Ни одна петрозаводская девчонка не достигла такого успеха, как одна из самых романтических балерин Мариинского театра Жанна Аюпова. На днях она побывала у нас с труппой Михайловского театра.
Когда Жанне исполнилось 10 лет, решилась ее судьба: она поступила учиться в Ленинградское хореографическое училище. В Петрозаводске о ней мало что известно, и только потому, что прима-балерина, народная артистка России Жанна Аюпова слишком скромна, о ней даже в интернете не так много информации.
В эти октябрьские дни она приехала в Петрозаводск в качестве педагога Михайловского театра с балетом Начо Дуато. Мы воспользовались ситуацией, чтобы поговорить с Жанной.
– Каким чудом девочка из Петрозаводска оказалась в лучшей школе балета?
– Я училась в обычной школе, когда однажды к нам пришел преподаватель отбирать детей в танцевальный кружок. Я была очень тощенькая. Наверное, он решил, что я подходящая кандидатура. По его просьбе мои родители отвели меня в танцевальный кружок Дома культуры ОТЗ. А через полгода он им сказал, что ребенок очень способный и было бы хорошо показать меня в Ленинграде. Поехали мы в отпуск и по дороге заехали в Ленинград. К удивлению, я быстро прошла все три этапа без каких-либо трудностей. В семье было замешательство: как оставить маленького ребенка, такого домашнего, в чужом городе, где и знакомых-то никого.
– Ваши родители имели какое-то отношение к театру?
– Никакого. Отец всю жизнь занимался ремонтом машин. Был отличным в этом деле специалистом. Видимо, от него вся любовь к машинам перешла к моему старшему сыну Федору. Он их просто обожает.
– Но все же вы желали стать балериной? И чем это все обернулось?
– Сколько помню себя, всегда пела и танцевала. Я хотела поехать учиться и поехала. На каникулы ко мне все время приезжала мама. Естественно, поначалу мы, девчонки, очень скучали и даже плакали. Всё было достаточно тяжело, быт был непростым. Восемь девочек в комнате, поднимались очень рано, сами должны были причесаться. Помню, построят нас в холле интерната и ведут в училище в любую погоду. Питание, как вы понимаете, было казенное, не домашнее. Свои белые носочки и купальнички мы стирали сами, а горячей воды часто не было. Жизнь была суровой. После уроков – репетиции, день был расписан. Нас сразу стали занимать в спектаклях..
– А сбежать не хотелось?
– Нет, не хотелось. Как только я попала в Мариинский театр, где мы были заняты в «Спящей красавице», сразу поняла, ради чего всё. Это было так здорово! А уж когда я стала постарше, то мне и вообще нравилась моя самостоятельная жизнь. На каникулы домой в поезде я ездила одна. Как и другие балетные дети, очень гордилась, что буду балериной.
– Считается и, наверное, не без оснований, что нужен крепкий характер, чтобы стать балериной, тем более солисткой…
– Конечно, нужен характер, но изначально важны физические данные и способности: шаг, гибкость, прыжок, обязательно музыкальность и, как у нас принято говорить, хорошая голова, то есть сочетание всех этих данных, а также необходимы усердие и трудолюбие. Многое зависит от здоровья. Могут не сложиться отношения с руководством. Спустя годы я понимаю, что мне немножко не хватало некоторой настойчивости, я никогда не была жесткой. Есть люди, способные шагать по головам ради своей цели, но мне изначально повезло с педагогом – замечательной балериной Нелли Кургапкиной. Она была моей каменной стеной, без нее моя жизнь могла сложиться по-другому, несмотря на то что у меня были прекрасные данные. Я никогда не умела постоять за себя и просить для себя.
– Сейчас на слуху довольно неприятные разборки, скандалы между танцовщиками в балетной среде. Вас это как-то коснулось?
– Вы знаете, у нас всегда была здоровая конкуренция. Спектаклей было не так много, всего два в месяц, поэтому каждая балерина боролась за право танцевать в том или ином спектакле. Для этого нужно было много работать, чтобы справиться, чтобы показать, что твоя работа на самом высоком профессиональном уровне, иначе тебя могли заменить другой солисткой.
– У вас потрясающая творческая судьба. Вы танцевали ведущие партии в балетах Петипа, Фокина, Баланчина, Лавровского, Виноградова. Среди ваших ролей Аврора, принцесса Флорина, Одетта, Золушка… Какую партию вы любили больше всего?
