«ПХ»

 Номинация «Мир»

 

Сцена представляет собой кинопавильон. Лампы, камеры в середине сцены стоит стул. Каждый из героев перед тем как начать, проходит и садится на стул.

Глава первая. Марина.

Начинать? Все? Куда говорить? (смущённо. Смотрит в сторону камеры)

Голос из зала. Да пожалуйста, не обращайте на нас внимание. Начинайте. Вам воды принести?

Марина. Воды? Да, пожалуйста, если не трудно. А, нет… Не надо…

То наше поколение оно…я очень люблю Познера. Безумно люблю Познера…и вот тот Марсель Пруст… я всегда думала, что бы я ответила. Чего мы не боялись… Мы не боялись потерять ключ, потому что он всегда был на шее. Мы не боялись остаться одни. Потому что всегда были друзья. Всегда была компания, даже если родители куда, то уезжали… мы не боялись… не знаю… мы не боялись получать двойки, за это, по-моему, не так сильно ругали. Как сейчас нынешнее поколение, да? И… Чего мы боялись, мы боялись быть не успешными… да …да. это било по самолюбию, хотелось быть лидером… да…да…Боялись совсем в детском возрасте это цыганок. как правило они приходили в детские сады стаями и называли мы их «чиканками», был момент такой … Чего я очень любила, что мы очень ждали… Это лето. Весны…в детском возрасте потому что

больше всего что раздражало. Что я не могу уйти далеко на улицу погулять где то во дворе и нужно быть в квартире.. охранная система такая, сигнализация такая. Потому что те самые цыгане ходили по квартирам и тому подобное…И развлекаться было нечем, приходилось смотреть английский язык Жильцовой, испанский , дальше французский и все остальное…(смеётся)

И приходилось   читать книжки… И я не захотела идти в комсомол, но так как я была достаточно активной девочкой, я в КИД ходила во Дворец пионеров наш… Было три весёлых буквы, куда ходили все пионеры. ГПШа, ГКша и КИД.

Вот. Это стандартно. Либо районные, либо городские. В общем я как- то устала от этой активности. Мне захотелось отдыхать там, девочка стала вырастать, да, появились отношения там какие- то интересные, и я не захотела в комсомол идти категорично. А так как там все в комсомольском штабе, комитете комсомола были знакомые знали, что вот сейчас придет Она и мы должны её принять. Я даже не пыталась учить Устав комсомола. И как раз уже начинались переломные моменты…это 86 й год, Горбачёв, все-все-все… в 89 м году  я не захотела идти и пришла не ответив ни одного вопроса и меня все равно приняли в комсомол.(смеётся) Я была в шоке просто.

К сожалению, я разведена. Кстати, вот… в большинстве людей семьи больше 10 лет не живут. Почему то, я больше не прожила… я могу объяснить но..

Вот у меня сейчас последняя пара расходится, причем так….спонтанно, больше всего нравиться что, мужчины вдруг учитывая то, что мы все свидетели как развивались их отношения, мы все знаем вот, что они были Адам и Ева , можно сказать так…Это их первые отношения. И вдруг, приходит он и говорит на майские праздники, они же вот сейчас ,да? И говорит, что он встретил свою первую любовь…! На что Наташка говорит мне: « А я, какая?!»

Я говорю ей : « Ничего, ты двадцать первая, это тоже ничего!! Это не плохое число!! Двадцать два это перебор! Двадцать первое хорошо, вот… На… учитывая свои предыдущие опыты. Да, дружественные. Да? Её.. я .. ты прожила просто двадцать лет в каске, вот прими это так как есть и отпусти просто.

.Самое главное вынести из любых отношений, это уметь простить. Да, но мы… не каждый может это сделать. Но…со временем все равно прощаешь и потом… и в тот момент… вот друзья для чего нам нужны? Чтобы они могли объяснить, чтобы не наломать дров, чтобы кучу гадостей не наговорить потом друг другу… Чтобы остаться в этих отношениях, потому что счас народ разговаривает тАк, что за 10 минут скандала, можно столько нового о себе узнать после чего ты никогда в жизни к этому человеку не вернёшься , даже после …Понимаете? Дело в том, что после такого срока есть уже какие то завязки, там дети, допустим. Ещё что то…

Голос из зала. Ну и что?

Марина. Нет. Ну… Возвращаться я имею в виду просто для общения…То есть исключить его уже из жизни нельзя, это та часть жизни, которая прожита. Просто оставить как историю. Да… вот вопрос, как переключится на новое? Это другой момент.

У меня не получается.

«Насиловать молодёжь я не умею» ( смеётся) За это сажают в тюрьму. А взрослое поколение оно достойное, оно конечно же бережётся, и ты прекрасно понимаешь, что ну.. Ну мужики стали слабее, мне кажется. Мужики обмельчали. Это та самая разочарованность. Как правило люди проверяются тремя составляющими это деньги. Это власть и вот допустим это любовь.

У меня уже дочь говорит: «Мама , когда уже замуж выйдешь» Я говорю: не знаю. Как Путин выдаст свою первую леди, так после этого соберёмся и мы. Пока не хочется, к сожалению. Хочется найти себя…

 

Вот счас расскажу Вам про похороны Брежнева, как они запомнились мне. Это было 10 ноября восьмидесятого года. Как я помню. Я как раз пошла в первый класс с ключом на шее. Пианино дома. Никого нет,целый день играет похоронный марш и он мне настолько понравился. И пока родителей нет я его подобрала, и целый день на фортепьяно похоронный марш играю, слышу мама стучится. Открываю дверь, она мне: ты что делаешь? Ты что с ума сошла?А у меня понимание того, почему нельзя  ну никак не было сформировано. «Ты чего, обалдела. Ты чего играешь такие вещи!» А у меня … Такая классная музыка целый день. Такой концерт хороший. И второй момент. В школе у нас учительница старенькая была и она сказала, когда будут хоронить,дома обязательно встаньте и стойте пока не похоронят. И я вот не знаю. Я вот бунтарь конечно по сути. да, я не встала. Почему я должна вставать. Я этого человека не знаю, я сижу у себя дома, я не присутствую на похоронах я могу и посидеть. Я конечно понимаю, сожалею. Но не подчинилась. И вот поэтому я запомнила. 10 ноября…

ну вот конечно, мы поколение разрушителей. Мы конечно созидаем, но параллельно сносим все. Ну вот Майдан это мы, это мы…То , что у нас в памяти отложилось … Вот какая то глупая самонадеянность, что нас не задавят. Тут те три человека, которые погибли у Белого дома, помните? Ведь мы не думали все, что такое вот будет? Вот поэтому и в Киеве, думаю такая же песня. Они были уверены, что не будут стрелять, и поэтому бесстрашно лезли. А с другой стороны… Это мне так кажется.. не знаю.. с другой стороны, ленивые…Ну если говорить обо мне… Я верю. Я знаю как надо. Но, не сегодня.. не сегодня, не сейчас.

Плохо получилось ,да?

Глава Вторая. Андрей

Про возраст хочешь поговорить? За жизнь, что ли? (Смотрит и улыбается во весь рот,). Да, а че поколение?  Мы нормальное такое поколение. (Гыгыкает). Поколение Пепси! А че? (разводит руками) Я нормально себя по жизни ощущаю. Че? Хату взял, обставил, бэха у меня пятерка, трехлетка. Жена, двое ребятишек. Одеты, обуты, красную икру им покупаю. Раз в год в Турцию вожу, в «олл инклюсив». Че еще надо? А! Шубу в прошлом году ей взял, не в кредит! Все – налом. Айфон у меня…пять эс… (Потирает руки). Че сказать? Не знаю, блин. Все путем. Я всего добился. Не то, что эти лохи (Машет головой в сторону).  Вот ты, например, кто по жизни? (Смотрит ).  У тебя бэха трехлетка есть? А отдых в пятизвездке можешь себе позволить? Да ладно, че ты. Я знаю, можешь.  У меня бизнес идет. Магазин торгует, караван идет!  Это раньше у меня ларьки были… Но все начинали со всякой херни. Я смотрел на своих одноклассников, блин, и знал, что я нормальный пацан, нормально по жизни поднимусь, короче. Че мне штаны было просиживать в институтах?  Я вон на батю своего смотрел и понять не мог, че за проблема у него была? Он ин-тел-ли-гент был, поняла? Музыку слушал. Он, короче, знаешь, на Пушке пластинками фарцевал. Под «Мелодией». Помнишь, магазин был такой – «Мелодия»? Музыкальный вроде. Там, наверное, инструменты всякие, ноты продавали. Я не по курсам, я туда никогда не заходил. Мне стремно, короче, было. Так папаня мой туда как мусор на дежурство. Каждый день. Они там с другими такими же…фраерами че-то друг у друга терли, выменивали.  А на выходных он подторговывать пластиночками своими шел. Трясся над пластиночками. Целыми днями мог сидеть у проигрывателя, музыку слушать. А мать вкалывала, короче. Поняла? Днем – бухгалтером в каком-то СНАБЕ, а вечерами втихаря еще уборщицей. Бегала, полы в какой-то конторе мыла. А батя все пластиночки слушал. Я домой СО школы ворочался, а он мне, такой: «Тише, тише, не шуми! Слушай лучше!» А там у него, блин, Демис Руссос…или еще какой другой гондон…А сам не мог даже на мафон заработать…ну, магнитофон. Поняла?  Ну че… пил сидел вечно потом. Очки потели у него. Тихий такой…Мать его жалела. Орала, но жалела. А мне его было не жалко, короче. Я подался в «пацанчики». Под нами казино было, его один авторитет держал.  Мафиози. (Усмехается. Глаза делаются счастливые). Я туда. Они меня взяли. Мы спортом занимались, в качалку ходили, боксом тоже. Крутые были. Все тогда вешали плакаты Шварценеггера, Слая, Стивена Сигала, а мне Роберт де Ниро всегда нравился. Он настоящий мужик! Настоящий мафиози!  Я тогда мечтал, чтобы он был моим папой. Типа, у тебя папа кто? У меня – Иван Петрович. А у ТЯ? А мой батя – Роберт де Ниро. Вот это класс. (Кивает сам себе).  Ездили на тонированных бэхах. У пацанов постарше стволы были. У меня – финка. Короче, посылали нас с разных фраеров бабло сбивать. Мы по пути телок снимали. И ехали все вместе. Такой ржач был, когда его прищучишь. А он трясется весь. Я тогда все представлял, что это – мой папа на его месте. Типа, ну и че? Где теперь твои пластиночки? (Усмехается пренебрежительно). Многие бабло заранее готовили и неинтересно было тогда. Тогда телок везли на хату. Там веселились. И бабки нам платили нормал. Я мог че угодно купить. Но нам часто бесплатно давали. Джинсы у меня были. Настоящие, американские, Левис. Я их хотел сварить, так многие делали, но меня пацаны застремали. Что так только неформалы делают. Вообще было круто одеваться в черное. У нас все пацаны в черном ходили…типа, знак отличия…И боялись нас все. Поняла? Ну вот. Я у одного, мы к нему в дом вломились на Нахичевани, я у него магнитофон забрал. Он там че-то завозбухал. Ну, я его немножко помял так. Чтоб не жалел, типа.  Домой магнитофон принес и перед батей поставил. Вот, говорю, заработал. А он так на меня посмотрел…типа, не нужен мне твой магнитофон. И отвернулся, как будто я ему чужой был вообще.  Вот я тогда охренел! Я помню, выскочил из дома, даже сам не помню, как. А тут – пацан какой-то, типа ботан в очках. Ну, я его…ну не батю же мне бить, в конце концов. А тут – мусора, бля, как на грех. Я вообще думал, что пацана этого убил просто. Но Бог миловал. Живой остался. Так черт этот оказался сынком одного чиновника непростого…ну и замели меня. Условно дали. А потом разборки серьезные в городе начались, и нашего авторитета застрелили.  Ну и побрели парни, кто куда…И я, когда освободился, то решил бизнесом заняться. Мне помогли мои старые кореша первый ларек взять. Ну и потихоньку я раскрутился. Время было охуительное, можно было такие варианты мутить! Я все правильно сделал. И стал, вот, олигархом. И дети спортом занимаются. Чтоб без интеллигенции. Я их в таможенную академию отдам. Нормально… (Замолкает. Потом спохватывается).  У меня знаешь, сколько телок? Не скажу. Секрет. Вдруг жена узнает.  А возраст? А че мне возраст, мне по концу мороз. Все мы на Северном закончим, че про возраст думать. Я уже всего достиг, мне париться не о чем. Вы – интеллигенты, вы и парьтесь.

