Продолжаем публикацию воспоминаний ученого-болотоведа Галины Елиной.
Первая публикация — «Экспедиции и эмоции».
Прибеломорская низменность приподнимается от моря к востоку примерно на 100 м и заболочена до 70%. В отдельных ее частях хорошо выражены 3-4 террасы, сформировавшиеся при постепенном отступании моря в послеледниковый период. Над заболоченной равниной приподнимаются до 100-150 м отдельные останцы древнего кристаллического фундамента, которые на плоской равнине кажутся настоящими горами.
Болота Прибеломорья изучены достаточно хорошо. Там мы работали многие годы: часто было предельно трудно, но очень интересно. А приключения всегда сопровождали прозу экспедиций. Почти каждый год мы с Т. Юрковской мечтали сплавиться по реке Летней на плоту и хотя бы бегло познакомиться с болотами северных и южных ее берегов. А болот там очень много. Планировали так: видим у берега интересное болото, пристаем к нему, поработаем и плывем дальше. Но, увы, мечта так и не осуществилась.
Неприятности в экспедиции на Подужемских болотах, 1954 год
На Прибеломорской низменности, к северу от реки Кемь, огромные болота занимают до 70% ее поверхности. И мы должны были для начала изучить хотя бы 2 массива. Но прежде нам хотелось попасть на уникальный и неповторимый водопад у поселка Подужемье (небольшая деревушка в Кемском районе, которая повторила судьбу Атлантиды, затоплена при строительстве ГЭС) — Вочаж. И вот мы добираемся до него вдоль реки Кемь. С высокого берега слышно, как под нами бурная вода грохочет так, что говорить невозможно. А облако пенных брызг поднимается вверх примерно на 20 м. И все это великолепие протянулось почти на 3 км: сначала первый падун, потом водопад и снова падун. Нам невероятно повезло, что мы его видели до постройки ГЭС. Мощь природы осталась в памяти на всю жизнь.
Но главная наша задача – болота, в данном случаебольшие и трудно доступные. И самое неприятное то, что за день невозможно обработать даже один массив. Дороги к намеченному болоту нет,значит, придется топать пешком и ночевать в лесу. И вот мы делаем неоправданную глупость, тащим все на горбу: спальные мешки, палатку, буры и всякие другие причиндалы. Мы ведь еще совсем неопытные – это наш всего лишь четвертый полевой сезон.
Поработали ишаками, зато научились на всю оставшуюся жизнь. Кое-как добрели до точки,откуда нужноделать профиль и другуюработу. Но сил-то уже нет, поэтому разбиваем палатку, готовим на костре самую примитивную еду и спать-спать! С утра пораньше после обильного «кашного» завтрака начинаем работу: профиль, геоботанические описания и все прочее. Мечтаем успеть к середине следующего дня. Ведь возвращаться придется тем же путем: часть по болоту, а потом по шпалам с грузом, к которому прибавились разные образцы. И как всегда, тучи комаров вьются и гудят, стремясь добраться до любой открытой части тела. Но от них есть хоть какое-то спасение: ветерок и репелент. А когда наступает самая жаркая часть дня – вылетают на работу огромные слепни. Они ничего не боятся и жалят глубоко и больно. И тогда все голые части тела покрываются красными волдырями. Но самая страшная нечисть – это мошка, которая вылетает к вечеру и пьет нашу кровушку. К концу рабочего дня мы все чешемся и чешемся. Несмотря на это мы почти никогда не носили накомарники. Под ними и жарко и душно при движении по болоту, когда тратится много больше сил, чем, например, в лесу или на дороге.
Но интересно, что по прошествии времени все эти мелкие неприятности забываются как плохой сон.
В окрестностях деревни Нюхча: 1963 – 1968 годы
С самого первого приезда в Нюхчу мы с Т.К. Юрковской были покорены особой аурой этого места и ее жителями. Ведь это прямые потомки древних поморов – выходцев из Новгорода, которые колонизировали Карельский берег Белого моря уже в XII – XIII веке. Их дома до сих пор сохранили колоритность. Это особенно хорошо было видно даже по деревянным балкончикам, украшенным резными фигурами с морской тематикой: рыбами, птицами, лодками.
