Немка по крови, став дочерью двух великих держав, объединяя в себе две культуры и два языка, Соня Элизабет Howe очень хотела объединить дружбой народы этих стран.

В семейных преданиях это имя не сохранилось, как не сохранились имена её сестёр, братьев и отца, Карла Карловича Майера, известного врача, благотворителя и основателя первого Евангелического госпиталя Петербурга, хотя уверена, что моя бабушка знала о кузинах своего отца.

 

Удивительно, но первым ко мне пришло её изображение. В найденной в интернете швейцарской книге, посвящённой её сестре Шарлотте Карловне фон Майер-Оливье, вокруг портрета недавно умершего отца собралась вся семья, и внимание на себя в первую минуту обращают старшие. В лице двенадцатилетней Сони привлекают задумчивость, пытливость, свет и нераскрывшееся ещё, но многообещающее будущее.

 

Неизвестно, удалось ли бы разгадать очередную тайну моей родословной, если бы к фото не были даны краткие пояснения. Соня, родившаяся в 1871 году, была женой английского священника, организовала госпиталь в Китае. Слова, после которых очень хочется  узнать о человеке больше, подтвердившие, что Соня Майер была достойной дочерью своего отца и родной сестрой Шарлотты и Евгении не только по крови, но и по духу. Как и они, совершала добрые дела и помогала людям.

 

Узнать её фамилию в замужестве было совершенно невозможно, если бы не счастливая мысль детектива поставить необычное для взрослого человека имя в один ряд с именем её знаменитой сестры Евгении. Поскольку к её книге Соня написала эпилог и пояснения, ребус был решён. Открывшееся за этой забытой, затерянной, раскрашенной в самые необыкновенные цвета дверью изумляет меня до сих пор.
 

Соня Элизабет Howe (Хоу, Хове, Гоу – как только не переводили на русский язык эту фамилию) писала книги. Для членов моего рода это дело привычное, а как выручает потомков! Помогает восстановить необходимую эстафету родовой памяти, награждая не только сухим знанием, но и пробуждая целую гамму тёплых восхищённых чувств! Читая книги, написанные моими предками, я хорошо ощущаю их самих через века и английский язык оригинала, и стараюсь передать написанное из поколения в поколение.

 

Книги тоже удивительные. Они о России. Немка по крови, став, как  пишет в посвящении, дочерью двух великих держав, «одной по праву рождения, второй по причине замужества», объединяя в себе две культуры и два языка, она очень хотела объединить дружбой народы этих стран. Не просто хотела, а делала всё, от неё зависящее. Не будучи по образованию историком, не претендуя на открытие новых фактов, она переложила, пересказала русскую историю для англоязычного читателя. Она считала, англичанам трудно понять сегодняшнюю Россию, потому что они не знают пройденного нашей страной пути.

 

Так появились на свет «Тысячелетняя история России», «Русские герои, святые и грешники», «Лже-Дмитрий», «Святой Георгий покровитель всех русских храбрецов». Эти книги не утратили своей  ценности и по сей день, раз оцифрованы и выложены в интернете в свободном доступе. Рассматривать их одно удовольствие! С яркими картинками, схемами, картами. На одной дарственная надпись автора своей крестнице, на второй личный знак владельца, Чарльза Огдена, английского литератора, автора языка инглиш-бейсик.

 

Усилия Сони Майер-Howe не прошли даром и были высоко оценены теми, для кого предназначались. Вот отзывы англоязычных изданий: «Американские читатели приветствуют возможность удовлетворить свой интерес благодаря столь всеобъемлющей и хорошо написанной книге госпожи Howe», «Queen Mary выражала большой интерес к её предыдущей книге», «Госпожа Howe в популярной и увлекательной манере сделала обзор удивительной истории России за последнюю тысячу лет», «портреты людей, с кем ей пришлось общаться, сценки и происшествия, запомнившиеся ей во время путешествия, написаны живо, реалистично, с большим обаянием и силой», «это превосходно, бережно и хорошо написанная история великого народа», «всегда берёт верную ноту», «…желание, чтобы в стране, где она живёт, лучше знали и понимали её родину». Кстати, ссылки на её труды делались не только в 20-е годы, но и гораздо позднее, в 70-80-е и даже в двухтысячные.

