Сегодня День боли, я частичка этой боли, ее продолжение, ее память.
Я ношу фамилию моего папы, моего дедушки. Мой дедушка Артемьев Григорий Степанович и моя бабушка Федотова Мария Ивановна происходят из двух старейших карельских семей крестьян – середняков деревни Покровское Медвежьегорского района, живших напротив друг друга.
Дед по тому времени был образованным человеком. Окончил шестиклассное училище, курсы бухгалтеров, работал в Мурманске главным бухгалтером Севлесэкспорта. Бабушка была домохозяйкой, воспитывала двоих детей. Семья жила в достатке и, как могла, помогала осиротевшим родственникам.
В феврале 1930 года арестовали брата моей бабушки Степана Федотова. 28 марта того же года расстреляли. Его жена вскоре умерла, оставив восемь детей. Кто постарше устраивался в жизни самостоятельно, а младших разобрали по семьям родных. Старшая сестра Аня привезла маленькую Паню в семью моей бабушки в Мурманск.
Тетя Паня вспоминала, как неловко она себя чувствовала в первый день. В семье все одновременно садились обедать, у каждого было свое место. Паня села рядом с моим дедом, она чувствовала себя с ним спокойнее. Дед сказал, что вот здесь она и будет всегда сидеть, хотя это было место старшего сына Павла, на его просьбы дед остался непреклонен.
Восемь лет Паня прожила в семье, где к детям относились с любовью и уважением, носила дедушкину фамилию.
Наступили тяжелые времена для семьи старшей сестры бабушки. Голод, холод… Бабушка Саша осталась одна с тремя детьми. Мои дедушка с бабушкой приютили и их. Дед устроил всех троих детей на работу. Вскоре удалось добиться для семьи бабушки Саши комнаты в барачном доме. Дед помогал в воспитании детей сестры своей жены, часто ругал младшую Клаву за ее бесконечные гулянки с моряками. Клава дружила с девушкой, которая работала в органах. Часто жаловалась ей на деда, свою маму и старшую сестру.
Шел май 1938 года. В то время семья дедушки жила в центре города в трехкомнатной квартире на улице Володарского. Вдруг дедушку вызвали и уволили без объяснений причин, забрали квартиру и вместо нее дали комнату с подселением. Друзья вскоре устроили деда на работу заместителем бухгалтера рыбзавода. Поработать он не успел.
В одну из майских ночей за ним пришли, устроили обыск, ничего не нашли, но его увезли. Только рассвело, бабушка отправила Паню за бабушкой Сашей. Паня прибежала в барак, в котором двери комнаты родственников были открыты настежь. Соседи сказали, что этой ночью бабушку Сашу и ее дочь Аню арестовали. Сын бабушки Саши в это время служил матросом на корабле, его не оказалось дома, благодаря этому он не оказался в застенках.
По словам родственников, Клава с подружкой сочинили донос на моего дедушку, свою маму Сашу и сестру Аню…
Аня слышала, как пытали ее маму и требовали, чтобы она сказала, что мой дедушка – шпион финской и английской разведки. Пыток она не выдержала, скончалась в камере. Аню сослали на 10 лет в сталинские лагеря.
Из обвинительного заключения, предъявленного дедушке:
«Артемьев происходит из семьи кулака, применявшего до Октябрьской революции наемную силу. В ноябре 1920 г. Артемьев вместе с группой односельчан нелегально ушел в Финляндию, откуда вернулся легально в марте 1921 года, как возвращенец.
Находясь в Финляндии, Артемьев проживал по временному финскому паспорту, проходил ежемесячно перерегистрацию в финской полиции.
Кроме того, на допросе 9.06.38 г. Артемьев показал, что при возвращении из Финляндии в Советский Союз в марте 1921 он был завербован сотрудником Сердобольского отделения финской охранки и под видом возвращенца переброшен на советскую территорию для шпионской работы в пользу Финляндии.
Далее Артемьев показал, что в 1927 году в дер. Покровское через финского перебежчика передавал финской охранке шпионские сведения о лесном экспорте через Мурманский торговый порт.
Помимо этого Артемьев дал показания, что с 1934 по 1937 год, работая главным бухгалтером Северлесэкспорта, имел шпионскую связь с агентом английских разведывательных органов и передавал через него шпионские материалы о лесном экспорте через Мурманский порт.
Кроме того, Артемьев показал, что знал о контрреволюционной деятельности ряда лиц, что скрывал от органов советской власти, показаниями свидетелей Артемьев изобличает себя в проведении антисоветской агитации».
