Война Белой Розы

Номинация «СЗФО+Мир»

Роман в лицах

Домашние часы кукушкой отсчитывают восемь.
Стук детского сердца подстраивается под игрушечную птаху.
Из-под кровати сквозь кружева свисающего покрывала смутнеет крашеный паркет.

БАБУЛЯ (вне поля зрения). Розочка, солнышко, выходи ужинать, скоро баиньки пора!

Шаркая, появляются бабушкины тапочки, надетые на толстые шерстяные носки. Покрывало поднимается, и тут появляется перевернутое и красное от усилий бабушкино лицо. Пряди седых волос касаются пола.

БАБУЛЯ. Розочка, ты здесь?

Бабушкино лицо отодвигается назад. Стук сердца учащается.

БАБУЛЯ. Розочка, внученька, я же слышу, что ты здесь. Вылезай, не упрямься.

Бабушкино лицо исчезает. А её ноги продолжают смущённо переминаться возле кровати. Чу, приближаются весьма уверенные шаги, и вскоре появляются папины ноги в больших клетчатых тапках.

ПАПА (вне поля зрения). Что? Опять?
БАБУЛЯ (вне поля зрения). Опять (всхлипывает).
ПАПА (вне поля зрения). Ну, всё, пора принимать кардинальные меры! Я её выдеру. Немедленно. Сейчас же!

Гневное папино лицо заглядывает под кровать.

ПАПА. Роза! Немедленно вылезай! Слышишь?! Немедленно! А то я тебя… в угол поставлю. Ты меня слышишь?

Стук детского сердца успокаивается.

БАБУЛЯ (вне поля зрения, рыдая). Роза, розочка моя…

К месту событий прибегают мамины ножки в розовых тапочках с опушкой.

МАМА (вне поля зрения). Володя! Володя! Так нельзя! С детьми надо разговаривать по-другому! Всё объяснять, убеждать. Вот так.

В пасть между полом и покрывалом заныривает мамино лицо.

МАМА. Роза, девочка, уже поздно. Пора ужинать. Вылезай, а то ужин остынет. А бабуля сегодня испекла нам ватрушки.
БАБУЛЯ (вне поля зрения). Ну-ка, деточка, угадай с чем? С творогом. Твои любимые.
МАМА. Вылезай, а то пропустишь «Спокойной ночи, малыши». А завтра мы пойдем за мороженым.

Детское сердечко опять вздрагивает.

ПАПА (вне поля зрения). Сколько можно упрашивать? Выдрать пару раз, и дело с концом. И её уже давно надо было в детский сад отдать.

Бабуля рыдает в голос. Мамина голова уходит вверх за покрывало.

МАМА (вне поля зрения). Володя. Володя. Что ты делаешь?! Может, ей просто поиграть хочется? В прятки, например? Мы слишком мало уделяем ей внимания. Тебе надо чаще играть с ребенком.
ПАПА (вне поля зрения). Т-а-ак. Значит, мне теперь по десять раз на дню надо будет сидеть под кроватью? Нет уж, увольте. Я ей сейчас поиграю. Я ей сейчас так поиграю!

Папина нога бьёт о пол. Мамина нога своею тапочкой пытается погасить это возмущение. Папин тапок нервно вырывается из-под маминой тапки. Бабушкины тапки несмело присоединяются к разговору. Начинается танец тапочек. Бабушкины всхлипыванья, папино рычание и мамино мяуканье вместе с топотом ног сплавляются в аккомпанемент этому Балету Тапочек. Стук сердца Розы находит ритм этому безобразию.
Покрывало не выдерживает экспрессии танца и сползает до пола, закрывая обзор. От балета остаётся только темнота воспоминаний.

Из рупора доносится бодрая песня в исполнении детского хора. Праздник первого дня в детском саду. В холле детсада перед ВОСПИТАЛКОЙ стоят МАМА и принаряженная шестилетняя РОЗА.

ВОСПИТАЛКА (радушно разводит руками). Ну, выбирай себе ящик, деточка.

Роза идёт вдоль ряда ящиков для одежды, останавливается перед последним, открывает дверцу и … залезает внутрь. Воспиталка вытаскивает девочку из убежища, та вырывается и убегает. Воспитательница начинает искать упрямицу. Поиски приводят к туалетной комнате. Здесь сооружена пирамида из горшков. За ней, сжавшись в комок, сидит Роза. Женщина хватает ребенка за шиворот и тащит из туалета. Девчушка молча и свирепо сопротивляется, цепляясь за горшки. Горшки рассыпаются со звоном. Наставница с трудом выволакивает строптивицу за дверь. А малышка, улучив момент, вырывается вновь. Поиски продолжаются. На кухне в центре стоит гигантская кастрюля с надписью «Компот». Педагог, уже научившись распознавать планы беглянки, откидывает крышку и вытаскивает за шиворот Розу и из этого убежища. Крышка с колокольным баханьем накрывает кастрюлю. Эхо от этого звука теряется в помещении детсада.

