Четверг. Hard day`s night. Кинотеатр «Калевала». На часах 19.00. Должен начаться фильм «Варьете», а людской поток не заканчивается. Как будто нам культовый боевик собираются показать по проверенному рецепту — тонна оружия на декалитр крови. Но нет! Немое кино аж 1925 года выпуска. Непонятные страсти в замедленном темпе. Да еще и под авангардную музыку. Но это народ не останавливает. Он идёт, идёт, идёт… На что?
В программке значится, что «Варьете» — это «карнавальная драма о предательстве, тоске и полетах под куполом цирка». До чего ж точное определение! Возглас «Carno vale!», доносящийся до нас из далёкого Средневековья, означает «Да здравствует плоть!». Для меня этот фильм был как раз о плотских радостях, превращающих человеческую душу в аналог отхожего места. Вряд ли Эвальд Андре Дюпон, режиссер «Варьете», имел это в виду. Но сколько людей фильм посмотрело, столько фильмов, в конце концов, и получилось. Человек ведь существо рефлексирующее, клюет на то, что близко лично ему, а не авторам. Поэтому не удивлюсь, если фильм был о роковой страсти или даже вечной любви, сгубившей чувствительную натуру.
Начинается всё с того, что заключенный под номером 28 рассказывает представителю правосудия о преступлении, совершенном 10 лет назад. Некогда он был воздушным гимнастом, потом открыл низкопробное варьете. Встреча с танцовщицей Бертой-Мари меняет его жизнь. Он оставляет супругу с ребёнком (предварительно подчеркнув новой возлюбленной: смотри, мол, ради тебя я бросаю жену и дитя на произвол судьбы!), возвращается к цирковому искусству. С Бертой-Мари он выступает в балагане, когда появляется приглашение поработать в цирке с известным акробатом. Ну и дальше для тех, кто Шекспира с Достоевским пролистывал, всё предсказуемо. Берта-Мари изменяет мужу со звездой, рогоносец карает подлеца ножом и смертоносными взглядами и садится в тюрьму. На нравственную перековку.
Впечатление от фильма странное. А иного и быть не может. Потому что нравы и быт Европы образца начала XX века отличаются от них же через 100 лет. Не говоря уже о киноязыке. Пока главный герой изображает муки совести, играя лицом на грани жизни и смерти и выразительно выпучивая глаза, у какого-нибудь Тарантино на экране уже три эпохи бы сменилось. Клиповое у нас сознание, чего уж. Текущая в вечность вода Тарковского осталась для элиты нации. Для всех остальных — дерганые инопланетяне да мертвецы, ожившие настолько, что экраны страны плавятся. Тем не менее человек по сути не меняется — плачет, когда больно, мучается, когда страшно, и как одержимый ищет счастья, находя то покой, то волю, а то и дурдом. И за это можно зацепиться.
Мир кинокартины — это перманентный праздник: варьете сменяется балаганом, балаган — цирком, цирк — увеселением с фейерверками. Посмотрите по сторонам — не к этому ли тяготеем мы сами? Что ни чих — то торжество! Песочницу отремонтировали — хороводы вокруг водим, дорогу починили — поздравляемся, а уж если детский сад открыли, тут и выпить не грех за наше трезвое будущее. И до того эти радости постоянны, что уже тошно. Сладкого ведь много не съесть. Вот в этой угнетающей приторной атмосфере и маются герои «Варьете». Мало им того, что есть, хочется большего — ускользающего, призрачного, иллюзорного. Главный герой рушит жизнь своей семьи, думая, что на обломках себе дворец возведет с блудницей на троне, а не получается. До убийства страсть довела. И судя по выражению его лица, страдания у мужика прямо раскольниковские или карамазовские. Вот просто нет в жизни счастья и не будет!
Однако, свет в конце такого инфернального тоннеля всё же заиграл. Последними словами фильма является фраза о том, что Божье милосердие превосходит Божье же правосудие. Поэтому обновленный в горниле страданий, герой может вступить в новую жизнь, где его ждут брошенная жена и подросший ребенок. Хорошо бы. Да сказка ж ложь, как учил «наше всё».
Скажу честно, если б знала содержание «Варьете» заранее, и наоборот, была бы не в курсе, что фильм будет озвучен интернациональным коллективом музыкантов, то я бы не пошла. Музыка выступила в роли волшебства, которое позволило сориентироваться в смыслах Э.А. Дюпона и вынести эту почти полуторачасовую историю. Она была настолько совершенна, что я б приобрела саундтрек и дома слушала.
Ховард Люнд, Сванте Хенрисон, Аре Симонсен и Ольга Гайдамак — вот кто настоящие герои этого фильма. По крайней мере, для меня лично. Страсти-мордасти экранных персонажей — дело старое, как мир. Миллион вариаций на тему можно сходу вспомнить. А то, что сделали музыканты, уникально, неповторимо и этим ценно. И главное, что их музыка позволила оторваться от плотских ужимок карнавальной культуры и всколыхнула душу, настраивала её на сострадание, милосердие и любовь. Пусть даже в декорациях «Варьете».
За тем, собственно, и приходила.