По поводу «что читаю» (такой вопрос Юрию Лукину задал «Лицей». — Ред. ), сразу цитата на ум пошла: «Что читаю? «Луноситскую правду». Что последнее прочел? Что горсовет Луна-сити принял в первом чтении билль о проверке знаний…». Это из романа Р. Хайнлайна «Луна жестко стелет» в отличном переводе А. Щербакова. Одного из любимых мною авторов, потому что фантастика у него всегда нечто большее, чем просто фантастика, а его цикл романов для юношества отношу к лучшим образцам книг взросления и воспитания.
В романе «Имею скафандр – готов путешествовать» герой-подросток нечаянно озвучивает детское желание: «Хочу на Луну!» и тут же понимает, что, как принято выражаться у современных тинейджеров, «попал»: его отец не приемлет подобного сотрясения воздуха, и теперь пацану придется доказать, что его желание осознанное и он готов сделать все для осуществления своей мечты. Именно так и нужно воспитывать мальчиков в семье – чтобы они почувствовали себя пацанами. То есть мальчиками с мужским поведением. Потому что мужское поведение – это прежде всего ответственность, а пацан – тот, кто сказал и сделал.
Читаю я много и почти всё (в смысле, насколько успеваю), достойное прочтения. Но чуть ли не десять последних лет мучаюсь поисками современных книг, сопутствующих взрослению, которые мог бы предложить школьникам для обсуждения на уроках. И прихожу к весьма неутешительному выводу, вопреки звучащему во все пределы плачу Ярославны о малочитающей молодежи: иногда лучше совсем не читать, чем читать не то, что надо, по причине элементарного отсутствия нужных книг. Тех самых, для «среднего и старшего школьного возраста», которые практически вычеркнуты современными российскими книгопродавцами.
Пятнадцать лет школьники зачитывались «Гарри Поттером». Кто бы что ни говорил, книга гениальная – в каждой новой истории Гарри становится старше, и это психологически мотивировано. Любой подросток может позиционировать себя с героем, видя в нем отражение себя и переживая вместе с ним собственные жизненные проблемы. Фон из смеси мрачной фэнтези с готическим романом ужасов воспринимается всего лишь как фон, позволяющий закрутить динамичную сюжетную интригу. А то, что за этим стоит противоестественная нашей традиционной культуре и очень модная в западном мире идея эстетизации уродства и оправдания зла под соусом толерантности, становится всего лишь поводом побухтеть радетелям за эту культуру – побухтеть, потому что их доводы никому не интересны. Прежде всего подсевшему на «Поттериану» юному читателю, редактору-менеджеру, книгопродавцам, да и мне по большому счету, если говорить честно.
Это не значит, что радетели не правы – они бьют в колокола именно по поводу утраты национальной идентичности, что очень больно аукнется России в ближайшем будущем. Я не бью лишь потому, что мне нечего предложить юным читателям равного по художественным достоинствам российского произведения о процессе становления личности ребенка, а про эстетизацию уродства и оправдание зла я говорю обязательно при каждом удобном случае тем, кто готов это выслушать
Пять-семь лет назад девчонки зачитывались «Сумерками» Майер, находя в героине отражение своих проблем, связанных с началом пубертатного возраста. И попутно мечтали стать бессмертными вампирами. Потому что, во-первых, а почему бы не помечтать о том, что неосуществимо, а во-вторых, вампиры-то, оказывается, могут быть добрыми и страдающими от неразделенной любви.
Ровно то же самое сейчас происходит с «Голодными играми» Сьюзен Коллинз.
Как следствие – в издательский тренд из современных российских молодежных авторов выходят пишущие о чем-то подобном, только хуже. Это удручает, и именно по этому поводу нестерпимо хочется если не звонить во все колокола, то хотя бы побренчать бубенчиками.
