Недавно в Петрозаводске появился новый памятник, который встретил неоднозначный прием. И действительно, вопросы есть. Что привело в далекий маленький городок с населением в три с небольшим тысячи человек, затерянный где-то на севере Российской империи, шотландского металлурга, химика, инженера, ученого, известного в то время уже всей Европе специалиста, организовавшего в Англии производство лучших по тому времени в Европе пушек? А главное, что дал Петрозаводску приезд в город лучшего пушкаря Европы? Об этом наша беседа с директором Национального музея Карелии Михаилом Гольденбергом.
Именно Национальный музей стал инициатором установки памятника Гаскойну, хотя вопрос этот годами поднимали в своих публикациях многие краеведы, историки, ученые. Но широкой публике Гаскойн известен не был. И вот, наконец, памятник лучшему пушкарю Европы украсил одну из улиц в исторической части Петрозаводска. Гаскойн изображен таким, каким он сделал два века назад первый шаг на карельскую землю.
— Первый шаг к Гаскойну наш музей сделал, когда мы создавали зал, посвященный Александровскому заводу, — начал свой рассказ Михаил Леонидович. — Его построил в 1774 году Аникита Ярцов. Предприятие стало выпускать пушки, ядра, испытывали их на озере. Но дело в том, что Ярцов был теоретик, а не практик, качество продукции, выпускаемой на заводе, было низким. Основная причина – руда, добываемая у нас, отличалась плохим качеством. В ней было много примесей, особенно фосфора и серы, которые образовывали при литье каверны, разрывавшие орудия при испытаниях. Завод решили укрепить кадрами специалистов, и Екатерина II потребовала, что кадры эти были лучшими. А лучшим специалистом по литью пушек и был Чарлз Гаскойн, работавший на заводе в городе Каррон недалеко от Эдинбурга. Его пушки были отменные, не случайно их называли в Европе карронадами.
Британцы тоже ценили своего лучшего пушкаря. И началась настоящая операция спецслужб. Особую роль сыграли шотландцы, находившиеся на службе в России, в первую очередь адмирал Самюэль Грейг. Он вел переговоры через русскую разведку. Вообще, это была детективная история — по доставке Гаскойна в Россию. А приезд лучшего пушкаря Европы в Россию был в то время тем же, как сегодня приезд в нашу страну Билла Гейтса или Илона Маска. Приглашение Чарлза Гаскойна в Россию стало, выражаясь опять-таки современным языком, потрясающим инвестиционным проектом. Причем, он приехал не один, а привез с собой группу специалистов.
— Британцы до сих пор утверждают, что Гаскойн просто бежал от угрозы банкротства. Кстати, в его поступке действительно просматривается и доля авантюризма. В Россию он приехал, когда ему было 47 лет или немногим меньше. Не старость, конечно, но возраст зрелости, когда очень крепко задумываются перед тем, как начать что-то новое…
— Перед тем, как отправиться в Россию, Гаскойн заранее начал готовиться к этому серьезному шагу. Так, он запросил образцы руды, которая добывалась в Олонецкой губернии. И хотя выяснил, что она была низкого качества, это его не остановило, он верил, что проблему эту решит — с помощью строительства домны с воздуховодами. Еще не приехав в Россию, он уже разрабатывал планы будущей работы. И вез с собой документы, разработки, части машин.
А что касается банкротства, то и в России он был постоянно банкротом, несмотря на то что получал очень приличное вознаграждение. Екатерина II не скупилась: его жалование составляло 15 тысяч рублей. Много это или мало? Олонецкий губернатор получал три тысячи. И еще Гаскойну выплачивали по 50 рублей с каждой тонны выплавляемого на заводе чугуна.
— В свое время писали, что когда после смерти Гаскойна наследники стали делить наследство, а оно было немалым, выяснилось, что оно все же оказалось меньшим, чем они ожидали…
— А у него все деньги были в деле, да еще ссуду перед смертью взял 200 тысяч рублей. Деньги он тратил, в том числе и личные, на приобретение оборудования, развитие производства. Не было у него времени ждать, пока все согласуют вверху, примут решение и выделят деньги, завод-то был казенным, то есть государственным. Гаскойн был только арендатором. А что такое чиновничья волокита известно хорошо, она процветала и в то время.
