Судьба отняла у нее всех дорогих ей людей. Но она всегда отрицала, что была несчастна. «Меня любило на этой Земле четверо мужчин. Они простились с жизнью в уверенности, что и я любила их столь же сильно, как и они меня. Любить стольких и быть ими любимой – чем не дар Божий?»
Есть у меня в Хельсинки секретное место. Может быть, оно и не секретное вовсе, может быть, оно с детства известно каждому местному жителю, тем более что находится в самом центре города. Но мне оно открылось совершенно случайно. Пытаясь запечатлеть каменных зверей на фасаде Национального музея, я в поисках удачной точки для съемки бродила по мокрому от росы газону и, зазевавшись, больно споткнулась обо что-то твердое.
«Под ноги надо смотреть!» — раздраженно буркнул мой внутренний голос, и я запоздало посмотрела под ноги. И не поверила своим глазам. Твердое препятствие на моем пути оказалось маленьким каменным надгробием, на котором было выгравировано по-русски: «Шамиль (Собачка) Р. въ в Тифлисѣ 1845 У. въ Гельсингфорсѣ 1860». Поверх полустертой кириллицы лежал букет увядших лютиков.
В этот момент произошло нечто странное. Я стояла на газоне парка виллы Хакасалми, историю которой знаю давно, и чувствовала, что история эта вдруг перестает быть для меня перечнем имен, фактов и дат. Вот это интимное, уменьшительно-ласкательное слово «собачка» как будто было паролем, открывшим путь не просто к пониманию, а к эмоциональному проживанию судьбы прекрасной хозяйки тифлисского Шамиля и виллы Хакасалми.
Здесь, на вилле 13 мая 1902 года закончилась удивительная история. А начиналась она почти на век раньше, 3 августа 1808 года, когда в городе Бьернеборге (нынешнем Пори) появилась на свет девочка. Первый свой крик она издала под утро и имя получила в честь богини утренней зари — Аврора. Это потом к прекрасному имени люди станут добавлять мрачные эпитеты, называя его обладательницу «Роковой Авророй», «Авророй убивающей», «Зарей, обрученной со Смертью» и даже придумают мистическую историю про проклятие, которое было наложено на Еву Аврору Шарлотту Шернваль при рождении. А этим августовским утром родители новорожденной были абсолютно счастливы.
Мать, баронесса Ева Густава фон Виллебранд, — дочь последнего шведского губернатора Финляндии, дальняя родственница шведского короля Густава I. Отец, Карл Йохан Шернваль, — представитель хоть и сильно обедневшего, но не менее старинного рода. Супругов связывала взаимная любовь и в их союзе родилось 11 детей. Однако из первых семерых выжил только один, родившийся в 1806 году сын Эмиль. И вот два года спустя Ева родила дочь, которой суждено было не просто выжить, но прожить очень долгую и необыкновенную жизнь. И жить ей предстояло уже совсем в другой Финляндии — ведь она родилась в самый разгар русско-шведской войны, и через год Россия и Швеция подпишут мирный договор, согласно которому вся территория Финляндии присоединится к Российской империи.
Как многим шведским дворянам, имевшим земли и дома в Финляндии, отцу Авроры пришлось встать перед выбором: потерять все, что имеешь, или принять российское подданство. Шернваль присягнул на верность русскому царю, и в 1812 году, когда присоединенный к России еще при Петре I Выборгский лен был воссоединен с остальной Финляндией, был назначен губернатором Выборга, куда и переехал с семьей, пополнившейся еще тремя дочерьми — Эмилией, Алиной и Паулиной.
В Выборге Шернваль оказался на своем месте — он и по сей день остается одним из лучших губернаторов в истории города. В доме губернатора царило счастье. Но 1815 год принес семье страшную беду — в начале января умерла маленькая Паулина, а спустя пять недель после этой трагедии внезапно скончался сам Карл Шернваль.
Ева осталась одна с четырьмя малышами на руках. Вскоре рядом с ней появился человек, сменивший ее покойного мужа на посту выборгского губернатора, друг ее детства К.Й. Валлен. Он решился предложить Еве руку и сердце, она согласилась. В этом браке родилось еще пятеро детей. Сын и дочери от первого брака получили двойную фамилию — Шернваль фон Валлен. Всем детям семья дала прекрасное воспитание. Уже в раннем отрочестве все они свободно говорили на пяти европейских языках, прекрасно знали историю, получили великолепное музыкальное образование.
