Заметки после выставки
Ошеломительная Тамара Юфа! Моё убеждение: именно она завершает эпоху модерна в живописи – является последним отсверком серебряного века.
I
В день закрытия посетил эту выставку.
Ошеломительная Тамара Юфа!
Моё убеждение: именно она завершает эпоху модерна в живописи – является последним отсверком серебряного века.
Обри Бердслей – Густав Климт – Тамара Юфа: это одна линия – это равновеликие имена.
Разрывы во времени ничего не значат.
II
Восприятие картин Тамары было на этот раз необычным.
Накатывали воспоминания о других выставках – каждая из них стала событием в моей жизни.
Вот их перечень:
«Голубая роза» в частных собраниях Москвы и Санкт-Петербурга. Живопись, графика, скульптура. ГМИИ им. А.С. Пушкина. С 29 декабря 1999 по 13 февраля 2000
«Русский символизм. Голубая роза». Третьяковская галерея на Крымском валу. С 2 марта по 23 апреля 2006
«Оскар Уайльд. Обри Бердслей. Взгляд из России». Галерея искусства стран Европы и Америки XIX–XX вв. С 23 сентября по 30 ноября 2014
«Виктор Борисов-Мусатов и мастера общества «Голубая роза». Русский музей / Михайловский замок. С 2 марта по 19 июня 2017
Аллюзии!
Ассоциации!
Непроизвольно я задавал творчеству карельской художницы широкий историко-культурный контекст.
III
Эта картина Тамары просится на выставку «Голубой Розы».
Художники, входившие в группу, любили парноперистую форму листа – сквожение мимоз и акаций характерно для их полотен.
У Тамары эту роль берёт на себя рябина.
Дарю Томе голубую розу.
Николай Сапунов. Обложка каталога выставки «Голубая Роза». 1907
IV
Обри Бердслей – и Тамара Юфа: на выставке мне почему-то примнилась их реальная встреча.
Я начал фантазировать.
Был бы изумительно красивый союз – пусть не житейский, а сугубо творческий.
Был бы андрогин особого рода.
Впрочем, в ментальных измерениях он существует.
Будто это две ипостаси одной сущности.
Сколь глубокий стилевой унисон!
Я бы ещё сказал – коллинеарность: певучие линии словно вторят друг другу – как если бы их направлял один гений.
Тамара Юфа абсолютно самобытна.
Она училась у Бога.
Её конвергенция с модерном – чудо.
Муза Обри Бердслея преподносит цветы Тамаре Юфа на открытии её юбилейной выставки 2 июня 2017 г. в Петрозаводске
V
Изумляют переклички Тамары Юфа с русским модерном и artdeco.
В книге отзывов свою восторженную запись оставил незабвенный Сергей Петрович Лодыгин – правда, он использовал симпатические чернила: не всеми читается.
На выставке улавливалось тайное присутствие Романа Павловича Тыртова. Он же Эрте.
Ангел Эрте играет для Тамары Юфа
VI
Тамара Юфа создала свой неповторимый пластический язык.
В нём есть некоторая избыточность.
Это как в природе: энергия роста – когда её много – уходит в причудливое, капризное.
Так возникают аллэстетические структуры – самый броский пласт красоты в природе.
Вспомним павлина.
Вспомним фантастику мурексов.
Вспомним рога парнокопытных, часто уходящие за черту пользы.
Природа – излишествует.
Природа – роскошествует.
Это пиршество чистого эстетизма!
В искусстве данной тенденции соответствует маньеризм, понятый широко – как выход за рамки меры.
Как самодовлеющая игра с формой.
Декоративное начало здесь берёт верх над содержательным измерением.
Тамара Юфа. Пейзаж с лосем. По мотивам эпоса «Калевала». 1967
Меня давно заворожила эта гениальная картина.
Зоолог придерётся: эти рога – продукт воображения.
Ну и что?
Природа даёт ноту – Тамара её подхватывает и усиливает – получается потрясающая синергия: дивно взаимодействуют – Natura и Ars.
Формообразование у Тамары – как у природы: оно идёт изнутри – это нечто имманентное и спонтанное.
Это органика.
Алексей Фёдорович Лосев учил нас верить в реальность метаморфоз.
Сказочное оборотничество!
Оно может осуществляться в цепи перевоплощений.
Возле любимой картины мне вспомнился Chicoreus alabaster.
