Известный карельский философ, поэт Юрий Линник посвятил венок сонетов находящемуся под следствием по дикому обвинению петрозаводскому историку Юрию Дмитриеву. В 1997 году экспедиция петрозаводского и петербургского «Мемориала» под его руководством обнаружила в 19 километрах от поселка Повенец Медвежьегорского района Карелии лесное урочище Сандармох. В 1937 — 1938 годах там было расстреляно и захоронено свыше 9500 человек 58 национальностей.
Венок сонетов
Юрий Дмитриев
Магистрал
Ты слышишь эхо давнего расстрела?
И Стикс, и Лета глубже с каждым днём –
Палаческая рать осатанела!
Не в морге мы – на Севере родном.
Тоска без меры. Горе без предела.
Я странный свист услышал за окном –
Чья пуля виртуально пролетела?
Погибших в Сандармохе не вернём.
Не стала там расти трава забвенья –
Подобного убийцы не желали.
Скосить мы не дадим плакун-траву.
Возобновило зло поползновенья?
Опять на нас идёт накат печали?
Как штабеля – на трупе труп – во рву.
1
Ты слышишь эхо давнего расстрела?
Хоть миновало восемьдесят лет –
А стыдезная мгла не поредела:
Искореняют память страшных лет.
Ложь вымарки! И гнуснота пробела.
Что новый прочерк? Это как секрет
Полишинеля. Клио повелела
Раскрыть всю правду – вывести на свет
Преступные деянья супостатов.
Ты раскопал безвестные могилы –
Вот горы черепов! Но об одном
Печётся тьма, архивы опечатав:
Стереть, изъять. Ну что за тупорылы?
И Стикс, и Лета глубже с каждым днём.
2
И Стикс, и Лета глубже с каждым днём.
О, Туонелы сумрачные воды!
Во имя долга – мы туда нырнём;
Направим луч туда – иль нет свободы
В отечестве любимом, но больном.
Тут невозможны отмели и броды –
Пучина это! Над зыбучим дном
Мне нынче мнятся навьи хороводы.
Твой спуск туда – бесстрашия пример.
Ни батискафа нет, ни акваланга.
Ведь что для человеческого тела
Давленье это? Сотни атмосфер!
Чиновный бес! Скажи, какого ранга?
Палаческая рать осатанела.
3
Палаческая рать осатанела.
Казалось нам, что гибельный режим
Сошёл на нет – вот памятная стела.
Ужель повтора мы не избежим?
Любимая моя «Амаравелла»!
Великий Лосев! Пагубным, чужим
Повеет внятно. Муза оробела?
И с нею мы опять в ночи дрожим?
Исследовал всё русло Флегетона
Историк славный. Грандиозны списки,
Но в сонме жертв мы каждую найдём.
Работа и трудна, и монотонна.
Тут встанут и кресты, и обелиски.
Не в морге мы – на Севере родном.
4
Не в морге мы – на Севере родном.
Излишен здесь патологоанатом –
Серийна смерть. Иль это было сном?
Я вспомнил о Спасителе распятом.
Мы за поломанным веретеном
Застали мойру. Перебита катом?
О, нить судьбы! В скольженьи вековом
Была ты цельной, но сейчас – в разъятом
Столетьи этом – резко прервалась.
Осознаёшь трагедию разрыва?
Давно душа к святыням охладела.
Исчезли смыслы. И пропала связь.
Встаёт проблема: есть ли перспектива?
Тоска без меры. Горе без предела.
5
Тоска без меры. Горе без предела.
Обходит Юрий Дмитриев Аид.
Карелия так много претерпела!
Вот счёт потерь. Вот перечень обид.
Фемида ль это? Как она дебела –
И как вульгарна! Вместе боль и стыд
Я ощутил. Не зря душа скорбела.
Здесь не смолкают стоны аонид.
Будь русским ты, грузином иль евреем –
Сметает всех одна метла большая.
Не минем топь – обрыв не обогнём –
Опаснейших иллюзий не развеем,
Детей посулом ложным обольщая!
Я странный свист услышал за окном.
6
Я странный свист услышал за окном –
Чекистская винтовка бьёт по цели
Без промаха. Не видим – не клянём –
Провал в Ничто! Увы, мы не сумели
Усвоить опыт – в обществе гнилом
Жить продолжаем. Мы ль не пустомели,
Когда кричим, что кончили со злом?
Мы умножать его поднаторели.
Не лучше ль разум вытравить совсем?
Лишь пустота под черепной коробкой –
И потому нет никакого дела
До мерзостей. Ведь что вокруг? Эдем!
Довольны и баландой, и похлёбкой.
Чья пуля виртуально пролетела?
