Премьера… Это сладкое слово пахнет окончанием репетиций, будущими букетами и аплодисментами. Премьеру с нетерпением ждут и работники театра, и слушатели. Пожалуй, может, слушатели и нетерпеливей. Ведь чем ближе заветная дата, тем больше появляется рекламных акций, анонсов в печатных журналах и интернет-порталах, телесюжетов. Дразнят! «Скоро»! «Ждем»!
Я театр люблю. Люблю наши петрозаводские театры. Самая давняя любовь, конечно, к Музыкальному. Несмотря ни на что и вопреки всему. За артистами-старожилами давно наблюдаю, есть свои фавориты и среди артистов, появившихся в труппе в последние годы. Как и все, жду, зову в театр друзей, прихожу. Далее – варианты и порой эффект обманутых ожиданий.
В последний раз было грустно. Поэтому возникает проблема: как бы выразить свои впечатления, никого не обидев? И стоит ли? Ведь прошли годы, когда самоуверенно считаешь, что твои мысли непременно интересны. Теперь все чаще и чаще посещает мысль другая: а может, я чего-то не понимаю? Или слышу что-нибудь не то? Да и объективности становится все меньше.
Это я все к чему: в репертуаре Музыкального театра появился «Севильский цирюльник» Джоаккино Россини. Все знают: истинный шедевр. Бессмертный шедевр. Легкий для восприятия и невероятно сложный для воплощения. С очаровательной любовной интригой. С яркими персонажами. Со знаменитой каватиной Фигаро. С ощущением искренней радости и теплого итальянского солнца в каждом звуке восхитительных мелодий. Опера на все времена, яркий бриллиант в короне репертуара любого театра. А тем более нестоличного.
Мой вечер был тот, где пели и были в своих партиях определенно хороши Андрей Блаховский (дон Базилио) и Евгения Гудкова (Розина).
Занавес открывается – и публику сразу, как всегда, поражают роскошные декорации севильской улицы. Потом – превосходные костюмы. Работа художника радует глаз весь спектакль. Радуют и актерская игра певцов, и замечательные комические эффекты. Сцена с целованием хвоста лошади графа прекрасна. Хохот в зале стоит такой, что не слышно солистов. И еще пара сцен таких есть. Невольно думаешь, а не выписан ли смех зрителей в партитуре? Там, где у певца сложности…
Вот в этом и причина грусти. Вокал.
В истории оперы неоднократно, ссылаясь на самые авторитетные имена, говорили: в театр слушатель ходит не только слушать, но и смотреть. Сейчас же стоит эту фразу перевернуть. Главное слово здесь должно быть – слушать! «Севильский цирюльник» в первую очередь опера.
Пение на русском языке? Пусть, не будем снобами! Перевод комической опере не вредит. В либретто «Цирюльника» действительно много смешного. Но донесите текст! Ведь порой было неважно, какой язык со сцены звучит. Речитативов (о ужас!) ждешь как манны небесной. Но это же противоестественно: получать удовольствие от речитативов, а не от арий. Это же антиоперно!
Нет, все артисты сыграли мастерски. Но мастерски спели – не все. Старались, очень старались, это очевидно, но… Опять но! Постоянно ловила себя на мысли: вот сейчас трудное место будет, справятся или нет? Все старательно-натужно-студенчески, в удобных темпах и без легкости. Где-то фальшиво. Где-то не озвучено, и на первый план выходит аккомпанемент.
Рассчитывайте силы и возможности. Будьте честными. Всё действительно сложно – и дивной красоты кантилена, и изящные фиоритуры, и особенно головокружительные скороговорки. Очень сложно. Особенно басам. Особенно в партии Бартоло.
После финального ансамбля, как водится, в зале кричат «браво». Отчасти по делу: спектакль красочный, живой и смешной. Ненадуманный по части режиссерских решений – все смотрится естественно, даже современный костюм Розины. Единственный полувопрос – появление Фигаро в женском платье, но, видно, вот она, цена популярности цирюльника в Севилье, приходится менять облик.
Спектакль уверенный – и, как мне показалось, самоуверенный. Наверное, лучше его оценят люди, которые пришли в театр увидеть смешную историю, и преданные друзья, которые потом скажут о качестве вокала (если с составом не повезет) очень мягко.
Фото Михаила Калинина