— Нет, я больше согласен с директором Карельского государственного краеведческого музея Михаилом Леонидовичем Гольденбергом, который любит говорить о сходстве историка и патологоанатома.
— Мы не можем ничего изменить как патологоанатом не может ничего изменить со своим конкретным «клиентом». Но мы можем что-то предложить тем, кто определяет политику страны, дать какие-то рецепты. А примут они их или не примут… Вспомним В.О. Ключевского: история учит тому, что она ничему не учит, но жестоко наказывает за невыученные уроки. Еще одна важнейшая миссия истории заключается в воспитании умного патриотизма, отличительный признак которого — неравнодушное отношение к происходящему в своей стране. Я люблю цитировать студентам слова В.С. Соловьева о различии между патриотом и шовинистом: истинный патриот хочет, чтобы его страна была лучше других, а шовинист считает, что она и так лучше других.
Это самое трудное в любой специальности: определить свой образ действий (modus vivendi) в предлагаемых жизнью обстоятельствах с тем, чтобы и профессионализм сохранить, и не превратиться в маргинала, закрывшегося в раковине от всего происходящего вовне. Для историка это особенно трудно.
— На ваш взгляд, существует ли автономное от западноевропейской развитие отечественной исторической науки?
— Она так и развивалась, изолированно. Отношение к западной исторической науке было резко негативным. Аргументы зачастую подменялись прямыми оскорблениями в адрес западных коллег. Только особо доверенные и проверенные советские историки получали доступ к западным источникам. И постепенное слияние с общемировым историческим мейнстримом стало происходить только в постсоветский период. Процесс этот еще очень далек от завершения.
— Сейчас политика правительства России направлена на сокращение гуманитарных специальностей. Почему так происходит?
— Честно говоря, я не уверен, что это осознанная политика. Полушутя-полусерьезно я частенько говорю в узком профессиональном кругу, что, анализируя ту или иную акцию властей всех уровней во все времена отечественной истории, в качестве первой и наиболее вероятной версии следует рассматривать вариант, что это было сделано «сдуру».
Подготовку специалистов по техническим специальностям развивать, безусловно, нужно, но почему обязательно за счет гуманитариев? И можно ли начинать модернизацию с планируемого увольнения 200 тысяч преподавателей вузов? Разве что консервативную модернизацию, напоминающую попытку вскипятить воду путем ее замораживания.
— По накатанному пути идут?
— Может, и по накатанному, а скорее всего просто историю не знают. И В.В. Путин, и Д.А. Медведев в университете изучали историю КПСС, а не историю. Если не считать истории государства и права как профессиональной и тоже очень своеобразной дисциплины.
— Вам не кажется, что студенческого профкома стало слишком много в студенческой жизни ПетрГУ? Организация развивается достаточно экстенсивно. Как вы оцениваете деятельность студенческого профкома?
— Неоднозначно. Если профком пытается защищать интересы студентов, стремится сделать их жизнь интереснее, то это заслуживает полной поддержки. Но когда тот же профком начинает до боли напоминать старый комсомол, претендуя на некие идеологические функции, это настораживает. Люди моего поколения хорошо помнят, как быстро большая часть профессиональных строителей коммунизма из партийных и комсомольских органов перековалась в строителей капитализма. И тот же огонь в глазах, задор в словах… Главная задача любого профсоюза – защита интересов трудящихся. Всегда ли это является главной задачей вашего профсоюза? Впрочем, по действующему законодательству учеба в вузе трудом не считается, она теперь даже не включается в трудовой стаж. Так что остается только развлекаться, превратив жизнь в непрерывный КВН.
— Сейчас в «Открытом университете» вы читаете курс лекций о смутных временах в российской истории. Почему именно эту тему вы решили выбрать?
— Предмет моего профессионального научного интереса — системные кризисы российской государственности ХХ века: революция и гражданская война, перестройка и распад СССР. Термин «смутное время» как нельзя более подходит для их характеристики. Осталось осуществить их компаративный анализ. Но это легко сказать и неизмеримо сложнее проделать.
— Как бы вы оценили последние 10 лет истории России? И что нас может ждать в ближайшем будущем?
— Если очень коротко, то можно предположить два варианта развития событий. Либо у нас происходит временная стабилизация империи, которую сменит новый этап распада, как это было при Владимире Мономахе: раздробленность шла полным ходом, но пришел сильный лидер, восстановил вертикаль власти, принял новые законы, на какое-то время сплотил государство, однако после его смерти закономерность взяла свое. Либо начинается этап восстановления империи. Трудно сказать: не хватает временной дистанции для анализа. Но первый вариант представляется более вероятным. Ни одна из причин, приведших к распаду СССР, не исчезла. Та же зависимость от экспорта нефти и газа только усилилась.
— Какой совет вы могли бы дать тем, кто пишет сейчас курсовые, дипломные работы?
— Когда перед нами стоит какая-то сложная задача, то ее нужно сначала разложить на ряд мелких. И, решая их постепенно, сами того не замечая будете втягиваться в процесс работы. А первый вариант любого текста абсолютно необходимо не на компьютере набирать, а писать ручкой на бумаге. В этом случае происходит двойное осмысление текста. Попробуйте, сами удивитесь разнице.
Открытый университет приглашает на очередную лекцию по отечественной истории из цикла «Смутные времена в истории России» на тему «Перестройка и распад СССР», которая состоится в субботу 25 декабря в 13-30 в 352 ауд. главного корпуса ПетрГУ. Лектор – доцент кафедры отечественной истории А.И. Бутвило. Вход свободный.