 

Глава третья. Ольга.

Выходит к стулу, остаётся стоять.

Мои родители мне рассказывали легенду о том, как они ехали с дальнего востока в поезде в Горький и какая то семейная пара военных очень просили их меня отдать. Ну мол вы молодые, потом ещё родите, а у нас детей нет…Не отдали. Я раньше все время думала хорошо это или плохо. Представляла этих людей и каждый раз думала, а может плохо. Что меня не отдали?

Я люблю своих родителей очень. Мама для меня всегда была целебным чем -то. В детстве когда болела, а болела я много, помню я просыпалась утром с температурой и плакала , приходила мама и мне всегда было легче. Она своим присутствием меня вылечивала. От неё как -то особенно пахло от моей мамы. Она была очень красивой и особенной, она истинная мама для меня, она природная мама…папа был на 9 лет старше её и очень ревновал, как оказалось .. И вот только сейчас, то есть совсем недавно я узнала, что у папы была какая- то особенная первая любовь, которая была очень высококультурным человеком и они расстались… А мама простая , из небольшой станционной деревушки Фосфоритная в Кировской области. У меня с этой деревушкой связаны самые восхитительные воспоминания. Мне кажется не у кого не было таких каникул и летних отпусков, в детстве, как у меня. Бабушка после смерти деда воспитала семерых детей сама. Она умела все. Все внуки каждое лето гостили у неё . Все. Без исключения. И все дети приезжали каждый год к ней в гости. После её смерти мы никто даже не перезваниваемся. Ну как это объяснить это счастье? Баня, лес. Река, ягоды. Грибы грузди. Волнушки. Белые. Подберёзовики, морошка. Брусника. Черника, голубика, собранная собственноручно. Когда ходили в лес она просила меня петь впереди не переставая, чтобы я не заблудилась и она меня всегда держала в поле зрения. И я пела. С тех пор и пою до сих пор , а потом какие то волшебные истории  связанные с её соседкой по улице, которая была колдуньей, как говорили. И мы с двоюродным сестрами по её просьбе однажды ночевали у неё в доме…Имя у моей бабушки было Лукерья Максимовна. Бабушка, я сейчас о тебе говорю, я не забыла о тебе, я всегда тебя помню и всегда о тебе рассказываю. Потому что ты лучшая. Поездки к дядям и тёткам в другие деревни , запахи особенные, люди особенные.

С папиной роднёй все гораздо сложнее было. Хотя тоже много тёток и дядек, сестёр и братьев.

Я жила в Горьком. Очень пыльном таком городе летом и прекрасным зимой. У нас во дворе заливался каток и мы гуляли там до полного замерзания. Катались на лыжах, санках, коньках. Папа под ёлку всегда умудрялся положить нужные мне лыжи или коньки. И я до 12 лет была в полной уверенности , что подарки приносит Дед Мороз. Моя дочка призналась мне, что в 6 лет она узнала, что не Дед мороз кладёт подарки под ёлку. Их кладёт мама и папа. У меня всегда была настоящая ёлка. А с Дальнего востока нам всегда присылали кедровые орешки под каждый Новый год.

О чём я мечтала? Разбогатеть. Выиграть миллион. И я всегда рассказывала маме , чтобы я сделала с этим миллионом. И первое было, купить маме шубу. Когда она приезжает ко мне. Я всегда покупаю ей красивую одежду. Всегда. Я любила школу и любила учится. Мне было просто учится. Я получала у довольствие от учёбы. Я боролась за лучшие отметки. Я хорошо знала физику и математику. Сейчас это для меня совсем пустой звук.

Но…у меня всегда случались какие то эксцессы… Например в шестом классе я потанцевала с мальчиком на школьной дискотеке . А вообще мальчишки у нас курили с пятого класса. От мальчиков наших почти всех пахло так специфически. Как будто куриным супом( смеётся).Так вот ко мне пришла разбираться девочка из другой школы, Стелла Дробот.  То есть я даже мальчика не помню с которым тогда танцевала, а она вот решила…И у неё были вот такие вот кулаки…Ну вот и я пошла…меня завели в какой то подъезд . У нас вообще райончик был ещё тот, весёленький. Обычная девяти этажка, завели в подъезд …эта Стелла с группой поддержки, человек пятнадцать стояло( смеётся) Я одна. Шпендик..училась в музыкальной школе, на хоровом отделении. Но я понимаешь. Я пошла…И я с ней дралась. То есть я кусалась…(смеётся) вырывалась, не плакала,

И вот…дело то чем закончилось…Мы вот как бы уже разошлись. Обе подранные…и я уже уходить спиной, и она мне дала пендаля в спину на лестнице… и меня ЭТО конечно добило… Вот это было… и там все ржать типа начали…Типа : « ну вот попробуй расскажи». И я пришла домой, естественно со мной истерика. Родители естессна побежали в школу, естессна эту девочку вызвали к директору. Её исключили из школы…ну все последствия, короче… И мне обструкцию устроил класс. Ну то есть не класс, а его Алясочная часть со мной не разговаривали день.

. Папе все во мне нравилось, он никогда не хотел меня переделывать. То есть они вообще меня никак не воспитывали.

Я им сообщила. Я поступаю в театральное училище. Мама, узнай какие экзамены . Куда идти и адрес. Я даже сама договорилась с педагогом , чтобы меня подготовили к турам. С учительницей по литературе, и которая меня готовила. Собственно говоря…мне было 14 лет на тот момент. Я пришла и с первого раза поступила, правда папа не оч хорошо отреагировал на это. Ему НЕ нравилось , что я пошла в театральное, и он потом ни разу не был ни на одном выпускном спектакле у меня. Ему хотелось, чтобы я стала журналистом. Ну вот собственно, что и вышло. Я стала работать и на радио. Папы нет уже.

Мне кажется мы не умеем отдыхать. Хотя с другой стороны я люблю тупо лежать на диване и тупо смотреть телевизор. Папа мне всегда говорил: «Оля, чувствуешь, что устала, ляг и спи!». Книжки. С какого- то периода времени, я поняла ,что не могу читать. То есть покупаю книгу. Читаю первые две страницы и откладываю. Мне становится вообще не интересно. Это тоже какая то проблема мне кажется. Хотя раньше я читала залпом. Я всю жизнь читала. Начиная с семилетнего возраста.

Знаете, как мой папа умер? Моя сестра за год его смерти положила в больницу. Психушку. У него начался маниакально депрессивный психоз на фоне алкоголизма. Он очень обиделся на нас. Я приезжала в это время в Нижний, но в больницу так ни разу и не сходила. Не могла… вот как будто меня останавливало что то.. Анька говорила, что он обижается. Но я не могла. Вот. А потом Аня решила его забрать. И вот он вышел…нашёл бутылку где- то, выпил и ночью умер…Лежал потом в гробу, как ребёнок и улыбался.Лёг и заснул. Я одна на похоронах плакала, все прощение у него просила…Ни мама, ни Анька ни слова не проронили…

Обрывочно как то все рассказала. Но вот знаешь.  Жизнь оказывается много чего в себя вмещает. Всего никак не рассказать. Никак. Все, что случилось со мной есть прекрасно. Сказка — это жить. Настоящая сказка. Лёгкость в жизни всегда какая то. Люди встречались удивительные. Потрясающие. Особые. И сейчас все что вокруг меня это особые впечатления. Мне все время хочется всем спасибо говорить, потому что это все мне люди дарили. Срань в жизни была конечно, но эта срань в основном мной и творилась и огребала я только поэтому. И с мужем рассталась. Потому что … потому что время пришло. И отца уже похоронила и бабушки уже нет… и знакомые вдруг стали уходить. Но все равно я же живу? Это сейчас самое главное для меня, то, что я живу…

 

Глава четвёртая. Марина и Александр. Старшие.

Всё время подбадривают друг друга , поддерживают.

Марина. Мне было важно выглядеть хорошо. А из под тишка делать все , что я хочу. И эта двойственность пронеслась через большую часть моей жизни. Я только недавно дала себе в этом отчёт. Это некрасиво звучит, но это я. Я всегда была звеньевой старостой, комсоргом , то есть меня избирали , потому что я была такая яркая вроде бы, активная , а потом я эту работу не вела, потому что мне это было не интересно и потихонечку я теряла позиции лидерские. В это трудно поверить, но у меня было такое детство. В котором я не могла сказать : «Я хочу», у нас этого было нельзя. Я не хочу ни собаку, я не хочу ни ложиться спать. Я не хочу там какую то игрушку. Потому что это было невозможно. Мы не были недоразвитые дурачки, мама знала , как все правильно. И моя старшая сестра и я , мне кажется вся наша жизнь стала преодолением любого «надо». Вот мне надо быть руководителем. А я становлюсь им и сразу не хочу, мне надо… идти на другую работу. Я работаю, но как только возникает слово надо , у меня возникает отторжение : я не хочу. Вот какой то такой. До сих пор я из этого не выкрутилась.. Мы не можем в какую- то там систему встроится.