 

В русской печати того времени её труды тоже были отмечены. «Очень полезная и толково написанная книга г-жи Гоу заключает в себе популярное изложение «тысячелетней истории» России, приспособленное к потребностям и вкусам английской читающей публики».

 

Писала Соня и о другом – о французском генерале, об острове Мадагаскар, о великих мореплавателях и их рискованных путешествиях за пряностями. За эти труды она была признана «географическим экспертом» и лауреатом академии Франции, а её работы изданы на языке этой страны.

 

Наиболее интересной оказалась для меня книга «Настоящие русские», увидевшая свет в 1918 году. История начинается с того, что, будучи основателем и почетным членом английского комитета по освобождению административных ссыльных Севера России и Сибири, Софья Карловна отправляется на родину  в смутный период предреволюционных ожиданий и военных испытаний лета 1916 года. Обращение  к чиновникам самого высокого уровня и членам царской семьи помогает добиться освобождения 120 административных ссыльных. Кому-то это количество покажется ничтожным по сравнению с теми сотнями, что оставались под надзором полиции. Но, думаю, не тем, кто благодаря Соне стал свободен. Книга вышла в свет, когда остальных восстановила в своих правах революция, и факт этот отражён в предисловии: «Я посвящаю эту книгу всем русским политическим ссыльным, теперь, к счастью, свободным».

 

Во время своего путешествия на родину Соня стала очевидцем всех тех явлений, которые привычны российским жителям, несмотря даже порой на противоестественность происходящего. В то же время, именно она, выросшая в России и любящая её, могла понять в событиях многое и пожалеть всем сердцем их участников или по праву гордиться ими.

 

Она замечала предвестники будущей грозы, ей казалось, что та будет на пользу России, смоет устаревшее и ненужное, даст место новому, прогрессивному. Она сравнивала надвигавшиеся события то с необходимой бережной работой лесоруба, то с освежающим штормом. Её жизни хватит, чтобы узнать, как же страшно это произошло на самом деле.

 

В книге много зарисовок с натуры. Софья Карловна прямо на наших глазах создаёт живые картины, нисколько не потускневшие спустя сто лет! Оценивая ситуацию в России, она говорит о себе так: «Любящий, но критически настроенный глаз заметит как свет, так и тень, а полное сочувствия ухо услышит приятное и трогательное так же отчётливо, как горькое и тяжёлое».

 

Вот в здании смоленского вокзала непрерывно идёт служба, прослушав которую и, помолившись может быть в последний раз, солдатики едут на фронт.

 

Разговор с извозчиком о Храме Спаса на крови, который, по его мнению, очень красив, но нет в нём атмосферы, побуждающей к молитве, об убиенном царе Александре II, которого оба знали близко, Соня ещё ребёнком, а извозчик во время службы в гвардии, и доброту которого оба помнят до сих пор.

Грубое обращение с извозчиками её увешанного орденами знакомого, невозможное и недопустимое в Англии.

Посещение Александро-Невской Лавры, во время которого Соня привычно просвещает читателя историями о похороненных здесь великих россиянах. Поездка в Троицко-Сергиевскую Лавру. Неотъемлемый от России колокольный звон и церковный хор, где голоса мальчиков чистым серебром вторят глубокому басу архидиакона.

 

Любящая музыку, она ищет в магазинах ноты, а я заворожённо впервые слушаю «Ныне отпущаеши», и, кажется, мы слушаем вместе, вдвоём, здесь и сейчас, через сто лет-оборотов повернувшегося маховика и, не дай Бог, снова на пороге великих российских и мировых потрясений.

