«Единственное, что есть на свете, – это жить честно и помогать ближним. Выше этого ничего нет. К этому придут все мои герои».
В 2020 году мы отмечаем 100-летие со дня рождения русского писателя Федора Абрамова. Более 40 лет его нет в живых. Он родился на берегу северной реки Пинега, и в Архангельской области его не только помнят, но почитают и гордятся.
Торжества в Архангельске
Последние числа февраля, непосредственно в дни юбилея, в Архангельске стали днями памяти писателя. Юбилейные мероприятия начались еще в 2019 году, в этом году прошло торжественное собрание в местном театре, встречи и выставки в библиотеках, учреждениях культуры, поездка в Верколу, родину Абрамова и место, где он похоронен.
Заключительным событием юбилейных дней стала Международная научная конференция «Братья и сестры в русском доме: творчество Федора Абрамова в контексте литературной и общественной жизни ХХ — ХХI веков», которую организовал Северный (Арктический) федеральный университет имени М.В. Ломоносова. В ней приняли участие представители ведущих вузов Москвы и Петербурга, Сибири, Центра и Юга России, собралось более 60 ученых, а поклонники творчества Абрамова приехали в Архангельск даже без приглашения.
Петрозаводск и Карелию на конференции представляла кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка ПетрГУ Нина Владимировна Маркова. Тема ее доклада — «Диалектное слово в романе Федора Абрамова «Две зимы и три лета».
Мой первый вопрос Нине Владимировне при встрече: чем была интересна эта конференция, более чем представительная?
— Это первая в постсоветское время конференция, посвященная выдающемуся русскому писателю. Интерес к творчеству Федора Абрамова не ослабевает с годами. Несмотря на то что автор работал во второй половине прошлого столетия, писал преимущественно о русской деревне эпохи социализма, в настоящее время происходит дальнейшее осмысление его творчества специалистами-абрамоведами. Произведения Федора Абрамова – это исследование русского народного характера, его сильных и слабых сторон, истоков народного подвига в Отечественной войне и в тяжелейшие послевоенные годы. Читательская любовь нашла выражение в присвоение аэропорту Архангельска имени Федора Абрамова, оказавшегося в ряду с Пушкиным, Лермонтовым и другими русскими писателями.
— Существует мнение, что интерес к произведениям Абрамова в XXI веке снизился, похоже, он так и останется в прошлом веке. Издатели заявляют, что готовы печатать книги Абрамова более значительными тиражами, но кто их будет покупать?
— К сожалению, миллионные тиражи ушли в прошлое. К юбилею архангелогородцы подготовили прекрасное издание его тетралогии «Братья и сестры», ее можно было купить во время торжественного собрания в театре. Специально к юбилею переиздана книга С.Н. Доморощенова «Великий счастливец» — глубокий анализ жизненного пути Федора Абрамова.
Читают ли Абрамова?
Имя Федора Абрамова остается в контексте современной литературы. Знаменательно, что открытие торжественного вечера начиналось с вручения литературной премии «Чистая книга».
— Не могу не порадоваться тому, — рассказывала Нина Маркова, — что лауреатом премии стал наш земляк Дмитрий Новиков с романом «Голомяное пламя».
Выдающийся литературовед Елена Галимова, профессор Северного (Арктического) федерального университета, вдохновитель и организатор международной научной конференции «Братья и сестры в русском доме», также удостоена премии «Чистая книга».
Но вопрос все же не так прост. Нина Владимировна привезла с конференции спецвыпуск газеты «Архангельск», целиком посвященный абрамовскому 100-летию. Писали не только ученые, преподаватели Северного университета, но и краеведы, учителя, здесь были и воспоминания земляков Федора Александровича, до сих пор живущих в его родной деревне Веркола. Речь на ее страницах шла и о том, какое место занимает Федор Абрамов в сегодняшней литературной и общественной жизни Русского Севера.
Были в числе других материалов опубликованы опросы людей разного возраста и поколений. Те, кому сегодня от 20 до 40 лет, и тем более читатели старшего возраста ценят в произведениях Абрамова не столько острые повороты сюжета, незаурядность героев книги, но силу духа, пережитый ими опыт – и военного, и мирного времени. И заключают: «Ему было что сказать, и он говорил, не оглядываясь ни на кого и ни на что. И мы до сих пор ему верим». А ведь все мы сегодня, по сути дела, живем совсем в другом государстве.
Совсем другое отношение и к писателю, его творчеству у подростков, несмотря на то что в школах области широко изучают произведения Абрамова. Одна из секций конференции была посвящена именно изучению творчества писателя в школе, учителя области приняли заинтересованное участие, выступили с докладами.
Однако доктор филологических наук, профессор Северного (Арктического) федерального университета Андрей Петров считает, что молодежи Абрамов не интересен: не читают они его книги, о чем свидетельствуют тоже результаты опроса. Причину он видит в том, что для молодых Абрамов-человек и Абрамов-писатель – разные люди. Один из опрошенных молодых людей даже назвал Абрамова лицемером: «Писал о деревне, а сам жил в городе». Правда, книги Абрамова и он, да другие его сверстники при этом не читали. Ни одной. Хотя знают, что Абрамов – известный писатель, земляк и им нужно гордиться. Путь к писателю Абрамову один – через его книги.