Александр. На самом деле ваше поколение было действительно более свободным чем наше. Я вот себя помню. Для меня каждый день, каждое явление, каждое событие вызывало удивление. Я даже скажу, что все мой детство и юность связано с неким ожиданием предвосхищения. Не ожиданием хорошего. А именно восхитительного. Каждого человека я воспринимал как хорошего. А событие с ним связано вообще великолепное. Какая то эйфория в общем то была. Первое столкновение с жизнью было когда я учился в мединституте. Там было две женщины. Первая перекисная  блондинка , курившая Мальборо и ездившая на красной шестёрке Сусанна Владимировна. Она всегда одевалась ярко. Она так ходила. Она так себя несла. Сейчас таких много, а тогда это вообще что  то с чем то было. И она меня начала учить жизни. Женщина очень специфичная. Почему? Она не стесняясь ни в выражениях , ни в поступках  , ни в рекомендациях. Она показала многим из нас , что  все мы жили не просто в клетке. В искусственно созданном мире. То есть он всем хорош, но как только ты выходишь за рамки этого, ты сталкиваешься с чем то тебе не понятным. Когда мир построен из простых кирпичей. Из простых и доступных образов в нём очень комфортно. Более того, ты прогнозируешь своё будущее из этих же кирпичей. Потом ты научаешься эти кирпичи сам создавать. Но в количестве , а не в качестве.

Марина. В этой системе жить комфортно, тебя все защищает, и все будет хорошо. И ты спокоен. Поэтому , если ты инфантилен. Ты из этого не можешь вырваться.

Александр. Да. Сейчас мне уже сложно описать себя того, до выяснения ситуации. Но тогда  обида была на то, что я из женщины сделал икону. Опять же простой кирпич. То есть она идеальна. Дева Мария отдыхает. И вдруг эта Дева Мрия  рушит с трудом выстроенное многолетнее здание, примитивным поступком. На неё обида за что- она разрушила то, что я создал. То есть. Я создал. А она посмела быть не такой какой я её нарисовал. И чтобы это все понять –полтора года терапии с психотерапевтом. Женщина которая  тупо точит тебя как токарный станок. Когда все до мозга костей твоё все повылазиет, когда ты начинаешь ощущать да, ты другой. Когда кожу снимают. Маски снимаешь с себя. Когда начинаешь видеть самого себя. Когда получается такая же картина, ты понимаешь что ты такой же как она. Такой же!…

Марина. Это опять же какой то фашизи м коммунизм. Когда мы прониклись этим духом. Когда мы тот дух презираем. А мы да прониклись этим духом. Мы переделываем кого то, не себя. Вот почему для меня очень важно христианство , когда я к нему пришла. Когда понятно стало, ты на себя смотри и собой руководи. А кем то другим бесполезно.

Александр. Оказывается собой очень трудно руководить.

Марина. И противно.

Александр. Настолько сложно.

Марина. Вот мы были одномерными людьми. И любой тоталитарный строй он и делает одномерных людей. Почему он так и плох. Потому что одномерных людей так легко зажечь ненавистью к кому то. Потому что он не знает культуры другого человека, и другой нации. Это одномерный человек. Поэтому для меня это так и ужасно. Почему я и пришла сюда. Я ощущаю жутко бескультурный фон Ростова. В нашем замечательном городе какие то выставки…. Я пыталась ходить на выставки. На спектакли. Там ничего нет на что бы откликалась моя душа. Ничего не лечит мою душу, не возвышает мою душу. Когда слушаешь классическую музыку это возвышает. А когда слушаешь рок. Авангард это культивирует черное. Так зачем же слушать то . что культивирует чёрное. Вот современное искусство оно культивирует чёрное. И зачем это не уравновешивать светлым. Ты понимаешь , что происходит?

Александр. Вот послушай.  Вот по роду своей работы я в девяностые годы достаточно часто мотался в Москву,и так сложилось , что в Москве сложилась группа людей знакомых, которые из таких традиционных , коренных москвичей. То есть до мозга костей такие москвичи.. И когда я приезжал в москву. Я высаживался на Курском вокзале я не видел ничего плохого, кроме встречи вот с чем то большим и таким прекрасным. Да, действительно они таскали меня постоянно по театрам и по всяким выставкам по всей Москве, потому что Москва… Это они меня с Москвой познакомили, мама дорогая. И потом я смотрю срез… С течением времени очень сильно Москва изменилась в девяностые годы. Она просто стала другой. Потому что,  потомственные москвичи исчезли. Их просто заперли, кого то отпрессовали, в прямом и фигуральном смысле. Кто то переформировался из москвичей…И тот человек с которым я был счастлив и воодушевлён  когда то. Вдруг становится каким то странным ,мягко говоря. Мне с ним не просто не комфортно. Сначала мне было просто не приятно , непонятно. Так скажем… Потом пошёл дискомфорт. Вот в Ростове происходит ровно такая же ситуация. Вот последние десять лет происходит ровно такой же процесс. Ровно. Коренные ростовчане они ностители определённой культуры. Они видны. Я любого ростовчанина могу в Москве определить метров за десять в метро. А если очки одену так еще и за тридцать. Сейчас я не вижу в Ростове ростовчан.

Марина. Вот о светлом и тёмном. Вот эта же литература, которая нас воспитала «одномерных людей» она же тщательно отбиралась. Я во -первых читала книжки, буквально с трёх лет, потом пошла на книжную базу именно из за этого работать. Я собрала библиотеку. Которую практически выбросила после перестройки. Это была специально отобранная библиотека. Библиотека для детей. Про путешествия. Про чистую любовь. И мы в этом росли. С одной стороны это возвышало, с другой стороны рождало дикие комплексы. Потому что правильно ты говоришь про резонирование. Потому что когда ты что то плохое в себе замечал. Ты был в ужасе: мир такой хороший, а у тебя такое дерьмо в голове. И ты был в ужасе. И когда началась публикация каких то других книг, опять же на своей базе у меня была возможность читать Цивила, Натриамона, Жана Жане я обрадовалась, что какой же … у других гораздо больше дерьма , чем у меня. да…Какое то время это была эйфория, я убрала Тургенева. Куприна, Толстого с полок. Я понаставила этих ужасных французов. Какое то время я радовалсь этому и резонировала. Потом. Все таки. Ты знаешь.. вот поколение ,которое выросло только на этом оно и радуется и резонирует на этом. Но у нас знаешь. Есть такая сильная база светлого. И поэтому  порезонировав с чёрным мы начали искать какой то все таки компромисс,ну вот посмотрите авторские фильмы. Любой свободный человек будет протестовать против государства. Потому что любое государство будет тебя ограничивать. Вот ты в этой клетке живёшь тебе нравится другая.Туда прилетишь там свои какие то , другие …

Александр. У меня так получилось , что я со второго курса ушёл в Армию. Мне было так комфортно , я был счастлив. Не просто счастлив , меня пёрло! Это и ТЮЗ и игра Соловьёва… Вдруг я уезжаю на два года, что такое два года… Я возвращаюсь на тот же факультет, в тот же университет, в том же городе…И это катастрофа. Просто абсолютно. Не просто другие люди. Планета другая…

 

Ольга. Марина а вот вы были замужем и вы жили долго и счастливо?

Марина. Нет. Нет. На самом деле четыре года муж за мной ухаживал, потом у нас начались отношения. Вскоре мы поженились. Он был очень яркой личностью. Он был рок музыкант,и эта вот тусовка. Там были горячие головы и светлые сердца. То есть там не было какого то разврата. Рок музыканты это интеллигентные ,тонкие ребята, которые были более яркие с виду , чем все это серое,это не значит что они были какие то не такие. Они в другом самоутверждались. Он выходил на сцену, я красила ему глаза под Кинчева. Себе рисовала серп и молот,мы ездили и в москву. Луганск и в Питер. У нас такие гастроли были. Что ты.Потом мы поженились, у нас денег не было, я родила ребёнка. А потом ,вот этот рок музыкант конечно…плохо себя стал вести. Ну рок музыкант. Он мог прийти под утро. Да…Он мог придти там через два дня… я так рыдала, я была такая красивая. Такая умная,такая замечательная… и я стала ему изменять. А как?Ну потому что это обида… Женщина всегда изменяет от обиды…Я стала ему изменять от обиды. Потому что он всегда говорил. Я крутой, а ты ктож… во время перестройки он стал очень много зарабатывать…И он из нищего рок музыканта превратился в нового русского. Он давал по 100 долларов на чай, он менял джипы, и тут он говорить: «А у меня тут ещё жена с плохим поведением»…И короче на мне оторвался по полной…Ну вот короче… Он живёт в Дублине и работает в компании эпл програмистом. Потому что разорился в 98м году. Тогда он очень много занимался валютными операциями, и тогда же эта девольвация рубля. А у него там было все. Долги были в долларах а на руках были рубли.И он разорился и уехал в другую страну, иначе бы его посадили или убили те люди которым он должен. У нас была сначала безумно яркая жизнь. Сначала бедная ,весёлая рок н рольная жизнь по стране, да,и потом богатая жизнь ,когда  там бросила работу. Потому что мы в сауне могли просидеть столько , сколько я за месяц зарабатывала на своей книжной базе, да…Книжки я все прочитала, у меня рос ребёнок. А муж стал зарабатывать деньги и вести себя как сволочь новый русский, как все описывают в книгах…Ну вот.. я плакала. Он приходил домой и говорил :» Сколько тебе дать денег».. И вот утром он как то приходил домой пьяный и кидал мне денег. А я как то посмотрела. А там хватает на мебель ребёнку,… И вот новый русский почему он сволочь.. Вот он мог показать такую пачку денег,потом  отслюнявить от неё самую маленькую  и сказать : « А это все мне в дело надо пускать» Понимаешь?…То есть это все, это накапливалась такая ненависть друг к другу,…от такой безумной любви… Вот я почему до сих пор и не вышла замуж, вот потому что у нас все прошло ровно. Вот мы когда встречались он меня спрашивал :» для чео ты живёшь?» Я отвечала :» для тебя», ну он говорил :» Это понятно. А ещё для чего?». То есть от такой безумной любви у нас все перешло к такой ненависти. Что как только я его видела меня начинало трясти.

Александр. Вот любовь насмерть. Помимо наличия жены и первого ребёнка, любовь насмерть. Вот знаете, как бывает, вот половинка. До сих пор она моя икона. Я потом начал понимать , что блин мне свалилось такое счастье, такое чудо. А как я с ним обошёлся? Тоже было куча бабла, вот так пальцы. Пароходы на Дону останавливал ракетницей. Это было, это начало девяностых, вот под копирку весь Ростов. И вдруг эта женщина говорит: Слушай. Я готова. Я хочу бросить мужа…Для наших четверых детей. Твоих двое и моих двое мы построим дом… Давай бросай жену…» Что отвечает новый русский я, заинька. Зачем нам что то менять? У тебя там твой хмырь ходит, моя курица тут ходит? Мы с тобой после работы взяли и поехали в Сочи. Вот эта вся линейка начиная от Джугбы и заканчиая Гагры, утром приезжаем на работу,так планёрку провели…Так что то скучно, поехали ..А теперь давайте о поколении которые наши дети. Это мой сын которому тридцать..Вот когда мы кутили , то есть  кутили очень… Мы иногда по трое суток из квартиры не вылазили…Ростов в этой ситуации был вообще просто вот…А как все ездили за рулём пьяные это вообще..а потом что случилось.. Мы же за этими делами детей же забыли вообще совершенно…

Вот я с Мариной могу найдти общий язык. Со своими одноклассниками могу запросто найти общий язык. Они мне понятны.А Вы Не понятны. Как другая планета. Причем есть две вещи которые меня всегда убивают. Это когда меня спрашивают, Михалыч, чего ты … найди себе молодайку ,.. да молодаек есть куча. Но они действительно просчитывают все.