 

С большим интересом читается глава о работе отделения Красного Креста, посетить которое Соню пригласил бывший коллега её отца, известный доктор Петерсен. С благодарностью вспоминал он Карла Карловича Майера спустя многие годы, а навыки, приобретённые под его руководством, применял до конца своих дней.

 

Бюро располагалось на большой отдельной территории. В его зданиях в огромных количествах изготавливались, упаковывались и стерилизовались перевязочные материалы, удобные для использования в полевых условиях. Тут же хранились тщательно рассортированные запасы одеял, тёплой одежды, лошадиная упряжь и имущество карет «скорой помощи». Соне показали бойлеры для воды, объяснив, что именно им  обязаны  низкой заболеваемостью в войсках, солдаты пьют только кипячёную воду, к тому же ещё и дистиллированную. Она увидела не только запасы хирургических инструментов, но и их компактные наборы, легко перевозимые одной лошадью, а также мобильные полевые госпитали. На фронт отправлялось самое современное оборудование, в том числе 90 портативных рентгеновских установок, фиксированных на автомобилях. Для их обслуживания из части офицеров подготовили рентгенлаборантов. Химическая лаборатория занималась лекарствами, а приобретённые американские машины ежеминутно выдавали по 500 таблеток. Не были забыты ни противогазы, ни полевые кухни. Для фронтовых госпиталей и медпунктов комплектовалось всё необходимое, и его готовы были выдать по первому требованию. Для этого от зданий института была протянута частная железнодорожная ветка, соединённая с главными путями. По ним же сюда прибывали американские продукты, японские тюки с ватой, английская карболка и многое другое, подвергавшееся обязательному тестированию. Однажды обнаруженный брак был возвращён поставщику внимательными служащими и больше никогда не повторялся. Работа была организована в небывалом объёме и осуществлялась с большой точностью пятью сотнями сотрудников разного профиля и 24 членами Совета, дважды в неделю занимавшимися проверкой и улучшением имеющихся запасов. «Поразительно, что могут делать и делают русские, если стряхнут свою славянскую праздность. К всеобщему удивлению, они сами могут производить всё необходимое, притом самого лучшего качества».

 

 

Большое впечатление на Соню производит трезвый русский народ. Дело в том, что в связи с войной, продажа спиртного находилась под запретом. И отрезвевший народ пробудился к какой-то новой, гораздо более духовной и плодотворной жизни. И тогда, и сейчас водка губительный омут для наших людей.

 

Интересен и важен для меня и этот штрих. Отвечая тому, кто предполагает, что Англия счастливая страна, Соня, тонко разграничивая эти понятия, уточняет: «Англия очень комфортабельная страна».

 

Пожилой даме Соня объясняет разницу между немцами, воюющими с Россией, и русскими немцами. «Они впитали в себя всё лучшее, что есть в русском человеке, они служат России честно и преданно, делая всё для её блага. Они уже не немцы, они русские». Безусловно, она говорит и о своих предках, и о представителях своей семьи.

 

О русской железной дороге – «в других странах это место временного пребывания, в России на вокзалах порой проходит целая жизнь». О поездке на лошадях в имении брата: «Я думала о живописных ровных сельских дорогах Англии и сказала своей невестке: «Дайте мне русских лошадей, но на английских дорогах!» И цитата из Бисмарка: «Петербуржцы очень гордятся своими деревянными мостовыми, но на самом деле никогда не могут ими насладиться, потому что зимой они покрыты снегом, а летом перекрыты для ремонта». «И он недалёк от истины. Климат это одна проблема для того, чтобы дороги в России были хороши, экономия – другая».

 

Вот несколько слов об  австрийских пленных, которые  работают в городах и сёлах.  «Любой узнает их по серой униформе. Для русских пленные объект жалости. Как только он пленён, кто-то уже жалеет его, как это отличается от Германии!». А вот о дороговизне продуктов: «Цена всего, что я ем, вызывает у меня ощущение, что я глотаю деньги». О сельских девушках, переставших петь в полях: «Сейчас не до песен, на сердце тяжело».

