#Культурный_лидер
«Моя погоня за интересным, желание ничего не пропустить как раз из детства: мне всё было интересно, всё нужно было успеть — и на баскетбол, и на курсы психологии, и в театр моды. Играл в театральной студии Елены Аккуратовой».
В этом проекте Виктория Никитина рассказывает о людях, которые сохраняют и развивают культуру Карелии, о тех, кто открыт новым идеям и готов дерзать.
Очередной герой проекта — Леонид Прокофьев, режиссер, продюсер, актер.
— Леонид, по моему мнению, ты стал ярким культурным лидером в разных направлениях, потому что ты человек трендового стартапа, длительные проекты – не твое…
— Если ответить коротко, это правда!
— Отчего так? Ты многогранно талантлив и востребован в разных слоях и сферах культуры, искусства. Почему не выбрать что-либо одно?
— В период после школы я критиковал себя, что глубоко не лезу, все по верхам. Но вот в чём дело, мне всегда было страшно представить себе распределение после института, когда ты должен что-то отрабатывать. Ужас. Потом ведь все застревают в этом отрабатывании, обрастают связями как ракушками и… уже ничего не меняют.
Мы получили качественное классическое образование, добротную такую базу, но дальше что? Я тогда рвал и метал, заверял всех и себя, что в «трупный театр» — в постоянную труппу — не пойду.
Наверное, мой набор на театральный курс в Карельском колледже культуры, четырехлетний интенсив — это самый долгий проект. Я и ученикам своим сразу заявил, что буду учиться вместе с ними и что набирать больше не буду.
Для меня лично это было возвращением в театр. Я уехал в Питер сразу после окончания актерского курса Арвида Зеланда в Петрозаводской консерватории и стал там интенсивно вести мероприятия, работать на радио и немного играть в театре… Но почему-то решил: всё, что театра не касается, может мне помешать «на театре». Мне казалось, что нельзя пересекать эти линии. Поэтому даже когда совсем вернулся в Петрозаводск в 2010 году, пошел в театр кукол работать… специалистом по PR.
Мой набор в колледже культуры, а по сути возвращение к театру, состоялось благодаря моей театральной крестной маме – Любови Николаевне Васильевой. Это она меня подтолкнула.
— Почему тогда не родился твой театр? Многие считали, что твои студенты — готовая театральная труппа…
— Про готовый театр все заговорили, когда мы сыграли спектакль в Агрикалче у Наташи Ермолиной. Это было через лето после выпуска, когда обычно выпускники на одной сцене уже не встречаются. Я этим закрыл некий гештальт, потому что у нас после выпуска такого не было. Да, театра не случилось, но мы договорились встретиться. Они, наверное, повторяют мой путь. В буквальном смысле работают в театре трое, остальные где-то рядом. Виртуально Ольга Мазайло поддерживает общение всех в специальном чате.
— Почему бы тогда не организовать виртуальный театр, скажем, под названием «ДДТ» – дистанционный драматический театр?
— Есть много различных форм, например, Мобильный художественный театр – МХТ, кстати. Они обыгрывают пространства, это как бы спектакль-путешествие в твоем мобильном. Мы в карантине обдумывали нечто виртуальное. Может быть, еще и случится.
— Тебе удается выходить из разных проектов без репутации летуна…
— Да нет, есть люди, которые думают именно так. Но я никогда не боялся падать, я боялся равнодушия ко мне, пусть будет лучше отрицательное мнение. Даже если я откуда-то вышел, хлопнув дверью, я себе говорю: «Ты все равно что-то изменил».
— Видимо, я общаюсь с другими людьми и не слышала о такой оценке, напротив, по моему мнению и мнению многих уважаемых людей, у тебя в копилке отлично организованные разнообразные проекты, каждый из которых мог бы стать делом жизни. И то, что кажется переходом, на самом деле осуществляется только после завершения проекта. Как твой курс на четыре (!) года.
— Заводя какой-то проект, во что-то глубоко погружаясь, я очень четко понимаю, через какое время я уже не захочу этим заниматься. Мне надо многое успеть попробовать. Честность и правдорубство, стремление к точке справедливости в профессии не мешает, зато мешает в организации долгих связей. Но это мне нравится. Я быстро отпускаю негативную ситуацию.