Марина. У меня есть приятельница, которая все гуляла . гуляла, ну она красивая. А потом говорит, все надо выходить замуж. Потом совершенно чётко села в интернет, и нашла себе  человека. Он хорошо зарабатывает. Он все время ищет более преспективную работу.  Я её спрашиваю. Ты его полюбила? Она: привыкла. А когда у него всего этого не будет. Ты его бросишь? Она – Ну да..- меня такого даже близко не стояло. Никаких власть ,ни денег. Ни карьеры. Или люблю умираю, или я вообще это не рассматриваю. Вот это меня поражает. И никаких у меня нет аргументов с ней говорить. Но вот такой матрицы подхода к отношениям у меня не было.

 

Глава пятая. Анна.

Всё время улыбается.

Мы жили возле Сада Юнатов , это на Нансена, там где железная дорога. Я очень боялась железной дороги. Я боялась переходить железную дорогу. Я до сих пор боюсь железную дорогу. И мне до сих пор снится 6 мне надо перебежать и едет поезд. И там вот много ,много путей было. И меня там наверное пугали в детстве тем что я попаду под поезд, ну потому что мама наверное боялась, что я где то попаду под поезд когда пойду гулять. И ещё я боялась баптистов. У нас недалеко был дом молитвы , и нас почему то все соседи пугали:Вы там не ходите, там вас украдут и я не знаю, что вы там будете делать… Я даже не знала , что это такое, мне никто не мог объяснить , что это такое, я потом в сознательном возрасте уже узнала. Там было написано «Дом молитвы», а что там… В общем там было страшно. Мы обходили десятой стороной этот дом, хотя он был красивый , голубого цвета, и весь в цветах. Он был очень красивый. У меня такое ощущение было, как в Снежной королеве. Когда Герда попадает в садик к волшебнице. Особенно когда там выходил какой то мужчина и улыбался нам, для нас это было вообще, мы убегали. У нас кстати и мальчик учился в школе из баптистов и вот тоже как то все особняком, потом они уехали. Цыгане, да, я боялась цыган потому что говорили, что они крадут детей, что онипотом с ними делают не понятно было, но все равно было страшно. Около нас опять же был Парк Островского , их было полно, они продавали петушки, леденцы такие, помнишь? Это потом они жевачки стали. В школе у меня ужасные конфликты были. Я вот сейчас смотрю как мои дети учатся сквозь пальцы. Я потому что понимаю, что такое школа.Поэтому я не особенно с них спрашиваю по этому поводу.Со школой вообще все так связано интересно. У меня же как получилось. Я же из школы в школу, там история такая интересная. Мне в школе нравился один мальчик. Но это пред история . скажем так,но это конечно смешно было. Но он мне очень нравился. Папа мой поехал в Венгрию в командировку и привёз оттуда знаешь, жвачки, конфеты такие цветные. Ни у кого таких не было, это просто было.. целый кулёк добра этого , а  я его, знаешь. не ела, вот вообще…Я нюхала, перекладывала, я так была довольна и гордилась, выходила во двор, все смотрели и…потом шла в школу, две остановки несла до школы,причём  так, чтобы все видели в прозрачном таком, не просто так, я никому их не давала. Ну вот только тому мальчику…Я подкупала его внимание , видимо, решила его подкупить за жвачки, он жвачки брал и по видимому оказывал какие то знаки внимания… Потом этот мальчик перешёл в другую школу, и я даже не знаю, конечно какое то время пострадала и забыла. Прошло сколько там. Года два или три. Мы переехали в другой район, и меня родители перевели в школу ,которая была рядом. Перевели рядом, и когда они пришли в школу, выбрали почему то класс спортивный, где все дети плавали.А я не плавала. Был там класс художественной гимнастики, но там почему то как то не пошло…И они решили, что плаванье видимо, офигительный спорт для меня. Но самое ужасное для меня было то, что в том классе учился тот мальчик. Он воспринял это совершенно по другому. Не потому что  мы переехали ближе к этой школе,а потому что я была влюблена. Ну ,естественно он всем об этом сообщил, и я там себя чувствовала себя не комфортно и неуютно. И я оттуда быстренько свалила из этой школы обратно в свою.

Я свою сестру в детстве терпеть не могла и только сейчас мы с ней стали более менее общаться, и я не понимала: господи. Неужели не видят мои родители, она такая ужасная, господи, как её можно любить вообще ,она же такая противная, вечно ноющая,и я думала, что когда у меня будут дети я никогда не буду делать различия между детьми. Счас! То одного жалко, то другого!

 

А «волчьими билетами» тебя пугали? А меня пугали «волчьими билетами». Ты что не знаешь? Это билет, который выдают в школе вместо аттестата.И ты никуда не сможешь устроится. Вот это такой странный такой волчий билет.

Я когда выпустилась из школы я ничего не хотела. Я хотела гулять и свободы какой то хотела. Свободы, свалить куда- нибудь от родителей и все. Мне хотелось пойти куда то на работу, что то там делать. Но я сама не представляла куда, чего…Для меня свобода это бесконтрольность…, мне казалось… если меня перестанут контролировать, и вообще жить сама…Все ж хотелось уже самой…Вот какой то период , когда я уже в институте училась. Мои родители стали спокойно относится, и меня меньше контролировать … И у меня пропало желание куда то самой…тащится.. не знаю…

Мне нравилось приходить к родителям на работу.

Я помню когда приходила. Слушала как папа по селекторной связи общается со всеми…Он работал на Сельмаше…Он был начальником управления Металлоснаба. То есть это такая достаточно весомая фигура была. Потом он был зам коммерческого директора. То есть это был такой достаточно .. И я помню. Что я когда приходила к нему в кабинет. То у него кабинет состоял из нескольких кабинетов. То есть у него была приёмная, где сидела секретарь. Потом, был отдел его. где сидели куча каких — то женщин, преимущественно женщин. То есть порядка 20 женщин. И все они что- то делали, знаешь, как в 2Служебном романе». Там вот отдел. Помнишь? Вот там что — то такое напоминает. Но там у них конечно комната другая была…ну и соответственно комната, где сидел мой папа, там у него как рояль стоял  такой селекторный переговорщик. Мат стоял , жуткий!

Вот ещё. У нас был мальчик, я не рассказывала про этого мальчика? Так вот у нас был мальчик, который из семьи был такой не благополучной. Он жил с бабушкой, мама у него умерла. А бабушка была старая. А папа не известно где был. Бабушка была ну уже совсем. По моему лет восемьдесят ей было. И он вот с ней жил и мальчика этого все жалели, мальчик был такой… приспособленный к жизни. Я помню, что у нас во дворе жила такая девочка, Катя Карандышева. У неё была мама, бабушка, какие то тёти её опекали, и собирали ей всю зиму. Помнишь у нас аппараты такие были   для Газводы, и лимонад был по 3 копейки, по копейке. И ей собирали по 3 копейки всю зиму, чтобы она потом с этим складным стаканчиком ходила и пила газировку. И вот как я с жевачками ходила в школу. Вот так и она выходила с этим пакетом во двор. Валера , он понял как ему действовать, видимо бабушка ему читала, или кто то ему читал книжку про буратино. А Кате видимо как раз книжку про Буратино не читали. И он ей рассказал, что если посадить весь этот пакет в Саду Юннатов, в опредленном месте, то вырастет денежное дерево, которое прекрасно прорастет и через несколько дней  осыплет Катю ещё большим количеством денег. Катя пошла. Зарыли они все вместе, сделали как надо , сказали что надо, два дня Катя ходила на место происшествия и ждала. Потом что то у неё екнуло или  кто то принёс ей опять эти три копейки и мама там что то… короче говоря обнаружилось, что пакета этого нет, и Катя призналась, что она как честный человек растит дерево денежное… Пошли выяснять отношения к Валере с его бабулей, но…ну а бабуля. Че с неё взять то.. Вот так Валера с ним и остался и потом пристроил его где то нормально…

Глава шестая. Елена.