– Мне и в самом деле повезло, потому что когда я пришла в Мариинский театр, то сразу стала работать над сольными партиями, готовила со своим педагогом один балет за другим. Это большая редкость, когда так происходит. Смотрела на наших великих балерин с придыханием: тогда еще танцевала выдающаяся балерина Ирина Колпакова, удивительная Елена Евтеева, Алла Сизова. На Колпакову мы вообще смотрели как на божество.
Мне всегда больше нравились партии, в которых была драматическая линия, потому что мне хотелось не только станцевать, но и сыграть. Очень люблю спектакли «Ромео и Джульетта», «Жизель». Балет «Спящая красавица» мне тоже всегда нравился, но там нет драматической канвы, просто принцесса и принцесса. Другое дело, что мне объясняли, что сначала нужно изобразить 16-летнюю принцессу, а потом создать иной образ – принцессу, проснувшуюся через сто лет.
– Известно, что вы танцевали даже с Рудольфом Нуриевым…
– Нуриев был для всех в то время настоящей легендой и вдруг приехал специально на спектакль, он страстно желал снова станцевать на родной сцене. Я была совсем молодой балериной, но он почему-то остановил свой выбор на мне. Естественно, я очень волновалась, но уже после первой репетиции, во время которой была нормальная рабочая обстановка, я расслабилась и поняла, что все будет хорошо.
С Рудольфом Нуриевым мы танцевали «Сильфиду». Ему тогда уже было 52 года, у него болела нога. Репетировать с ним было очень интересно, он много шутил, мило подкалывал. Все мои вариации показывал мне сам. Отнесся к моему образу очень требовательно: лично осмотрел мой костюм, оценил, как меня причесали. Он был легендой, и на спектакль пришли все, кто его знал, однокурсники, артисты, балетоманы, ведь он был к тому времени всемирно известной звездой.
– Где вы черпали силы для каждодневного тяжелого труда?
– Одно время, когда я еще танцевала, у нас был дом за городом. Так здорово пробежаться утром вдоль залива! Мы с мужем купались до глубокой осени. Иногда достаточно было просто посидеть на крыльце своего дома с чашкой чая на свежем воздухе, поиграть с собакой. Это совсем другое состояние, когда ты живешь в собственном доме на земле. Очень приятно, что удалось сейчас приехать в Петрозаводск, навестить своих близких. Много лет не видела свою тетю, побывала в их прекрасном доме в Деревянном на берегу Онего. На меня нахлынули воспоминания, вспомнила, как мы детьми бегали по утрам через сосновый лес на озеро.
– В советское время солистки балета редко позволяли себе родить ребенка. Как вы решались?
– Я видела много несчастных женщин, которые отдали всю жизнь искусству, а после того, как покинули сцену, остались не у дел, не все могли стать педагогами и были отчаянно одиноки. Когда покидаешь сцену, надо чем-то заниматься. Но чем, если ты всю свою жизнь отдал сцене и танцу? Думаю, неосознанно, но еще в молодости я поняла, насколько важна для меня семья.
Мне было 23 года, когда я родила старшего сына. Это был слишком серьезный шаг для молодой солистки, мой педагог какое-то время даже не разговаривала со мной. Мне пришлось доказывать свою состоятельность, и я очень быстро вошла в форму. А сын мой практически вырос на руках у бабушки с дедушкой, все каникулы проводил в Матросах (поселок в Карелии. — Ред.) и даже считает, что это его родина. Восемь лет назад у меня появился второй сынишка. А пять лет назад я ушла со сцены и теперь работаю педагогом.
– Почему вы стали преподавать?
– Мы учились у настоящих мастеров старой школы. Нынешняя молодежь смотрит и учится друг у друга. Исчезает преемственность. Сейчас очень много способных балерин с отличными данными, которые превосходно танцуют технически, но часто не в состоянии создать образ, сыграть. Сейчас другие критерии, превалирует техника, но наш балет имеет свои легендарные отечественные особенности.
С одной стороны, я, конечно, могла бы сидеть дома и заниматься воспитанием ребенка. С другой стороны, чувствую огромную ответственность перед новым поколением, ведь, меня так хорошо научили, у меня были такие замечательные педагоги! Я то самое звено между уходящим поколением и нынешним. Я могу, я должна попытаться передать свой опыт.