7
Чья пуля виртуально пролетела?
Пусть это был всего лишь рикошет –
Но шрам остался. Это прах карела –
Иль украинца? Не ищи ответ –
Равно для всех распелась филомела,
Для каждого зажёгся горицвет.
Утешила природа – как умела;
Дала свой умиряющий совет.
Нет вечного огня – но иван-чая
Тут вдоволь! Полыхает он не хуже.
Смущаться надо ль местным вороньём?
Вот сходит ангел, благость излучая.
Что жажда мести? Это сердцу вчуже.
Погибших в Сандармохе не вернём.
8
Погибших в Сандармохе не вернём.
Здесь тишина владычит колдовская –
Лосям привольно. Древним плауном
Так плотно и красиво зарастая,
Морена грезит. Ты пришёл с вином?
Так выпей за убитых, постигая
Покой предвечный! Что тряхнуло? Слом
В твоей душе? Приблазнилась такая
Внушающая оторопь и страх
Воистину ужасная картина:
Бульдозеры, исполненные рвенья,
Ползут сюда – и вот на всех парах
Крушат мемориал. О, Мнемосина!
Не стала там расти трава забвенья.
9
Не стала там расти трава забвенья!
Мне кажется: прекрасную страну
Глупцы столкнут за грань исчезновенья,
Коль им в пандан послушно зачеркну
Всё мрачное! Мне нет отдохновенья –
Обязан я раскаивать вину.
Смогу ль собрать распавшиеся звенья?
На оттепель надеюсь, на весну –
Хотя арктические холода
Бог насылает – явно в наказанье –
На родину мою. Кто наши дали
Посмел зашторить – это ль не беда?
Свершится всё же – правды осознанье:
Подобного убийцы не желали.
10
Подобного убийцы не желали –
Но вышли мы на их кровавый след.
Да сохранятся скорбные скрижали
На фоне всех успехов и побед!
Историю в подобье пасторали
Вам нужно превратить? Себе во вред
Вы действуете – ибо потеряли
И ум, и совесть! Я не правовед –
Но чувствую попрание закона.
Бездумно перебеливая чёрный
Период этот, навсегда в молву
Войдёте дурно! Наша боль бездонна.
Вы запретить велели лад минорный?
Скосить мы не дадим плакун-траву.
11
Скосить мы не дадим плакун-траву
На росных берегах Свири и Выга –
В свидетели всех зэков призову!
Она всё толще – траурная книга.
Её изъять – конечно, к торжеству
Сил Танатоса – вы хотите? Фига!
Мы держимся покуда на плаву –
Дождёмся ли решающего сдвига,
Когда вздохнёт вольготно наша Русь?
Учились мы на новгородском вече;
Нам Север наш – источник вдохновенья.
Встань на трибуну! Говорю: не трусь!
Где совестливость? Где добросердечье?
Возобновило зло поползновенья.
12
Возобновило зло поползновенья –
Смогло регенерировать впотьмах,
Потребовав от нас повиновенья!
Во многих скособоченных домах
Достатка нет. Доколе? Полевенья
Не избежать. Ты в молодых умах
Учуял смуту? Камень преткновенья –
Ведь он в тебе. Вот верный молот. Бах –
И раскололся серый монолит.
Вперёд! Иль не увидели просвета?
Вперёд! Я нажимаю на педали.
Моя душа за ближнего болит.
Вот первый лучик – им душа согрета
Опять на нас идёт накат печали?
13
Опять на нас идёт накат печали?
Лежит несправедливости печать
На времени моём. Такого ль ждали?
Я не из тех, кто лодку раскачать
Безмозгло хочет. Но читать морали
Ворюгам этим? Посмеётся тать.
И всё ж освободимся мы от швали!
Господь ниспосылает благодать.
Чем кончили последыши Батыя?
Лжедмитрием куда пальнула пушка?
Лазурь я прозреваю наяву.
Как быстро нарастает энтропия!
Софийна Русь? Иль всё-таки простушка?
Как штабеля – на трупе труп – во рву.
14
Как штабеля – на трупе труп – во рву.
Грядёт Белбалт! Зловещий дух канала,
Споспешествуй сиротству и вдовству –
Чтоб сталинщина лучших доконала.
Ещё покорно тянем бечеву;
Ещё не слышим слабого сигнала
Из будущего. Цепи разорву –
Свободен тёзка! В светлые начала
Я верю мракобесью вопреки.
Над Повенцом, казнимых ободряя,
Заря в осеннем олове зардела.
Будь, Юрий! Раздвигаешь ты тиски.
Будь, Дмитриев! В узилище – у края –
Ты слышишь эхо давнего расстрела.
15–17.08.2017