Я не знаю.  Мне всегда было страшно даже думать об этой цифре… когда мне будет сорок… Лет в шесть, я не помню точно, но вряд ли позже, меня уже уложили спать, а родители сами смотрели телек в соседней комнате. (Улыбается, встряхивает головой).  Комнаты были смежные, и я слышала, что говорили в передаче, которую смотрели мама с папой. Передача была про мост, который построят в двухтысячном году. Через океан.  От Европы до Америки. Что будет такой длинный мост. Он объединит два континента, и можно на машине ездить. Из Америки в Париж… (мечтательно улыбается и замолкает на несколько секунд).  На меня эта новость произвела такое впечатление, что я не могла уснуть и все слушала диктора в передаче. И представляла…Пешком из Ростова в Нью-Йорк… И тогда я вдруг решила посчитать, сколько мне будет лет в двухтысячном году. Получилось, что двадцать пять. Это был крах. Ужас. Я помню, что лежу в своей кроватке и рыдаю. Обливаюсь слезами, что буду такая нереально старая и ни на что не годная…Двадцать пять!!!! Разве нормальные люди столько живут?!! (Мы смеемся). Ага, сейчас смешно…Сорок — в те времена? (Фыркает)…Так быстро все изменилось. Сейчас мне страшновато, неизбежно я жду этого, но не тороплю время… Вот, многие вечно что-то ждут. То — когда лето настанет, то – когда в Турцию на море. То – когда распродажи. А я не жду ничего. Если ждать все время, время еще быстрее летит.  Когда я читала историю в школе, то всегда завидовала разным там личностям, которые родились в одном веке, а умерли в другом. Мне казалось, что жить на рубеже веков невероятно круто. Ты видишь не одно, а целых два столетия сразу… (Глаза загораются, она смотрит куда-то вверх, не на меня). И я не понимала тогда, что я тоже живу не только в двадцатом и двадцать первом веке, но еще и в двух тысячелетиях!  Меня одной из первых приняли в пионеры  перед статуей Ленина с внучатами, но  комсомол я уже не застала. Перестройка началась, когда я еще гладила красный галстук каждое утро. Это странно так: ты утром в понедельник гладишь галстук и слушаешь радио про гонку вооружений и Саманту Смит, а на следующий день надеваешь «велосипедки» такие, люминесцентные, малиновые шнурки и ведешь американку  с «вертикальной химией» «по обмену» к себе ночевать. Вокруг меня тогда рушилось все…страна, жизнь родителей, но для нас это был как будто фундамент. Мы не видели разрушений, мы сразу начинали строить. Мама с папой выживали, как могли: уже не хилял взятый напрокат у друзей видак с двумя порнокассетами.  Круто было создавать кооперативы.  На «толчке» и в таких магазинчиках маленьких мы покупали кооперативное все. Пояса помню из широких резинок с кнопками. Ой, я так счастлива была. А еще в Сочи, на Курортном проспекте мне мама купила малиновое платье с нарисованными губами. Платье тоже было внизу с резинкой (показывает форму платья – баллон, проводит ребром ладони по коленкам – обозначает длину и счастливо улыбается). Ой, я была крутааааааяяяяяя!…    Для нас реальность была другой. Она была такой…как бы сказать…как обертка подарка…такой хрустящей, многообещающей, она вся как бы пахла новизной.  Первый МакДональдс, первые иностранные компании, Кока-Кола, Проктер энд Гэмбл. Все мои друзья побежали работать в Проктер. Творожки Данон и Сникерсы, помнишь? Их продавали в «Торгсинах». В «Союзе» и в «АБЭЦЕ». Денег стоили…. Первые бары, тусовки, Эйс оф Бэйс…  Бэйлиз… Гордонс на всю стипендию… Учиться было не круто, я ушла работать ассистентом в иностранную компанию…Получала немеряно  —  пятьсот баксов!  О такой зарплате только мечтать можно было. На эти бабки помогала содержать семью, ходила за косметикой в Ив Роше. Туда, помнишь, люди заходить боялись. И еще тусоваться на всю катушку… Я была крутая. У меня не было родичей в деревне, и вся эта романтичная хрень про «колхоз» меня уже не коснулась. Я – жесткая урбанистка,  и казалось, что сейчас, на развалинах старого мира, ты всемогущ! Но время так безжалостно быстро летит.  (Возбуждение проходит. Она берет бокал, делает глоток. Болтает вино в бокале. Приуныла, глаза не поднимает, смотрит сквозь стакан).  Я выскочила замуж, потому что почва под ногами все равно была какой-то …зыбкой. Я хотела в артистки, но отец сказал, что я охренела. Ему такой позор на весь город не нужен. Артистка, значит – шлюха.  И я вышла замуж, чтоб он радовался. Оттягивала детей как могла, хотела жить  для себя. О-о-о, тогда было время. В девяностые можно было все! (Говорит угрюмо, хмыкает). Чтоб родители только не знали. Помню, мы как –то пошли на вечеринку на Теплоход. Огромный такой теплоход отходил от пристани в полночь. Три танцпола, сто пятьдесят диджеев, куча народа. К часу ночи к теплоходу начали приставать катера с курьерами…Блин, мы тогда шутили, что весь корабль можно было брать и переносить в отдел наркоконтроля…Тогда это было смешно и безнаказанно и как будто понарошку…игра. Мы как-то жадно так веселились, как будто на всю жизнь вперед… Может потому жизнь незаметно и проскользнула?…И сейчас ты вроде как что-то, но ничего особо не достиг, и все мечты так и зависли…И тебе вроде как еще двадцать, а ведь уже сорок…и время упущено…И если ты хотел сделать что-то важное, и тогда казалось, что еще куча времени, то ты не успел…И сейчас уже поздно и не солидно…и быт пожрал с потрохами…а ты какой-то хрупкий…уже не пионер, но так еще и не новый русский, а что-то непонятное…как будто нигде…а время так и продолжает лететь… когда же я пойму, что в жизни важно?…

 Глава седьмая. Светлана.

Мне тогда интересно опыт получить и все…не интересно дальше было. Потому что видишь ли я сама по себе  гуманитарий и видишь, как сложилось, что я в итоге потом пошла в бизнес. Сначала, как управленец, потом по организации там, по обучению сейчас. Вот это вот моя стезя… Плохо, когда человек застревает в тех делах где только есть деньги и нет интереса. Такое тоже бывает. Ему вроде как сложно все поменять, вроде все идёт .. а.. Но вот хорошо ,что у человека есть возможности такие опыты жизни попробовать. И в девяностые была такая возможность. Сейчас молодым людям организовать бизнес ну немножко, может быть сложнее будет, там родители им помогут. Виртуальный да…Виртуальный бизнес он симулятивный. Вот как симулятор, как в игру играешь компьютерную. Ну у меня первый ,второй курс были экономические такие экзерсисы. Потом замужество. А потом работа пошла и я работала в музее изобразительных искусств и у меня возможности заграницу ездить я бы физически не могла себе позволить. Даже при наличии паспорта. Сейчас да, сейчас я выезжаю не меньше трёх раз в год. У меня семья. Трое детей…да… Это получается два раза отпуск , ну и ещё там с мужем взяли за правило. Что мы вдвоем должны   выехать вдвоём хоть на неделю. Это все знают родственники и дети.

Дело в том, что у меня мама рано умерла, и у меня не было резких границ , когда мне бы говорили туда не ходи, это не делай…То есть я вообще сама себе была предоставлена.И у меня не было прелести нарушения чего то. И все что было и наркотики и все что можно я попробовала, У меня была навязчивая идея вот этого поиска свободы.Один у меня был такой этап жизни, когда я очень сильно ударилась в йогу , в медитации,была идея, что я уеду. Буду жить в ашраме, я таки поехала в Индию, пожила в ашраме и у меня этот период удачно закрылся. Прошла через это…Я так понимаю. что если у человека есть какая то мечта или иллюзия , её надо исчерпать до конца. Потому что ,когда она на уровне иллюзии существует, она тебя манит, но вот ты как бы через неё прошёл, ты понимаешь что, также как все… может быть да… может быть нет, но уже не обладает такой притягательностью. Ну то есть если страшно , например, то тебе надо упасть, пройти через это дно . и вот когда ты прошёл, ты понял нравится оно тебе нет. И оно такой прелестью перестало для тебя обладать.

Я сейчас очень ценю возможность находиться среди людей , которые близки по духу и по мыслям. Была у вас такая возможность… я просто пришла сейчас к мысли , что не надо тратить время на людей, которые с тобой не резонируют. Трать лучше на тех, которые резонируют. А попадало тебе находиться там… ну то есть в театре наверняка такие условия есть. Ну люди творческие. А в жизни… ну вот нас же родители всегда направляли. Куда идти учится, где работать.

 

 

 

 

Глава восьмая. Геннадий.

 

Кто тебе сказал, что мне уже сорок стукнуло? Что, видно? Не видно же! Ну скажи, не видно, что мне сорок? Я так, ничего еще?  Мне все кажется, что я еще мальчик. Ну, я молодой же еще. Ну, посмотри! Морщинок нет, живота тоже нет. Я ухаживаю за собой. Считаю, что все должны.  Успешный мужчина обязан в наше время быть ухоженным. Хожу в спортзал четыре раза в неделю обязательно!  Не курю, алкоголь…вино хорошее только признаю. Все остальное пойло считаю ниже моего достоинства употреблять. Солярий, массаж, косметолог. В спа я хожу регулярно, раз в неделю. Да, у меня есть постоянный косметолог, и массажист, и маникюр. Педикюр я делать не люблю, но не переношу страшные ноги. Когда пятки корявые и ногти, не пойми, какие…

Я не понимаю жирных, вонючих наших мужиков. Особенно, знаешь, молодежь сейчас странная. Им двадцать, а они уже с животом, как будто там двойня у них. Немытые, нечесаные. И еще не переношу, когда ездят на грязных машинах. Для меня это все равно, что интимные места. Как ты содержишь машину, так же и хозяйство свое. Я и  сына всегда учил следить за собой. Слава Богу, уже сам себя обслуживает. Двадцать пять все-таки. И как так получилось, что уже двадцать пять?.. Представляешь, двадцать пять…

Вот недавно привел невесту. Жуть. Ноги иксом, плоская, смотреть не на что. В очках. Тоже…взрослая…   У него вообще одна лучше другой. Откуда он их берет только? Я ему говорю, ты где их  находишь, любезный друг? А он мне: явно не там, где ты берешь своих. Дерзит. Взрослый  стал. Ну конечно, он меня на людях уже лет десять «папой» не называет. «Гена». Просто «Гена». Дурак, терпеть этого не может, но слушается. И еще почему-то ненавидит, когда я в шортах хожу. У меня шорты белые, Ральф Лорен. На мне прекрасно сидят. С белой сорочкой поло, с золотыми часами. Ну а почему нет, если ноги позволяют? Не понимаю, что здесь странного. Значит, в грязных сланцах и трусах семейных можно, а в шортах Ральф Лорен нельзя? В Майями все так ходят. Не вижу проблем. Пока молодой, можно. У меня жене двадцать, я должен соответствовать. Метр восемьдесят, ноги как у породистой кобылы. Классная! Сын говорит, что я их меняю, чтобы  не стареть. Думаю, это он от зависти так говорит. Я люблю окружать себя красивыми вещами. Красивый дом, красивая машина, красивая жена, красивые книги в кабинете. Я когда ремонт в доме делал, специально покупал книги с золотыми корешками, чтобы на полке стильно смотрелись. Конечно,  читал! Не все. Кое-что. Пушкин есть, Толстой, Фенимор Купер. Еще много, не помню.

Я когда в деревне рос, там не до Пушкина было. Мы все вкалывали как проклятые. Я в шесть лет и свиней кормил, и воду из колодца таскал, и отцу обед относил на ток. Кожа в лишаях, вечно грязь под ногтями. Вода только из колодца. Куча угля в прихожей. И пол во всем доме в угольном крошеве. Мать меня часто заставляла мыть пол. Этот уголь не отмыть. Чем больше трешь, тем сильнее размазывается. Зато с нами бабушка жила. Она сама сметану делала, вареники с вишней. Капусту квасила в бочке. В подвале дома у нас  был погреб. Мое самое любимое место. В погребе каких только вкусностей бабушка не прятала! Сейчас такого ни в одном магазине не сыскать. Варенье, компоты, арбузы солила, тоже в бочках. Запах стоял невыносимый. Представь, сыростью, мышами и соленьями пахло. Но для меня — самый потрясающий аромат на свете! Я до сих пор его помню. И вот, ты набегаешься за день, натаскаешься, скотом провоняешься весь, а дома бабушка пирожков с яйцами напекла и сметанка такая густая, что ложка стоит. Царствие небесное бабуле моей. Она сама пахла квашеной капустой и дрожжами. А мать землей пахла. Мать у меня была суровая. Лишний раз слова не скажет. Сейчас думаю, что не столько суровая, сколько просто измученная, изможденная. Колхоз, нас целый выводок – четверо детей, шутка ли? Да еще отец. Он видный был мужчина, высокий, косая сажень в плечах. Голос у него был глубокий, красивый. Пел очень хорошо. На гитаре, на аккордеоне играл. Самоучка был, между прочим. Погуливать любил на стороне. Деревня – место крошечное, там все друг о друге всю подноготную знали. Чужих жен любил. Как Джеймс Бонд прямо. Дрался с мужьями. Участковый был его закадычный друг, так что все ему с рук сходило. Я как-то видел…

В колхозе был сад. Небольшой, яблони, вишни, черешни. Конечно, я, мои братья, сестры, друзья — все регулярно на этот сад набеги совершали. Сторожа любили нас, мы же все-таки свои были, родные. Закрывали глаза на наши визиты. Ну а мы ж как саранча. Повисали на этих яблонях и сметали все, что могли достать. Ну и как-то так вышло однажды, что я задержался дольше всех…на вишне…Ребята ушли, про меня забыли. В общем, сижу на ветке, вишни ем. Тут отец идет с девушкой молодой-молодой. Он ей что-то на ухо пошептал, они у яблони остановились, ну метрах в десяти от меня. А потом я такое увидел, что про все фрукты на свете вмиг позабыл. Через некоторое время пришел сторож. Ну, я думал, что сейчас он с папой разберется. Испугался за него: у сторожа ведь ружье есть! А он…нет…к ним, так сказать, присоединился…А кто-то говорил, что в Советском Союзе секса не было. Там такое было…Я хоть и маленький был, но почему-то все понял. Прилип к этой вишне своей, замер, даже дышать боялся. Чтоб только они меня не заметили!  Сейчас я думаю, что это отец так от сторожа откупался, чтоб похождения свои покрывать.  А может, и нет. Может, просто выдумщик был мой папа.