А маленькая Аврора отправилась в Петербург. Ее бездетная тетушка Вильгельмина упросила Валленов прислать старшую дочь на несколько месяцев пожить в ее семье. Несколько месяцев растянулись на долгие пять лет, за которые Аврора великолепно выучила русский язык и литературу, усвоила светские манеры и такт.
В 1820 году семья переехала в Гельсингфорс — Валлен был избран в Имперский Финский сенат. Тринадцатилетняя Аврора с радостью вернулась к родным. Уже в этом возрасте она была очень хороша собой — тонкие черты лица, бледная матовая кожа, огромные карие глаза, длинные ресницы. Когда в 16 лет она впервые была выведена в свет, ее красота и манеры произвели настоящий фурор. Безнадежно влюбленный в Аврору Евгений Баратынский посвятил юной красавице чудесные строки:
Выдь, дохни нам упоеньем,
Соименница зари;
Всех румяным появленьем
Оживи и озари!
Пылкий юноша не сводит
Взоров с милой и порой
Мыслит с тихою тоской:
«Для кого она выводит
Солнце счастья за собой?»
«Солнце счастья» Аврора готов была подарить только одному человеку — адъютанту генерал-губернатора Александру Муханову, которого впервые увидела на губернаторском балу. Муханов ухаживал за Авророй страстно — слал цветы и подарки, писал пылкие письма с нежными признаниями. Влюбленная девочка была на седьмом небе от счастья и не слышала уговоров родителей, встревоженных увлечением своей совсем юной дочери. Муханов был богат и из хорошей семьи, но слыл расточительным повесой. Однако роман стремительно развивался и в свете уже стали говорить о скорой свадьбе, когда Муханов вдруг исчез — отправился в Москву, вызванный письмом больной матушки, и не вернулся.
Аврора ждала скорого возвращения любимого, потом стала беспокоиться, не случилось ли с ним неприятностей, а когда все поняла, погрузилась в глубокую тоску.
Ее сестра Эмилия, столь же красивая, но совсем иной красотой, чем у Авроры, не такой яркой, а нежной, словно акварельной, оказалась более счастлива. Ее роман с сосланным в Гельсингфорс декабристом В. Мусиным-Пушкиным закончился браком. Молодая семья поселилась в Москве. Эмилия, как и родители, была очень озабочена состоянием сестры и считала, что Аврора должна получить место при дворе.
В апреле 1832 сестра с мужем встречали Аврору в Петербурге. Петербург был потрясен красотой «финляндских звезд» Эмилии и Авроры. П.А. Вяземский, А.С.Пушкин, В.А. Соллогуб — вот лишь краткий список блестящих поклонников, окруживших сестер.
Через год Аврора Шернваль покорила и Москву. Московские гостиные гудели, как ульи, — все только и говорили о «Северной Авроре». Обсуждали не только ее красоту, но и происхождение, семью, финансовое положение. И все сходились к выводу, который выразил в своем четверостишии друг Пушкина С.А. Соболевский:
Сияет Аврора,
Свежа и румяна.
В ней много для взора,
Но шиш для кармана.
Да, в глазах московского света Аврора была бесприданницей. Потому при всеобщем восхищении охотников жениться не находилось. Аврора и не стремилась замуж. Прошло восемь лет, но она все еще не могла забыть Муханова и была глубоко потрясена, когда встретила его на одном из салонных вечеров. С изумлением смотрела девушка на постаревшего, измученного приступами малярии человека. Он перенес холеру, побывал на грани смерти. Лицо его посерело и пожелтело, взор погас. Но это был он! Жалость и боль усилили никогда и не проходившую любовь в сердце Авроры.
Уговорить родителей было нелегко, но к зиме 1833-34 годов брак Авроры с Мухановым был делом решенным. Свадьба, которую решено было праздновать в Гельсингфорсе, была назначена на 20 августа. Но в начале августа Муханов простудился, и простая болезнь привела к катастрофическим осложнениям. В день намеченной свадьбы он скончался. Срочно выехавшая в Петербург Аврора уже не застала жениха в живых.