В холле детсада перед воспиталкой стоят папа и мама Розы.

ВОСПИТАЛКА. Очень запущенный ребёнок. Я бы рекомендовала вам обратиться в специальные учреждения.
МАМА. Но Роза – обычный ребёнок.
ВОСПИТАЛКА. Обычный? Да я от неё ни одного слова не слышала! Вы же говорили, что она уже умеет говорить.
МАМА. Но она и говорила.
ВОСПИТАЛКА. Вот видите: го-во-ри-ла. Когда вы в последний раз с ней общались?
МАМА. Бабушка…
ВОСПИТАЛКА. Причем здесь бабушкины сказки? Ваша дочь не умеет общаться со взрослыми, она не общается с детьми. Она же отстала в развитии. И что она будет делать в школе? Там же общественная жизнь! Ведь там же надо у доски отвечать, стихи читать. Вы какие-нибудь стихи с ней разучиваете?
МАМА. Бабушка…
ПАПА (маме). Валя, не стОит. (Воспиталке) Мы можем сейчас забрать ребенка?
ВОСПИТАЛКА. Разумеется. Идите за мной. Она сейчас в игровой комнате. Поищите в ящике для игрушек.

Воспиталка идёт к двери в игровую комнату и открывает её. В комнате для игр явно царит непорядок: все детишки завернуты в простыни и носят на голове ночные горшки.

ВОСПИТАЛКА. Что это такое?! Прекратить немедленно! Вам шефы столько игрушек привезли, а вы в горшки играете? Вы что себе позволяете в игровой комнате?!

Детишки расступаются. В центре комнаты с королевским достоинством на стуле восседает Роза.

РОЗА (дошкольница). Вустер, выйди вон! В твоих глазах недобрый блеск и вызов.
ВОСПИТАЛКА. Чего?
РОЗА (дошкольница). Вы слишком дерзки, сударь. Короли не терпят, чтоб на них смотрели хмуро. Вы слышите? Вы можете идти. Мы позовём вас, если будет нужно.

Взрослые застывают в скульптурной композиции. Пауза затягивается.

ПАПА. Роза…
РОЗА (дошкольница). Ты весь в крови, уйди отсюда, Гарри. (Кивает самому крупному мальчику) Джон, уведи, пожалуйста, его.

Мальчик в горшке набекрень, пыжась от упоения королевским вниманием, подбегает к взрослым и подталкивает их к выходу.

РОЗА (дошкольница, приподнимаясь и вытягивая руку вперёд). Полководцы, по местам! На их отказ ответим мы атакой. Мы боремся за правду. С нами Бог!

Малышня с радостным визгом бросается в атаку. Завеса милосердного затемнения скрывает последствия этого штурма.

Часы бьют десять.
Роза лежит на кровати в бабушкиной комнате. В комнате горит ночник. Входит бабуля.

РОЗА (дошкольница). Бабуль, а куда ты уходила?
БАБУЛЯ. Вентиль перекрывала, не дай Господь.

Бабуля устраивается на кровати рядом с внучкой.

БАБУЛЯ. Давай сегодня я расскажу сказку о курочке Рябе?
РОЗА (дошкольница). Сказку про принца!
БАБУЛЯ. А не надоела она тебе, Розочка?
РОЗА (дошкольница). Про принца!
БАБУЛЯ. Роза, меня просили больше…
РОЗА (дошкольница). Про принца!
БАБУЛЯ (беря в руки книгу). Ну, ладно, ладно, хорошо. Хоть смертью брата Гамлета родного Полна душа и всем нам надлежит Печалиться, а королевству в скорби Избороздить морщинами чело, Но ум настолько справился с природой, Что надо будет сдержаннее впредь Скорбеть о нем, себя не забывая.

Звуки тикающих часов срываются в бешеный стрёкот.
В новом панельном доме идёт новоселье. Озабоченные люди вносят пожитки.
Квартира радостно заполняется коробками и мебелью. Вскоре пожитки затопили все помещения. В маленькой комнате радостное изобилие разноцветных коробок оттеняет старая черная панцирная кровать. В комнату входят родители вместе с дочкой. Роза повзрослела, теперь ей на вид лет двенадцать.

ПАПА (с гордостью). Вот, дочка! Это твоя комната.
РОЗА (школьница). Только моя?
ПАПА и МАМА (вместе). Да, Роза, только твоя.
РОЗА (школьница). И я буду спать здесь одна?
ПАПА. Да.
РОЗА (школьница). И здесь будут только мои вещи?
МАМА. Конечно, Роза. Только твои. Но с одним условием. Ты должна, когда пойдёшь в школу, разговаривать с учителями. Иначе мы поселим сюда бабулю.
РОЗА (школьница). Честно? Слово?
ПАПА. Слово.