И сама деревня, очень живописная, раскинулась вдоль реки примерно на километр.
Нам очень повезло и с хозяйкой дома, который стал нашей базой. Чудесная и обаятельная была старушка Надежда Петровна. И в последующие годы мы к ней приезжали, как домой. А Петровна каждый год радостно встречала нас возгласом: «Анделе-Анделе – п р и е е е е х а л и», улыбаясь беззубым ртом. Так у нее перефразировался «ангел».
Перед первым своим приездом мы еще дома изучили карты и аэрофотоснимки, и я как «эксперт» заявила, что по таким болотам нам с профилем не пройти: там гораздо больше воды и черного торфа, чем гряд и болотных ковров. Но попробовать-то нужно. И в результате у нас все получилось. Но чего это нам стоило!
За все годы мы полностью обработали пять огромных болот. Многие профили достигали 7 км. Особенно впечатлило нас дистрофное грядово-озерковое выпуклое болото, которое обрывалось на абразионном уступе настоящей горой. Его назвали «болото у Святой горы», поскольку на западе оно примыкало к горе Святая. А уступ был такой высокий, что на его фоне даже самый крупный человек смотрелся маленьким карликом. Позже была даже восстановлена история их развития и всей низменности в голоцене
Работа работой, а питаться-то надо. Мы жили на правом берегу реки Нюхча, а магазин был на левом. Обходить через мост – довольно далеко, и я приспособилась ходить туда вброд, чем страшно шокировала местных жителей. Но так же быстрее и веселее!
Каждый сезон когда-то завершался, и приходила пора отправляться домой. В один из сезонов собираем вещи, грузим их на подводу и спешим на станцию. Приходим, а Юрковской нет. До отхода поезда 15 минут. Оказывается, она задумалась и пошла на Малый Мох. Хорошо сообразили, и наша быстрая Нина Белоусова помчалась туда. Поезд вот-вот отойдет, и видим, как Нина тащит, как на буксире, Татьяну, и уже в движущийся поезд мы все вместе втаскиваем Юрковскую. Нервов тогда все потратили вагон. Такой она могла быть частенько. Замечтается и все забудет.
На первой террасе Белого моря: приморские луга
На нижней террасе река Нюхча спокойная, широкая и глубокая. А по берегам раскинулись уникальные приморские луга. У воды заросли тростника и осок, а далее красно- зеленые и чисто красные ковры солероса. Видовое обилие невероятное и совершенно уникальное. Нас было не оторвать от этих сообществ, мы каждый год приходили сюда.
В устье реки Нюхча построена пристань, куда причаливают небольшие рыболовецкие суда с уловом морской корюшки, которую здесь же, на складах, солят и вялят. И вот уже деликатес готов. Его пакуют в небольшие ящики, которые как магнитом привлекали нас. И вот однажды, в год приезда В.Д. Лопатина, мы привели его на эти луга. Побродили по лугам, а потом увидели, что на берегу горы ящиков с корюшкой. Азарт обуял нас с Юрковской.
Мы оставили Лопатина, а сами пошли за добычей. Я успела добыть десяток рыбок, а пухлая рука Татьяны застряла в щели ящика, и она подняла такой крик, что даже Лопатин испугался: «Сейчас нас арестуют». Но берег был пуст на многие километры. И все же пришлось убираться с тем, что есть. На другой день Татьяна реквизировала весь улов и потом выдавала днем на болоте по паре рыбок. Ох, и вкуснейший был этот деликатес! Мы смаковали эти рыбки, как ничто другое в жизни. Потом в Беломорске накупили такую же домой, но это уже было неинтересно.
А какие поразительные отливы случаются на мелководье в Белом море! Вода отступает до 500 метров, обнажая илистое дно. Поморы называют этот ил няшей. Она сложена тонкими вязкими частицами и часто схватывает ноги накрепко. Особенно вязкая няша в устье реки Нюхчи. Но мы не могли упустить возможность побродить во время отлива по мелководью, искали интересные растения, водоросли и другую живность.
