Публикация известного преподавателя литературы Сергея Волкова в «Учительской газете» начала дискуссию о законопроекте депутата Ирины Яровой о единых учебниках
Представления о том, что можно написать единые для страны учебники и тем самым создать единое образовательное пространство, равенство возможностей, поднять образовательную планку, устарели не одно десятилетие назад.
От редакции сайта «Учительской газеты»
21 мая на нашем сайте было опубликовано заявление Общественного совета при Минобрнауки РФ, который выступил с резкой критикой законопроекта, внесенного недавно на рассмотрение в Госдуму Ириной Яровой и другими депутатами. Документ предполагает кардинальные изменения ФГОС и введение «общих линеек базовых учебников». 22 мая Ирина Яровая выступила с ответным заявлением. Свою позицию обозначил и Сергей Рукшин, член Общественного совета при Минобрнауки РФ, не поддержавший заявление большинства членов (12 из 17) Общественного совета при Минобрнауки.
Публикацией комментария Сергея Волкова, наряду с другими членами Общественного совета (А.Л. Асеевым, В.А. Болотовым, А.А. Венедиктовым, М.С. Гельфандом, М.Г. Ивановым, А.М. Карачинским, А.В. Леонтовичем, В.Г. Лошаком, М.Б. Пильдес, С.К. Смирновым и Е.А. Ямбургом) высказавшегося против принятия законопроекта в предложенной редакции, мы открываем дискуссию по этому важнейшему для профессионального сообщества вопросу.
Собственно, от депутата Яровой странно было бы ожидать какой-то иной реакции на заявление Общественного совета. Ни она, ни другие авторы законопроекта о единых учебниках никогда не работали в школе и понятия не имеют, как в ней течет жизнь и от чего зависит. Я бы посоветовал им внимательно перечитать роман Толстого «Война и мир», а точнее, те главы, где идет речь о Наполеоне, Растопчине, Александре Первом и всей той бесконечной армии трутней (слово Л.Н. Толстого), которым кажется, что они управляют событиями, в которых задействованы тысячи и тысячи людей. Им кажется, что можно написать распоряжение, составить диспозицию – и жизнь потечет в соответствии с ней, назначенная заново. Это самоослепление. Толстой сравнивает Наполеона с маленьким мальчиком, которому внутри кареты сделали игрушечные вожжи – и он знай дергает ими, думая, что правит лошадьми. Тогда как у них совсем другой возница…
Авторы законопроекта, видимо, не знают о том, что роль учебника в процессе обучения сегодня совсем не та, что во времена их школьной юности. Да и сам процесс обучения встроен в такой широкий информационный контекст, что учебником не определяется ни в коей мере. Представления о том, что можно написать единые для страны учебники и тем самым создать единое образовательное пространство, равенство возможностей, поднять образовательную планку, устарели не одно десятилетие назад.
Единство образовательного пространства в нашей стране создается целым рядом факторов – и это не миф, а реальность. У нас есть Конституция, федеральный закон об образовании, есть ФГОСы и продолжающий действовать стандарт 2004 года, написаны примерные программы, есть ОГЭ и ЕГЭ с их кодификаторами, которые задают единую планку требований. У нас есть историко-культурный стандарт и концепция математического образования. У нас есть проверенные временем и прошедшие две экспертизы РАН и РАО линии учебников, зафиксированные в федеральном перечне. У нас есть аттестация и лицензирование школ и аттестация педагогических работников. Методические службы разных рангов не устают давать срезовые работы, проводить пробные экзамены и сочинения, проверять учительские программы и планирования. По правде говоря, иногда кажется, что это единство крепится как-то уж слишком туго, так, что не вздохнуть – но нет, оказывается, его недостаточно. Оказывается, у нас нет единства.
«Безобразие! – возмущается мой коллега по Общественному совету математик Сергей Рукшин, не подписавший наше обращение. – У нас несколько учебников по математике! Ребенок, перейдя в другую школу, может пропустить темы! А учителя и студенты таковы, что научить их работать с разными учебниками не представляется возможным! Единый учебник – единственный выход».
Ну, хорошо, предположим, что удастся создать единый учебник по математике или литературе… Хотя, наблюдая борьбу тех же математиков вокруг примерной программы для 5-9 классов, переходившую иногда в форму настоящей войны, я сомневаюсь, что можно поженить несколько разных подходов к преподаванию этого предмета. Скорее всего, просто определенная группа, желающая написать такие учебники за государственные средства, использует лоббистские возможности депутатов и пробивает себе гарантированную и безальтернативную дорогу к педагогическому всевластию и неплохим постоянным отчислениям за учебники.