Когда переехали в город…  с перестройкой колхоз распался, землю и хозяйство все растащили, тогда наши мужики все грехи отца припомнили. Так вот когда переехали, выяснилось, что никому мои родители не нужны. Они прямо задыхались в городе, каждый день как на раскаленной сковороде. И они как-то в один момент одряхлели, знаешь? В стариков превратились чуть ли не за год. А для меня город стал каким-то другим измерением. У меня голова кружилась. Другие запахи, музыка, танцы, машины, фирменные шмотки, модная молодежь, магазины, ярко освещенные улицы по ночам. Все другое. Я с ума сходил от счастья. Но быстро понял, что быть деревенским – смертный грех.  Дал себе слово сделать все, чтобы прижиться в городе. Хотя возраст у меня сложный был, учиться, приспосабливаться было сложно. И в семье творилось черт знает что. Бабушка умерла очень быстро. Не смогла привыкнуть к двадцатиметровой гостинке.  Отец спился незаметно. Может, с женщинами перестало получаться, может просто от ненужности своей. Тоже ушел. Мама дольше всех продержалась, поставила меня на ноги. Заставляла меня учиться. Била нещадно за прогулы, за плохую успеваемость. Я ей за это благодарен.  Помогла мне сконцентрироваться.

Но с семейной жизнью у меня не очень складывается. Катя – четвертая жена. Наверное, выбираю не тех женщин…Кстати,  странную закономерность подметил мой психолог: почему-то с предыдущими тремя женами я развелся, когда им всем было по двадцать семь. Странно получается. Очень странно. Ну, Кате двадцать, ей пока волноваться не о чем. Одна проблема – они все детей хотят. А мне одного Михаила вполне хватает. Есть, кому передать бизнес и все нажитое. Живу в свое удовольствие. Друзей из прошлого у меня нет. Не хочу. Не интересно. Ничего общего у нас давно уже нет. А может, и не было никогда.

 

Глава девятая. Ирина.

Темноволосая женщина в очках.  

.Я в школе себе не могла представить… ну это какие то элементарные вещи, это какая то выпивка ,это сигарета…За 18 лет жизни …. Я считаю, что это ужасно. Мне мама моя вспоминает, как  какая то там подруга в нашей семье, родителей в смысле, вот они приходили к нам в гости и эта женщина пила водку. То есть все женщины пили вино, вот в нашем кругу, мужики водку и она водку…и я ей говорила… тетя Галя,Вы же женщина, как вы можете пить водку! Живя в общежитии, что Ира делала… Она пила водку. И я так понимала. Ты же осуждала тётю Галю, как ты можешь пить.

…Вот знаешь Оль, мы с моей точки зрения очень разные оказались. И мне это может быть удивительно. Ведь когда мы оказались в этой ситуации девяностых, да? Вот я лично считаю, что у нас свободы внутренней не было ни у кого, ну что там, ну на кухне… Ну разве это свобода? Да! И вдруг случились эти девяностые и вдруг у одних это открылось, значит оно уже было где то внутри. Оно было зажато, оно было где то генетически. да? я считаю, что я так и не свободна. Я в себе её развиваю, я как то это принудительно . в общем, из себя выдавливаю, что то как то работаю над собой. А есть же люди они как раскрылись!, Они оказались свободны. А они мои ровестники, там плюс минус, да?

На данный момент я решила, что для меня свобода ,это не оглядываться на других …Вот как я решила… Вот моя мама например . ей 64 года. Она до сих пор :» А вот бабушка соседка скажет это»… Во- первых , в этом ничего нет, вот что я что- то сделаю, а  бабушка там что то скажет…Во вторых, а почему мне должно быть это важно? Я взрослый , сложившийся, самодостаточный человек, не делающий в данном случае ничего экстремального или аномального… Как минимум нужно отойти от того. Что мне это не важно…Если я знаю , что это правильно. И если это не противоречит и не мешает жить окружающим, значит я не смотрю на это все. Я хочу поступать так… Хочу оставить эту работу, прийти на эту, да? А раньше я считала. Я должна проработать всю жизнь на одном месте. Да-да-да.. Абсолютные шаблоны. Мама обалдела. У меня несколько записей в трудовой. Я наплевала на себя, Как я живу. Я меняю работу.

Глава десятая. Алина.

курит

Да не-е-е, я не похудела. Ты что? Я наоборот, поправилась. Не знаю…Жру как конь. На спорт некогда ходить. …Что, правда похудела? Да ладно…Ну, может быть немножко. Это от нервов. У меня ужас, что. Да ну, представь – трое детей. Есть некогда на самом деле. Мне бы выспаться. Хоть раз. И в спа так хочется! Чтобы полежааать так, ни о чем не думать, а тебя чтоб мааазали чем-нить…Но я не представляю. Да и Костя. Говорит: ты такая жирная и старая, что тебе уже никакое спа не поможет…Блядь, уебок. Да мы с ним уж восемнадцатый год живем. Пиздец. Знаешь, если бы я тогда могла представить, что из этой свадьбы всей выйдет, хрен бы я замуж вышла. И дети эти! Ой. Я не…это…дети это счастье, конечно…они меня когда обнимают, когда в кровать ко мне приходят, когда прижимаются, я прям…умираю от счастья. Все за них бы отдала. Голову, кровь, ну все! А бывает, блядь, задушила бы всех, сука. Ой, я матерюсь так много. Ниче? Это все вино. Как выпью, такая блядь овца становлюсь! Костя, наверное, прав. Овца я и есть. И то, что я живу так и ничего не могу изменить. Точно я овца. Не, ты это…не подумай, что я жалуюсь. Просто бывает…нахлынуло.  Мне вот сорок в этом году было. А в голове мне только двадцать. И все время двадцать. А по жизни, так все семьдесят. Такой я себя рохлей чувствую. Живешь как белка в клетке с колесом, и бегаешь по кругу, бегаешь, бегаешь без остановки. Кажется, что я прибегу сейчас куда-то. А ни хрена. Мама, кушать. Мама какать, мама хочу, мама не хочу, мама, мама, мама, мама!!!! И все с начала, каждый день. Каждый день все одно и то же. Только всех подмыла, покормила, собрала, все за ними убрала, как опять всех мыть, кормить, убирать. И вроде только что день начался, а уже вечер. И Костя такой, с работы приходит. Типа, овца, жрать давай. Пожрет, встанет и на диван к телевизору. Или вообще уходит. И домой может вернуться и ночью, и под утро, и вообще…может не вернуться…Хоть бы не вернулся…однажды…Ну ладно, че там. Все ж начиналось как любовь. В библиотеке мы случайно столкнулись. Я тогда модная была нереально. Девяносто шестой год, папа мой на Перестройке шикарно поднялся. Завод и Депо отщипнул за три копейки, реорганизацию там сделал и в аренду по кускам все это дело сдал. Бабла было у него! В Администрации не последний человек был. Знаешь, какой у меня был папа!  Нюх как у собаки, а глаз как у орла. Всех знал, во все кабинеты без стука входил. И я, только в Англии отучилась, вся в фирме, на английском и немецком говорила в совершенстве. Думала, поеду в МГУ учиться. Куда там МГУ. Папа как взбрыкнул! Сиди в Ростове. Отучишься, если что, ЭмБиЭй поедешь в Англию защищать. Тогда все эти возможности только появились. Я считала себя нереальной счастливицей. Думала, ну в Новой России я точно себе применение найду! Куча иносрани приезжала, работы для молодых женщин с образованием и языками было до фига! Ну и пошла я на экономфак. Тогда все шли на эконом или на юр. На хер такое образование, которое полгорода имеет, и полгорода ни хера делать не умеет и ни хера не знает. Ну и на втором курсе я этого мудилу встретила. Он красивый. Костя красивый и сейчас. Видела его? В спортзал каждый день ездит. Самый дорогой парикмахер, самый крутой инструктор…По чему? Да по всему. А я…

Тогда, гад, нищий был студент из Усть Пердянска. В общаге жил. Но умный. Милый. Добрый. Цветочки на всю стипендию, кино. Ну, любовь, все такое. Замуж. Какой там ЭмБиЭй! Папа с ума сходил, кого я выбрала. Но все сделал, чтоб его в человеки вывести. Чтоб обеспечивать меня мог нормально. Со всеми познакомил, пристроил его, всему научил. Первые восемь лет все шикарно было. Я забила на все. Ослепленная, счастливая…домохозяйка. Ну, в двадцать тебе же кажется, что время бесконечно! Костя папины ожидания оправдал. Отрастил яйца до колен. Бентли купил. Мне – Рэндж Ровер. Одевалась я в самых модных бутиках. За границу мы с ним ездили по три раза в год. Трое детей. Две девочки и сын. На Коленьке разнесло меня сильно. Я долго похудеть не могла.  Я тогда не замечала, что он на телок заглядываться начал. Позже стал домой приходить. У меня чехарда: дети, няньки. Есть Костя, нет его – иногда я спохватывалась, что его дома нет, только когда всех укладывала спать. А потом папа вдруг внезапно умер. Инфаркт. И нету человека. Пиздец, Костя его нашел на третий день, когда он исчез вдруг. Телефон не отвечает, нет нигде. Ну, мы подумали, может с телкой какой укатил на моря. Щас же, сама знаешь, какие шалавы пошли – если с баблом да хоть жаба, они сами трусы снимут, сами залезут и сами себя отымеют. Ага! Мое поколение еще помнило какое-то достоинство. Книги про гордых девиц, про настоящих мужчин читали.  Дартаньян, Ихтиандр, Штирлиц.  За нами парни бегали, нам цветы дарили, а сейчас наоборот все.  Какая-то чертовщина и херня. Ну ладно. Папа мой не такой беспечный был. В общем, Костя вызывал спасателей квартиру его вскрывать. А он там. В ванной. Синий весь. Прости, я до сих пор…не могу…нормально это вспоминать…Щас… секунду. Дай там салфетку. Налей мне. Сама себе не наливаю.