Девушка была безутешна. Вот когда рядом с ее именем в письмах и дневниках знакомых появляется грустное определение. Теперь она «Роковая Аврора».
А жизнь шла дальше. Аврора получила письмо о назначении фрейлиной Высочайшего двора в свиту императрицы. Между императрицей и новой фрейлиной сразу же возникла искренняя симпатия, с императорскими дочерьми доверительные отношения, а среди фрейлин она нашла верных подруг.
Теперь у Авроры было устойчивое положение в свете, она блистала на балах, свита ее поклонников не редела, но с предложением руки и сердца никто не спешил. Ей было уже двадцать семь лет, когда императрица убедила сказочно богатого промышленника Павла Демидова жениться на ее фрейлине.
Он был старшим сыном Николая Демидова, российского посланника во Флоренции, от которого унаследовал горнорудные прииски на Урале и в Сибири, а также восемь фабрик. Миллионер, блестяще образованный коллекционер, любитель антиквариата, крупный меценат, он считался одним из завидных женихов России. Романовы были весьма заинтересованы в этом браке — они надеялись, что молодая жена привяжет миллионера к России, и он будет тратить свои несметные богатства на родине, а не в Италии и Франции, как делали его отец и брат. Сам же Демидов считал союз с Авророй хорошей сделкой, он слышал так много восторженных отзывов о ее красоте, что как истинный коллекционер пожелал обладать этим сокровищем.
Аврора дважды отказывала Демидову, но императрице удалось склонить ее к решению принять предложение.
Свадьба была роскошной, но в свои 38 лет Демидов был совершенно больным человеком, сильно страдающим от полноты и подагры. Даже во время церемонии бракосочетания он чувствовал себя настолько плохо, что его возили вокруг амвона в кресле.
В качестве свадебного подарка Демидов преподнес жене шкатулку из платины, добытой на уральских рудниках, внутри которой расположил четырехрядное ожерелье из жемчужин величиной с орех и знаменитый алмаз «Санси» в 53,5 карата. Этот камень, оправленный в золото, стал любимым украшением Авроры.
У мужа оказалось столько же причуд, сколько денег и болезней. В первый же день он пригласил Аврору в кабинет и сформулировал ей правила, по которым они будут жить. Ей будет обеспечен высочайший уровень жизни, а она должна всюду появляться только в самых дорогих платьях и украшениях, соответствующих положению ее мужа, когда же он принимает гостей, она не должна выходить в гостиную. А главное — каждый будет жить своей жизнью.
Авроре оставалось лишь молча принять эти странные правила. Применения они не нашли. Здоровье мужа было очень слабым, он часто и тяжело болел. Аврора, с ее добрым сострадательным сердцем взяла на себя все заботы о нем. И Демидов полюбил ее глубоко и искренне. Любовь мужа, роскошная жизнь в построенном Монферраном особняке на Большой Морской, частые путешествия. В Веймаре у Демидовых родился долгожданный сын Павел. Супруги были безумно счастливы. Как печально, что счастье это оказалось столь кратким. Когда сыну было полгода, Павел Николаевич скончался на руках у жены. Последние слова его были о любви.
«Роковая Аврора» опять осталась одна. В наследство ей досталось огромное состояние. Вернувшись в своей дом на Большой Морской, носила траур по мужу, себя посвящала сыну. Ее деверь Анатолий Демидов жил почти все время в Италии, и Аврора приняла смелое решение взять на себя управление делами на уральских заводах.
Стремясь облегчить жизнь рабочих, она искренне интересовалась их нуждами. Построила богадельню, родильный дом, несколько школ и детский приют. Создала фонд помощи пострадавшим от несчастных случаев на производстве и их семьям. Рабочие само ее появление на Урале воспринимали как проблеск света в тяжелой безрадостной жизни и, узнав, что означает имя Аврора называли ее Заря Карловна.
А Аврора находила в этих добрых делах утешение и смысл. Они давали ей почувствовать пользу от своего существования.
