Проблема детей-сирот не теряет своей актуальности, хотя есть и подвижки: за четыре года количество воспитанников в детских домах Карелии уменьшилось в два раза – с 1800 до 900. О том, что на государственном уровне пытаются сделать для самых незащищенных, мы беседуем с уполномоченной по правам ребенка в Республике Карелия, начальником отдела специального образования, профилактике социального сиротства и защиты прав детей Минобразования РК Галиной ГРИГОРЬЕВОЙ.
– Галина Федоровна, что это был за конкурс по устройству сирот в семью, в котором Карелия заняла первое место?
– Всероссийский конкурс лучших инновационных моделей семейных форм устройства детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. В 2005 году в Карелии создана республиканская служба по развитию семейных форм попечения, на которую возложены функции координации, подготовки и супервизии специалистов районных служб. Главы муниципальных образований в 10 районах республики создали службы по подбору, подготовке, консультированию и сопровождению кандидатов в замещающие семьи. Специалисты координационной службы подготовлены в Центре обучения и исследования проблем детского благосостояния «Наша семья» на базе детского дома № 19 Москвы, который один из самых первых в России стал развивать семейные формы попечения, патронатное воспитание. Кроме того, благодаря сотрудничеству с Общественным образовательным центром Баренцева региона мы обучили специалистов северных районов республики по программе PRIDE.
Таким образом, создана целая система выявления, подготовки, обучения, консультирования и сопровождения семей. В принципе проблема подготовки специалистов решена.
– Насколько эффективна эта программа?
– У нас в два раза увеличилось количество замещающих семей по сравнению с прошлым годом. И в два раза уменьшилось количество воспитанников в детских домах за последние четыре года. Но одновременно должна идти работа по поддержке семей группы риска, профилактике отчуждения детей от родной семьи.
– Почему у нас не делается акцент на профилактику?
– В России система профилактики законодательно разработана лишь на уровне позднего кризиса. В 120-м законе она рассматривается как поддержка семьи в трудной жизненной ситуации или в социально-опасном положении. Но нам надо развивать взгляд на профилактику как на поддержку семьи, чтобы она не попадала в такую ситуацию. У нас же этого в законодательстве нет, в связи с этим не отпускаются средства и не готовятся специалисты. И получается, что все нацелено на работу уже в условиях кризиса.
– Что волнует сегодня в вопросах опеки и попечительства?
– По данным Минобразования и науки России, за последнее время социальное сиротство в стране сократилось на 5 %, в Карелии – на 50 %. Проблема в том, что созданные на местах службы не имеют статуса, поэтому первостепенная задача – придать им официальный статус, узаконить, чтобы люди могли работать стабильно и на перспективу.
Считаю, что детским домам надо развиваться с одной стороны как реабилитационные центры, а с другой – как семейное общежитие или детский дом квартирного типа. Дети Олонецкого детского дома живут по законам семьи в отдельной оборудованной квартире. Каждый месяц выдаются деньги на питание, они сами закупают продукты и готовят пищу, консервируют впрок овощи. Воспитатели работают круглосуточно. Отказались от стационарной медицинской службы в детдоме: если ребенок заболеет, ему вызывают участкового врача, он ходит в поликлинику как обычные дети.
Очень хотелось бы, чтобы все детские дома перешли на такую форму. В Олонце это все на правах эксперимента. Мы хотим уйти от формы «государство в государстве», от закрытости детских домов. Еще было бы лучше, если бы старшие дети могли жить самостоятельно под патронажем воспитателя в отдельных квартирах для подготовки к самостоятельной взрослой жизни после выпуска из детского дома.
– Сейчас много спорят о патронате…
– Почему возникла проблема? Россия гарантирует приемным семьям и выплату единовременного пособия, и субвенцию субъектам. На патронатные семьи это не распространяется. На самом деле названия «патронатная» или «приемная» семья мало что значат для ребенка. Ребенку нужны добрые, умные, профессиональные родители. И патронатные, и приемные семьи считаются профессиональными замещающими семьями.
