В зале Благородного Собрания состоялся вечер, посвященный 80-летию Григория Фукса – известного писателя-прозаика, бывшего петрозаводчанина, ныне проживающего в США. Он представил свою новую книгу – увесистый том под названием «От себя к себе», под обложкой которого собрал лучшее из написанного за почти полувековой период активного творчества.
Честно говоря, даже не верится, что автору этой книги исполняется 80 лет. Очень многие люди в куда более раннем возрасте – иногда уже в двадцать, теряют всякий интерес к происходящим в мире событиям и начинают жить, говоря по-маяковски, «уставя глаз в своё корыто». Обывательское равнодушие к судьбе ближних тщательно маскируется под мудрость опытного, всё успевшего познать и попробовать человека. Мол, всё суета, ничто не ново под луной, что ни делается – всё к лучшему, и вообще как бы чего не вышло! А тут перед нами творчество вызывающе молодого человека, держащего руку на пульсе времени и пытающегося разобраться в хитросплетениях исторических сюжетов – реальных и полуфантастических. Свидетельства очевидца и размышления аналитика, дотошного исследователя нашего прошлого.
Наверное, таково свойство вообще всех лучших представителей поколения шестидесятников — последних людей, имевших реальные поводы верить в светлое будущее. Не сидеть, сложа руки, не перекладывать ответственность за всё на свете на чужие плечи, а лично участвовать в борьбе за справедливость и строить это самое пресловутое будущее. Не важно, что у них не всё получилось, главное – что они пытались изменить наш мир.
А те, кто шли следом, уже не пытаются – ибо просто не знают, чего хотят от будущего. Один неплохой современный поэт даже обосновал отказ от социальной тематики тем, что «не хочет пачкать свои строки временем». И что ни слово – то страх перед реальностью, перед той неудобной правдой, которую просто обязан говорить художник народу, власть имущим, собратьям по перу. А «грязных» или «чистых» времён не бывает. Бывают люди, оставляющие о себе светлую или дурную память. И об этом в той или иной степени рассказывают все книги Григория Фукса. Где-то с иронией и даже сарказмом, где-то – с печалью, но всегда очень живо и увлекательно.
Всякое собрание сочинений любого писателя — не только важное событие в жизни автора. Это ещё и повод знатокам порассуждать, почему именно такие, а не другие произведения были выбраны для переиздания? Почему какие-то романы, повести, пьесы, остались за бортом, что-то вошло лишь фрагментарно, а что-то заняло слишком много места, хотя в своё время прошло для публики почти незамеченным? Однако с таким же успехом можно упрекать какого-нибудь художника в том, что он на автопортрете выглядит слишком скромно, и изображен почему-то не в полный рост.
Понятно, что Фукс гораздо шире, чем предложенный читателю в данном томе материал и что авторский отбор «самого лучшего» иногда бывает весьма субъективен. Избранное – это прежде всего краткий путеводитель по творчеству нашего героя, который стоит порекомендовать людям, не успевшим прочесть ничего из изданного прежде. Если им понравится и захочется найти в библиотеках и другие книги – например, полную версию «Двоих в барабане», можно смело считать, что словесный автопортрет получился точным и достаточно привлекательным. Давним же читателям, следящим за творчеством Григория Ефимовича на протяжении нескольких десятилетий, очень полезно будет освежить в памяти уже знакомые страницы, может быть, взглянуть на них по-новому, а самое главное – окончательно понять, какие темы больше всего тревожат авторскую душу.
Между прочим, перечитать предложенные в новом сборнике тексты именно сейчас будет интересно вот по какой причине. Большое, как известно, видится на расстоянии, а подлинная глубина произведения искусства может открыться лишь тогда, когда оно немного отлежится, сделается достоянием прошлого. Тогда оно либо превращается в чистой воды ретро или делается ещё более актуальным, чем казалось в момент появления на свет. Сейчас перед нами именно второй случай. Хотя мне бы лично очень хотелось, чтобы высказанные когда-то прогнозы и пророчества не сбылись, чтобы призрак Сталина наконец перестал преследовать нас на каждом шагу.
Я помню, насколько неоднозначно был воспринят многими вышедший десять лет назад «Синдром Катеньки», сколько упрёков звучало в его адрес из-за лобовой публицистичности – мол, рановато ещё писать романы о современной России, маловато ещё материала для по-настоящему глубокого освещения текущих событий. И что же мы видим по прошествии вроде бы не такого уж и большого времени? Ситуация в стране настолько обострилась и накалилась, общество оказалось настолько отравленным агрессией и нетерпимостью, что уже нет-нет, да и взгрустнешь по году 2006-му, когда ещё не было в ходу выражение «пятая колонна», из библиотек не изымались «неправильные» книги, не запрещались спектакли и концерты, а наиболее часто употребляемым словом было не «война», а «гламур». В общем, можно было жить более-менее свободно и спокойно.