Очень хорошо проецировать школьные годы, детство на поведение во взрослой жизни. Я перешел в старшей школе из одного класса, где был серым кардиналом, в параллельный класс. Это было осознанное решение, я понимал, как этот переход необходим для моего развития. Шел тогда к конкретному педагогу. Именно она привела меня в ТМ на «Я пошел гулять с ума», где я вдруг понял, что в театре можно смеяться. Это был театр – огонь! И это был мой новый взгляд на театр, начало пути к нему. Вот к чему приводят честные решения, выбор свободы.
— Ты действительно сумел создать ауру легкости решений и внутренней свободы в первую очередь для себя. И при этом умудрился быть уверенно востребованным в разных сферах и человеком с репутацией «Точно сделает»…
— Да, но со мной надо договариваться очень четко на берегу. Я режиссер-педагог, вдохновитель. Мне легче побудить, вдохновить, взбодрить ситуацию, человека, свести кого-то с кем-то, очень важных друг для друга, но не знающих о том, что они круто будут творить вместе.
Бывало и такое, что мы сидим, бросаем масло в топку, но ничего не происходит. Правда, обычно все эти идеи так или иначе пригождаются, всплывают позже, я их записываю.
Вот моя дочь спрашивает: «Папа, что ты пишешь?». А я пишу всё: планы на день, например. На не зацепившем меня спектакле, если возможно, делаю заметки, записываю впечатления от фильма и так далее.
— Удивляет, что ты умудряешься создавать в разных сферах очень качественные продукты, каждый из которых мог быть бы долгой линией. Но ты делаешь качественно и обрываешь…
— Я не анализировал, но внутри я всегда представляю: «Будет вот так» и делаю, завершая тот цикл, который отмерил себе сам. Стараюсь всех, кто в этом процессе участвует, предупредить о сроке конца моего участия. Например, я не думаю, что через два года захочу играть Фирса.
— В выборе разных направлений что тобой руководит? Ты сам определяешь, чем заняться?
— Сейчас оно уже само как-то происходит. Это сначала ты куда-то пролезаешь, а потом уже просто собирай предложения. Моя роль выбирать и ограничивать себя, чтобы не захлебнуться.
Прекрасно помню, как это раньше было. Я приходил куда-либо и вдруг озаряло: можно же объединить потоки идей в музей, например, танцовщиков привести и так далее.
— В твоем театральном детстве какая роль была первой?
— Папы Карло. Мне тогда поленом прилетело, и случилось одно из моих сотрясений мозга. Я недолго был в театральной студии, но это было важное время. Моя погоня за интересным, желание ничего не пропустить как раз из детства: мне всё было интересно, всё нужно было успеть — и на баскетбол, и на курсы психологии, и в театр моды. Играл в театральной студии Елены Аккуратовой и успевал со всеми гвоздики на рельсы положить и что-то где-то разбить.
Я ведь с Ключевой, мы ведь без страха по льдинам бегали, доходя до середины Петрозаводской губы Онежского озера, проваливались ближе к берегу, и так как домой в таком виде нельзя, шли в любой подъезд и сушили одежду. На крышах многоэтажек сидели и смотрели драки колоннами Нижней Ключаги с Верхней. 90-е! Но для нас это было беззаботное детство.
Петрозаводск – город, в котором я один из семьи родился, я его люблю, мне хорошо здесь и я очень хочу сделать здесь в Карелии что-то по истории города, края. Вот как со студией Елены Политанской – постановка о Зимней войне. Мне это очень интересно.
Мой наставник Арвид Михайлович Зеланд говорил: «Хватит жить прошлым, хватит воспоминаний». И только в этом мы с ним расходимся. Я воспоминания проживаю, проговариваю и формы художественные тоже на это направлены – сторителлинг и театр.док ведь тоже из этой области, терапевтическая рефлексия.
— Я в большом восторге от твоего спектакля про Завод, который был создан и показан на фестивале «15 х 17». Были проработаны личные истории заводчан на оставленной уже заводом площадке. Это проживание дает освобождение. И считаю, что это очень актуальное произведение искусства. Как тебе удается так точно попадать в трендовые движения?
— Думаю, это хаотичный внутренний процесс. Я все время проверяю настройки, постоянно смотрю, насматриваюсь в мировом пространстве. Спасибо интернету за эту возможность. И в реальности стараюсь ничего не пропустить.
Не понимаю, почему у нас актеры и студенты не ходят в театры друг к другу. Это же так интересно, это обогащает. Я и в Питере постоянно носился по театрам, в каждый свободный момент. И когда в 2010 году вернулся в Петрозаводск, сразу пошел все смотреть. Обязательно на сдачу, на премьеру. Или на 10-й спектакль. Считается, что на 10-й показ спектакль дозревает. Нельзя сидеть в банке. Я своих студентов толкал постоянно, договаривался с директорами театров, чтобы они смогли прийти на спектакль. Это ведь неоценимые впечатления!