Как-то мы забылись и пропустили начало прилива. А вода прибывает просто стремительно. На Татьяну быстро набегала вода. Когда она опомнилась, то уже и ноги вытащить не
может. Села в няшу и кричит: «Помоги!», а я на берегу падаю от смеха. Одну ногу она вытащила, а вторую не может. Сапог съело море. Вытащила его кое-как и выбралась на берег, вся в няше. Пошумела-пошумела и простила меня. Сами виноваты, с морем шутить нельзя.
Гора Святая у деревни Нюхча
Святая Гора, высотой 104 м, поднимается над равниной и очень хорошо видна из деревни Нюхча, которая находится всего в трех км от нее. С ее вершин море видно как на ладони. Большая часть горы покрыта редким сосновым лесом, а на окатанных и глыбистых скалах растут только мхи, лишайники и редкие кустарнички. Когда-то на горе жил и молился святой подвижник, а свою келью построил под горой. Местные жители-поморы поставили на самой высокой точке крест, где молятся святому и оставляют ему подарки – цветные лоскутки.
Эта гора привлекала нас как магнит. Мы несколько раз ходили по дороге, которая ведет на Святую гору и пересекает северную часть большого болота. Но на первом месте была работа. Мы все это сделали за 5 полевых сезонов. Несколько раз добирались к вечеру до горы, но пока только для первой рекогносцировки. На подробное знакомство решили выделить целый день. И вот этот день настал. С утра сходили по грибы, собрали много и даже один белый. Пожарили грибы, поели и отправились на гору. Но по дороге я стала неважно себя чувствовать. Возвращаться? Обидно, когда еще удастся выделить целый день.
Татьяна поддерживала меня, сколько могла. А потом я просто свалилась. Но решили, что это случайность и скоро все пройдет. Идем-бредем дальше. Даже поднялись к святому кресту. Как сквозь туман слышу, что Татьяна говорит: «Ты полежи пока, а я похожу по горе, осмотрюсь». И тут уж я отключилась, поплыла над землей, и мне было так хорошо ! Я пролежала около святого креста почти весь день, находясь где-то в другом измерении. К вечеру почти пришла в норму.
Крест на Святой горе
Юрковская вернулась за мной и за ручку привела в наш любимый дом в Нюхче. Мы стали думать-соображать. И решили, что в наш грибной сбор попался ядовитый гриб. И только осенью, поговорив со специалистами, выяснили, что это мог быть галлюциногенный желчный гриб (двойник белого). Вероятно, он попал только в меня, а в Татьяну – нет.
Тогда уж мы повеселились: это, мы-то, с Юрковской, знатоки грибов (ха-ха).
Белое море – Кондостров
Плывем на Кондостров. Этот остров – просто жемчужина. Сплошная глыба – скала, поросшая небольшими сосенками, кустарничками и лишайниками. Иногда встречаются и стелющиеся осинки с мелкими листочками. А берег под скалой – это россыпь мелких камней и крупных валунов, слегка окатанных морем. При отливе открывается полоса с обильными спутанными водорослями, над которыми стаи чаек и других птиц. И куда ни посмотри, кругом голубая вода с россыпью островов и островков.
На море сильная качка, но капитан у нас местный асс. Он знает море как свой дом. Значит, не пропадем. Чтобы отвлечь нас от страха, Татьяна Юрковская стала во весь голос петь частушки и при этом изо всех сил топала ногами. И, конечно, все ожили и включились в действо. Власта Янковска, наша чешская гостья, тоже встрепенулась и призналась: «А я уже попрощалась со своими мальчиками». Все завершилось благополучно.