Сегодня же история юной девочки-инвалида, пытающейся призвать к ответу за социальную несправедливость родное государство, выглядела бы куда трагичнее, чем это описано в «Синдроме». Может быть, в ней бы появились и другие любопытные коллизии, связанные, например, со скандальным «законом Димы Яковлева». Или, напротив, дело бы приняло более фарсовый оборот? Допустим, провинциальные чиновники дали бы героине пожаловаться президенту на нелёгкую долюшку в ходе одной из телевизионных прямых линий и даже показательно бы наказали виновных, что, впрочем, не сильно бы повлияло на общее положение дел? Так или иначе, а вывод о том, что человек, честно называющий вещи своими именами у нас снова безнадежно лишний человек, напрашивался бы сам собой. Изменились некоторые детали, а одна из самых страшных русских бед – бюрократический аппарат, настроенный на уничтожение всего живого, никуда не исчезла.
Или две документальные повести, посвященные судьбам главных литературных классиков сталинской эпохи – «Двое в барабане» и «Кремлёвский роман». Когда они печатались, государство ещё не так активно вмешивалось в культурную жизнь, а о приручении крупнейших художников слова даже не мечтало. Желание слиться с властью в экстазе выказывали разве что звёзды шоу-бизнеса, успевшие подрастерять популярность и считавшие, что членство в партии власти принесёт им дополнительную бесплатную рекламу. Ныне общество расколото на «своих» и «чужих» настолько, что и литературная жизнь разделилась на официальную и подпольную.
Пока ещё, правда, дело не дошло до «самиздата» и «тамиздата», произведения любого неугодного власти сочинителя можно легко найти в немногочисленных, ещё не успевших закрыться книжных магазинах, а при библиотеках еще не возрождены спецхраны. Но у нас уже есть писатели, имеющие возможность выступать на центральных каналах с комментариями по любому поводу, а есть те, кого показывают лишь в разоблачительных сюжетах под лозунгом: «Они ненавидят Путина, они ненавидят Россию!»
И лиха беда начало!.. И биографии обласканных, и глубоко в сущности несчастных Михаила Шолохова и Александра Фадеева неожиданно превращаются в грозное предупреждение всем записным патриотам, придворным одописцам, лихим пропагандистам, променявшим талант на царскую милость. Какой вариант развития событий им больше нравится? Переживая по-фадеевски глубокий творческий кризис пустить в себя пулю при первых признаках больших перемен? Или по-шолоховски тихо, в течение многих десятилетий, спиваться, стараясь не думать о нереализованных планах, нерождённых шедеврах, неоправданных надеждах? Каким бы ни был исход – его всё равно не пожелаешь даже злейшему врагу. А уж посмертной славы, постепенно переходящей в забвение, тем более. Однако это, по сути единственное, чего добились и Александр Александрович, и Михаил Александрович. И если ещё «Тихий Дон» — роман мирового уровня и мощнейшей эмоциональной силы, до сих пор читается и обсуждается, то «Молодая гвардия», а тем более «Разгром», поколениям, рожденным после распада СССР, уже не знакомы и не интересны.
«Кремлевский роман» и «Двое в барабане» дают нам возможность проследить творческую эволюцию Фадеева и Шолохова. Причем, автор предоставляет слово не только нашим новоявленным «фаустам», но и главному их искусителю. Мы глядим на советскую эпоху сталинскими глазами, понимаем, что у «отца народов» была своя правда – жестокая, страшная, весьма логичная. И ещё острее от этого становится ощущение, каким сложным, неоднозначным, бесчеловечным даже для самых вроде бы успешных людей стал двадцатый век.
Ещё более актуальной стала и пьеса «Карамболь после полуночи», опередившая даже не развитие политической ситуации в России, а исследование академического булгаковедения. Ведь разговоры о том, что «Мастер и Маргарита» был адресован одному-единственному читателю – Сталину, начались только в последние два-три года с подачи часто повторяющего это в своих лекциях писателя и журналиста Дмитрия Быкова. Однако первым, кто пришёл к этому выводу, несомненно, оказался Григорий Фукс, не только сделавший подобное предположение в середине прошлого десятилетия, но и заставивший Иосифа Виссарионовича и Михаила Афанасьевича обсуждать самый загадочный русский роман ХХ века ночь напролет. На самом деле этих встреч не было и не могло быть. Сталин так и не узнал о существовании «Мастера и Маргариты», первая, сильно порезанная цензурой журнальная публикация состоялась лишь в 60-х. Но если бы всё сложилось иначе, то лучшего повода поговорить и поспорить о самом наболевшем, у вождя и у писателя точно бы не нашлось. Мы снова получим возможность выслушать обе стороны, обе точки зрения на добро и зло, на отношения государства с народом, и сделать свои выводы о том, кто прав, за кем остался выигрыш и в словесной дуэли, и в биллиардной партии.