Нас так учили: надо смотреть, иначе не будет движения. Артисты должны участвовать в процессе, в театральной жизни очень активно. В противном случае это будет такой странный человек, некий исполнитель по договору, который приходит к расписанию распределения ролей и равнодушно фиксирует, есть он там или нет.
Мне нравятся впечатления даже от неудачного спектакля. У меня на нем работа кипит, записываю мысли. Считаю, что только если 24/7 работает мозг, тогда ты готов что-то создавать.
Поэтому мой быт выстроен на автомате, порой удивляюсь: «Когда это я успел помыть посуду?». И я понимаю: видимо, слушая музыку, что-то я придумывал. И вот она стоит чистая, а я не помню, как ее мыл.
— Ты сам моешь посуду?
— Да. И стираю и убираю. Люблю всё делать руками. У меня вообще нет понятия генеральной уборки, я все время в процессе. Все в доме знаю и по телефону очень легко могу объяснить, где что найти.
Когда ребенок родился, я немного отпустил ситуацию, но сейчас, когда Алисе уже пять лет, она мне сама теперь напоминает: «Папа, иди помой руки, сделай то-то».
— У тебя есть профдеформация, когда ты наблюдаешь за технологией, а не действием?
— Конечно, есть. Если ты актер – смотришь за игрой, режиссер — за фишками постановки. Но нас так учили: «Если ты забылся и стал зрителем – значит спектакль получился». Не увлекает ничего на сцене – наблюдай за зрителем, это отдельный театр!
Я в профессии уже с момента входа в театр. Всё любопытно: что и как устроено, как все сели, кто опаздывает и как его заводит администратор. По поводу опозданий на спектакль – больная тема. Я считаю, каждому, кто ходит в театр, надо курсы пройти по правилам его посещения. Есть в Москве театры, где невозможно зайти в зал после звонка. И если ты опоздал, смотришь спектакль в фойе на экране, если это возможно, или просто ждешь антракта. Нельзя мешать сотворению чуда.
— Когда ты понимаешь, что у тебя что-то не удалось на сцене, что происходит внутри?
— Когда это одноразовая история, то понимаю, что переделать ничего невозможно, нужно просто сделать выводы, а вот если многоразовая, обязательно надо переделывать. Всегда на публике происходит открытие, всё проявляется.
— Ты доверяешь только своим выводам или ищешь стороннее мнение?
— Обожаю обсуждения, сбор мнений, считаю, что в театре обязательны разговоры отделов – режиссера с отделом PR, например. Тогда может родиться что-то новое.
В театре кукол с режиссером Наташей Пахомовой мы устроили открытые репетиции спектакля «Гроза». Можно было в ограниченное время ограниченным количеством прийти на репетицию. Наташа согласилась сначала легко, а потом поняла, что и сама стала частью спектакля, когда выскакивала на сцену с замечаниями. Это нелегко было, но здорово.
Обожаю новые действия. Необычные решения. Как-то в Ночь музеев предложил Театру кукол сделать перфоманс в окнах. Почти все мероприятия Ночи в Петрозаводске проходят до 24.00, а в Москве до 5 утра. И меня это так зацепило! Получил согласование у Любови Николаевны и пошел организовывать процесс. Упросил ее, чтобы все состоялось именно за полночь.
Мы тогда показали, как кукольники существуют за ширмой, оторвали ткани и оставили рамки. Удивительно интересно было разглядывать существование актера в роли. Длилось представление всего 20 минут, но было столько людей! Театр кукол ведь на пути из одного музея в другой, там программы завершились, а тут мы с чем-то интересным. Люди впервые увидели такое действие, на ограду забирались!
— Традиционные каналы информации, развлечения – ТВ, радио – уходящая натура, как считаешь?
— ТВ да, ушло для меня. Может быть, и дочка повлияла, потому что наше домашнее ТВ сейчас – это фоном «Карусель» и прочие мультики. Наверное, радио еще для меня живо, там один канал воздействия – только звук. Ведь вне визуала надо быть особенно талантливым, чтобы слушателя удержать. Телевидение как раз потерялось из-за обилия гаджетов со множеством визуального контента. Вот подпольное ТВ, наверное, может быть интересным.
— Где же найти человека? Зрителя, слушателя?