Ключевой участок Калгалакша – Гридино. 1982 год
На ключевой участок Калгалакша-Гридино попасть возможно только по воздуху. И вот мы летим на вертолете. Зависаем над нужной точкой, но кругом только болота и заболоченный лес. Тогда летчики зависают над сфагновым болотом, и начинается выброска нас и всего багажа. Летят вниз палатки, буры и все остальное. А что делать нам? Тоже лететь вниз! Первыми прыгают самые храбрые. Страшновато, но другого выхода нет. Процесс пошел. Вроде все в порядке, но смотрим – наша коллега прыгает на одной ноге: ее сапог так глубоко завяз в торфе, что его еле вытащили.
Теперь следующая задача: найти место для лагеря и перетащить все имущество. Будем обустраиваться на берегу ламбы, но это довольно далеко от места выброски, зато близко от торных троп, и что важно – примерно в центре ключевого участка. К концу дня лагерь поставлен. Наша ламбушка оказалось рыбная.
И хотя редко выдавалось свободное время, но заядлые рыбаки находили время для рыбалки: или с утра пораньше, или после работы в сумерках. И не зря старались: рыбка на вечернюю трапезу была всегда. А в свое дежурство Олег Кузнецов, сейчас заведующий лабораторией болотоведения, баловал нас даже блинчиками. Устройство костра было особенным. Над ним была установлена чугунная крышка со съемными кружками, как на домашней плите.
Работа предстояла огромная. Важно не только было изучить нужные болота, но и наметить наиболее оптимальные пути к ним. В сравнении с более южной и средней частями Прибеломорской низменности здесь оказалось большое разнообразие типов болот. И все потому, что ключевой участок на стыке двух болотных районов. Мы изучили растительность и торфяные залежи пяти типов болот. В сумме проложили 8 стратиграфических профилей, где пробурили 26 скважин. Как оказалось, этот ключевой участок во многом отличаясь от ключевого участка болота Узкое, имеет общую историю в отношении трансгрессивно-регрессивной истории Белого моря. Все это отражено в нескольких научных публикациях.
Из Сумпосада на полуостров Юково, 1985 год
Полуостров Юково с горой Медвежья – один из самых живописных ландшафтов Прибеломорья. Поэтому я попросила наших кураторов из Беломорска организовать
такую экскурсию. И вот нас, нашу чешскую гостью Власту Янковску, двух ее коллег и меня доставили на машине в деревню Сумский Посад, раскинувшийся по реке Сума, в месте ее впадения в Сумский залив Белого моря. Нас сопровождала Н.П. Борщенко – представитель Беломорского райкома партии. Для Сумпосада мои коллеги-иностранцы были важными гостями, поэтому на экскурсию с нами поехал председатель местной власти.
И вот мы отплыли на моторной лодке, в Юково по морю, около 15 км. Там было всего несколько домов, где жители обитали только летом, во время большой путины рыбы. Примерно через час впереди показалась гора, и вскоре мы остановились в мелководной заводи. В нашем распоряжении день, до вечера. Первым делом поднимаемся в гору, но по дороге заходим в деревню. Только я отвлеклась на фотографирование, смотрю, а наши гости пропали. Оказывается, их пригласили на карельские калитки. Примерно через час они появляются – довольные, сияющие и сытые. Значит, можем продолжить путь наверх.
Добрались до самой высокой точки горы. Дали открылись необъятные: множество мелких и крупных скальных островов и бескрайнее море. Господи, какую же красоту Ты создал! Сидим – и уходить не хочется. Но еще многое надо бы посмотреть, а потом и добираться обратно, в Сумпосад. Спустились на берег и побрели по отмели, любуемся на камни: ведь мы с Властой обе страстные коллекционеры минералов. И вдруг впереди огромный валун с включением черных блестящих граненых минералов. Может быть, это амфиболы? Хорошо бы добыть хоть несколько. Но, увы, не получится. Тогда я с пафосом восклицаю: «Власта, я дарю тебе весь этот камень! Он твой». Мы обе довольны и потом долгие годы нашего знакомства вспоминаем, что на берегу Белого моря всегда будет личный валун Власты с амфиболом.
