Интернет-журнал «Лицей»

Мой роман с Францией

Несколько лет назад в нашей семье случилось чудо: я нашёл родственников во Франции — потомков тех, кто 90 лет назад  в лихую годину гражданской войны покинул Россию, родное Заонежье и, покочевав по разным странам, обосновался на французской земле.

 

Заглянуть в прошлое

Судьба семьи моего деда по матери Александра Васильевича Хомутинникова из заонежской деревни Екимово сложилась трагично. В крепкой середняцкой семье его отца Василия Хомутинникова росли три дочери и четверо сыновей.

Василий Хомутинников с сыновьями Александром (слева) и Николаем. Петроград, 1915 год

Жизнь у них поначалу складывалась успешно, но революция и Гражданская война изменили их судьбы. Старшие братья Николай и Александр с семьями вынуждены были покинуть Петроград из-за голода, а в 1919 году тотальная мобилизация привела всех братьев в белогвардейскую армию Северной области. В бою под Повенцом погиб один из них, Алексей, а самый младший, Иван, с отступающими белогвардейцами оказался в эмигрантском лагере Хеннола в Финляндии.

В поисках лучшей жизни Иван вместе с товарищами по несчастью, сослуживцами-земляками Владимиром Киселевым и Андреем Горшковым, Николаем Кухаревым и Николаем Белоусовым перебрался  в Германию, а потом во Францию. 

В 1927 году он подавал прошение о разрешении вернуться в родное Заонежье, но получил отказ. Сейчас это похоже на анекдот: не разрешили перебраться из Парижа в деревню Екимово! Но вот такое суровое было время. Думаю, что это повлияло на судьбу его братьев — Николая и Александра, моего деда. В декабре 1937 года вместе с односельчанами-однофамильцами и некоторыми жителями соседних деревень они были арестованы и расстреляны, якобы за подготовку контрреволюционного восстания.

Иван был шестым ребёнком в семье. Его старшей сестре Прасковье было 17 лет, и большая часть заботы о малыше легла на ее плечи. Наверное, она относилась к Ивану как к сыну, а он любил её как мать. Поэтому и переписывался Иван с Прасковьей до самой смерти. Из писем она знала, что он состоит в гражданском браке с француженкой Жермен, у них родился сын Жельбер-Алексис. Владимир Киселев, один из его товарищей, стал крестным отцом его сына.

Иван Васильевич Хомутинников с женой Жермен. Париж, 1931 год

…А Прасковья до своих последних дней каждую позднюю осень выходила за околицу деревни в поле, махала рукой летящим на юг стаям птиц и приговаривала: «Передайте на чужбине привет моему любимому братику Ивану».

Прасковья Васильевна с внучкой Ниной. Тельпозеро, 1953 год

«Кусочек истории спасён от забвения»

Конечно, не будь Интернета, никакого чуда просто не было бы. За давностью лет все связи были утрачены, информации о проживании родственников никакой. Но всё же человеческий фактор определённо сыграл в этом свою решающую и в этом случае положительную роль.

Скупые сведения об Иване Хомутинникове я разместил в 2010 году в виде запроса на сайте «Франция по-русски», надеясь, что если Жельбер, сын Ивана, ещё жив, то откликнется на запрос. Конечно, я понимал, что вероятность моей удачи была нулевой, но, как говорится, все мы живём надеждами. В августе 2015 года я с удивлением обнаружил в своей электронной почте ответ на мой запрос от некоего Матфия Глебоцки: «Жельбер жив и проживает со своей женой Моникой в отеле для престарелых во французском городе Антиб».

Матфий Глебоцки родом из польского города Познань, окончил университет имени  Адама Мицкевича по специальности «Экономическая и социальная география». В 2007 году в силу экономических причин покинул родную страну и обосновался во Франции. Осваивать пришлось разные специальности: рабочего на стройке, полкоукладчика в продовольственном магазине, помощника повара в ресторане, заготовителя в мясном магазине, продавца морских рейсов на паруснике, доставщика информационных каталогов, продавца сувениров на ярмарке и, наконец, охранника пансионата для престарелых.

Однажды, прочитав в документах пожилой пары из пансионата фамилию Khomoutinikoff , Матфий, знающий русский язык и несколько удивлённый вариантом фамилии, поинтересовался, известно ли супругам, что означает их фамилия. Мужчина в силу возраста оказался не очень разговорчивым, а мадам как истинная француженка не смогла отказать себе в удовольствии пообщаться с симпатичным молодым человеком. Результат общения — мой запрос, закинутый в интернет пять лет назад, наконец нашёл своего адресата!

Жельбер и Моника. Париж, 1954 год

Вот уже три года с Матфием мы друзья, через него поддерживаю я общение со своим двоюродным дядей Жельбером и его женой Моникой. Около двухсот фотографий родственников из семейства Хомутинниковых, пейзажей родных заонежских деревень и Петрозаводска послал я Матфию по электронной почте, а он распечатал их в фотоавтомате и вручил чете Khomoutimikoff целый альбом. Обычной почтой я послал Жельберу и Монике книгу «Сродники», в которой есть рассказ о родословной моих родителей и чудесным образом найденной веточке во Франции. Книга на русском языке, но Моника дотошно пролистала все страницы и самостоятельно нашла нужный текст с упоминанием своего имени.

В свою очередь Матфий из альбома четы Khomoutimikoff переслал мне уникальные семейные фото с припиской: «Кусочек истории спасён от забвения. Это радует!». Радость от общения у нас, безусловно, обоюдная. А приписка Матфия не лишена оснований: у супругов Khomoutimikoff нет детей, и судьбу этих снимков можно предсказать заранее.

Жельбер с женой Моникой на курорте Ле-Лаванду в 2012 году

Не знаю, моя ли увлечённость составлением родословной или свой личный интерес к предкам проснулся у Матфия, но он тоже активно стал собирать архифакты о представителях семейства Глебоцких. В некоторых случаях Матфий обращался ко мне за помощью, так как я немало лет занимаюсь генеалогией. И это меня искренне радовало, я с удовольствием помогал ему — долг платежом красен.

 

Жельбер, Моника и Матфий. Пансионат для пенсионеров, Антиб, юг Франции, 2018 год

Переписка с Матфием стала для меня уже привычной. Оказалось, двое мужчин разного возраста, никогда прежде не встречавшихся, могут поддерживать заочное заинтересованное общение не один год. Повезло и в том, что Матфий большую половину своей жизни прожил в социалистической Польше, и наши убеждения и представления о человеческих ценностях, добре и зле, любви и природе во многом совпадают. В переписке мы, возможно интуитивно, не касаемся политических тем. Лишь однажды на 100-летнюю годовщину Великой Октябрьской социалистической революции Матфий написал в письме: «Живя в капитализме, все больше понимаю желание рабочих в 1917 году».

Как будет дальше складываться мой роман с Францией, не буду загадывать. Пока же обложился французскими словарями и разговорниками, ведь теперь потихоньку перехожу к прямому общению с обретёнными родственниками с помощью смс и телефонных разговоров. Дай же им Бог подольше пожить на этом свете, и нам обязательно встретиться.

Об авторе публикации. Станислав Николаевич Тихонов родился в 1948 году. Учился в ПетрГУ, по специальности математик-вычислитель. Член Генеалогического общества Карелии. Живет в Петрозаводске.

Exit mobile version