 

Читаю, и всё более и более встаёт у меня перед глазами Россия накануне, на грани, на краю, в неумолимом движении к ещё более грозному и неизбежному. И короткие рассказы подчёркивают это ощущение прерывистостью повествования, как будто у истории уже нет сил на плавное течение.

 

Соня всегда внимательна к окружающему, всматривается в него с любознательностью, будь то природа или беженцы на вокзале. Кто они, откуда, что с их близкими, всё для неё важно. Тут же деньгами помогает обворованной девушке-беженке, и та, осчастливленная неожиданной помощью, покупает себе билет для дальнейшей поездки. Приглашает на чай георгиевского кавалера, инвалида, которого не позвали на ежегодный бал награждённых этим знаком отличия. Организует доставку воды страдающим от жажды солдатам в теплушках, оплатив усилия жандарма, по её просьбе качающего насос, в то время как она передаёт наполненные фляги. В церкви пишет для слепой крестьянки записочку о здравии её родных, обратив внимание на её растерянность и нужду в помощи.

Соня всегда искренна, тактична и деликатна и потому не кажется снизошедшей до простых людей барынькой. Ей интересны все, всем хочется помочь,  делает она это естественно и невзначай, а потому люди открываются ей в ответ. Но вот её отношение к императрице Александре Фёдоровне совсем другое.  «Я не могу её уважать. Насколько я всегда рада склониться перед теми, кого люблю и уважаю, настолько я не желаю делать этого перед ней, моя спина слишком пряма для таких вещей».

 

В книге бабушки Сони я неожиданно встретила своих земляков, резервистов из Олонецкой губернии! Уже уходя из Эрмитажа, она обратила внимание на группу крепких бородатых мужчин, выглядевших чужеродно в элегантных залах музея. Они призваны на флот и в свободный день решили посмотреть картины, да жаль, пояснения под ними даны не по-русски. Соня предложила свою помощь, стала рассказывать о тех, что написаны на понятные им библейские темы. Вдруг её осенила счастливая мысль показать вазы из природного русского камня – уральского малахита, лазурита, серого и красного мрамора. Её спутники оживились, касаясь отполированных граней, восторгались их красотой и талантом таких же, как и они, русских мастеров. И не только русских, а и мозаичным столиком итальянской работы, где бабочки, птицы и звери были выложены с большой тщательностью и искусством. В настоящее оцепенение привели их статуи Каина и Авеля, каменные лица казались живыми, столько чувств сумел отразить на них автор! Часовая спонтанная экскурсия подошла к концу. Солдатики были благодарны Соне за внимание к ним, за открывшуюся им красоту. Она же была признательна за доставленную радость общения и возможность помочь. «Ибо разве не эти герои  защищают нас и Отечество?».

 

Прослышав про её влиятельность и отзывчивость, Софью Карловну  навещают солдаты, вернувшиеся из немецкого плена и собранные вместе в казармах, непригодных для нормального и тем более длительного пребывания. Без бани, постельного и обновления нательного белья, без денег на продукты и билет домой. Их недовольство растёт, грозит выплеснуться языком пламени, и Соня предпринимает всё возможное и невозможное, чтобы изменить эту вызывающую сочувствие взрывоопасную ситуацию. Она готова встречаться с любым, кто может изменить положение дел, кроме Григория Распутина. «Нет, благодарю, никакого Распутина! Я хочу использовать только чистые связи».

 

Пресса широко отметила результаты её миссии. «Основной целью путешествия госпожи Howe было получение амнистии для политических ссыльных, но она также использовала все возможности помочь бывшим русским военнопленным. Усилия в обоих направлениях были успешными благодаря её энергии и такту».