На мой взгляд, если бы мы пришли к единому термину – «замещающая семья», то не надо было бы думать, чем приемная отличается от патронатной семьи. У нас в республике одинаковое финансирование этих семей. Но получается путаница: воспитатель в патронатной семье не является законным представителем ребенка, им является детский дом. Ребенок числится в детском доме, а живет в семье. При этом заключается трехсторонний договор – между детским домом, патронатным воспитателем и органами опеки. В приемной семье как законном представителе ребенка договор заключается только между органам опеки и приемными родителями. Есть только одна альтернатива – либо ребенок живет в учреждении, либо в семье.
– Галина Власова, директор реабилитационного центра «Возрождение», считает, что есть проблема в том, что два министерства – образования и здравоохранения и социального развития – не договорятся между собой. У них разная политика в отношении этих детей.
– Проблема в том, что нет российского законодательства по опеке и попечительству и единой политики замещающего попечения. У Министерства здравоохранения и социального развития она называется семейно-воспитательная группа (СВГ). Еще одна форма, которая считается к тому же и реабилитационной. По своим же функциям она ничем не отличается от спектра услуг приемной и патронатной семьи. СВГ в статистику опеки не входят, хотя по сути они выполняют функции замещающего попечения, но финансирования данная семейная форма по нормативу приемной семьи не получает. Деньги получает социозащитное учреждение, а уже потом выплачивают их воспитателям СВГ.
Во всем мире, если ребенок по разрешению органа опеки и попечительства хоть на выходные передается в семью, то это замещающее попечение. Разные виды профессионального семейного попечения – это болезни профессионального становления опеки и попечительства и борьба за ресурсы разных ведомств.
– Много детей возвращают из приемных семей?
– По официальным данным Минобразования и науки РФ, в стране возвращено около 2 тысяч детей по причине жестокого обращения. Центральное телевидение освещало крайне жестокое обращение с ребенком: дети голодали и умирали в приемных семьях, их кормили опилками. Я все время говорю: семья – не панацея. Будущих родителей как профессиональных работников надо обучать с выдачей соответствующего документа.
– Почему после 18 лет ребенком перестают заниматься?
– Органы опеки обязаны прослеживать судьбу молодого человека из числа детей-сирот до 23-х лет. У нас не узаконено «последующее попечение», как оно называется в европейских странах. Там развита социальная служба поддержки детей до того, как они вступят в нормальную взрослую жизнь. У нас пока есть система государственных гарантий. Если ребенок выходит из детского дома, поступает в училище, существует система финансирования – повышенная стипендия, оплата проезда до места учебы и обратно, выплаты на содержание ребенка и т.д. Функции опеки выполняет то учебное заведение, в котором учится данный ребенок. Если он не поступает на работу, то в службе занятости ему выплачивается пособие в размере 6 тысяч рублей – намного больше, чем обычному человеку. Но тем самым создается прецедент сиротства. В результате социального отчуждения, отсева из профессиональных учебных заведений многие молодые люди из числа сирот не могут полноценно жить в обществе, создать семью и найти работу.
То есть нужна система нормативных актов на социальный патронаж по организации системы профилактики, на службы семейного устройства и на последующее попечение. Нужно готовить специалистов социальной сферы, специализирующихся на защите детей, разрабатывать стандарты этих услуг.
Кстати, о чем еще хочется сказать. Стандарты не включают требования подготовки социальных работников по специализации «защита детей». Кафедра по социальной работе ПетрГУ разрабатывает сейчас новые требования – квалификационные характеристики социального работника, специализирующегося в вопросах защиты детей, которые могли бы работать в органах опеки, в комиссиях по делам несовершеннолетних, в детских домах, социозащитных учреждениях, в местах временного заключения несовершеннолетних. Пересматривают организацию практики студентов, готовят инструкторов для практического обучения студентов на рабочем месте, новые требования к профессиональному становлению молодого социального работника. Такие начинания радуют. Можно надеяться на эффективную систему защиты детей в Карелии.
«Лицей», № 3 2008