– Иван, я знаю, что вы учились в техникуме по другой специальности. Что произошло в вашей жизни и вы вдруг поняли: «Мне надо снимать фильмы!»?
– На самом деле всё произошло раньше. Когда мне исполнилось 16 лет, родители подарили первую камеру. Я увлёкся домашними любительскими съёмками. Со своей компанией снимали какие-то безумные фильмы. Но, как бывает, вначале всем это нравилось, а потом многие сказали: «Не хочу, отстань». А меня зацепило. И я с этим чувством поступил в техникум на товароведа. Но потом всё-таки понял, что торговля это не моё и решил поступать в Москву. Не было какого-то кардинального решения.
– Сергей, для вас это первый фильм?
– Да. Я вообще учился на юриста. Параллельно была команда КВН при ПетрГУ. И здесь я начал уже что-то писать. Потом это переросло в корпоративы, музыкальные и юмористические. Некоторое время снимал рекламу. Всё изменилось, когда мы познакомились с Иваном и разговор зашёл о сценарии нового фильма. До этого я не писал художественных сценариев.
Иван: – Этот сценарий – наша первая серьёзная работа. Раньше я к сценариям относился несерьёзно. Для меня это был самый слабый момент. Мы не учились на сценаристов. Это отдельная профессия. Написать сценарий 70-80 листов – тяжёлая работа. Мы потратили очень много времени на то, чтобы описать достаточно простую историю, но так, чтобы она была цельной. В сценарии предыдущего фильма «Человек из банки» было много логических пропусков. И в фильме это чувствуется. Не всегда понятна логика персонажа. Просто мне очень хотелось поскорее начать снимать.
– Есть ли книга, которую вы хотите экранизировать, когда наберётесь опыта?
Сергей: – Есть десятки различных книг. Мураками «Хроники железной птицы», трёхтомник. Но чтобы его экранизировать, надо быть великим режиссёром.
Иван: – Есть такая проблема, что если литературу экранизировать и не писать под неё оригинальный сценарий, то фильма не получится. Когда человек читает книгу, он сам создаёт для себя образы, снимает фильм в голове. А когда на эту книгу показывают готовое визуальное решение… Чаще всего люди говорят: «Да я вообще всё по-другому представлял». Очень редко бывают попадания.
Сергей: – Я прочитал «Парфюмера» Зюскинда и через пару лет вышел фильм. Единственная экранизация, которая, на мой взгляд, попала в точку. Несколько моих знакомых, которые тоже читали эту книгу, говорят: «Да, самое близкое». Не знаю, в чём секрет…
– То есть вы готовы снимать пока только свои истории?
Иван: – Да. Во-первых, когда сам историю выдумываешь, пропускаешь её через себя, она становится родной. И персонажи начинают в какой-то момент оживать. Мы прописали их биографию, у нас уже возникла некая вселенная.
Сергей: – Получалось даже так, что, прописывая какую-то сцену, диалог, ты будто записываешь за персонажами – настолько хорошо прогнозируются их реакции.
Правда, когда мы написали сценарий, думали, что представляем всё одинаково. А как только начали рисовать раскадровку, выяснилось, что у нас абсолютно разные представления о квартире главного героя, о двориках. На словах всё одинаково, а на деле у каждого в голове своя картина. Было сложно прийти к общему знаменателю.
Иван: – Очень сильно отличается литературный язык от киноязыка. В литературе можно на две страницы описывать характер человека, его переживания. А в кино просто кадр, какое-то действие персонажа, и зритель понимает, что происходит. Поэтому экранизировать Толстого, Достоевского архисложно. Мы идём пока по пути своих историй.
Нам удалось немножко поработать с СТВ, очень серьёзной кинокомпанией в Питере. Они помогали нам писать сценарий. Сначала казалось: мы написали такую историю! А нам говорят: «Здесь надо урезать». Для автора это очень тяжело. А на самом деле они видят лучше наши ошибки. Мы с Сергеем прошли хорошую школу. Когда начнем работать над другой историей, нам будет намного легче. Уже не надо изобретать велосипед.
Сергей: – Когда сам пишешь, у тебя ревностное отношение к словам, сценам. Но когда перечитываешь сценарий через какое-то время, видишь: этот диалог полностью литературный. Когда читаешь его про себя, кажется, что он хорош, а вслух на двоих прочитали его – и он совсем по-другому выглядит.