Звуки тикающих часов умиротворенно позволяют людям насладиться новым жильём.
Но чу…из бесшторного, как и положено на новоселье, окна на пол падает конус приглушённого света уличного фонаря. На панцирной кровати лежит Роза. Конус вспыхивает новым светом под воздействием фар проезжающего мимо окна автомобиля. Девушка скидывает одеяло. Теперь видно, что она одета в спортивный костюм, и она тут же начинает разбирать кровать.
Скоро девичья пустеет, а вход в квартиру завален коробками, вытащенными из детской комнаты. Наверху этой баррикады царственно лежит панцирная кровать.
Часы совсем замедлили свой ход, чтобы не мешать людям спать.
Окно в розиной комнате зашторено одеялом. Комната полностью освобождена от утвари. На голом матрасе, лежащем на полу, спит всё ещё одетая Роза. Она улыбается.

Роза и сама не поняла, как очутилась во сне.
Они с бабулей на лодке плывут по заросшему пруду. Гребут вместе, вдвоём. Густой туман. Вдруг из тумана выплывает коряга, на которой сидит мама в костюме Офелии. Бабушка с внучкой подплывают к коряге и помогают Офелии сесть в лодку. Дальше ещё одна коряга, на которой сидит папа в костюме Короля. Берут в лодку и его. Потом подбирают воспитательницу в костюме королевы, а затем ещё и РОЗЕНКРАНЦА с ГИЛЬДЕНСТЕРНОМ с ночными горшками на головах. Лодка почти по кромку погрузилась в воду. Старушка с внучкой с трудом гребут. Офелия плачет. Королева надменно смотрит на окружающих. Король удит рыбу. Розенкранц и Гильденстерн играют в карты. Лодка качается и вот-вот перевернётся. В самый критический момент на плечо бабуси садится голубь, а из тумана выплывает на лодке … ШЕКСПИР. Бабушка с голубем тотчас перебираются в его лодку. Лодка с Шекспиром и бабулей уходит в туман.

РОЗА (школьница). Бабуль, ты куда?
БАБУЛЯ (уже по ту сторону). К принцу, Роза. К Гамлету. Не забывай на новом месте закручивать вентиль.

Часы бьют двенадцать раз. Последний удар своим выстрелом подхватывает пушка из Петропавловской крепости.
Возле двери в актовый зал толпятся школьники. Судя по долетающим из-за дверей звукам, идёт школьный концерт. Коридор – это перемычка, соединяющая основное здание школы с небольшой пристройкой, где в обычное время действует школьный буфет, а в особые дни проходят разного рода выступления. В этой перемычке с одной стороны расположены школьные туалеты для мальчиков и девочек, а с другой – широченные окна. На одном из полагающихся по проекту подоконников сидит пятиклашка Роза. Она что-то рисует.
Из толпы учеников выделяется мальчик ангельского вида, Валера, примерно одного возраста с нашей героиней. В каждой школе вам обязательно встретится такой мальчик, место которого на любом постере, рекламирующем преимущества текущего государственного строя. Плакат, а не мальчик, одним словом.

ВАЛЕРА (подходит к Розе). Девочка, тебя как зовут? Меня зовут Валера.

Глаза у Розы округляются в качестве ответа.

ВАЛЕРА. Валера – значит бодрый, сильный. У тебя красивый портфель. Тебе его мама купила?

Роза угрюмо кивает.

ВАЛЕРА. И заколка миленькая. Ты её выбирала сама?
РОЗА (школьница). Мама дала.
ВАЛЕРА. А тебе она нравится?
РОЗА (школьница). Угу.

Роза угрюмо кивает, карандаш двигается по бумаге яростнее.

ВАЛЕРА. А в школе тебе нравится?
РОЗА (школьница). Это же школа!
ВАЛЕРА. А у тебя есть друзья? С кем ты дружишь?
РОЗА (школьница). С бабулей.
ВАЛЕРА. И как зовут твою бабушку?
РОЗА (школьница). Бабуля.
ВАЛЕРА (после заминки). А что ты сейчас рисуешь?
РОЗА (школьница). Дом.
ВАЛЕРА. Можно мне посмотреть?

Роза протягивает надоеде рисунок. На листе нарисовано нечто взрыво-кустообразное.