— Со своей стороны не могу не заметить, — добавляет Нина Владимировна Маркова, — что сам Андрей Васильевич Петров много делает для того, чтобы пробудить интерес к творчеству писателя: организует экспедиции в Верколу, встречи с родными Федора Абрамова, современными писателями и многое другое
Защитники русской деревни
Федор Абрамов пришел в русскую литературу в послевоенные годы. А перед этим была война. На фронт он пошел добровольцем, в ополчение. После войны окончил Ленинградский университет с отличием, потом аспирантуру, защитив диссертацию, успешно начал научную карьеру в родном университете. А потом, прервав ее, стал профессиональным писателем.
Главной темой писателя Федора Абрамова стала судьба деревни Русского Севера. Он справедливо полагает, что деревня – основа России. Абрамова сегодня не спутаешь ни с кем, и не только по доминирующей тематике его произведений, но и по стилю. Лучше Александра Твардовского никто об этом не сказал: «Книга (Абрамова) полна горчайшего недоумения, огненной боли за людей деревни и глубокой любви к ним, без которой, вообще говоря, незачем браться за перо».
Середина ХХ века, 60-е-80-е годы, была тяжелым периодом для сел Нечерноземья: в стране начали внедрять программу оптимизации неперспективных деревень. Правда, в отличие от нынешних дней, она заключалась в переселении людей из умирающих деревень на новое место жительства, при этом они получали там жилье, работу, были школы, медицинские учреждения. И все же многие сельские жители сопротивлялись. Чиновники терялись в догадках: почему люди не хотят переезжать? Почему упрямятся? На новом месте их ждут гораздо лучшие условия жизни! И не понимали, что деревенские жители оставляли не просто старые стены, а родной Дом, который для них был не просто «четыре стены, печь и труба». Оставляя дом, старые погосты, где лежали деды-прадеды, они оставляли навсегда память. Они были словно деревья, которые живьем выдергивают из земли, подрезают корни и просто суют в яму на новом месте. А ведь это корни вековые. Это незримая связь с теми, кто жил до них.
Первыми, кто встал на защиту русской деревни, выступая против оптимизации — в том виде, в которой ее навязывали людям, стали русские писатели Федор Абрамов, Василий Белов, Валентин Распутин, Виктор Астафьев, Владимир Тендряков… Но кто же тогда знал, что оптимизация тех лет — это цветочки, собирать ягодки приходится сегодня. В Карелии достаточно проехать хотя бы по опустевшему Заонежью.
Этой группе дали имя – писатели- деревенщики, хорошо хоть не деревенщины. Среди них были и фронтовики. Поэтому сражались за родные крестьянские гнезда до конца, хотя нередко терпели поражение. А ведь при этом Абрамов был убежденным коммунистом, а не диссидентом! Он был государственником, удостоен ордена Ленина и других наград. Но он был еще и боец — за справедливость, за сохранение деревень Русского Севера. К этим писателям прислушивались, таким образом они не допустили, к примеру, поворота рек.
Такой разный народ
Первый роман Федора Абрамова «Братья и сестры» прорвался к читателю в 1954 году, через два года после окончания работы над рукописью. Именно прорвался, потому что два года автор ходил по редакциям журналов, по издательствам, пока наконец роман не был опубликован.
Это деревня военных лет. Это начало истории большой крестьянской семьи. В 14 лет Миша Пряслин стал главой семьи, через два дня после получения похоронки, после кивка матери сев на место отца. 12-летняя Лиза, лучшая ученица в классе, взяла на себя заботы о младших братьях и сестрах.
Название книги «Братья и сестры» символично. Секретарь райкома Новожилов, беседующий с раненым офицером Иваном Лукашиным перед тем, как отправить его в Пекашино, размышляет: «Вот, говорят, война инстинкты разные пробуждает в человеке. Приходилось, наверное, и тебе читывать. А я смотрю – у нас совсем наоборот. Люди из последнего помогают друг другу. И такая совесть у народа поднялась – душа у каждого насквозь просвечивает. И заметь: ссоры, дрязги там – ведь почти нет. Ну, как бы тебе сказать? Понимаешь, братья и сестры…».
Абрамов считал, что он просто должен написать продолжение истории семьи Пряслиных, деревни Русского Севера, и книга вылилась в тетралогию. Абрамовская правда сильно отличалась от той, которую показывали в фильмах тех лет, описывали в книгах, в которых люди идут на работу с песнями, собирают богатые урожаи, гордо рапортуют партии и правительству о трудовых победах, где в каждом доме достаток.
Коллега, писатель Николай Жернаков, в воспоминаниях о Федоре Абрамове пишет: «Ни с трибуны, ни в публикациях он в любви к народу не клялся никогда. Она жила в нем и живет во всех его книгах естественно и не крикливо, но неколебимо».