А ссуды ему прощали, все списывали. И Екатерина, и ее преемники — Павел, Александр I. Знали: деньги-то шли в дело, а не в его карман.
XVIII век называют железным веком: тот, у кого был металл, становился хозяином жизни. Создавая сильную артиллерию, а она в то время считалась богом войны, можно было выиграть любую войну. За железом буквально гонялись. Кстати, для его производства использовался древесный уголь, была даже такая профессия — углежоги. Как побочный эффект — вокруг промышленных предприятий сотни гектаров вырубленных лесов. Гаскойн первым стал использовать каменный уголь. Он даже привез его с собой. И вот почему по инициативе Гаскойна и при его участии появились завод и город в Луганске – там был каменный уголь.
Можно привести целый список того нового, что появилось в России благодаря Гаскойну. К примеру: он первым организовал в России производство паровых машин.
Гаскойн много чего сделал для Александровского завода, и главное, в результате всех его преобразований снизилось производство бракованной продукции — с 24 до 2-3 процентов. Выдающийся результат! Практически Гаскойн организовал производство пушек без брака. Не случайно их в его честь стали называть гасконадами. Ими оснащали в основном российский флот.
Гаскойн вернул нашему городу первоначальный смысл, заложенный в его название, — ПетроЗАВОДСК. И сделал его известным в Европе. Александр Васильевич Суворов, человек очень скупой на похвалы, побывав на Александровском заводе, оценил реформы Чарлза Гаскойна коротко и выразительно: «Петрозаводск знаменит! Гаскойн велик!».
— Но в советские времена отношение к Гаскойну было неоднозначным, мягко говоря. Его считали хапугой, эксплуататором, человеком, который использовал на своих предприятиях детский труд…
— Справедливо оценить деятельность человека можно только исходя из реалий того времени, в котором он жил. Условия на заводах Гаскойна были ничуть не хуже, чем на предприятиях других известных российских промышленников, тех же Демидовых, Строгановых и других. Кстати, документальных свидетельств о выступлениях рабочих, недовольных условиями работы и ее оплатой на Александровском заводе, нет. Но есть сведения, что сюда, на Александровские заводы, ездили к Гаскойну обучаться со всей России.
Деятельность Чарлза Гаскона была оценена в России по заслугам, Екатерина II, ее сын Павел и внук Александр I понимали ценность лучшего пушкаря Европы. Чарлз Гаскойн, или, как его называли в России, Карл Карлович, был удостоен высших российских наград, стал статским советником, что равноценно званию генерала.
Последние годы он жил в Колпино. Но в завещании попросил похоронить себя не на родине, в Шотландии, а в Петрозаводске, рядом с младшей дочерью. Свое желание он не объяснил, можно только строить предположения. Видимо, настолько близок и дорог стал ему наш город, в развитие которого он вложил не только свои знания и умение и, кстати, деньги, но и душу. Он жил и работал на его благо 20 лет. Памятник — дань его памяти, которую он заслужил
После поражения в Крымской войне спрос на чугунные пушки упал, Европа перешла на сталь, которую, увы, варить на Александровском заводе не умели. Для предприятия наступили сложные времена. Тем не менее тот потенциальный запас, который заложил в завод в Петрозаводске Гаскойн, позволил предприятию проработать еще полвека. Кстати, завод в Карроне, где начинал свою деятельность Гаскойн, работает до сих пор и выпускает чугунные ванны и кухонные мойки из чугуна.
У нас десятки улиц носят названия известных и замечательных людей, но не имеющих никакого отношения к Петрозаводску, даже вряд ли знавшие о его существовании. Но мы часто забываем тех, кто город строил, защищал, восстанавливал, создавал ему славу.
— Михаил Леонидович, на открытии памятника многие выступавшие говорили, что скульптурная композиция привлечет внимание туристов, посещающих Петрозаводск. Но в первую очередь, он должен привлечь внимание самих петрозаводчан. Стать для них своим. Можно сказать, что город должен влюбиться в него. Это называется, как пишут специалисты, социализацией памятников истории и культуры. Гаскойн вернулся к нам через два века. Ведь не случайно?