ВАЛЕРА. Не понял, что это?
РОЗА (школьница). Дом. Только его не видно. Был взрыв от утечка газа.
ВАЛЕРА. Там наверное люди. Они же погибнут!
РОЗА (школьница). Увы, уже.
ВАЛЕРА. Хм, а если бы там были твои мама и папа?
РОЗА (школьница). Не-е, бабуля всегда вентиль перекрывает. А у тебя?
ВАЛЕРА. Что у меня?
РОЗА (школьница). У тебя кто вентиль перекрывает?

Валера теряет дар речи. Но наша жизнь устроена так, что плакатам всегда приходят на помощь. Из однородной школьной массы выкатывается ЕРОШИНА.

ЕРОШИНА (Валере). Это же Розка! Да она всегда такая. Она с приветом. Сам увидишь. Сейчас на концерте Шекспира читать будет. Про бабулю уже рассказывала? А ведь нет у неё никакой бабушки!

Валера, восстановив свой статус плаката, поворачивается к спасительнице.

ВАЛЕРА. А-а, понятно, она – психованная. У меня дедушка – профессор, он таких изучает.
ЕРОШИНА (дразнится). Психованная, психованная…

Слово произнесено. Учащаяся масса обступает нашу героиню. И все рты уже приоткрылись для шипения «психованная».
Но это был день чудесных спасений не только для плакатных мальчиков. Из актового зала в коридор вместе с сипением горна просочилась РУСИЧКА.

РУСИЧКА. Внимание, через пять минут наша очередь. Все живо построились в порядке номеров.

Ученики выстраиваются в неровную очередь.

РУСИЧКА (пересчитывая головы). Раз, два, ьри, четыре, пять, двенадцать. Белова! Где Белова?

Подоконник пуст. На нем сиротливо валяется лист бумаги с «домиком».

ЕРОШИНА (учительнице). Марья Иванна, она – в туалете.

Учительница подбегает к девичьему туалету, открывает дверь.

РУСИЧКА. Белова! Белова!
ЕРОШИНА. Она в мальчуковом!
РУСИЧКА (краснеет). Ерошина, не выдумывай!
ЕРОШИНА. Я и не выдумываю. Я, вообще, никогда не выдумываю. Это Розка выдумывает!
РУСИЧКА. Всё! Отставить выдумки! Пошли на сцену.

Коридор пустеет.
На полу валяются обрывки фантиков, стеклянный шар и чья-то линейка. Линейка одним концом указывает на подоконник с рисунком, а другим – на дверь с профилем мальчугана.
Школьные туалеты для мальчиков отличаются от девичьих, в первую очередь, изобилием надписей на стенах. В углу у самой расписанной стенки сидит на корточках Роза.
Издалека тишину прерывают звуки детского праздника: аплодисменты, дети громко по очереди читают короткие стихи. Слов не разобрать. Наша героиня встаёт и забирается на подоконник. Окно туалета закрашено белой краской. Кое-где она облупилась, и появились дырочки. Роза зажмуривает один глаз и смотрит в одну из «бойниц».

На школьном дворе сиротеют пустые качели, скрипя под порывами ветра.

Наша героиня перемещается к другому «глазку». Ветки дерева, слегка покачиваясь, рассказывают залетевшему ветерку свои незамысловатые истории.

Роза меняет дырочку. В одном из окон-бойниц дома напротив видна кошка, внимательно щурящая глаза на голубя, нагло клюющего крошки за стеклом на внешнем откосе окна, за которым она сидит.

Дверь в туалет резко распахивается. На пороге появляются мальчишки, погодки Розы: ПЕРВЫЙ ШКОЛЬНИК и ВТОРОЙ ШКОЛЬНИК.

ПЕРВЫЙ. Это наш туалет!
ВТОРОЙ. Я её знаю, это Розка из пятого «Б».
ПЕРВЫЙ. И что это эта Розка из пятого «Б» здесь делает? В нашем туалете? Подглядывает?
ВТОРОЙ. Бей её! Чтоб больше тут не подглядывала!

Мальчишки бросаются к девчушке, но мы-то знаем, что сегодня – День Чудесных Спасений. Дверь открывается и пропускает СТАРШЕКЛАССНИКА, мнущего в руках сигарету.

СТАРШЕКЛАССНИК. Эй, мелюзга! Совсем офонарели?
ПЕРВЫЙ. Это она прокралась в наш туалет!
СТАРШЕКЛАССНИК. Брысь отсюдова!

Роза не стала разбираться в хитросплетениях школьного негласного устава, запрещающего девочкам посещать туалет противоположного пола, и выскользнула на волю.

Детский хор из репродуктора доходчиво доказывает всему миру, что присутствие ангелов на Земле – отнюдь не пустая выдумка.
Большая перемена на школьном дворе. В сторонке от всех скоплений и завихрений резвящейся школоты стоит пятиклассница, судя по всему, она – НОВЕНЬКАЯ. К ней подходит Валера.