Почти каждая книга Фукса – это тест на человечность, тест на соответствие тем гуманистическим идеям, которым учит нас классическая мировая и отечественная культура. Поначалу ответить на неудобные и опасные вопросы предлагается давно покойным историческим персонажам, а затем и нам. Кто же ближе и родней нашим современникам – «эффективный менеджер», озабоченный лишь укреплением личной власти или всё-таки люди, приносившие настоящую славу России, обогащавшие её культуру и верившие в революцию искренне, страстно – как в реальную возможность воплотить в жизнь вековую мечту человечества о рае на земле?
Симпатии автора всегда очевидны. Бывший учитель литературы и истории – если они вообще бывают «бывшими», не может не сочувствовать большому писателю, хорошему в сущности человеку, когда разница между высокими идеалами и реальностью оказывается слишком очевидной. И родине своей, которой оказалось не по пути с лучшими культурными традициями, соболезнует всей душой тоже. И продолжает исследовать корни самых болезненных наших проблем, виртуозно владея всеми жанрами – от тяжеловесного философского диалога в духе Платона и прочих античных мудрецов до лёгкой комедии, от облагороженного живым языком и яркими деталями литературоведческого эссе до нехитрой бытовой драмы с вымышленными героями, в которых мы легко узнаём типичных «маленьких людей», тоже являющихся заложниками своего времени.
Стремление попробовать в этой жизни всё – в том числе примерить на себя самые экзотические маски, поиграть с формой, вдохнуть в кажущиеся банальными мотивы, новый неожиданный смысл – тоже одно из свойств молодого человека, ищущего себя в неуютном и незнакомом мире, но никак не опытного автора, который сам давно сделался частью литературной истории Карелии. Однако стилевое разнообразие и непредсказуемость – ещё одно свойство постоянно удивляющего своих читателей Григория Ефимовича.
Наверное, можно составить примерный портрет типичного героя Фукса, но что такое «типичный Фукс» с точки зрения стиля, сказать невозможно. Никто не предскажет вам, что он придумает в следующий раз, куда его занесет творческий поиск. Как, кстати, и то, чем закончится та или иная пьеса, повесть или роман. Мастер интригующих завязок, поводив нас по иногда труднопроходимым лабиринтам сюжета, выводит, наконец на пронзительный финал, звучащий на высокой ноте, даже если героям не очень-то позавидуешь. В общем, читателю не дают скучать всеми возможными непротивозаконными способами.
Конечно же, такое разнообразное творчество стало возможным благодаря широкой эрудиции и неутомимой фантазии автора, позволяющей беспрепятственно перемещаться мысленно во времени и пространстве. Ещё – от точного знания законов, по которым живет хорошая проза. Но прежде всего, наверное, от человеколюбия, без которого невозможен большой художник. Григорий Ефимович может быть требователен к совести читателя, но снисходителен к чисто человеческим слабостям незримого собеседника.
Начиная с первой своей крупной творческой удачи – повести «КГБ в семейном интерьере», он пишет «историю с человеческим лицом», где нет места для навороченных конспирологических теорий, абстрактных философствований, сухих наукообразных выкладок, за которыми не видно конкретных лиц, конкретных поступков, конкретных индивидуумов. У всех преступлений и благородных поступков здесь имеются свои имена, фамилии и отчества, что для человека, держащего книгу в руках, куда понятнее. Всё лучшее, что было в мировом искусстве, делалось ради того, чтобы напомнить нам о простой вроде бы вещи: мы живём прежде всего на планете людей. И сейчас перед нами – пример очень яркого и остроумного продолжения этой гуманистической традиции, которая будет актуальна всегда – при всех режимах, при любых социальных строях.
Наверное, только когда речь заходит о морально-нравственных ценностях, Григорий Фукс позволяет себе соответствовать своему паспортному возрасту и глядеть на жизнь с высоты своего солидного опыта. Всё-таки молодость бывает до пугающего жестока и эгоцентрична. Жизнь её происходит в настолько интенсивном ритме, что о других людях думать просто некогда. Однако именно по этой причине я бы хотел адресовать книгу нашего героя прежде всего молодым. Чтобы научиться мыслить небанально, наперекор навязываемым нам стереотипам и чтобы пробудить в себе те «чувства добрые», которые завещали нам классики.