 

Что ещё я знаю о ней? Из книг Евгении Карловны Майер известно, что в перерывах между странствиями по свету, она посещала дом сестры и её мужа, преподобного Уильяма Howe, что их объединяла вера, дававшая Евгении силы к её свершениям.  И позднее госпоже Howe удавалось поддерживать связь с сестрой, томящейся в ссылках и заключениях ГУЛАГа, оказывать необходимую помощь и добиться её освобождения из неволи. Мне не даёт покоя мысль, что среди подписавших приказы об аресте и освобождении был кто-то из тех самых 120 ссыльных, амнистированных усилиями Сони в 1916 году.

 

В недрах интернета, в обрывках книг на Гугле есть рассказ об организованной Соней и открывшейся 1 января 1917 года в Лондоне в King’s College русской выставке. Она состояла не из уникальных художественных произведений, а из тщательно подобранных репродукций, фотографий, плакатов её коллекции (многие она привезла из недавнего путешествия), и была призвана рассказать англичанам о современной России. Выставку открывал великий князь Михаил Михайлович, а проходила она под патронажем русской царицы. Ежедневно в 3 часа пополудни сама Соня проводила экскурсию, знакомя посетителей с историей России, её преданиями и притчами, которые, как мы уже знаем, были ей хорошо известны, а вечерами проходили концерты русской музыки, играла «известная русская пианистка Мария Левинская» и её друзья. Выставка имела большой успех и была очень полезна для всех.

В том же году Софья Карловна выпустила «Каталог репродукций картин, иллюстрирующих русскую жизнь». Но и это не всё. В короткий промежуток времени такие выставки были проведены ею в Глазго, Эдинбурге, Йоркшире и Портсмуте, они всегда сопровождались её выступлениями, пояснениями и лекциями. Что ещё добавить к рассказу об этой важной и требующих многих сил стороне деятельности неутомимой госпожи Howe? Только то, что более тысячи фунтов стерлингов, вырученных за билеты, были переданы в фонд помощи русским воинам, находящимся в немецком плену.

 

По крупицам собираю я растерянные во времени свидетельства о моей далёкой бабушке. В английских газетах сообщается: «200 фунтов стерлингов, полученных от продажи своей книги «Святой Георгий», госпожа Howe передала в пользу общества помощи русским ссыльным и англо-русскому госпиталю», который работал в Петрограде при поддержке Великобритании. В российских архивах хранится письмо Сони к известному революционеру и анархисту Петру Кропоткину, а также большая переписка с его женой.

 

Соня помогала России денежными средствами, своим авторитетом, связями. Через книги, выставки, выступления на протяжении всей жизни пыталась объяснить миру, какие они, настоящие русские. И за то, что в чём-то и когда-то мы стали ближе, ей спасибо.

 

Её прадед тот самый немецкий доктор Антон Эмануилович Майер, что приехал в Россию в 1808-м. Её дед Карл Антонович Майер лейб-медик и главный врач Обуховской больницы. Прапрадед – Антон Амелунг, зеркальных дел мастер. Органист Мейер ей трижды прадед, а по материнской линии за ней стоят Ноттбеки и Мюллеры. В ней ни капли русской крови нет! И всё-таки она русская, настоящая русская. Воздухом ли родины, которым делаем первый вдох, необыкновенными просторами, убаюкивающим трепетом родной листвы над колыбелью, протяжными песнями из-за вечерней реки, шелестом дождя, няниными сказками, бабушкиными морщинками, не знаю, какими причудливыми сочетаниями теней, звуков и запахов совершается это. Как и в музыке, один слышит и волнует оно его, и не отпускает, а другой нет. И первого заставляет возвращаться домой, и помнить, и помогать всеми силами, как Соню, Софью Карловну Майер, госпожу Howe.

 

Соня прожила длинную, как и её сёстры, жизнь. Следы теряются где-то в начале пятидесятых. Для людей, перешедших в новый век из века девятнадцатого, эти стремительные времена не сохранили  ни точной даты смерти, ни места захоронения, а порой и самих могил. Сохранили главное – их поступки и мысли, их надежды и мечты, их умение быть настоящими. Неважно, какой ты крови, важно, что ты сделал для своей страны, которую понимать так непросто, а  любить так трудно.