ВАЛЕРА. Девочка, тебя как зовут? Меня зовут Валера.
НОВЕНЬКАЯ. А меня – Света.
ВАЛЕРА. Света, хочешь, я покажу тебе местных чудиков?
НОВЕНЬКАЯ. Конечно, хочу.

Новоиспеченные приятели – Валера и новенькая – берутся за руки и начинают осмотр школьных чудес.
Явственно проявляются звуки из школьного кабинета музыки. На вращающемся табурете сидит очень полная женщина, МУЗЫЧКА. Сиденье для неё слишком мало. Впрочем, и двух табуретов было бы явно недостаточно. Женщина энергично колотит по клавишам и оглушительно поет.

МУЗЫЧКА. Орлёнок, орлёнок! Взлети выше солнца и степи с высот огляди. (Учащимся) Энергичнее! (Поет ещё громче) Навеки умолкли весёлые хлопцы, в живых я остался один!

Дверь приоткрывается и пропускает лишний свет то ли от детских глазёнок, то ли от окон холла.

ВАЛЕРА (за дверью). Смотри. Какая же она большая! Это Антонина Николаевна.
НОВЕНЬКАЯ (за дверью). Тише. А если она нас услышит?
ВАЛЕРА (за дверью). Да она – глухая. Глухая учительница музыки!
НОВЕНЬКАЯ (за дверью). Как Бетховен?
ВАЛЕРА (за дверью). Ага. Антонина Николаевна Бетховен – обжорен!

Валера с новенькой прыскают. Кто-то из хора скашивает взгляд в сторону двери. Учительница перехватывает взгляд, замечает приоткрытую дверь, резво вскакивает, не переставая петь, быстро идёт к двери. Слышится шум удаляющихся детских шагов.
Шаги приближаются к другим звукам. За дверью школьной мастерской раздаётся озорное бульканье.
Возле столярного стола мастерской стоит ТРУДОВИК и наливает что-то из бутылки в стакан. Рядом с наполняемым стаканом лежит стеклянный глаз.

ВАЛЕРА (за дверью). А здесь – дядя Миша-Циклоп. У него стеклянный глаз!
НОВЕНЬКАЯ (за дверью). Он опасен?
ВАЛЕРА (за дверью). Очень!

Дверь в мастерскую приоткрывается, трудовик оборачивается на скрип. С рёвом бросается на образовавшуюся щель. Вспыхивает детский крик ужаса, сладостный пониманием несерьёзности опасности.
Шаги срываются в бег, который приводят к чинному, мерному бормотанию. За дверью обычного школьного кабинета идёт урок литературы. РУСИЧКА ведёт урок.

РУСИЧКА (читает по книге). Нет, я не Байрон, я другой, Ещё неведомый избранник, Как он, гонимый миром странник, Но только с русскою душой.

Теперь уже мы неожиданно оказываемся в мире дневных Розиных грёз.
Идёт урок. Учительница продолжает читать стихи уже в гриме Шекспира. Ученики заняты кто чем и не обращают на декламатора никакого внимания, кроме Розы, которая слушает, влюбленно глядя на учительницу.

РУСИЧКА. Я раньше начал, кончу ране, Мой ум немного совершит; В душе моей, как в океане, Надежд разбитых груз лежит. Кто может, океан угрюмый, Твои изведать тайны? Кто Толпе мои расскажет думы? Я или Бог, или никто!

Появляется щель, предвкушая достопримечательности.

ВАЛЕРА (за дверью). И первый номер нашей коллекции: Роза Белая!
НОВЕНЬКАЯ (за дверью). Где?
ВАЛЕРА (за дверью). Вот, смотри. Последний ряд, у окна. Третья парта. Видишь?
НОВЕНЬКАЯ (за дверью). С косичками?
ВАЛЕРА (за дверью). Не та, которая пишет, а вон та, которая у окна.
НОВЕНЬКАЯ (за дверью). У-у, обыкновенная…
ВАЛЕРА (за дверью). Она пряталась в мальчуковом туалете!
НОВЕНЬКАЯ (за дверью). Обалдеть!
ВАЛЕРА (за дверью). Она психованная!

Роза вздрагивает, как будто расслышала шёпот за дверью, как будто услышала сокровенную тайну своего существования. Учительница тут же замечает нарушение однородности класса.

РУСИЧКА. Белова! У тебя вопрос?

Учительница в обычном костюме вопросительно смотрит на Розу. Роза напряжённо молчит.

РУСИЧКА. Тебя что-то беспокоит? Ты не хочешь мне ничего сказать?
РОЗА (школьница). Мария Ивановна, а кто у вас вентиль перекрывает?

