Музыковед Наталия Гродницкая о «Мадам Баттерфляй» в Музыкальном театре Карелии, одной из самых ярких премьер года.
Гейша… Этот персонаж традиционной японской культуры, таинственный и понимаемый, как правило, лишь в поверхностном слое, тем не менее именно своей загадочностью привлекает нас. Великий лирик Джакомо Пуччини сделал ее героиней своей оперы «Чио-Чио-сан» (правильнее «Чо-Чо-сан»), или «Госпожа Бабочка». Отсюда ее второе название – «Мадам Баттерфлай». Не первый раз появляется это детище итальянского веризма (от vero– правда) на сцене нашего театра, поскольку, как и пуччиниевская «Богема», она относится к числу любимых опер мирового репертуара. Более ста лет она кочует по оперным сценам разных континентов, и всегда ее ждет безусловный успех, конечно, при условии достойного исполнения.
Премьера оперы состоялась в знаменитом миланском La Scala 17 февраля 1904 года, но, как это иногда случается с шедеврами, потерпела провал. Правда, уже следующая постановка, в Брешии, была с восторгом принята публикой, и с тех пор ее достоинства не подвергаются сомнению.
Нынешний спектакль нашего Музыкального театра тоже принимается публикой весьма благосклонно. Осуществлен он художественным руководителем оперы, народным артистом России Юрием Александровым и лауреатом нескольких премий Санкт-Петербурга дирижером Сергеем Иньковым, уже немало лет работающих в творческом альянсе.
В целом спектакль решен довольно традиционно. Александров не относится к числу радикальных новаторов в режиссуре, и это в принципе достойно уважения. В наше время оголтелых режиссерских издевательств над классикой (выражаю свое субъективное мнение, но иначе это трудно квалифицировать) такую позицию можно только приветствовать. Но, видимо, иногда и Александрова, что называется, заносит. Подходя к финишу спектакля, он как будто опомнился, что лишил постановку оригинальности, и решил изменить авторскую концовку оперы, заставив Пинкертона застрелиться.
Невольно хочется спросить – зачем? Опера и без этого дает возможность людям с чувствительной нервной системой поплакать над судьбой героини. Это определено жанром мелодрамы, над которым усердно потрудились веристы и в литературе, и в музыке. И как следует понимать мотив такого поступка? Он, решивший отнять ребенка у матери, совершив тем самым не только предательство по отношению к ней, но и моральное преступление, хотя это допускалось законами общества, вдруг убивает себя. Он что, сошел с ума? Но это еще не все. Следующий режиссерский трюк просто потрясает: не успел прозвучать выстрел, на сцену на подаренном отцом велосипедике выезжает ребенок и задорно, звонко и долго, проезжая по всей сцене, заразительно смеется… Здесь, по-моему, режиссеру просто изменяет чувство меры и отказывает вкус. К этому можно добавить еще кое-что из заключительного прощания исполнителей с публикой, но не хочется. Обидно и грустно.
Добрые слова хочется сказать в адрес оформителя сцены – художника Вячеслава Окунева. Как раз он сделал свою работу со вкусом и стильно. Красота пейзажа-фона радует глаз и в зависимости от происходящих событий либо подчеркивает гармонию в душе влюбленной Баттерфляй, либо контрастом, напротив, свидетельствует о холодном равнодушии природы к человеческой трагедии.
Главным персонажем трогательной истории юной японки, конечно же, является Чио-Чио-сан. И не только по замыслу авторов – создателя пьесы Д. Беласко, либреттистов Л. Иллика и Д. Джакоза, но и по воплощению образа солисткой театра Ольгой Масловой. Она органично вошла в эту роль и, как правило, естественно передает все психологические перипетии состояния героини. Свободно владея своим вокалом, она гибко пользуется им в передаче чувств героини.
Ольга Маслова — Чио-Чио-сан
Ольга Маслова — Чио-Чио-сан, Павел Полянинов — Пинкертон
Ольга Маслова — Чио-Чио-сан, в роли сына — Ярослав Фонталкин
Под стать ей и исполнительница партии Сузуки Евгения Гудкова. Наперсница своей госпожи, Сузуки разделяет с ней переживаемое и, первой поняв предательство Пинкертона, всеми силами пытается оградить и защитить ее от дамоклова меча судьбы. Но над этим она не властна. Исполнительский тандем Масловой и Гудковой – несомненная удача спектакля.
Третий очень важный персонаж в опере – человек иной культуры, иных жизненных установок Пинкертон. Изначально он не собирался навсегда связывать свою жизнь с Чио-Чио-сан, но хотел сорвать удовольствие и своего добился. Создающий его образ Павел Полянинов драматически делает своего героя вполне адекватным. Но вокально его исполнение вызывает сомнение и даже неприятие. Зачем надо постоянно форсировать звук? Более разнообразная и тонкая нюансировка голоса сделала бы образ более интересным. И если он хочет успешно жить в этом спектакле и впредь, наверное, надо кое-что менять. Правда, публика благосклонно принимает певца и таким, но это не означает, что так и должно быть.
Не раздавая традиционно «всем сестрам по серьгам», в целом все-таки хочется отметить вполне достойную работу всех участников спектакля.
Несколько огорчил меня лишь оркестр. По сложившимся обстоятельствам работа театра последних лет выпала из поля моего внимания. И то, что я услышала, привело меня в недоумение: плывущая неуверенная интонация, иногда откровенная фальшь, то есть полное впечатление непрофессиональной работы. Иньков как руководитель коллектива давно зарекомендовал себя с положительной стороны, так в чем же дело? Возможно, мне просто не повезло и это случайная неудача. Посмотрим, хочется надеяться, что это именно так.
Хочется в заключение пожелать коллективу театра больших творческих успехов в наступающем году, по своим потенциальным возможностям труппа имеет на это право.
Фото Натальи Зыковой
От редакции. В рецензии Наталии Гродницкой речь идет об одной из четырех исполнительниц партии Чио-Чио-сан. Кроме Ольги Масловой, ее исполняют также Анастасия Аверина, Надежда Маслова и Татьяна Еремина.