Авроре Карловне было уже почти сорок лет и она не ждала больше от судьбы никаких подарков, когда в 1846 году в ее жизни случилась встреча с сыном историографа Н.М. Карамзина Андреем. Несмотря на разницу в возрасте, а Аврора Карловна была старше Андрея на восемь лет, они полюбили друг друга.
Это был мезальянс — богатая, знатная Демидова и простой полковник. Но Авроре Карловне не было дела до светских сплетен, она знала, что в этом мужчине ее счастье.
Сразу после свадьбы Карамзины отправились в Финляндию, в имение Авроры Траскенда. «Это как раз такая семейная жизнь, какую я люблю: спокойная, нежная, серьезная, внешне однообразная, но заполненная душевными переживаниям» — писала она сестре.
Почти десять лет, прошедшие после венчания, показались Авроре счастливым сном. Пробуждение от этого сладостного сна было ужасным.
В конце 1840-х годов А. Карамзин вышел в отставку и стал управляющим демидовскими заводами и фабриками. Но в 1853 году началась Крымская война, он вновь надел военный мундир и в мае 1854 года погиб, когда, командуя кавалерийским отрядом, переоценил свои силы и выбрал неправильный план боевой операции. Вместе с ним погибли около 20 офицеров и более сотни солдат. Восемь лет назад, когда умерла от тифа ее любимая сестра Эмилия, Аврору Карловну спасла только поддержка мужа Андрея. С этой страшной утратой ей пришлось справляться самой.
Когда не стало Андрея Карамзина, Авроре Карловне было 46 лет, а впереди их у нее будет еще 48. Она растила сына, который хоть и приносил ей немало огорчений своей расточительностью и легкомыслием, все же был ее главной радостью. Но судьба безжалостно отняла у Авроры и этого, четвертого, самого любимого мужчину. В 1885 году Павел Павлович Демидов скончался в Италии. Ему было всего 46 лет.
Аврора Карловна смогла пережить это страшное горе лишь благодаря своей благотворительности.
Поселившись в своем имении Трескенда, она открыла школу для детей крестьян, помогала художникам и музыкантам, раздавала пожертвования. Ее дом всегда был полон людей: родственниц, взятых на воспитание, бедных студентов. Аврору Карловну называли доброй феей Гельсингфорса. Но был в истории эпизод, когда она и для всей Финляндии сыграла роль доброй феи.
В 1863 году Великое княжество с тревогой ожидало изменений в своем политическом статусе. Поговаривали, что император хочет уравнять Финляндию с прочими губерниями империи, лишив ее привилегий. Аврора Карловна, будучи дружна с семьей императора, сделала все возможное для того, чтобы убедить Александра II не превращать Великое княжество в одну из губерний, а предоставить ему широкие автономные права.
18 сентября 1863 года Император Александр II произнес на открытии Сейма речь, в которой Великое княжество окончательно провозглашалась конституционной страной, имеющей выборное правительство и все конституционные права и свободы. В этом была и заслуга Карамзиной.
В 1867 году северную часть России и Финляндию охватило страшное бедствие — голод, ставший итогом череды неурожайных лет. К беде присоединились эпидемии чумы, тифа и оспы. Аврора Карловна организовала доставку продовольствия из Петербурга и Южно-Уральских губерний. День и ночь в ее имение Трескенда приходили изможденные, голодные люди. Ухаживая за больными оспой, она сама заразилась, но выздоровела, без единого следа на лице.
После этих событий на деньги Авроры Карловны в Гельсингфорсе был создан Институт сестер милосердия, который стал обучать персонал для практической работы с больными и обездоленными.
После разрушительного пожара в Трескенде Аврора поселилась на вилле Хакасалми.
Судьба отняла у нее всех дорогих ей людей. Но она всегда отрицала, что была несчастна. «Меня любило на этой Земле четверо мужчин. Они простились с жизнью в уверенности, что и я любила их столь же сильно, как и они меня. Любить стольких и быть ими любимой – чем не дар Божий?» — говорила Аврора Карловна. И когда в возрасте 94 лет она мирно умерла во сне в своей спальне на вилле Хакасалми, на надгробном памятнике ее были высечены строки из Нового завета: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая, или кимвал звучащий».