Взрыв смеха. Учительница вспыхивает. Резко хватает дневник Розы.
Напротив предмета «Русский язык и литература» появляется двойка.
Внизу надпись: «Задавала неприличные вопросы на уроке литературы».

Раздаётся школьный звонок. В обычном школьном кабинете идёт урок математики. Роза отрешённо сидит за партой. Ерошина – соседка по парте – толкает её локтем.

ЕРОШИНА. Роза. Роза. Роза.

Валера – сосед по ряду парт за спиной Розы – также толкает её.

ВАЛЕРА. Психованная, слышь, тебя.

Розу трясут со всех сторон окружающие её одноклассники. Но со стороны кажется, что Роза трясётся сама. Подходит МАТЕМАТИЧКА и хлопает по её парте указкой.

МАТЕМАТИЧКА. Ваше высочество не желает со мной общаться?
РОЗА (школьница). Нет что вы. Я хочу общаться. Можно, я задам вопрос?
МАТЕМАТИЧКА. Вопросы задаю здесь я. И сейчас мне всё ясно. Дневник.

В дневнике напротив предмета «Математика» ставится двойка.
И, разумеется, запись: «Пыталась задавать свои вопросы на уроке математики».
Записей в дневнике становится всё больше и больше, как будто дневник вступил в заочное соревнование со стенкой в туалете для мальчиков.
В столбик стоят двойки по всем предметам в сопровождении надписи: «Ужас!!! Товарищи родители, зайдите в школу!».
Записи в дневнике сливаются в чёрный сгусток, и этот сгусток начинает заполнять всё вокруг себя. Наступила ночь. И эта ночь приносит сон.

Бабуля с Розой в составе ГРУППЫ РИМСКИХ ЛЕГИОНЕРОВ идут по болоту. Идут, рассыпавшись цепочкой, с мечами наизготовку, сосредоточенно глядя себе под ноги. Никто не разговаривает: надо соблюдать тишину. Постепенно все убыстряют шаг, видимо не успевая куда-то вовремя. В спешке некоторые солдаты тонут в болоте. Вдруг Роза видит, как проваливается бабушка. Засасывает старушку очень быстро. Подходит КОМАНДИР. Он прикладывает палец ко рту, давая понять, что шуметь нельзя. Роза начинает плакать. Кто-то сзади зажимает Розе рот. Бабуля уходит вглубь с головой. На поверхность поднимается большой пузырь. Командир достаёт вентиль и осторожно кладёт на вершину вздутия – пузырь сразу же опадает.

И тут же становится нестерпимо ярко. Внезапно на смену ночи приходит день.
В обычном школьном кабинете встречаются двое: мама Розы и Русичка.

РУСИЧКА. Мамочка, ваша дочь нуждается в серьёзном вмешательстве специалистов, вы это понимаете?
МАМА. Она и с вами не разговаривает?
РУСИЧКА. Да, лучше бы она молчала! Стоп. Она, что: дома молчит?
МАМА. Почти всегда. После того, как умерла бабуля.
РУСИЧКА. Что значит всегда? Что-то же она должна говорить. Ну, есть, например, просит?
МАМА. Нет, сама берёт.
РУСИЧКА. Вот видите! Надо срочно что-то делать!
МАМА. Есть не давать, пока не попросит?
РУСИЧКА. Да! То есть, нет. Вам повезло!
МАМА. С дочерью?
РУСИЧКА. Вы русский язык понимаете?
МАМА. Э-э, со школой?
РУСИЧКА. Со школой! У нас учится внук самого Эгерта!
МАМА. Э-э…
РУСИЧКА. Он – психиатр. К нему со всей страны едут! Запись на два года вперёд.
МАМА. Но моя дочь, она девочка…
РУСИЧКА. Мамочка, вы хотите, чтобы ваша дочь училась в школе для умственно отсталых?
МАМА. Нет, но…
РУСИЧКА. Какое но? Да, может, уже поздно! А вы некаете. Записывайте адрес. Ингин переулок, дом 24, квартира 18. Эгерт Борис Альбертович.
МАМА. Но…

Учительница протягивает маме Розы бумагу и авторучку.

РУСИЧКА. Вот возьмите. Запишите. И не забудьте обязательно попросить выписать галоперидол.
МАМА. Зачем?
РУСИЧКА. Его без рецепта не продают. Адрес запомнили?

Мама старательно пишет: «Эгерт Борис Альбертович». Записка с именем преобразуется в медную табличку на двери в старом питерском доме. Возле двери стоит Роза со своей мамой. Мама нажимает на кнопку звонка.

ЭГЕРТ (за дверью). Да? Кто там?
МАМА. Мы из Валериной школы. Вам должны были позвонить по нашему поводу.