В 1938-1939 годах людей стали отпускать из тюрем. Отпустили кого-то из знакомых, бабушка пошла узнать как и что. Панечка осталась дома. Вдруг в комнату кто-то постучал, Паня открыла дверь и увидела мужчину, в котором не узнала моего деда. Синяки, подтеки, опухший от голода, он был не узнаваем. В руках дед держал коробочку из-под спичек с миниатюрными, сделанными из хлеба, шахматами. Это был подарок детям.
Дедушка обратился к ней, и она узнала его по голосу. Бросилась с плачем к нему на руки, он еле удержался на ослабленных ногах.
Дедушка попросил Паню сходить за бабушкой, только не пугать ее (у бабушки было больное сердце) и ничего не говорить о нем. Паня побежала за бабушкой, но, увидев ее, не выдержала: «Ты здесь разговариваешь, а дядя Гриша тебя дома дожидается!»
Бабушку домой привели под руки…
За недоказательностью обвинений дедушка был выпущен в июне 1939 года, реабилитирован, выплачена компенсация, оплачено лечение в одном из мурманских санаториев. Он восстановился и стал работать главным бухгалтером рыбзавода.
1940 год. По прямому указанию Сталина всех выпущенных и реабилитированных граждан снова стали бросать в застенки. Московская бабушка Рая, родная сестра моей бабушки, сообщила бабушке об этом. Было решено утром переправить дедушку в Москву. Не успели, за ним пришли ночью.
Вторично дедушка был арестован 6.06.40 по ст. 58-6 УК. Осужден 19.08.40 Особым совещанием при НКВД СССР. Реабилитацию отменили и снова предъявили те же обвинения – финский и английский шпион, за это дали новых 8 лет ИТЛ.
Вторично дедушка был реабилитирован 14.12.1964 года. ПОСМЕРТНО.
Из определения военного трибунала Ленинградского военного округа: «согласно выводам обвинительного заключения Артемьев был признан виновным за то, что он являлся агентом финской разведки и занимался шпионажем в пользу Финляндии, а также в том, что в 1920 году нелегально уходил в Финляндию».
В протесте прокурора предлагается постановление Особого Совещания при НКВД СССР в отношении Артемьева Г.С. отменить, а делопроизводство прекратить по следующим основаниям:
проверкой было установлено, что обвинение Артемьева не подтвердилось, поэтому в июне 1939 года его дело было прекращено.
В протесте также указывается, что после ареста в 1940 году новых доказательств виновности Артемьева не добыто. Сам Артемьев себя виновным не признал.
В 1964 году по делу проведено дополнительное расследование, в процессе которого обвинение Артемьева также не было подтверждено. В архивах КГБ и МООП сведений о принадлежности Артемьева к агентуре финской буржуазной разведки не имеется. Далее в протесте указывается, что хотя и имелся в биографии Артемьева факт перехода границы в 1920 году туда и обратно, но эти действия не должны были быть вменены ему в вину в 1938 и 1940 годах, так как согласно Постановления Президиума ЦИК СССР от 2 ноября 1927 года эти действия подпадали под амнистию.
В Книге памяти жертв политических репрессий по Мурманской области содержатся сведения об Артемьеве Григории Степановиче.
Согласно материалам дела мой дедушка отбывал наказание в Ухтижемлаге.
Коми край – место ссылки моего дедушки. Здесь он нашел свой последний приют. Горькая, страшная реальность – незаслуженно потерянная жизнь, разбитая судьба.
Тяжелая работа, отсутствие возможности соблюдать гигиену, отсутствие необходимых медикаментов, антигуманное отношение со стороны НКВД и непосредственных начальников, плохое питание, трудные климатические условия сделали свое дело. В присланных копиях документов написано, что он умер 12 января 1942 года.
Ему, заключенному по 58-й статье, не сочувствовали. Многие надзиратели открыто высказывались, что политических надо расстреливать. Я очень надеюсь, что мне удастся узнать что произошло 12 января 1942-го, как погиб мой дедушка – за пять дней до своего 50-летия.
Я получила архивно-следственные документы из Мурманска за месяц до своего 50-летия, видимо, это не случайно. Читала и думала о том, что нахожусь в возрасте моего дедушки.
Я направила письмо в Информационный Центр МВД Республики Коми с просьбой помочь мне установить: где и как содержался, как выживал, от чего умер или погиб в действительности, где место захоронения моего дедушки. Я найду, я в это верю.
Наверное, вы спросите: а как сложилась судьба Клавдии? Она прожила долгую жизнь в Москве. Ее сестра Аня вернулась из лагерей. Говорят, что брат и сестра простили Клавдию. Поняли ли они свою заблудшую сестру или нет, не знаю. Ни мой папа, ни я не пожелали с Клавдией встретиться. Это был выбор, который каждый из нас сделал в разные годы жизни независимо друг от друга.
