При взгляде на окружающие Кисловодск горные вершины хочется повторить следом за Михаилом Юрьевичем: «Люблю я Кавказ…»
Знакомый железнодорожный вокзал. Питьевая галерея. Нарзанные ванны… В кои веки нам с супругой выделили путевки в Кисловодский оздоровительный центр МЧС. Но погоня за уходящей осенней поэтической натурой и не проходящая любовь к Кавказу всё равно подвигли бы меня на эту поездку: снимать квартиру в частном секторе – нам не в диковинку.
Этот курортный город приглянулся нам с первой поездки на КавМинВоды в 2003 году. Горный парк, воздух, целебная вода – выше всяких похвал! За ужином в санатории соседи по столу, ставропольские эмчеэсовцы, поинтересовались: «Когда в Питер собираетесь?». «Как в Питер? Да мы только из Петербурга! Что уже восвояси собираться?» «Да нет… то ваш Питер. А наш – Пятигорск. Лермонтовские места…»
И действительно, всё в Пятигорске живет Лермонтовым, дышит Лермонтовым! Место дуэли. Музей-заповедник имени М.Ю. Лермонтова. Грот. Беседка – Эолова арфа. По этим паркам и дорожкам гуляли герои его времени. То тут, то там установлены Лермонтовские барельефы, памятники, стелы. Вот балкон княжны Мери. Вот целебный источник, возле которого Грушницкий обронил питьевой стаканчик.
Каждый пятигорский школьник знает стихи опального поручика, я уже не говорю о старшем поколении. Да и администрация Пятигорска постоянно следит за Лермонтовским наследием, вот и к 200-летнему юбилею русского поэта готовились загодя: обновили все вышеперечисленные экскурсионные объекты, составили солидный план праздничных культурных мероприятий.
К сожалению, Петрозаводск не может похвастаться таким количеством литературных памятников и уголков, связанных с творчеством Лермонтова, Пушкина, Грибоедова, Льва Толстого. О пребывании Гавриила Романовича Державина, первого Олонецкого губернатора, на карельской земле говорят разве что памятный барельеф на месте сгоревшего дома да одинокий памятник в Губернаторском парке. А о петрозаводском сидении Николая Клюева напоминает глухая высокая стена городского следственного изолятора, в простонародье – тюрьмы. Правда, один раз в году в Петрозаводске проходят Державинские чтения и почти сошедший на нет Клюевский праздник поэзии. Но… как этого мало!
Лермонтов – любовь и гордость Пятигорска. По указанию градоначальника день рождения Михаила Юрьевича для городских учреждений – выходной день. И как-то по-особенному празднично высится над славным курортным городом Бештау, упираясь в синее октябрьское небо пятью величавыми вершинами, а богатырским плечом в Кавказский хребет, воспетый гением Михаила Юрьевича:
– Тебе, Кавказ, суровый царь земли –
Я снова посвящаю стих небрежный.
Как сына ты его благослови
И осени вершиной белоснежной!
От ранних лет кипит в моей крови
Твой жар и бурь твоих порыв мятежный:
На севере, в стране тебе чужой,
Я сердцем твой, – везде и всюду твой!
В первый раз привезла на целебные воды маленького Мишу бабушка, у которой было имение в Тарханах Пензенской губернии. В прошлом году зимой мне посчастливилось побывать в Тарханах. Посетить церковь и домовую усыпальницу, где покоится бабушка, мама и сам М.Ю. Лермонтов. В усадьбе в одной из горниц была открыта экспозиция, посвященная Отечественной войне 1812 года, навеянная Лермонтовским «Бородино». В книге отзывов после всяческих похвал устроителям музея я также написал несколько строф из своего стихотворения об участии олончан в войне против Наполеона:
Олонецких орудий
Раскатный гром громи! –
Горячей не забудет
Картечи cher ami!
Не по зубам французам
Ядреная «икра»…
Отдав Москву, Кутузов
Войны не проиграл!
Могучей жаркой лавой
Провинции кипят:
Молотобойцам слава
И пушкарям – виват!
На росстани столетий
Гремит Бородино:
Одно в бою бессмертье,
Отечество одно!
Первое наше посещение Пятигорска запомнилось оригинальной наполняемостью местных маршруток. Электропоезд «Кисловодск – Минеральные Воды» домчал нас до Пятигорска за 40 минут. На вокзале спросили, как добраться до «Домика Лермонтова». Кто-то посоветовал сесть на маршрутку от Верхнего рынка. А там – рукой подать… Как я уже говорил, «маршрутки» на Кавказских Минеральных Водах уплотняются особым экономным образом. До крыши… Сажусь. Все сиденья заняты пассажирами, котомками, мешками. В переполненный автобус вваливается деревенская тетка с тяжелой хозяйственной сумкой. Пройдя в глубь салона, как ни в чем не бывало, плюхается на мое колено: «Люсь, иди сюда! Здесь место свободное имеется!» На мое второе колено приземлилась Люся… Слава Богу, музей погибшего поэта был недалече.
«Домик Лермонтова» – это комплекс одноэтажных зданий XIX века, объединенных именем Михаила Юрьевича. Здесь поэт жил, снимал комнату вместе с дядей, сходил с крыльца в маленький сад, писал стихи и прозу. В соседнем доме на светском вечере посмеялся над Мартыновым – и был вызван на дуэль. Койка, стол, кресло, картины и карандашные рисунки, написанные самим поэтом, всё, к чему прикасалась его рука, бережно хранится работниками музея, увлеченными своим делом людьми.