Дверь любезно открывается и мама с дочкой попадают в квартиру профессора. В Петербурге для приема гостей любят использовать прихожие-холлы. Профессор Эгерт не был исключением. Любой посетитель мог присесть на удобный угловой диванчик.

ЭГЕРТ (маме). Ну-с, как вас зовут?
МАМА. Валентина Петровна.
ЭГЕРТ. Вы, Валентина Петровна, подождите, пожалуйста, здесь. Сначала я поговорю с девочкой.
РОЗА (школьница). А вы мне будете голову сверлить?
ЭГЕРТ. Зачем?
РОЗА (школьница). Чтобы меня изучать.
ЭГЕРТ. Зачем?
РОЗА (школьница). Валера сказал. Ведь я псих?
ЭГЕРТ. Ну, если Валера сказал… Впрочем, я с ним ещё поговорю.

Роза вместе с профессором уходит вглубь квартиры. А мама Розы, Валентина Петровна, оседает на диванчик.
Лабиринт профессорской квартиры тут же начинает рассказывать Валентине Петровне о психиатрических ужасах. Всё, что может вообразить себе любой непосвящённый: бегают психи в смирительных рубашках; большие шприцы хищно прицеливаются во все части тела посетителей; одни пациенты тонут в грязевых ваннах, других больных пытают электрошоком в надежде вернуть их к земной юдоли. И напоследок – любимая страшилка: лоботомия, которую проводят без наркоза обычным ножом для колки льда.
Валентине Петровне в этот день повезло – лабиринт не успел затянуть её слишком далеко. В прихожую вернулся хозяин квартиры с Розой.

МАМА. Ну как, доктор? Мы не опоздали? Это излечимо?
ЭГЕРТ. Ваша дочь абсолютно здорова.
МАМА. А в школе сказали…
ЭГЕРТ. А вот школа не всегда способствует здоровью.
РОЗА (школьница). Дядя Боря, а точно, вы всегда сами вентиля закручиваете?
ЭГЕРТ. Ну, иногда мне жена помогает.

Роза удовлетворенно кивает.

МАМА. И что нам теперь делать?
ЭГЕРТ. А вам, сударыня, вместе с вашим мужем, желательно походить на занятия «школы для родителей». Её моя ассистентка ведёт. На Лиговке.

Эгерт протягивает визитку.

ЭГЕРТ. Вот адрес.
МАМА. А рецепт?
ЭГЕРТ. Рецепт? Ах да, как я не подумал. (Пишет на бланке) Вот, я выписал вам успокоительное. Можно купить в любой аптеке.
МАМА. Успокоительное? А это точно Розе поможет?
ЭГЕРТ. А это не Розе. Это для вас. А ей, позвольте заметить, рецепт не нужен.
МАМА. Но я совсем не знаю, что с ней делать.
ЭГЕРТ. Попробуйте с ней договориться.

Роза с мамой уходят от профессора и возвращаются к себе домой. Дома их ждёт взвинченный отец Розы.

ПАПА. Ну вот, психом сделали. Что я на работе скажу? Моя дочь обследуется у психиатра!
МАМА. Ну, что ты, Володя. Мне сказали, что с Розой всё в порядке. Это нам надо сходить в «школу родителей».
ПАПА. Час от часу не легче. Теперь все узнают, что я хожу к психиатрам. Психом меня выставить хотите?!
МАМА. Володь…
РОЗА (школьница). А Валера ничего про психов не знает.
ПАПА (Розе). А ты что себе думаешь? Вот погибнем мы от утечки газа, и как ты жить собираешься? Если ты школу не закончишь, как ты одна жить будешь?
РОЗА (школьница). Чтобы жить одной, надо обязательно школу закончить?
ПАПА. Обязательно! Хотя бы на тройки. А тебе до тройки, как маме до…

Мама обиженно поджимает губы.

РОЗА (школьница). Я больше не получу ни одной двойки!

Часы радостно застучали навстречу переменам.
В кабинете математики идёт контрольная. Дети усердно решают задачи. Роза поднимает руку.

РОЗА (школьница). Я всё решила. Можно мне выйти?
МАТЕМАТИЧКА (берёт Розину тетрадь). Но ты же решила всего три задачи. Их же пять.
РОЗА (школьница). Для тройки достаточно?
МАТЕМАТИЧКА (возвращает тетрадь Розе). Осталось ещё тридцать минут. Будешь решать всё.

Роза открывает тетрадь и отворачивается к окну.

У дневника Розы началась новая жизнь. Напротив графы «математика» появляется оценка «три».
Часы радостно перестукиваются.
В школьном же кабинете идёт урок литературы и русского языка.

РУСИЧКА. Сегодня, как я и предупреждала – годовой заключительный диктант.

Роза тянет руку.

