Была на почте. Стала свидетелем разговора о политике. Общительные девушки на выдаче посылок перекрикивались через склоненные головы просителей: «Ты видела эту рекламу про выборы на Кукковке?!»
Слово «Кукковка» подействовало… Ладно, вру – подействовало слово «выборы» – я прослушала сумму, которую мне назвали, зато узнала, что милая почтмейстерша не будет голосовать за одного из кандидатов, потому что он ей лично не нравится. «Не нравится!, — обиженно упрекнула она всю очередь, как будто мы ее упрашивали голосовать именно за него. – Он уже который раз приходит ко мне за конвертами, — тут она интимно понизила голос, — и всегда хочет взять без очереди! Такой неприятный!»
А ведь я немного знаю этого кандидата. Не близко, конечно. Но так, знаете, по чужим разговорам, по краткому общению… На фоне других кандидатов я бы назвала его неплохим человеком, наверное, я бы даже выбрала его! Он не бизнесмен, раз. Спортсмен, два. Ветеран боевых действий, три. Разных кандидатов доводилось мне видеть – в этом никогда не было никакого барства. Нет, совершенно точно, на фоне других он смотрится очень даже ничего. И надо же – такой прокол, пытался воспользоваться своими льготами…
Коллеги милую почтмейстершу поддержали беспрекословно. Куда денешься – корпоративная солидарность! Человек, руководящий очередью, невольно проникается уважением к ее сиюминутному распорядку; его нервируют факторы, выводящие этот распорядок из равновесия. Да что там – мы все не любим очередь и тех, кто лезет поперек нее.
И тут припомнился старый разговор. Наверное, мне не было и десяти лет. Мы с папой зашли в сберкассу, чтобы оплатить какие-то квитанции – не суть. Зашел и важный пожилой господин (прошу прощения, тогда их называли «товарищами»), подошел к окошечку и заплатил без очереди. Я спросила на ухо про невежу: «Почему же он не спросил – кто последний?» Папа ответил: «Это ветеран войны! Видишь, у него медали на пиджаке? Ветеранам положено без очереди». Я благоговейно замерла. Прониклась уважением. Как сейчас понимаю – не к ветерану как к человеку, заслужившему льготу, а к самому моменту – свершилось торжество справедливости! Человек заслужил – и получил…
«Это надо осмыслить!», — хочется воскликнуть в такие минуты, смахнув слезу умиления от нахлынувшего патриотизма. Кстати, именно в эти минуты, когда чувства переполняют, голова включается медленно. Поэтому мне не сразу пришло в голову, что мой папа-то тоже между прочим ветеран, между прочим такой же войны, а мы хвостимся скромно в конце очереди. И тут я, вытаращив глаза и пихая непутевого папу в бок локтем, зашипела: «Ты ведь тоже ветеран!» Как больно меня дернули за этот локоть! «Что ты! Замолчи сейчас же!» Достояли. Молча. И только выйдя, папа объяснил: «Я же не старичок или старушка, чтобы толкаться без очереди, у меня много сил, мне стыдно пользоваться льготами!» Да, ему было тогда чуть за 60…
Жаль, что тот кандидат не знаком с моим папой. Я, кстати, не против льгот. Кому-то они нужны. Даже необходимы. Но есть еще и позиция силы. И с такой позиции, если уж ты молодой сильный мужик, то… стой ты в очереди! Улыбайся милым почтмейстершам.