На одном из Лермонтовских карандашных набросков к стихотворению «Валерик» изображена группа вооруженных чеченцев, которую теснят к реке русские штыки. В напряженных позах героев, в глазах, поворотах головы проглядывает сочувствие автора к гордым и смелым горцам, которые защищают свою землю. Не случайно горцы называют Лермонтова «наш чеченец». Как говорил мне ныне живущий в Пятигорске заслуженный работник культуры Республики Карелия Николай Прокопец, в Грозном уже написана серьезная книга, где утверждается, что отцом Михаила Юрьевича был чеченский князь, встречавшийся в Москве с матерью поэта.
Но все же больше верится в возможность встречи маленького Миши и Александра Сергеевича Пушкина в Пятигорске, когда они там были в одно и то же время. Лермонтов повторил путь своего кумира и – был сражен пулей на склоне горы Машук, где поставлена памятная стела.
«Путь комет – поэтов путь»
М.Цветаева
Белый ангел! Неужели
Нет любви и счастья нет?
Ради дырочки в шинели
Выжжен порохом рассвет.
Ради шутки на дуэли
Скомкан розовый платок:
Снежный обморок постели,
Снов сосновый потолок.
Павший ангел, неужели
Свет надежды – только свет?..
Свежим лапником застелен
Путь рассеянных комет.
В прошлую, вторую по счету поездку на Северный Кавказ, мы с Федором Кузьминым, бардом из Марциальных вод, четыре раза выступали на разных площадках Пятигорска и Кисловодска под лозунгом «Вся власть поэтам!», придуманным кисловодским поэтом Юлией Кауновой. Как раз шли солнечные октябрьские Лермонтовские дни. В ту поездку мы увидели в Горном кисловодском парке на высоком обрывистом склоне бронзовый памятник Михаилу Лермонтову, который оглядывал задумчивым взглядом гордые вершины. Сейчас с супругой к своему удивлению мы обнаружили этот памятник на променаде у входа в парк напротив Дамского мостика. Теперь Михаил Юрьевич поджидает у мостика дам, а дамы отсидели до блеска его бронзовые колени и натерли нос. Конечно, теперь без опаски свалиться в пропасть можно сфотографироваться с русским поэтом и тот не огреет охальника фотоаппаратом по голове.
Все десять дней пребывания нас на Кавказе были на загляденье! Ясные, по-летнему теплые, радушные. Естественно, были встречи с поэтами, читателями, интересные горные экскурсии. У одного опытного экскурсовода поинтересовались, что привлекательнее – Домбай или Эльбрус? На что тот ответил: «Кто любит коньяк и шоколад – тот пусть едет на Домбай, а кто водку и соленые огурцы – на Эльбрус». Мне же Домбай, оглядываясь на «Героев нашего времени», напомнил нежность княжны Мери, а Эльбрус – Бэлу и Казбича.
Местные «казбичи» до сих пор продают билеты на трехуровневую канатную дорогу. Спросили все у того же экскурсовода: почему билеты такие дорогие, на что идут такие большие деньги? Тот объяснил: 1000 рублей – на освободительную войну сирийского народа, 500 – на памятник Саддаму Хусейну. Шутка такая. А на самом деле никаких денег не жалко, чтобы увидеть такую сказочную суровую красоту:
Дорога на Эльбрус
Канатчик Петр везти согласен:
Приспела люлька…груз как груз…
Исход заоблачный неясен,
Крута дорога на Эльбрус.
Летим… То скоро, то не очень…
А, может, сходят ледники?
И дух взволнованный щекочет
Желанье – замолить грехи.
Канатчик Петр не спорит с нами,
За спрос – и мелочи не взять…
Красотами и чудесами
Сподручней молча торговать:
Зимой, небось, не обесточат,
Дороги пешие – в снегу…
Во избежанье проволочек,
Не тратя время – наверху
Канатчик Петр гремит ключами,
Болтам и гайкам – сносу нет…
Источник Света не случаен,
Пусть даже вырубили свет –
Взойди на облако, воочью,
Прильни к ветрам, вступи на край!..
Завис над бездною вагончик:
Обнялись души – вот он…рай.
Осень на КавМинВодах еще не переступила порог предзимья… А дома, в Карелии, уже грянули первые заморозки. Придет ли Свет и Тепло русской Поэзии на карельскую землю? Уверен, что многие поэты России, увидев наш удивительный край, вслед за Гавриилом Державиным и Николаем Клюевым, воспели бы красоту и людей Русского Севера, как я снова и снова признаюсь в любви к Северному Кавказу:
Путь на на Домбай
Жуют коровы тень горы.
Пожухли травостои.
По краю солнечной дыры,
Заоблачных историй
Иду в компании вершин
Неспешно, стихоходцем,
Вдоль перевала Кум-Баши
К золоторунным овцам –
Пугливой роще у реки,
Что жмётся к склону в страхе.
Подняли сонные стожки
Курчавые папахи.
Метнулась птица от дупла,
А будто – пули шелест:
«Твоя экскурсия ушла,
Поторопись, пришелец!»
Орешник в облаке увяз.
Клён подошел на выстрел…
Еще на грудь мою Кавказ
Осенней кровью брызни!
Фото из личного архива Олега Мошникова