Законов всех она сильней

 

{hsimage|Сцена из спектакля ||||} Музыкальный театр Карелии дерзнул поставить оперу «Кармен» Бизе. Два премьерных спектакля  вызвали противоречивые отклики. Причем спектакль или приняли или нет, равнодушных нет.

Режиссер петрозаводской "Кармен" Юрий Александров, дирижер Сергей Иньков, художник Вячеслав Окунев, балетмейстер Надежда Калинина.

Постановка «Кармен» всегда событие, независимо от качества спектакля. Ведь синтез музыки, вокала и зрелища непременно праздник. Кроме того зритель, ожидая новую постановку, находится в тревожном предчувствии: а что если нам покажут нечто вроде «Евгения Онегина» из жизни провинциальных райисполкомовских работников 1950-х годов (Большой театр, режиссер Дмитрий Черняков) или того же «Онегина» в обстановке чеховского Мелихово (это уже камешек в огород нашего Музыкального театра, постановка Юрия Александрова). Я уже не говорю о «Летучей мыши» на океанском лайнере (Большой театр, режиссер Василий Бархатов).

Не хотел бы, чтобы меня сочли зрителем-консерватором. Какие-то временные перемещения в спектаклях иногда вполне допустимы. К примеру, в «Травиате» (Музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко, «Новая опера»). Но когда в той же «Новой опере» довольно сложный сюжет «Нормы» Беллини из древнеримской жизни переносится в неореалистический Рим 1950-х, для меня это нонсенс. Да,  в опере главное – музыка. Но существует еще смысл, который заложен прежде всего в либретто. Не представляю «Бориса Годунова»  в современной обстановке, хотя всяческих аллюзий может быть предостаточно.

На мой взгляд, современность в театре состоит не в том, что Онегин с Ленским стреляются из автоматов Калашникова,  а в том, насколько близки нам их отношения в русле вчерашней эпохи, мысленно переносимой в сегодняшнюю. Плюс сегодняшний театральный язык. Подчеркиваю – язык,  а не костюмы. К моему зрительскому счастью, в «Кармен» режиссер Юрий Александров разговаривает со зрителем современным языком,  и мне особенно по душе, когда язык этот (я имею в виду талант постановщика) не педалируется исторически чуждыми манерами и деталями.

Нам показали и пропели историю чувственной и почти животной страсти, показали так, что дух захватывает.

 

Любовь — дитя, дитя свободы,
Законов всех она сильней.
Меня не любишь, но люблю я,
Так берегись любви моей! 

 

Либретто можно не читать, поскольку благодаря прозаическим диалогам на русском языке (диалоги эти в прозе были задуманы еще авторами оперы) смысл действия вполне понятен. Пение, разумеется, на языке оригинала — на французском. Репетиторы по языку Лада и Екатерина Ачировы и Михаил Дядиченко, он же исполнитель партии Хозе на виденном мною спектакле. Актеру удается передать бешеную страсть краткой счастливой и горе безумной несчастной любви своим красивым и особой выразительности тембром голоса и  подлинным вживанием в судьбу своего трагического героя.

Но как это и должно быть, Кармен подчиняет себе все сценическое и музыкальное пространство, ярко выделяясь (причем ничуть не нарушая ансамбль) на фоне условной Севильи с вполне конкретными деталями традиционного оперного театра.

{hsimage|Сцена из спектакля ||||} В Кармен Анастасии Авериной невозможно не влюбиться. Легкая, подвижная, обольстительная Кармен ни минуты не стоит  на месте. Редкостное мастерство певицы-актрисы буквально светится не только в знаменитых ариях, но и в ее чувственных движениях, даже, казалось бы, в статичной позе на воротах табачной фабрики.

Оригинально и первое появление в таверне вдрызг пьяного Эскамильо (Олег Золотос). Тореадор, к счастью, довольно быстро трезвеет и традиционно завоевывает любовь зрителей.

Далеко не всегда в оперном театре происходит сценический контакт солистов с хором и исполнителями других партий. Здесь же каждый живет своей особой жизнью, при этом создавая гармоничный ансамбль. Его прекрасно дополняет  воздушный, почти невесомый балет.

Зрелище получилось на славу. Кармен победила всех.

 

 

Фото Музыкального театра РК