С детской литературой в последнее время у нас в книгоиздательстве проблем нет. Качественных, познавательных книг с веселыми сюжетами и яркими картинками – вперехлест, выбирай не хочу. С подростковыми в расчете на возраст 12-15 лет почти аналогично. Разве что это всё те же нарядные, веселые, сказочные и фэнтезийные истории в ярких обложках для ненапрягового чтения. Каждая книга – своего рода праздник. Подросток, имеющий рублей пятьсот свободных денег вряд ли потратит 300-400 р. на книгу. То есть расчет на то, что книгу ему купят в подарок родители, зацепившись за яркую обложку, веселые картинки, ироничный язык и забавную историю. А теперь, господа взрослые читатели, вспомните, как формировался ваш интерес к чтению, – и мне заканчивать начатую выше мысль уже не потребуется.
Для меня стали открытием такие книги для раннего подросткового возраста, как «Боруэлла» Н. Евдокимовой, «Москвест» и «Хочу в школу!» Жвалевского и Пастернак, «Аликс и монеты» А. Андерсона и многие другие, узнать о которых легко по шорт-листам «Книгуру», премии им. С. Михалкова, Крапивинской премии. Во всех смыслах отличные книги. Кроме одного: когда предлагаю их к прочтению своим ученикам, реакция на уровне «А чё, прикольно!», но ни по одной провести обсуждение не получилось. Ответ дали сами детки: «А там обсуждать нечего». В отличие от кому-то памятных книг, вроде «Чучело» Железникова, «Всадники на станции Роса» Крапивина или «Мой брат играет на кларнете» Алексина.
Я действительно названные выше книги считаю замечательными, но… Получается, в них нет главного – настоящих подростковых проблем: темы предательства, сложности выстраивания отношений со сверстниками, проблемы конфликта поколений, переживания первой любви. В лучшем случае о них говорится с позиции, как в одном из последних прижизненных интервью высказался Виктор Цой: «папиного кино». То есть снисходительно, с иронией, с высоты взрослого, считающего проблемы подростков несерьезными. Без учета того, что подростковый период – на самом деле самая трагическая пора, о которой с умилением вспоминается как о самых счастливых годах, если в отрочестве человеку повезло зацепиться за хороших родителей, спорт, увлечение, дружбу, за хорошие книги или ту же первую любовь… Такие книги почему-то книгоиздателями считаются некоммерческими и якобы современными детками невостребованными. Полная ерунда: на уровне шока меня поразило недавнее обсуждение со школьниками книги «Мальчик в полосатой пижаме» Дж. Бойн.
История о прекраснодушном и во всех смыслах хорошем немецком мальчике, который искренне недоумевает, почему за колючей проволокой недалеко от его дома люди ходят в полосатых пижамах, а из высокой трубы постоянно идет тяжелый черный дым… Пронзительно добрая книга – добрая, потому что ужас происходящего присутствует в сознании знающего читателя, а в тексте напрямую не обозначен ни одной деталью. Пожалуй, последний раз такой накал разговора у меня случился 25 лет назад, когда мы с восьмиклассниками говорили о повести «Чучело» Железникова. Не надо приписывать современным детям всяческих пороков, как у многих принято, – нынешние ничем не отличаются от тогдашних, а в чем-то даже лучше. Потребностью в нравственных ориентирах, например. Обвинение в безнравственности нынешнего поколения – это к взрослым дяденькам и тетенькам, которые на нынешнюю молодежь чаще всего и сетуют.
Что-то близкое – и по книге Джинн Бёрдселл «Пендервики. Летняя история про четырёх сестёр, двух кроликов и одного мальчика, с которым было не скучно». Вроде бы как раз ненапряговая книга с красочными рисунками и уморительным содержанием из числа тех, которые так любят издавать наши книгоиздатели и которой та же «Боруэлла» Н. Евдокимовой ничем не хуже. Но в «Пандервиках» есть два момента. Первый: четыре сестренки ведут себя так, чтобы отец никогда не почувствовал, как трудно отцам воспитывать девочек без матери. Потому что мать на небесах «требует» от них именно такого поведения. Второй: мальчик, с которым сестрам Пендервик не скучно, не выдержав, в конце концов кричит: «Мама, почему ты меня никогда не слушаешь и не слышишь?!». Два по-настоящему катарсисных момента, когда тем же школьникам «есть что обсуждать».