И после этого Костю как подменили. Как будто «чужой», блядь, у него из жопы вылез! Блядей чуть ли не домой водил. В наглую тусовался с ними по всем кабакам, на море возил.  А на меня – матом. Один раз я не выдержала, ответила ему.  Так он как кинулся на меня!  На пол свалил и пиздил меня ногами. Дети услышали наши вопли, в комнату забегают. Боже, как они кричали. Папочка! Не бей маму, не бей! Ей же больно! Защитники мои. Зайки. А он как невменяемый  —  на них. Пошли вон отсюда! И дверь  так захлопнул, что она чуть с петель не слетела. Я идиотка, надо было сразу в милицию идти. На развод и раздел. А я в угол забилась, раны зализала, смолчала. Этот хер понял, что безнаказанный. Меня защищать больше некому. И распоясался. Чуть слово не так, он  — драться. Ненавижу его прямо…Нет, он продуманный, со мной разводиться не будет. Для чего ему это? Половина бизнеса на меня оформлена. Большая часть имущества, ну, самое ценное папа мне дарил еще до свадьбы. Квартиру, дачу, картины, драгоценности самые такие…что денег стоят. А Костя что? Тачки? Тряпье? Все это херня. Я вообще не понимаю…Раньше  у мужчин достоинство какое-то было. Благородство. А сейчас такое впечатление, что быть порядочным и благородным стремно. Что если у тебя уже есть все, то ты тварью можешь быть какой угодно конченой. И это, типа круто. Да куда я уйду? Кому я нужна, сорок лет, восемнадцать лет жопы всем подтирала. Трое детей на шее. Кому я нужна?! Ни сисек силиконовых, ни губ до лба, ни патл до жопы. Модные телки же сейчас только такие должны быть. И такие подонки как Костик на них и клюют. А нормальные мужики разве остались? Знаешь, если бы у меня хватило тяму, если б я бросила его, то ни с кем жить больше не стала…Наверное, поэтому я и не ухожу. Я не умею за себя постоять. Работать не умею. Не умею жить как все остальные. Я засела в квартире в двадцать два, и дальше как пасочка. Только детей пестовала, а все за меня делали все остальное…Жить я так и не научилась…Интересно, мы все так?..

 

Глава одиннадцатая. Виталий Георгиевич.

 

Здравствуйте.  Меня зовут Виталик. Виталий Георгиевич.  Мое имя точно указано не будет? А то я не буду ничего рассказывать. Меня в городе знают. Мне такая реклама не нужна, нет. Меня все знают. Будут потом пальцем показывать. Ну-у, с чего начать. Не знаю…Мне сорок один год. Я женат. В четвертый раз уже. Детей пока нет. Я родился здесь, на Сельмаше. Родители на заводе работали. Инженерами. Интеллигентные люди были, но бедные. До тринадцати лет я ими очень гордился. Сам хотел стать инженером. Думал, что буду как они, трудиться на благо Родине. Я учился хорошо, гордился, что меня рано в пионеры приняли, перед всей школой на меня галстук надевали. У нас в семье влияние КПСС было очень сильное. Отец и мама были преданными коммунистами. И я хотел быть таким. Как Стаханов, как Шеварднадзе. Мне Шеварднадзе очень нравился. Когда по телевизору программу Время показывали, я все бросал и прибегал на Шеварднадзе смотреть. Не знаю, почему. Ха. Вообще, я был очень подвержен духу какой-то общей идеи, меня как бы вдохновляла даже сама мысль о том, что тысячи людей преданны какой – то одной идее. Читать любил. Мне очень хотелось вырасти и стать таким нужным большим человеком, чтобы от меня судьбы людей зависели, чтобы как-то…ну, влиять на все…Потом мне на глаза книга попалась…роман «Милый Друг». Мне кажется, тогда я в первый раз понял, что добиваться всего можно не только самоотверженным трудом, сгорая на фиг  у доменной печи. Ну, разок так подумал, и все типа.  А в тринадцать-четырнадцать  лет  сознание как будто перевернули. Я не хотел бы вспоминать про все эти перестройки, но скорее всего, именно из-за них. Когда в страну хлынуло все…совсем другие ценности и идеалы, ты как динозавр. Или вымираешь или эволюционируешь.    Я тогда сделал для себя вывод, что бедность – порок, и борьба с бедностью, с советской такой гордой, презрительной бедностью и есть моя идея. Только как из нее выбраться, из нищеты этой? А какой тринадцатилетний мальчишка знал бы?  Ну, если честно, когда рос, я был другой какой-то. Не такой как остальные пацаны, не-е…У нас на районе все гопники были. Бандюками прикидывались, ворьем типа в законе. Или торчали. Носки и пакеты нюхали. А я смотрел на них и понимал, что таким не буду никогда. Даже не потому, что не хочу, а в принципе никогда не буду. А там, если ты не гопник, значит пидор. Я в какой-то момент сам засомневался: может я, ну, действительно нетрадиционной ориентации? И, представь, какое-то время мучился этим, да… Все пытался себя Впоймать, нравятся мне парни или нет.  Как-то меня одноклассники пригласили на вечеринку. Один мальчик собрал нас у себя дома, его родители в ресторан куда-то ушли. У них был видик. Конечно, мы сначала Конана Варвара посмотрели и Рембо. А потом, само собой, стали порнушку смотреть. И там было это…мужчина с мужчиной. И я понял, что нет, я не гей. Вообще мне вся эта сексуальная история была глубоко противна. Меня не так совсем воспитывали.  Я маму любил безумно. Я ее к папе страшно ревновал.  Они друг к другу строго так относились, по имени-отчеству величали. А маме ласка была очень нужна. Я чувствовал, как она прямо тает вся, когда я ее обнимал, когда сидел с ней на диване, когда за ручку держал. Мама для меня была ну как богиня. А потом я повзрослел, стал мужчиной…ну, в смысле, да. Сверстница моя мне нравилась очень, пока мы в постель не попали. Костлявая, какая-то сучковатая вся, как сухое полено. Все взгляды в зеркало бросала,  как она выглядит в позе. Визжала, как будто я ее заживо потрошил.  Потом вообще все как-то…плохо, в общем кончилось. Я тогда надолго потерял всякое желание с девушками общаться.  Пока не встретил свою первую жену. Она была на двадцать лет старше меня. Тридцать восемь лет ей было. Я даже не понял, как она меня заманила в первый раз. И тогда я понял, в чем весь прикол. Ну, секс-шмекс. Она была бизнесвумен. Шикарная квартира, норковая шуба. Я живо собрал вещички, переехал к ней. Она меня одела, машину свою давала. Деньги.  Маме я смог помогать. Купил ей колечко с брильянтиком, новые платья. Красил ее, стриг. Она у меня такой красавицей стала, какой в молодости не была. Но сидеть у жены на шее, вот просто так нагло я не мог.  Я стал парикмахером. И сразу понял, какая это прекрасная профессия. Знаете, почему? В  хороший салон пристроишься – и контингент качественный обеспечен. И если ты проявишь тепло, если сделаешь вид, что тебя очень заботит, как они живут и чем дышат, то они только к тебе ходить будут. На чай щедро оставлять.

Первую жену я бросил ради своей клиентки, очень богатой и влиятельной дамы. Она была страшно занятой, и я мог спокойно иметь еще отношения с разными женщинами, но всегда лет на пятнадцать — двадцать старше.  Она была жесткая баба, сложная. Ревновала меня. Она рано умерла. Торпедный рак. Буквально три-четыре месяца, и нету. Она была одинокая. И по жизни, и в душе. У нее в семье была какая-то жуткая трагедия. Отца  и мать расстреляли.  Росла в детдоме. Она когда работала, когда грабила казну, мне казалось, что так она мстила всему совку за свои обиды…

В общем, ее имущество мне перешло. В принципе, я уже мог себе позволить больше и не жениться.  Но я влюбился. Я уже мог себе это позволить. Я достаточно обеспеченный был. Не супер богач, но мне этого и не надо было. Я вообще никогда не хотел прыгнуть выше головы. Меня прыгать выше головы никто не учил. Многих моих сверстников так колбасило – зарабатывать ,зарабатывать, чего-то бесконечно достигать. Карьера! Карьера! А потом- налоговая, суд, инфаркт или рак!  А мне на это наплевать: всех денег не заработаешь, а инфаркт  заработаешь на раз! Я счастливым быть хотел.  Это была моя новая идея. И женился… по любви…

Вообще, все женщины любят, когда мужчина может массаж головы сделать, волосы завить. Локон поправить… Женщинам вообще нужна ласка. Мне кажется, что им всем нужно чувствовать  себя мамами. Любимыми мамами. Сейчас женщины все сильные, им любовь никто не дает, потому что страшно таким дать любовь. Всегда боишься, что ты ей дашь любовь, а она тебе – в лоб. А я не боюсь. Я знаю, что когда ей любовь предлагаешь… ну там, улыбнешься, ладошку погладишь, за ушком поцелуешь, скажешь ей что-нибудь приятное, они сразу тают. С них падает их сила. Как одежда. А под силой они все как устрицы – мягкие и уязвимые. Я, кстати, очень устриц люблю. Первая жена меня их научила есть. Она любила гламур. Сначала я их не распробовал. Плевался дальше, чем видел. А что сказать, мы в доме кроме перловки и картошки толком ничего и не знали. Нормальная, коммунистическая еда была…Да-а-а…

… Женщины мечтают, чтоб как в романах было. Чтобы их под окном ждали, цветы на капот машины клали. Мы все до любви голодные. Хотим брать, а давать не хотим. А я даю. Чем больше даю, тем больше мне дают.  Но, тем не менее, с любовью у меня ничего хорошего не вышло. Любовь была моего возраста и зубастая сильно. Решила лапу на все мое имущество наложить.  Да, щас! Развод. И девичья фамилия! Она уже была из современных хищниц. Таких, которые сначала глазами с наклеенными ресницами хлопают, а потом проглатывают тебя с потрохами. Мама ее, когда увидела, мне сразу сказала, чтоб я держался от нее подальше. Я послушал ее, начал с пристрастием к ней приглядываться. Ну, и счастье быстро закончилось. Так что сейчас я собираюсь жениться снова. Мне уже сорок один, а ей шестьдесят восемь. Не самый свежий вариантик, зато – мое амплуа. Здесь я сам кого хочешь пожру. И мне кажется, что я не зря прожил свою жизнь. Многих моих сверстников все эти реформы и войны поглотили, а я вот…кручусь…и не особо напрягаюсь по жизни. Детей только нет. Да и не будет, наверное, уже никогда… Мама очень по этому поводу печалится…

 

Глава двенадцатая. Валентина.