Нам повезло – день был солнечный. Но к вечеру похолодало, небо все в тучах, а ветер все сильнее и сильнее. На море волны и лодку раскачивает довольно сильно. Мы сидим тихие и испуганные. А наш куратор Андрей Иванович, весь такой нарядный, в черном костюме, стоит во весь рост и зорко смотрит вперед. Пока плывем по морю, еще терпимо. Но как только входим в мелководный Сумский залив – начинается настоящий ад. Волны бьют с разных сторон, заливают нас и особенно Андрей Иванович. Так и кажется, что сейчас перевернемся. И все-таки мы добрались до причала в Сумпосаде, мокрые с ног до головы. А костюм Андрея Ивановича покрылся белым налетом морской соли. Н.П. Борщенко повела нас к знакомым, где отогрелись и немного подсохли. Ну а теперь в Вирму, на свою временную базу.
Вирма: болота как горы. 1988 год
Многие верховые болота Прибеломорья выпуклые как горы, только в миниатюре.
Они имеют склон и часто вогнутую вершину. Крутой склон формируется при определенных условиях, когда его росту в горизонтальном направлении препятствуют реки или абразионные уступы, как в Нюхче. Как правило, это грядово-озерковые дистрофные болота с вересково-лишайниковыми грядами. И если почти все болота находятся ниже суходольного берега, то эти болота, наоборот, выше его на 3-5 м.
На Прибеломорской равнине мы изучили несколько этих необычных болот, в том числе массив в 5 км южнее деревни Вирма. Река здесь широкая и спокойная, а по обоим берегам основательные дома, и от каждого дома к реке тянутся длинные мостки. А все потому, что во время прилива вода в реке поднимается до 0,5 м. Но главная достопримечательность села – церковь святых апостолов Петра и Павла. Это уникальный памятник деревянного зодчества XVII века. Она относится к редкому типу кубоватых храмов, обычных в основном на побережье Белого моря и в бассейне реки Онеги. Только после 1985 года ее стали реставрировать.
Еще Вирма отличается своими особыми комарами. Тучи их жужжат и здорово кусаются. Никогда и нигде не видела таких огромных черных и злобных комаров.
Но главное, как всегда, болото. Оно расположено вдоль восточного берега вдоль реки Вирма. Вот и назвали его Вирменский Мох. Площадь его примерно 120 га.
Первый раз туда нас повела Анна Андреевна, хозяйка дома в Вирме. Сказала, что есть тропа, но очень плохая, и она проведет нас. На аэрофотоснимке было видно, что болото верховое грядово (кочковато)- озерковое. Идем на юг, вдоль реки Вирма. Анна Андреевна постарше многих из нас, а шустрая и быстрая на ногу. И так лихо двинулась вперед, что мы с трудом за ней успевали. Показала нам еле заметную тропу. Идем-идем, уже не меньше 4 км прошли. А вдоль реки только густое мелколесье, сквозь которые ничего не видно. Вдруг останавливается и говорит: «Вот ваше болото». А мы ничего не видим – там только рыжая гряда. Подошли поближе, а это, оказывается, такой высокий крутой склон болота 4- 5 м высотой. А на снимке-то его не видно! Сюрприз нам.
Поднялись наверх, и открылось нам панорама: множество болотных озерков, с редкими кочками и грядами между ними. Красота! Очень похоже на комплекс на болоте Святой мох. Поэтому поставлен его рисованный знак. Бегло осмотрелись, распланировали работу и решили на другой день начать с утра пораньше. Так и сделали. А на мою долю как начальника отряда выпала задача делать обход болота. Мне надо пройти в южную часть, где, судя по снимкам, преобладают сфагновые ценозы. Иду, смотрю, делаю геоботанические описания. И не заметила, как солнце скрылось, и все небо затянуло тучами. Пора возвращаться на профиль.
А никаких ориентиров кругом. Позор мне! Куда идти – не знаю. Болото приподнято над лесом и кругом все однообразно. Долго бродила туда-сюда, а потом решила идти просто по прямой. И, наконец, вышла на край болота. Ну, уж теперь-то разберусь. Вот так: бывает и на старуху проруха.
Фото из архива автора