Традиционная осенняя подборка новых стихов Олега Мошникова
Слава
Дом инвалидов в стенах старых
Монастыря… Врата открыв,
Ползут на волю «самовары»*
Для выступлений хоровых.
В траве – ни локтя, ни макушки –
Укрыта слава от страны:
В плетёнках ивовых друг дружку
На берег тянут пластуны.
Оперся на корзину зритель –
Во фрунт поднявшийся солдат:
«Вы пойте, братцы, не орите,
От песни легче, говорят…»
Поют защитники России
Для пароходов – по часам…
Увечный гармонист Василий
В кустах расставил голоса,
Заметив дым вдали, хормейстер
Махнул культяпым мужикам:
И поплыла на волю песня
Свободной – к долгим берегам.
Слепит зевак на судне солнце,
Бинокли впору протереть:
Откуда песня раздается?
Ну, хоть убей, не разглядеть –
Как, обратив обрубки в крылья,
Летит распев под небеса!
В зените славы – хор «закрыли»,
Крестясь на храмы за глаза…
*«Самовары» — так называли безногих и безруких инвалидов войны.
***
Причесали страну против шерсти,
Пели щепки и сыпались зубья…
Пересмотрено правило смерти:
Прежде кормчего старость погубит,
А потом уж оплачут на тризнах
Дорогих, молодых, забубенных,
Под фундаментом социализма,
Недостроем глухим погребенных.
Год рождения разный, недлинный
Путь – случайных, родных, незнакомых…
Год ухода из жизни единый
Помнил в Кижах старик: тридцать сёмый.
***
Очень нужен большой стране
Отчелюб – человек наивный,
в меру – громкий, чудной – вполне,
безымянный и коллективный.
А совсем уж безвредный – вод-
ку глушит до погруженья…
Так глубинно живет народ –
имярек по вине рожденья.
Церковь Апостола Петра
Вестимо Империя ходит под Богом:
На ботике царском, сквозь дым канонад! –
Свидетелем славным начальным истокам
Явилась Петровская церковь-фрегат…
Се царь – не Апостол – недужный, печальный
В турецком походе почуял беду:
Есть в землях карельских родник марциальный –
По этой воде от напастей уйду!
Испил он водицы, силенку утроил;
Исполнился Петр благолепьем лесным! –
По меркам фрегатовым храм обустроил:
На звоннице – мостик, на мачтах – кресты.
Без воли державной, надежного флота
Дремучесть российскую не обороть:
Плывет сквозь столетия церковь на водах,
А правит штурвал Вседержитель Господь.
***
Весна. Капель. Сосульки бьются.
Березы плачут на ветру.
Вестимо, «слезы отольются»,
Переживанья не умрут.
Переменился стылый ветер.
Ушли тревоги – за моря…
И в миг, когда тебя я встретил,
Преобразилась жизнь моя!
В ресницах радости не спрячешь –
Бурлива талая вода…
Давно ли – было все иначе,
И я уверен был тогда,
Что отлюбил… Хватило с лишком
Терзаний, горести, стыда.
Остывший чай. В дверях сынишка:
«Останься, папа! Ты куда?»
Ну, вот – глаза на мокром месте:
И камень плачет, и огонь…
Скатилась тихо – в год болезни –
Слезинка мамы на ладонь:
«Отпустит грудь – весной на дачу
Поедем вместе мы, сынок…»
Поедем, мама… Я не плачу.
От чайной чашки – холодок.
Лица родного безмятежность.
Венок, оттаявший весной…
Любви весенняя безбрежность
Рассеет тучи: ты – со мной!
Благую весть несет нам ветер:
Трава в проталинках видна.
Видна соринка в чаше третьей…
Потом – смахнем ее со дна.
***
Прикрыть фрамугу, отходя ко сну,
Увидеть ночь в окне, обыкновенно, –
Озерный край и жизни глубину,
И круг луны над омутом Вселенной…
Потерянные часы
Угомонило неведенье душу,
Без ремешка – потерялись часы:
Стрелки дремотный покой не нарушат…
Но временами так ухает, сын,
сердце:
Невмочь – не звонить, не встречаться,
Счастье любить – по часам забывать! –
Время – глядящих вослед домочадцев –
Прошлым сквозным и пустым называть;
Проще, сославшись на занятость, снова
Взгляд отвести, не окликнуть – легко…
В сердце до боли колотится Слово –
Не удержать откровений его.
Время не ценит хозяин беспечный,
Неумолим предначертанный срок:
Час-то какой? Засиделся… До встречи! –
Помни, ты очень мне дорог, сынок.
Внеурочная побывка
Немного солнца в карантине,
Приволья леса и земли:
В деревню к бабушке Марине
Двух внучек-школьниц привезли.
Бабуле в радость попеченье!
Есть интернет. Прошла капель.
В духовке – сладкое печенье.
В последней четверти – апрель
Дистанционные пятерки
Сестренкам выставил в дневник.
Гуляют с бабушкой девчонки
Вокруг церквушки, на родник…
В заботах – отдых неурочный:
Зарядка, лес, учеба, сон.
Казалось бы, обычной ночью
Дом разбудил Пасхальный звон!
– Сподобились, скажи на милость,
На службе наш святой отец…
– Неужто, бабушка, случилось,
И эпидемии конец?
А звон летел все выше, выше,
Гудела радостная медь!
– Бабуля, – ойкнула малышка, –
Всю ночь он будет так греметь?
И, погодя, за поздним чаем
Сказала бабушка: – Кажись,
Тот звон, зайчата, нескончаем:
Мы слышим колокол всю жизнь…
Северная повесть
На краю земли, русском Севере –
Синь озер лесных, глубь веков:
В валунах седых, сладком клевере –
Не достать кругам берегов…
На завод пошел он с семнадцати,
После – Армия долг взяла.
К двадцати пришлось перебраться ей
В город маленький из села.
Со свиданья на тихой пристани
Стал он девушку милой звать…
Для чего любви крепкой, истинной –
Чашу горькую испивать?
К скалам северным волны ластятся,
Лес за озером – напоказ:
Жить-любить бы им. Да не ладится
От венца к концу пересказ.
Где та лодочка с белым парусом,
Даль озерная – ключ со дна?
К селам, фабрикам – власть безжалостна:
То разор в стране, то война…
От безденежья он отчаялся,
Первый друг в беде – алкоголь.
Стала милая, получается,
Не любовь таить, а люболь.
Не навет про то, не напраслина:
Всё беда у них на беде.
Листья сбросили клены красные…
И пошли круги по воде.
Подлесок
«Когда б вы знали, из какого сора…»
Анна Ахматова
Проглянут сонные листы
Из почки, солнышком согретой.
Упал в траву клубок весны…
В богатых сарафанах лета
Ступает на поляны лес
Со статью ивовою, женской.
Просвет тропы грибной исчез…
Осенних красок совершенство
Хранит от северной тоски,
Сомлевший лист оставив маю.
Из этих глин растут стихи
И тихо в сердце опадают.
Последнее…
Памяти Владислава Крапивина
Учителя последнее письмо –
Среди любимых, редкостных, иных –
Невольное смирение само:
«Прощай, мой друг, завистливых и злых,
Несведуще творящих пожалей…
Не помни зла, напраслину – забудь!»
Бой барабанов, храмовый елей –
Приветили его последний путь.
Не счесть людей, заметивших едва
Его уход в гриппозном сентябре…
Я сохраню, как оберег, слова:
«Прощай… Прощай! Могущество – в добре».