***
Николай Иванович сидел в душном аэропорту в ожидании рейса Москва – Петербург, когда Собака, бордовая от носа и до кончика хвоста, нашла его среди вылетающих.
«Ей Богу, смотрит мне прямо в глаза, – подумал Николай Иванович. – Ну ничего, я ее семь лет ждал со своей сердечной недостаточностью, пускай и она подождет».
А потом добавил вслух:
– Подожди пару минут, Бобик, я кофе допью.
Стаканчик в его руках был пуст, и Собака это знала, но им предстоял долгий путь вдвоем, и ругаться было бы стратегически неверно, а потому она преувеличенно зевнула, как зевают все собаки, когда хотят привлечь внимание хозяина, и легла у его ног.
– Мужчина, это ваша собака? Чего она улеглась в проходе? Мешает! Сделайте что-нибудь!
– В таких делах не торопят, барышня, – отвечал Николай Иванович, – сделаю, когда буду готов.
И тут началось:
– Мужчина, уберите собаку, у ребенка аллергия!
– Уведите пса, он злобно смотрит.
– Да это волк, а не псина, видно же, абсолютно дикий!
И только старик напротив смотрел завороженно:
– Красивая у вас Собака, цвет необычный. За мной вот абсолютно черная ходит, скукота…
А Николай Иванович ничего этого не слышал: бежевые пятна на бумажном стаканчике напоминали ему облака, и он возвратился мыслями в детство, когда, смотря на небо, радовался белым барашкам, бесплотным замкам, чудищам, сотканным из тумана. В кофейных кляксах он вдруг увидел всю свою жизнь. Вот пятнышко из детства, похожее на черную тучу, что каждый раз вставала над их домом, когда собирался дождь. Рядом немного размытый Почтамтский мост, на котором встретились они с женой, а чуть левее бежевыми штрихами детские игрушки, здесь же пеленки большими густыми пятнами. На донышке маленький крестик из кофейной гущи, похожий на тот, что поставили над его женой на Ново-Волковском, а рядом забавный силуэт: собака, несомненно, собака. Опомнился он, лишь когда позвали сотрудника аэропорта.
– Уважаемый, почему собака без поводка и без намордника? Паспорт на животное имеется? Чип? Прививки?
Собака была недовольна, рычала и скалилась. Николай Иванович отставил стаканчик, потрепал ее за ухом и ласково прошептал:
– Ладно, дорогая, пойдем, пока ты еще кого-нибудь не прибрала.