Иван: – А потом мы ещё делаем пробы с актёрами, и те же самые диалоги выглядят ещё более литературными. Когда живой актёр приходит на площадку, а не тот, который выдуман на бумаге, и читает текст, мы понимаем, что это не его слова. Сразу приходится корректировать. Всё очень подвижно.
Сергей: – Ты смотришь сцену и видишь: искусственная она. И актёр неловко себя чувствует. Самое хорошее, когда актёр понимает это, и ему есть, что предложить режиссёру. Он может фразу по-своему пересказать.
– Как вам работается с театральными актёрами?
Сергей: – Основная разница в актёрской подаче. Театральный актёр работает на зал без микрофона, он должен охватить зрителя от первого до последнего ряда. Поэтому у него и более экспрессивная подача. А камера, когда берёт актёра крупным планом, делает заметной каждую эмоцию, каждое движение. Театральному актеру поначалу сложно, переключиться на спокойные эмоции.
Иван: – Всё зависит от человека. Есть актёр, который будет сидеть, пить кофе, курить сигарету – и всё будет гениально. А есть такеи, кто будет общаться, суетиться, и это тоже будет гармонично. Нужно понимать, что у каждого актёра есть свой диапазон, поэтому не стоит человека, который спокойно существует в кадре, заставлять кричать. Он будет взвинчивать себя искусственно, и получится фальшь. Для того и делаются пробы, во время которых мы обязательно снимаем на камеру. Потому что камера всё видит по-другому. Бывает что в жизни человек невзрачный, а в камере просто расцветает, энергетика идёт. Конечно, это зависит ещё и от того, как это снять, как поставить свет, как кадрировать, какую атмосферу создать. Но всё равно есть люди, которые в кадре хорошо смотрятся, а бывает и наоборот.
– Скажите, есть ли у вас цензура?
Иван: – У меня главный герой не курит в кадре, я не допускаю мата в фильмах. Это возможно, но должно быть оправданно драматургически, а не просто потому, что захотелось. Не показываю в кадре чернуху, кровь, насилие. Есть очень хорошие режиссёры, допустим, Балабанов. Его фильмы «Груз 200», «Морфий» – полная чернуха, но это его стиль, его жанр. Есть зритель, которому это нравится. Но мне лично пока не хочется в это уходить… Кино – очень мощное идеологическое оружие. Ты снимешь фильм, который будут потом смотреть твои родственники, знакомые, дети, следующее поколение. Поэтому хочется, чтобы в кадре у тебя не пили, не курили, не нюхали наркотики, как в каждом втором американском фильме.
– Какие основные трудности при съёмках бюджетного кино?
Иван: – Основная трудность даже не отсутствие финансов, а скорее организационные ресурсы. Настоящее кино снимается в системе: есть студия, есть персональная команда, всё запланировано по срокам, и все люди чётко знают, что им делать и за это получают деньги. Они не занимаются во время съёмок другой работой. В нашем бюджетном кино, я бы сказал партизанском, важно понимать свои возможности. Потому что вначале всем интересно. Но обычно 95 процентов людей потом от тебя бегают, прячутся. Ведь кино – это не только магия, а еще и адский труд. Поэтому я пришёл к выводу, что должна быть небольшая съёмочная группа. Есть мы с Сергеем, есть еще несколько человек, которые потихонечку подключаются. Мы понимаем, что Сергей мне завтра не скажет: «Вань, извини. Мне надоело. Не хочу этим заниматься. Буду лучше стихи писать». Бывали такие моменты, когда у людей не хватало терпения…
Сергей: – Люди загораются на короткое время. А потом понимают, что это надолго, и перегорают.
Иван: – Многие проекты встают на полпути из-за конфликтов в группах. И ты сам как режиссёр перегораешь. Тебя эта история уже не греет, ты не хочешь её снимать. Есть очень опасные подводные камни. Неважно, какое у тебя отношение к этой истории, нужно довести ее до финальных титров. Потом всё будет оценивать зритель.
До сих пор меня удивляет, что мои фильмы«Потерянный город», «Озеро», «Человек из банки» живут в Интернете своей жизнью. Для меня это уже забытые фильмы, а люди пишут отзывы, находят в них что-то новое.