Безупречный образец этой раковины имеется в Полимусейоне.
Подумалось: быть может, психея Тамары когда-то обитала в этом чудесном домике?
И неисповедимо вынесла оттуда опыт пластики?
Эта раковина – и рога Тамариного оленя: тут одна эстетика.
Одна стилистика!
В обоих случаях мы имеем дело с ателическими – в терминологии Александра Любищева – образованиями.
То есть – лишёнными очевидной целесообразности.
Утилитарного момента днём с огнём не отыщешь.
Это искусство ради искусства.
Это красота ради красоты.
Вот истоки декоративности.
Тамара подключена к ним напрямую.
Алебастровый цикореус – брюхоногий моллюск из семейства Muricidae – на фоне картины Тамары Юфа. Рифма форм!
VII
Домишки в озерах очутятся,
Над ними закурятся трубы.
В холодных объятьях распутицы
Сойдутся к огню жизнелюбы.
Обители севера строгого,
Накрытые небом, как крышей!
На вас, захолустные логова,
Написано: сим победиши.
Эти стихи Бориса Пастернака настойчиво звучат во мне, когда я созерцаю «Ладвинский пейзаж», под чей гипноз попал едва ли не с момента его рождения – он стал как бы фоном моей юности.
И символом нашей дружбы.
Частенько тогда заглядывал в мастерскую Тамары.
Тамара Юфа. Ладвинский пейзаж. 1964
Пронзительное полотно!
Глядишь на него – и сердце щемит.
Лирическая стихия перехлёстывает через край.
Наш Север тут сполна раскрыл свою поэтическую душу – явил нам самую заповедную сторону своей красоты.
Обратим внимание: трубы курятся так, что дымок завивается спиралями.
На галактики похоже!
Земное переходит в космическое.
Годовые кольца на торцах брёвен тоже спирализованы.
Дань орнаментализму?
Это вне сомнений.
Но и нечто большее.
Спираль – знак Бога.
Спираль – код становления.
Спираль – архетип витальности.
У Тамары она вырисовывается сама собой.
Это априорное – это наследственное – это у неё сидит в ДНК.
Имея в виду прежде всего спиральный росчерк, одновременно подразумеваю и все другие узорочья-паттерны, составляющие основу живописного языка художницы.
То ли Творец водит рукой Тамары – то ли она исподволь направляет его длань.
Это амбивалентно.
Сравним Тамару Юфу и Ван Гога.
Одна динамика.
Одна экспрессия.
Одна захватывающая красотища.
VIII
Серые камни в кругах чудесами полны…
Николай Рерих
О каких кругах идёт речь?
Это лишайник Пармелия цетробежная – Parmelia сеntrifuga.
Он растёт из центра – по радиальной схеме.
Будто круговая волна движется.
В середине ткань отмирает – получается серебряный круг.
На нимб похоже.
Порой наши скалы смотрятся как инопланетный иконостас.
Пармелия обаяла юную учительницу рисования, приехавшую по направлению в карельское село Ладва.
Там ледниковый ландшафт – классическая морена.
Валунов с пармелией навалом.
Без преувеличений: достойный лишайник существенно повлиял на формирование художницы – стал для неё своего рода импринтингом.
Впечатлило!
Навсегда оставило след!
Получило удивительное развитие!
Тамара Юфа. Тяжелы мои печали. 1979
Кружева пармелий на этой картине переходят в декор платья.
Такие переходы – преобразования, трансформации – характерны для поэтики художницы.
Деталь
Parmelia сеntrifuga
Тамара Юфа. Обложка книги Юрия Линника «Тулон». 1995
Тамара Юфа. Из серии иллюстраций к сказке Г.-Х. Андерсена «Снежная королева». 1976–1977
Пармелия включает в сознании Тамары парейдолию: замечательный психологический механизм, когда в явления мы вкладываем новые смыслы – обогащаем их семантику.
Это видно на обложке моей книги «Тулон».
Будто мы считываем с валунов сложную информацию.
Морена предваряет Александра Чижевского?
Хочет поведать нам о солнечно-земных связях?
Обложка к «Тулону»: пармелия – как раскованное каприччио.
Иллюстрация к Г.-Х. Андерсену: она же – в скупом и строгом решении.
Прочна связь Тамары с карельской землёй.
Пармелия закрепляет эту связь своей ажурной печатью.