Заметьте: я привожу в пример книги зарубежных авторов. Не потому, что у нас подобного уровня книг нет, но их практически нет на бумаге. Потому что на бумаге у нас – или «истории для юных леди», или забавное фэнтези, или, в лучшем случае, «папино кино»…
Ну а теперь о самом наболевшем…
На последнем опросе по поводу читательских предпочтений после той самой беды под названием «Итоговое школьное сочинение в 11-м классе» все четверо из моих действительно читающих одиннадцатиклассников упомянули роман Сэлинджера «Над пропастью во ржи».
Удивитесь так, как удивился я: они не по рекомендации, не по совету выбрали сами книгу, написанную почти 60 лет тому назад. Не находя в современном достойной альтернативы. К сожалению, «Чучело» Железникова, «Ночь после выпуска» Тендрякова и даже книги Крапивина не очень понятны современным школьникам по историческим реалиям, которые требуют подробного комментария, а вот история подростка, ищущего себя в буржуазном мире, более чем понятна и востребована. Именно как история нравственного взросления и становления личности ребенка в жестоком мире взрослых. В полном соответствии с духовными запросами молодых ребят, которые никуда не делись и имеют место быть вопреки обвинению их в отсутствии таковых и несмотря на тотальное вколачивание гвоздями в голову из телевизора и книг с веселыми картинками всех этих «расслабься-оттопырься-недайсебезасохнуть» с расчетом на реакцию: «А чё, прикольно!»
Я довольно сильно отстал от жизни, так как только недавно узнал: есть, оказывается, и такое определение целевой аудитории – Young-adult Fiction. Прозвучало это в контексте, что такие книги в России не могут иметь издательской истории, потому что этого направления у наших книгоиздателей нет, хотя оно чуть ли не основное и самое востребованное в мире. К примеру, и «Над пропастью…», и «Заводной апельсин» Бёрджеса, да и уже упомянутые «Гарри Поттер» с «Голодными играми» как раз к нему и относятся. Это книги для читателей от 14 лет до 21 года. Те самые «романы воспитания и взросления», которые когда-то обозначались маркировкой «для среднего и старшего школьного возраста».
Современное книгоиздательское понятие «подростковая литература» очень расплывчато, но в действительности предполагает книги, интересные девочкам от 12 до 15. Следствие – дичайший инфантилизм современных школьников. Потому что если в центре произведения молодой человек или девушка старше пятнадцати, произведение войдет в издательский формат опять-таки только если оно интересно пятнадцатилетним девочкам – какие-нибудь истории про Баффи, истребительницу вампиров, или Элен с ребятами. Мальчики таких книг по-любому читать не будут. Пацаны – тем более. Как и вменяемые девчонки. Ну а поскольку читающих старшеклассников в разы меньше читающих старшеклассниц, пацаны из процесса книжного чтения вообще искусственно выброшены или обречены сразу переходить на импортную литературу, классику, наследие русской литературы XX века, что невозможно без огромнейшей воспитательской работы и примера родителей. Для поколения 60-80-х это было совершенно не обязательно.
И опять же такие книги есть. Невостребованные, изданные минимальнми тиражами, мелькающие в интернетовском самиздате и в шорт-листах конкурсов. Такие как «Фото на развалинах» Пономаревых, победитель конкурса им. С. Михалкова 2008 года, «Трон для двоих» А. Уралова и С. Рыжковой (первое место на «Триммере-2013»)…
В общем, не столько читаю, сколько перечитываю. Это книги из категории Young Adult Fiction:
«Милый Эп» Г. Михасенко,
«Голубятня на Желтой поляне» В. Крапивина,
«Ночь после выпуска» В.Тендрякова,
«Чучело» В. Железникова,
«Авария» Ю. Короткова,
«Чужак в стране чужой» и «Фермер в небе» Р. Хайнлайна,
«Малыш» и «Сказка о Правде и Неправде» бр. Стругацких,
«Заводной апельсин» Э. Бёрджеса,
«Цветы для Элджернона» Д. Киза,
«Волшебник Земноморья» У. Ле Гуин,
«Фото на развалинах» Пономаревых,
«Подросток» Ф. Достоевского,
«Детство. Отрочество. Юность» Л. Толстого.
