Василий Фирсов
В июле не стало Василия Фирсова
Умер человек яркого самобытного дарования. Человек, который писал сказки. Литературные, выдуманные, но, читая их, нельзя было не восхититься гармоничному соединению двух культур: русской высокой литературы и сказочной глубинной народности. Сам сказочник скромно говорил про себя: «Да у меня ведь нет ничего в сказках. Только подлежащее и сказуемое». А вот поди ж ты! Ни у кого, кроме Василия Фирсова, сочетание подлежащего и сказуемого не вызывало, да и не вызовет такой восхищенной читательской реакции.
Василия справедливо ставят в один ряд с Борисом Шергиным и Степаном Писаховым. Сравнивать вряд ли оправданно, они слишком самобытны. А стоять в одном ряду — справедливо и почетно.
После смерти сказочника его образ жизни невольно хочется сравнить с жизнью Сергея Есенина и Николая Рубцова, очень уж они были неприкаянные в любом быту. Но они сами выбрали такую жизнь, и никакие друзья и подруги не могли бы заставить ее изменить.
Скромность, мучительная стеснительность, доброта и незлобивость иногда толкают человека к полному пренебрежению тем, что мы называем «обустроенный быт». Отсюда тяга к алкоголю, который якобы облегчит безбытовую жизнь.
Я вспоминаю, как пригласил как-то Василия на свой день рождения в ресторан. Он почему-то не пришел. Позже извинился и сказал, что ему просто нечего было надеть. В наше время литература кормит меньшинство писателей. Поэтому Василий Фирсов за скромную плату всегда готов был оказать помощь на дачах своих коллег. Он был хорошим столяром, плотником и печником.
Его в шутку называли «гением». А если серьезно, то творчество уникального сказочника Василия Фирсова уже заняло свое достойное место, теперь уже в истории русской литературы.
Прощай, Василий!
Фото Дмитрия Москина