А меня этот праздник каждый год возвращает в родительский дом.
Мартовское праздничное утро. Верхушки елей едва освещает солнце, в печке трещат березовые поленья, в доме пахнет смолою, помидорной рассадой, да присоединившимися пряными запахами папиной подливки. В сковородке на печке шипит "гуляш по коридору" — традиционное папино блюдо.
Уже хочется скорее встать, но мы с мамой лежим и прислушиваемся к шумам на кухне. Встать раньше — это, значит, нарушить папину задумку.
Папа с братишкой «будят» маму, дарят духи, красивый платочек, потом приходят ко мне. Как нежно звучат папины слова "Светуня! Вставай! С Весною тебя, доченька!" Папа дарит мне бусики, ленточки, братишка — книжку, подписанную наполовину папиной рукой, наполовину — его…
За окном от ветра качается фонарь и хозяйничает метель. Я подхожу к шкафу, смотрю на подаренные папой и братом книги. И перед глазами предстает круглый стол в центре большой комнаты, покрытый вязаной белой скатертью, папины с братом угощения, братишка, танцующий под радиолу и весело подмигивающий то мне, то маме; и папа, мастерски играющий на деревянных ложках.
Говорят, то, что оставляем позади, не исчезает бесследно. Я думаю, что да, не исчезает…