— Уже в тренде – в дом к человеку приходить со спектаклем. Театр уже шагнул в дом. Вот я вчера записывал по заданию видео о том, какие предметы у меня и почему они важны. И я понял, что сам для себя играю спектакль. Я ходил и отбирал предметы, которые покажут меня с той стороны, с которой я хотел бы. Я организовывал восприятие меня.
Известный проект времен карантина «Алло» — один из 10 самых удачных театральных опытов в пандемию. Это когда человеку звонит популярный актер и происходит общение, действие.
Эти новые формы — толчок к тому, чтобы двигаться дальше. Почему я пришел со студентами своими в музей? Это толчок к новому. Это развитие. Симплекс.
Мы пробирались к театру.док как по чаще леса, то ли медведь встретится, то ли к городу выйдем. Вбирали, набирались материала, впечатлений… Получились популярные спектакли. Чуть позже и Революционный спектакль родился. Здесь моя любовь к жесткому ритму, коротким четким формам проявилась в полном объеме.
Где еще? В интернете сейчас надо что-то делать, реализовываться там. Короткие видео, танцвидео делать.
Я работаю с молодыми ребятами и сразу понимаю, что они совсем не смотрят ТВ, им не знакомы даже названия каналов, а стоит упомянуть «Тик-Ток», все оживляются. И тут я понимаю, что у меня пробелы начинаются. Если я буду называть рейтинговых блогеров неверно, я в их глазах побледнею. Что делать, пытаюсь смотреть, спрашиваю у них, какими героями они увлечены. Пропасть между поколениями растет, но я очень надеюсь на дочь, что она будет расти и вовлекать меня в эту культуру.
— Возраст на тебя давит?
— В мой адрес звучали реплики типа: «Ты как ребенок себя ведешь, стань уже мужчиной». Но я понимаю, что не хочу переставать быть ребенком. Чтобы что-то создать, надо дурачиться, веселиться, надо быть живым — ребенком.
— Но ты вкладываешь в эти слова внутреннюю свободу, а не безответственность…
— Да, конечно. Если у меня на день нет запланированных дел, отправляюсь в город пробежаться: захожу в разные места, встречаю людей и вдруг что-то сцепляется и образуется новый проект. Никогда для меня не стояло вопроса, как открыть дверь. И это очень по-детски, ребенку ведь любопытно, что там за дверью.
Мне никогда не было с самим собой скучно, при этом коммуникации в самых разных группах не составляли труда. Я сводил людей, знакомил, в разные секции ходил и так далее. Мне это было необходимо. Так оно в алгоритме и перешло во взрослую жизнь. В Петрозаводске, Питере, а теперь и на всю Россию. И теперь главная проблема – не попасть на часы сна. Часовые пояса-то разные.
— Что в твоем дне завтра?
— Именно завтрашний день очень плотно загружен. Ранним утром, в 6.10, мне нужно ехать с хорошими людьми сниматься в их клипе. Там сборная команда съемочная – Москва-Питер. Мне прислали музыку, она мне понравилась, прислали раскадровки клипа, и я согласился.
Потом встреча, потом два часа работы в лаборатории Веселова со взрослыми непрофессионалами. Где-то в промежутке я с дочкой схожу к врачу, выкрою время на быт и сон. Еще я каждый день смотрю кино. Мне интересна кинорежиссура. Насматриваюсь. На кухне сажусь, выключаю свет и смотрю. Выбираю. Вот Дзигу Вертова смотрю, перелопатил обсуждения, анализы времени. Мне дико интересно смотреть современные сериалы зарубежного производства.
— Скажи, а дочь вдохновляет тебя на создание чего-то детского?
— Когда у меня появилась Алиса, я стал ходить на кукольные спектакли как папа. А раньше наблюдал за самыми честными зрителями — детьми. Как они реагируют! Как ты сам вдруг начинаешь верить этим куклам… Всем советую, даже если вы боитесь, что на вас посмотрят косо, притворитесь чьим-нибудь родителем, идите в театр кукол. Это просто чудо! Особенно спектакли для всей семьи, в них столько смыслов! И каждый открывает свое.
Вот, наверное, что-то подобное хотел бы сделать. Для всей семьи. Здесь поиск материала самое главное. Мне сейчас хочется Алисе вслух почитать шведских авторов. Сильная у них детская литература.
А в целом дочь – это мощное обретение. Раньше я думал, что можно всё сказать миру, любое послание отправить. Но теперь у меня есть внутренний цензор для творчества – что ты можешь сделать и что хочешь сказать своему ребенку.
Фото из личного архива Леонида Прокофьева