Абрамов убежден, что второй фронт открыли не американцы в 1944 году, его открыли еще летом 1941-го русские сельские бабы. И если бы не было этого фронта, трудно сказать, как бы сложилась война.
Некоторые критики считают, что после Николая Некрасова никто в русской литературе не писал лучше о русской крестьянке, не создавал таких образов, как Федор Абрамов. Первая в этом списке – Лиза Пряслина, прожившая короткую жизнь, но с верой в людей, всегда исполненная состраданием и любовью к ним, нравственной силой. Подписав вместе с братом обращение в защиту председателя колхоза, несправедливо обвиненного, она сбоку приписала «Лучше не жить на свете совсем, чем жить без совести».
Василиса Милентьевна, с именем словно из русских былин, выдана была замуж в 16 лет, в соседнюю деревню, к урванам. Сумела сделать семью зажиточными землепашцами, за что их и раскулачили.
Пекарихе Пелагее в родном селе поставили удивительный памятник, которые испокон веку «ставили» в деревнях, когда хотели кого-то почтить: в ее честь назвали тропу Палагиной. По ней она почти 30 лет ходила на работу в пекарню, а начинала работать здесь еще в войну. Она тоже воевала, но «ее воинством» были буханки свежего хлеба, которым в войну цены не было. Ее хлеб на всю округу славился. Дочь Алька вспоминала потом, что видела счастливую улыбку на лице матери только в те дни, когда ей особенно удавался хлеб.
Сколько же таких женских образов разбросано по романам и повестям Абрамова!
Но что интересно, любя всем сердцем свою Верколу, да и вообще деревню, сельский люд, писатель никогда не играл с ним в поддавки, не заискивал перед ним. В 1979 году в газете «Пинежская правда» Федор Абрамов опубликовал открытое письмо своим землякам, которое называлось «Чем живем-кормимся». Его возмущало: как случилось, что вроде бы стали жить получше, в домах стала появляться добротная мебель, даже машинами стали обзаводиться. А вокруг деревни заросшие бурьяном земли. И не просто земля – пашня, золотой крестьянский фонд.
«Праздничными» стали дни, когда в деревню приезжала машина по сбору винных и водочных бутылок. Скотный двор даже сами сельские жители называли концлагерем. Газета «Правда» с сокращениями и изменениями текста без ведома автора не только перепечатала письмо, но быстро организовала отклик пинежан, который многие подписали, не читая. Как же? От начальства пришло. В чем только не упрекали тогда Абрамова! В оскорблении тружеников села, в том, что он оторвался от жизни села, не уважает крестьянский труд, одним словом, собрали всё, что могли.
Абрамов решил поехать на родину в Верколу, хотя друзья отговаривали его. Зачем? Оправдываться? Но он поехал не просить прощения или приносить извинения. Собрав земляков в клубе, говорил, как всегда, горячо – о брошенных землях, процветающем пьянстве, безделье. Он не поучал, он просто очень хотел, чтобы его поняли. И это получилось. Расходились молча. Хотя никто ни у кого прощения просить не стал.
Отстаивая свое мнение, Абрамов мог быть еще жестче. И тогда словно кулаком по столу от возмущения и гнева бил: «Народ быдло. А русский народ вдвойне: все простим… Все вытерпим, все перенесем, лишь бы войны не было. О, бараны бестолковые. Именно потому-то и будет война, что вы все терпите». (Федор Абрамов. О войне и победе). Абрамов мог быть и таким. Но в этих словах та же боль. Видел и другой народ: «И такая совесть в нем поднялась – душа у каждого насквозь просвечивает».
Главный завет писателя
Завершая беседу, мы провели с Ниной Владимировной Марковой своеобразный мини-опрос между собой: какое произведение Абрамова особенно запало в душу. Мнение совпало в отношении «Деревянных коней».
— А вы помните, как завершается повесть? — поинтересовалась моя собеседница.
— Помню, — отвечаю. — Провожая Василису Милентьевну домой и возвращаясь в деревню, где он снимал комнату у ее снохи, размышляя о своей жизни, автор вдруг приходит к выводу, что все его занятия – охота, рыбалка и даже собирание предметов крестьянской старины – это не настоящая жизнь. Это игра в нее. И ему страстно захотелось вернуться к работе, но не просто работать, но и делать добро, как безвестная старая крестьянка с былинным именем – Василиса Милентьевна.
Летом 1978 года во время болезни, незадолго до смерти, Федор Абрамов сказал своей жене:
«Единственное, что есть на свете, – это жить честно и помогать ближним. Выше этого ничего нет. К этому придут все мои герои».
В этом главный завет Федора, вспоминала его жена Людмила Крутикова-Абрамова
К этому хотел привести Абрамов и героев своего последнего произведения «Чистая книга», оставшегося незавершенным. Книгу он не успел закончить. Она должна была подвести итог его размышлениям о жизни, судьбе России на протяжении века. Кстати, он всегда говорил: «Я пишу не о деревне, я пишу о России».