Возвращаясь к вопросу, что самое сложное… Я стал чётко понимать, что нам не надо гнаться за федеральным уровнем или мировым, потому что как бы мы ни хотели, мы не снимем фильм такого же качества, у нас нет ни технических, ни финансовых возможностей. Журналисты любят писать: «Снимается самый крутой фильм. Голливуд отдыхает». Но у нас совсем другого формата фильм, и на него найдутся зрители. Очень интересное направление сейчас развивается – независимое кино. Нужно чётко понимать, что ты можешь. Иногда ты много всего хочешь включить в сценарий, но когда начинаешь снимать, думаешь: «Что же я написал?». Надо отталкиваться от того, что ты умеешь, от своих технических, материальных возможностей.
Сергей: – Надо планку ставить ту, которую осилишь. Бывает, случайно снимется шедевр. Так сложились обстоятельства, актёры подобрались, и чудом получился стоящий фильм. Но если это случайность, ты потом повторить успех не сможешь, раз нет опыта последовательного создания продукта.
– Есть ли какие-то задачи, которые у вас не получились в прошлом фильме, но в новом вы бы хотели их воплотить?
Иван: – Мы написали цельную историю, которой не было в предыдущем фильме. Еще я повышаю свои операторские навыки, бываю в Москве на семинарах. Мы взяли новую камеру, свет докупаем. Всё-таки для меня кино – это не то, что снято с живой руки. Это прежде всего кадр, который ты выстраиваешь. Ты выставляешь свет, создаёшь атмосферу. И её оживляют актёры, начинают в ней существовать. Мне очень нравится рисовать свет, создавать какую-то картинку. Художники рисуют кистью, а мне нравится рисовать светом. Хочется, чтобы работа по картинке, по техническому уровню была на порядок выше предыдущей.
Конечно, кажется, что каждый фильм – это бомба. И все люди будут у твоих ног валяться, просить автографы. Но во время съёмок фильма приходит понимание: главное – хорошо его сделать.
– Ваш любимый режиссёр? Фильм?
Сергей: – Режиссёров много, каждый в своём жанре уникален: Даррен Аронофски, Тарковский, Кэмерон.
Иван: – У меня тоже нет какой-то одной авторитетной личности. У каждого режиссёра, даже гения, бывают хорошие фильмы, а бывают не очень. Поэтому нет какого-то режиссёра, у которого я прямо все фильмы смотрю. Смотрю какие-то самые известные работы.
– Что из последних фильмов вам запомнилось?
Сергей: – Меня удивила последняя экранизация «Вия». Я её не смог посмотреть. Несколько раз пытался, но меня не зацепило. Фильм за первый уикенд собрал в прокате чуть ли не полтора миллиарда. Это рекордная сумма для российского кино. Я удивился. Трудно сказать в коммерческом кино, какие фильмы соберут кассу, а какие нет. Тот же самый «Фонтан»Даррена Аронофски. Потрясающий фильм, но в прокате он был абсолютно неприбыльным.
– Что вас что важнее – самокритика или критика зрителя?
Иван: – Конечно, не стоит идти совсем на поводу у зрителей. Так ты можешь потерять себя как художника. Всё равно ты должен соблюдать свой стиль, своё видение работы, тогда у тебя будет и свой зритель. А просто снимать сериалы на ТВ мне бы не хотелось.
Зритель всему судья. Понятно, что он редко оценивает фильм по отдельным составляющим: подбор музыки, как снято, игра актёров. Он говорит в целом: хорошо или плохо. Глупо говорить: «А вы не доросли до меня. Ничего не понимаете». Это полный бред. Мы хорошо относимся к критике.
– Что скажете зрителям будущего фильма?
Сергей: – Приходите, смотрите.
Иван: – Не просто приходите и смотрите! У нас есть открытая группа ВКонтакте, где все желающие могут посмотреть, как фильм создаётся, и помочь в распространении информации. Часть проекта я финансирую лично. Но мы будем также проводить сбор средств с помощью краудфандинга. Сейчас организуем площадку на Boomstarter. Существует такой эффект: если ты положил 100 рублей, тебе уже становится интересно, как идёт работа над фильмом. Ты на него уже придёшь, создаётся некая целевая аудитория. Люди становятся соучастниками этого проекта.
Судя по всему, проект действительно стоящий. Подробности о том, как помочь «партизанскому кино» Карелии, можно узнать здесь: vk.com/club61135538 и еще здесь: https://boomstarter.ru/projects/80044/komediynyy_polnometrazhnyy_film_nelyudimyy_romantik
На снимке: Иван Кульнев (слева) и Сергей Скуратенко
Фото предоставлено Иваном Кульневым и Сергеем Скуратенко