IX
Тамара Юфа. Невеста. 1982
В мрачное для нашей страны время была написана эта картина.
Карл Юнг находился под запретом.
На исследования функциональной асимметрии мозга официальная наука смотрела косо.
В этой картине есть и то, и другое: она отсылает нас к юнговским архетипам – и в ней раскрыт глубинный дуализм нашей человеческой сущности.
Зеркальное тождество может нарушаться.
Правое и левое не всегда паритетны.
Две половинки нашего мозга одинаковы в плане гистологии.
Но резко различны в аспекте своего назначения: правое полушарие имеет прямой выход в тёмные глубины бессознательного – тогда как левое пребывает на свету нашей рациональности.
Тамара Юфа интуитивно угадала это наше двоение.
Из него вырастают антиномии.
Поразительная прозорливость!
Тамара Юфа. Обложка книги Юрия Линника «Архетипы».
В оформлении моей книги «Архетипы» Тамара использовала мотивы «Невесты».
Но к этому времени она уже прочла Карла Юнга.
В композицию внесены – через посредничество прялки и вышивки – ключевые архетипы Русского Севера.
X
Мать-Сыра-Земля – Матерь Мира – Богоматерь: гимн женскому началу – доминанта в творчестве Тамары Юфа.
Это творчески осмыслила Галина Николаевна Пырьева, главный редактор издательства «Речь», свершившее под её эгидой благороднейшую акцию: великолепно – не третьесортно как некогда в Карелии – изданы главные оформительские наработки Тамары.
Как если бы заново родились эти легендарные книги!
В том числе и «Калевала».
Надо низко-низко поклониться Галине Николаевне: она собрала развеянные по всему миру калевальские шедевры Тамары – и выложила из них целостность.
Это ведь работы разных лет.
«Калевалу» они отражают избирательно – с точки зрения сюжета много лакун.
Главенствует женская линия.
Галина Николаевна превратила её в могуче и утвердительно звучащий лейтмотив книги.
Тональность – minor.
Страдание – удел женщины.
Сейчас попытаюсь дать параллели: в пандан к работам Тамары – работы других мастеров на эту скорбную тему.
Мать Лемминкяйнена. Аксели Галлен-Каллела (1897) и Тамара Юфа (1970)
Чудесный хельсинкский музей «Атенеум»!
Поведаю тебе о своей заветной мечте: это совместная выставка в твоих залах Аксели Галлен-Каллела и Тамары Юфа – их интерпретация «Калевалы».
Это конгениальные мастера.
Ещё одна параллель.
Джон Эверетт Милле. Смерть Офелии. 1852
Тамара Юфа. Мать Айно. 1963
Это большая и тонкая тема: Тамара Юфа – и прерафаэлиты.
Тема смерти табуировалась при коммунистах.
Художница игнорировала запрет.
Она создавала значительнейшие картины-реквиемы.
XI
Тамара Юфа оформила около ста книг Юрия Линника.
Быть может, это главный позитив моей жизни – привлечение художницы к своей издательской деятельности.
Тамара воплотила образы многих культур.
Явила воистину всемирную отзывчивость.
Сегодня крохотные тиражики этих книг валяются у меня в чулане.
Но я предсказываю: лет через 30-40 на них будет большой спрос.
И не потому, что их написал ваш покорный слуга, а потому, что их оформила Тамара Юфа.
Эта интереснейшая грань в творчестве художницы на выставке представлена весьма скупо.
Вот фото.
Здесь две моих книги.
Хочу заметить, что на обложке «Софии» – автопортрет Тамары Юфа.
Единственный в её творчестве!
Стоило больших усилий уговорить скромнейшую художницу решиться на этот шаг.
Вторая книга – «Натали».
Она не слишком вежливо заслонена другой книгой.
Вот как выглядит.
Это жемчужина Музея Тамары Юфа, который является составной частью моего Полимусейона – его несущей осью.
Не так уж много написано о художнице.
Для моей книги о её творчестве не нашлось места на выставке.
Тут нет никакого ропота.
Никакой обиды.
Всё к лучшему.
Фиксирую факты.
Выставка удалась на славу.
В неё вложена искренняя любовь к несравненному мастеру.
1997. Тоже была юбилейная выставка. Незабываемая
Тамара Юфа. Сольвейг. 1966
Тамара Юфа. Обложка книги Юрия Линника «Сольвейг». 1997
18.09.2017