Так вот, предположим, что удастся создать единый учебник по математике или литературе. И всю страну обяжут работать по нему. И тот самый ребенок, о котором печется Сергей Рукшин, перейдет из одной школы в другую. И даже попадет на ту же тему, которую оставил в предыдущей школе. Можно ли сказать, что мы достигли равенства образовательных возможностей? Нет и нет. Потому что гораздо важнее учебника человек – тот учитель, пред чьи очи ребенок сел за парту. С новым учителем могут не сложиться отношения, он может не понять или не принять ребенка, он может не так объяснять, пришепетывать или быть рыжим (реальная история: один мой ученик, уйдя в другую школу, через полгода вернулся: «Я не могу там быть – во-первых, она рыжая, а во-вторых, считает, что слово «акмеизм» произошло от «звучного латинского слова акмэ». Но оно греческое, а не латинское!»). Если вы заботитесь о комфортном переходе ребенка из школы в школу, то вы должны быть последовательными и перевести вместе с ним и всех его учителей.
Учебник – ничто. Учитель – всё. Особенно в гуманитарных предметах, которые попали в один законопроект с математикой. Особенно в литературе. На уроках литературы мы читаем художественные тексты. Учебник вторичен. Или даже не нужен. Хороший учебник по литературе – это или объективный справочник-хрестоматия с текстами, датами и терминами, или остро-субъективный, спорный, авторский, яркий текст, написанный умным и тонким знатоком (таков, например, учебник И. Сухих). Можно обращаться к такому учебнику за точкой зрения – и устраивать дискуссию.
Зачем же меня, учителя литературы, обрекать на единую и единственную последовательность изучения произведений, на единственную их трактовку? Зачем лишать меня права работать без учебника – а именно это написано в законопроекте? Зачем заставлять талдычить из года в год одно и то же, без необходимости развиваться – в том числе и за счет освоения новых линий учебников? Зачем решать за меня, что и когда мне изучать? Зачем синхронизировать историю и литературу – и что изучать по литературе в пятом классе, когда у детей античность, и в шестом – когда Древняя Русь?
Сергей Рукшин убеждает меня: «Ну что ты, ты же яркий учитель, и я яркий учитель, тебе и мне не нужны учебники. Работай как хочешь. А вот массовая школа в провинции должна работать по единому учебнику». Видимо, разработчики закона и те, кто его поддерживает, будут выдавать таким, как я, отдельные справки, позволяющие быть над законом (или вне его). А массовую школу обрекут на массовое подчинение. (Где-то я похожее слышал: «Девять десятых обращают в рабов… Цицерону отрезывается язык, Копернику выкалывают глаза…»). Я на такое не согласен, даже если окажусь не в девяти десятых. «Ну хорошо, – продолжает убеждать меня Сергей Рукшин, – положим, литературе и правда учебники не нужны. Но математике и физике – очень. Как ты этого не понимаешь?» Позвольте, но, если нужны математике и физике, пишите законопроект про математику и физику. А зачем вы замесили в одну кучу с математикой русский, историю и литературу?
С Сергеем Рукшиным тем не менее я готов вести диалог – он преподаватель, работает в школе и вузе и разбирается в предмете. Хотя идеологически его позиция мне не близка, я готов с ним спорить.
А о чем можно говорить с Ириной Яровой, которая вводит закон о единых учебниках и невозможности работать без них – и в своем ответе на наше заявление говорит одновременно, что не лишает учителя свободы выбора, творчества и преподавания? Которая обвиняет Минобр в трате денег – и готова уничтожить и ФГОСы, и учебники, чтобы писать новые, идя на новые колоссальные траты? Которая мне, школьному учителю, рассказывает, что есть эксперты «от земли», от самой школы – и они поддерживают ее законопроект? Тут полный коммуникативный провал будет.
Я очень рад, что Общественный совет Минобрнауки большинством голосов (12 из 17) поддержал заявление, в котором серьезно критикуется законопроект о единых учебниках. В заявлении не место развернутой аргументации, и тем не менее нам удалось перечислить там существенные вещи, на которые мы не получили содержательных ответов от наших оппонентов. Надеемся продолжить обсуждение на своей площадке, а также повлиять на ход иных дискуссий и на процесс экспертирования законопроекта. Специалисты уже высказали ряд дополнительных замечаний к нему, обнаруживающий все то же незнание реалий школьной жизни его разработчиками.
Полный текст здесь
