Порой мне кажется, что я далекий странник,
Который повидал немало стран
В те времена, когда бурлящий Граник
Победу Александру предвещал,
Когда в пустыне горизонт Атона
Вдруг стал священным символом жреца
И Гунтер получил свою корону,
И незаконный сын забыл черты лица.
Плечом к плечу сражалась с диким Крезом,
С мермнадовским царем – властителем богатств,
Шагала за соломенным обозом –
Даром волхвов, к звезде, пленившей нас.
Со Спартаком взбиралась на Везувий,
Встречалась с одноглазым стариком.
Я в этом мире только заночую,
А утром – чудом – окажусь в другом.
К музе
Вырываясь из прочных тисков
Глухо запертой тонкой души,
Ты стучишься у мокрых висков
И отчаянно шепчешь: «Пиши!..»
Муза, муза! Поверь, не могу.
Не сейчас. Умоляю, не рвись!..
Словно счастья желаю врагу.
И себе же твержу: «Отвернись…»
Весна
Черные руки на бледном небе,
Тонкие руки слагают молитвы.
Корка луча, нырнувшего в гребень
Сизой травы, оцарапала плиты.
Корка луча оцарапала плиты,
Звонко под снегом дрожит подорожник.
В рог протрубили: окончена битва,
В Дельфах качается сонно треножник.
В Дельфах качается медный треножник,
Шар голубой обливается златом.
Чувствую: снова природа тревожна,
Знаю: душа моя снова крылата!..
«Сумрачный» лес
«Передо мною как во сне
Те «сумрачные» гущи…
И только небо как в окне,
И стонущие тучи.
Три зверя, алчных и больных,
По следу – все за мною…
А я бегу, бегу от них
Заросшею тропою…
И не заснуть, и не свернуть,
Не посудить о вере…
И как понять дороги суть,
Печальный Алигьери?..
Маленький Принц
Я иду по земле круглой,
Черно-белой земле светлой.
А дорога в шинели лунной
Пролегла через всю планету.
Мне не холодно, здесь снежинки
Пахнут чудом, ложатся в руки.
Я иду, а куда? Неважно.
Просто скрыться от бед и скуки.
Дразнит ветер, щекочет щеки,
Смысла жизни пока не знаю,
Только путь волнует далекий
Да снежинка смеется: «Таю…»
Причащение
Как светлый ангел на земле,
Как темный демон в небесах,
Стою теперь в хрипящей мгле,
И слезы тают на глазах.
А под ногами прошлый путь,
Как нить, уходит в синеву.
Не усомниться, не вздохнуть:
Зачем же бросили одну?
И почему в такой глуши
Огромный храм, в воде качаясь,
Зовет к себе и вновь дрожит,
В подзвездной бездне отражаясь?..
Завет
Розовый дом. Небо дымится.
Прямо напротив – гаснет звезда.
Утро. А может,
Вечер проститься
С этой планетой
Просит тебя.
Нет, не о смерти, Боже, о жизни,
Муза, о правде звонкой молю.
Утро. А может,
Вещей десницей
Кто-то укажет
Участь мою!
Зелень дорог. Ветер хромает,
Прямо напротив гаснет рассвет.
Утро уходит.
Я просыпаюсь.
Каюсь, и снова
Рядом Завет…
Миг перед грозой
Я готова приблизиться к тьме,
К черной роще, ползущей грозе,
Чтобы с Космосом слиться на миг.
Оторвать пару стрел и – к звезде,
По лиловой скользнуть борозде
И, рванувшись, растаять в слезе,
И увидеть Всевышнего лик….
Пророк
В родной деревне ненароком.
Из суеты впадаю в крайность –
Сражаюсь с мелочным пороком.
Бывает, что общаюсь с Богом,
Листаю Библию, читаю…
И тайну мира постигаю:
Как одиноко быть Пророком.
Из новгородского цикла
На Ильмень-озере
Не раз касались ребра весел
Зеркальной глади облаков.
Здесь Рюрик меч норманнский бросил,
Благодарил своих богов.
Дракара парус желтоватый
Качался мерно на ветру.
Клялись собой и силой брата
И пели песни поутру.
В свинцовой гальке утопая,
Шагали лошади вперед.
Кивала пижма золотая,
С волною совещался Ньерд.
И высекались в камне руны,
И забывался древний путь,
И выли норны в келье лунной,
И долго я не мог заснуть.
Июль
Я лето храмов не забуду
И фонарей промокших свет,
И эту дикую простуду,
Что звал любовию поэт.
Акаций листья опадали,
Хрустел песок под каблуком.
Кусочки глины собирали
И клеить их сносили в дом.
Зеленых досок откровенья,
И эти карие глаза,
В которых я жила мгновенье,
Когда вокруг росла гроза,
Когда гремело и швыряло
Сырые звезды нам в лицо,
Я щеки ветру подставляла
И опускалась на крыльцо.
Звенели капли дружным роем,
Я засыпала, ты читал.
Мне снились свечи с аналоем,
Иконы, море и причал…
В горячей кузнице – мечи каленые,
Под полотенцами – калины алые,
А мы с тобой сидим усталые.
На небе сливовом – огни распятые,
У изб прогнувшихся – бока покатые,
Гремит Илья да рожь волнуется,
А солнце с краешку молчит и жмурится.
В лесах осиновых трезвонят иволги,
А мы взволнованы иконы ликами.
На церквах булдовки, кресты поклонные,
Да в травах прячутся озера сонные…
Мое ли ты наказание?
Моя ли любовь безответная?
Ты – вечность, немое страдание,
Ты – мрак и звезда предрассветная.
Не вижу я больше радости,
Мне сладкое горестью кажется.
Мы струны с луною ладили,
А нынче природа куражится.
Пруды зарастают заветные,
Я думы над ними думаю.
Осинки, березоньки светлые,
Гадаю, люблю и ревную я.
Камыш и осока волнуются,
Да черные вороны каркают,
Да мост через Волхов сутулится,
Да в чем же я виноватая?..
Осталось проститься, но слезы,
Пойми, не помогут.
Молочные эти березы
Мне кличут дорогу.
Закат турмалиновый стынет,
Темнеет и гаснет.
А мне много дней до Перыни –
Покой там и счастье.
Гранатовый клав по обрыву
Да ноги босые…
Найти бы курчавую ниву
И ливни косые.
Ромашки! Грустить не пристало
Цветам тонколистым,
А ангелы держат зерцало,
И радуют мысли!..
Накину платок шелковистый,
Вздохну – и по склону…
Да перекрещу на триоде
Родную икону.