(курит все время)

Ключи? Нет ключ не вывешивали, у меня почему-то всегда ключи были большого размера, но вот мне папа подарил брелок в форме футбольного мяча. Поэтому это было как-то необычно и меня всегда ругали, если я его куда, то девала. У меня отец был строгий и с высоты прожитых лет, я хочу спросить их даже… Ну может потому что я старший ребёнок и они на мне как-то учились воспитывать ребёнка, потому что есть ещё брат младший и с ним все было как-то попроще, потому чт я это видела. Либо у меня второй вариант, папа мой бывший майор КГБ и поэтому у него была такая строгая закалка. Которая ему от его родителей досталась. Потому что отец у меня был да. строгий и я от него получала за все. Да, меня три раза пороли ремнём, да…Первый раз за школьную форму, мама мне её нагладит. Я со школы приду, и она вся помнётся…Вот пять раз, наверное, такое было. Меня пять раз предупредили, а на пятый раз я начала огрызаться на папу и получила ремнём. Второй раз за то, что спрятала дневник, потому что положила пирожок на него и страница стала жирная, но наказали не за это, наказали за враньё. А третий раз не помню, но точно знаю, что три раза. Причём мой младший брат. Который во время экзекуции сидел с мамой боялся в другой комнате потом подошёл к ней и сказал, «Когда я вырасту папа меня так пороть не будет.» и когда мама спросила «Почему «ответил «Он станет стареньким и будет добрее.». Ну конечно он меня порол в состоянии какого-то эмоционального всплеска. Это не было так, что иди, возьми ремень. Я тебя пороть буду. Нет… Я, например, с ним не могла заниматься. Например, у меня всегда были сложности с математикой. И эти задачи — это прямо мой ужас. Лодка движется против течения со скоростью такой то…Вторая по течению и когда они встретятся… У меня наступал какой-то коллапс в голове, и я физически не понимала, зачем мне считать эту скорость в голове и он, например, не мог мне объяснить спокойно, То есть он начинает объяснять. Он технарь и он был уверен, что все вокруг технари и все должны понимать все очень серьёзно. И на определённом этапе, минут через пятнадцать его начинало крыть просто. Ну то есть он был вменяемым абсолютно, но он начинал нервничать. Он на меня начинает кричать, и я реально не понимаю. И вот когда он начинал кричать у меня реально падала планка. Это психологическая, тема-когда на меня орут, я не очень соображаю. И я как сейчас помню папино: «Ну что ты смотришь на меня как баран на новые ворота, я тебя научу свободу любить». Нет, у меня было невероятно счастливое детство. То есть у меня две бабушки в разных республиках жили, и это невероятно какие-то разъезды все время, то есть детство у меня было замечательное, но в плане дисциплины и строгости. Да…Запрещали смотреть телевизор, у меня падало зрение. У меня был свой отдельный мир. Пластинок. То есть это Битл, сказки все я знала наизусть, Высоцкий. Алла Пугачёва. Ну за какие-то провинности папа мог меня лишить похода в парк, гуляния. Прикольное было наказание посудой. То есть, например, если я оставлю сковородку чуть недомытой… То есть даже не заму посуду. А скорее за хитрожопство вот это, которое было у меня, наверное, в детстве. Он мог сказать: бери воду и мой в чашке посуду. Даже если в кране есть вода. Ну то есть отец для меня был авторитет. Мама она решала какие-то свои вопросы со мной, но вот глобальные вещи. она всегда говорила, вот придёт отец и с ним и решайте. Поэтому у меня всегда был авторитет. У моего ребёнка его нет. Ну с ней у меня другая история.

А вот с папой ещё история. Мы тогда жили в Армавире, и я училась в школе. Которая еще войну пережила и там прямо были кирпичики, выбитые со времён войны, бомбёжкой. И школа состояла из общего здания и пристройки, где мы дошкольники занимались. И вот у нас отменили урок, и мы бегали по этому двору всему. И устроили такой гайгуй и нас всех вызвали к директору. А так как у меня отец работал в КГБ он говорил, ну ты как-то особо не распространяйся, что я в КГБ работаю, так то так то… Я говорю, хорошо. Я как-то это так запомнила. А у нас директор был такой, двухметрового роста, а мы там второклассники такие маленькие. И он над нами навис: Так, давайте телефоны родителей, будем звонить. Не знаю почему, может у них не было телефонов родителей. Он надо мной присел, давай телефон рабочий отца. Я говорю. Не дам, он-почему, дети конечно все офигели. Он говорит –почему. Я –мне нельзя. Я стояла как партизан до последнего, пока он не догадался попросить телефон мамы.

Мне сложно кстати было с мамой в том смысле. Что у других подруг например мамы это были скорее такие подруги, а я не могла к моей маме подойти и .. ну то есть я конечно делилась с ней такими вещами, как ,ой я влюбилась или.. но глубинными вещами я всегда делилась с отцом. Он у меня в этом плане больше…Мы с ним по внутренней структуре больше похожи. Он очень мудрый и у него есть очень одно качество, он очень хорошо понимает женщин. Их психологию, мало того, что он вообще в людях хорошо разбирается, ну вот ему женщина понятна ещё с другой стороны. Вот с правильной стороны. Он всегда понимает мотивацию, у него есть вот эта хорошая тема. Что женщина в принципе слабее. Ей нужно идти на компромис. Знает, что ей нужно помогать. Я не могу сказать. Что у меня на маму такая глубинная обида на это. Нет. По мне так отец тоньше в душевном плане, поэтому мне с ним проще. Мы с ним на одной волне, а с мамой нет.

Папа мне говорил: Никогда не надо быть овцой . не надо идти за стадом. Вторая важная фигня, когда папа говорил : никогда не переступай через себя. Через внутреннее я своё никогда не переступай. Потому что ничего хорошего от этого не будет никогда.ты поменяешься. Тебя перемелят и выкинут. Вот как бы..Он всегда меня чувствовал в определённые этапы.Вот когда я была за мужем, когда я уже решила уйти. То есть перед уходом, когда у меня мировозрение рушилось, можно сказать… я видела перед собой всегда семью одну, не було у отца никогда походов налево. Если и были то он никак это семье не показывал.То еасть у меня было так. Я выхожу замуж навсегда, да? И вот когда начало все случатся не так … и вот когда меня за неделю отец вёз туда к мужу и я как то так сказала :» Блин, а я же красивой невестой была». Мне отец сказал. Ну была. Нормально. Все видели. Возвращайся.. То есть я ему даже не говорила, что что то не так…У нас с ним столько вещей было каких то. Мы с ним ,например выходили и молча шли гулять.У нас с ним есть общая такая черта, мы любим наблюдать за людьми. Во всех проявлениях. На улице. Где бы мы ни были.

В 14 лет у меня, например умерла бабушка любимая…Начиная лет с шести у меня была с ней такая игра, я подбегала к ней и говорила предысторию, вот бабушка я тебе сейчас расскажу сейчас такую вещь…ты точно такого не слышала. Сто процентов, ты сейчас удивишься. И каждый раз эта история была разная.И бабушка подыгрывала всегда. Оль, я могла это сделать раз тридцать в день. Не преувеличиваю. И она всегда подыгрывала: что? А ну, расскажи. И в конце я говорила: я тебя так люблю! И она мне всегда отвечала. И даже сейчас когда я иногда подхожу к маме и говорю : Ма, ты меня любишь? Она отвечает : Валь, ну что за глупые вопросы. И меня это обижает.

Ну вот и это была моя первая, близкая встреча со смертью.И первый раз я увидела… ты говоришь человеку: вот бабуля. Вот мы сейчас приедем, а я первый раз видела как бабушка.. это все это последний раз. Первый раз видела эти глаза, знаешь…Это не передаваемо. После этого сколько раз даже и снилось и…Это глаза человека. Который понимает. Что видит внука или внучку в последний раз…ну это страшно. Это нет передать. Я не скажу что я сильно депрессионный человек и что после её смерти впала в депрессию. Но когда мы на 9 дней приехали к ней в дом и стали убираться… когда я увидела все . каждый гвоздик. Антена по которой ты забирался на крышу… я рыдала так. Как никогда в жизни. Ну это было очень больно осознавать ..вот..

И на меня все эти впечатления отложили определённый отпечаток. Я всегда буду говорить человеку все что думаю не смотря ни на что. Ни если это любимый человек, ни чего другое.. Я проявляю свои эмоции, потому что понимаю, что можно не успеть сказать главное.

Мысль о смерти меня стала пугать с рождением Насти. До этого у меня вот не было таких, даже со смертью бабушки, я видела смерть людей и близких людей. Но полного осознания у меня не было. Когда Насте было 11 месяцев и умер Поваротти. Я вот чётко это запомнила. И я это так услышала. И ночью у меня была вот эта самая паническая атака. Мне стало настолько страшно… До такой степени, что я наверное часа два не могла в себя прийти. Я … У меня было ощущение, что счас бы я достала эту мысль из головы и выкинула…Мне стало так страшно. Потому что до этого . знаешь ,было такое ощущение . что все это … фуу… бесконечность, что ещё столько вообще всего…Что вот это прям никогда не случится…именно про себя.. близких пугало всегда. Однозначно пугало. Мысль о смерти близкх. А вот к себе не примеряла, а тут.. блин вот не знаю…Вот два часа я не могла успокоится,а после этого я прочитала пол книжки «Собор Парижской богоматери».. страшно от того что, … а как? Как это? Ты пыжишься, ты чего — то делаешь. Чего то строишь,У тебя жизнь, у тебя близкие. У тебя дочка…А потом конец? Как?… Сейчас я ценю каждый день, абсолютно каждый. Я богу говорю спасибо каждый вечер, действительно…Мне важны впечатления. Я хочу впечатлений от людей. Ситуаций… Потому что все может очень быстро закончится, и ты не успеешь понять…

 

Глава последняя.

А потом, появляется время, когда «дурацкое время» начинает снится. Снятся котёл с кипящим гудроном и твой друг протягивающий тебе кусок гудрона пожевать. Снится дверная ручка подъезда и ты стоящая и вопящая, с прилипшим к ручке языком. Снится двор  пятиэтажного дома и ты накручивающая педалями километры вокруг дома. Какие то бесконечные входы и выходы из соседнего подъезда. блуждание по каким то чужим квартирам и поиск чего то куда нет возврата.. Снится деревянный дом заросший травой, в окне стоящий и молчащий папа ,почему то машущий тебе , чтобы ты шла от дома далеко. и ты идёшь в другую сторону от деревянного дома, не оборачиваясь, потому что понимаешь, что если обернёшься тебе будет очень больно и ты будешь долго плакать потом во сне и даже не просто плакать а орать на всю вселенную. Почему!!! Снится мама, сидящая на снегу и смеющаяся , каким то слишком радостным смехом. Снится двор у большого, старинного здания. где ты бродишь с палочкой и ищешь грибы , а мальчик с большими щеками молча ходит за тобой следом. Снятся какие- то горные домики, прекрасные голубые дальние планы и огромное количество зелёного цвета по всюду. Снится как ты пытаешься взлететь, а получается только спрыгнуть с какого-то дома и упасть, а не полететь, как это было раньше.

Июнь 2014 г.