РУСИЧКА. Да, Белова. Что ты хочешь?
РОЗА (школьница). А сколько надо допустить ошибок, чтобы получить тройку?
РУСИЧКА. Две орфографические или четыре синтаксические.
РОЗА (школьница). А одну такую и две таких можно?
РУСИЧКА. Можно, Белова, можно.

Розин дневник радостно впускает в себя ещё одну тройку – по русскому языку.
Часы же совсем обнаглели и стали отсчитывать секунды.
На школьном дворе идёт урок физкультуры. Бегут школьники. Впереди – Роза. У финишной черты стоит ФИЗРУК с секундомером в руках.

ФИЗРУК. Давай, Белова! Давай! На рекорд идёшь! Давай!

Роза ту же переходит на шаг, её догоняет и перегоняет разгорячённая ватага одноклассников. Роза спокойно подходит к физруку и смотрит на циферблат.

РОЗА (школьница). Удовлетворительно.

Физрук полными слёз глазами смотрит на неё и покорно машет рукой в знак согласия.
Дневник Розы радостно открывает свои внутренности, чтобы впустить новую оценку удовлетворительного ранга.
Часы словно обезумели от такого поворота событий.
Число троек растёт и растёт. Мелькают новые названия: «алгебра», «геометрия», «астрономия», «история», «английский язык»…
Наконец мы понимаем, что смотрим на аттестат зрелости с одними тройками.

На кухне Розиных родителей папа держит в руках аттестат. Идёт семейный совет. Всё почти, как прежде. Только родители поседели, а Роза выросла в совершеннолетнюю девушку.

ПАПА. Н-да, с таким аттестатом в институт не поступишь.
МАМА. А вот замуж в самый раз.
РОЗА. А когда я буду жить одна?
ПАПА. Когда научишься зарабатывать, хотя бы на хлеб с водой.

Часы испуганно притихли.
Роза же идёт в магазин устраиваться на работу. За прилавком бойко работает ПРОДАВЩИЦА – показывает товары покупателям, выбивает чеки, считает деньги. Роза пристраивается рядом. Работница прилавка время от времени обращается к ней, показывая, где лежит тот или иной товар. Дребезжит телефон. Наставница оглядывается назад. ЗАВЕДУЮЩАЯ в очках показывает ей телефонную трубку. Продавщица подталкивает девицу к прилавку и убегает к телефону. Роза застывает. Очередной ПОКУПАТЕЛЬ обращается к ней. Она не реагирует. Покупатель раздражённо тычет пальцем в витрину. Наша героиня следит за его пальцем и не двигается. Скапливается очередь. Первый покупатель теряет терпение, размахивает руками и возмущается во всю меру своего темперамента. Очередь его поддерживает. Девушка не реагирует. Разрастается скандал. Продавщица бросает трубку и выбегает в зал. Очередь обрушивается на неё. Она вступает в перепалку. Первый покупатель неловко взмахивает руками и задевает прическу продавщицы. Причёска съезжает на бок, под ней почти лысый череп. Продавщица охает и вцепляется покупателю в волосы. Полная ТЁТУШКА из очереди бросается на его защиту. Из подсобного помещения выбегает заведующая. Пытается разнять дерущихся. Ей сбивают с носа очки. Она даёт сдачи. Через несколько мгновений в драке участвуют все посетители и работники магазина. Прилавок с треском разваливается. В стороне стоит безучастная Роза. А вокруг кучи-малы прыгает МАЛЕНЬКИЙ МАЛЬЧИК с пластмассовым автоматом в руках.

Часы притихли – что будет?
На кухне Розиных родителей вся та же композиция семейного совета.

ПАПА. Ну что ж, первый блин комом.
МАМА. А я вчера встретила Татьяну Орлову. Её Люся, помнишь, Роза, вы вместе в детский сад ходили? Ну, такая беленькая, очень миниатюрная девочка. Замуж вышла и родила мальчика. Назвали Василием. Представляешь?
РОЗА. Да? А когда я буду жить одна?
ПАПА. Когда научишься зарабатывать.

Часы идут тихонько-тихонько, стараясь не привлекать к себя внимания.
Роза вяло возит шваброй по полу в каком-то учреждении. Подходит ЗАВХОЗ. Смотрит несколько секунд на её работу и впадает в раздражение. Начинает, размахивая руками, объяснять, как надо мыть пол. Дева застывает со шваброй в руках. Начальник выхватывает у неё из рук швабру, выливает воду и начинает очень активно тереть пол. После десятка энергичных движений завхоз суёт швабру уборщице–неофиту и отходит в сторону. Роза так же заторможёно, как и раньше, возит шваброй. Наставник злится. Подскакивает к ней, выхватывает швабру, ожесточённо трёт пол вокруг неё, входит в раж, кричит, размахивает руками, но она остаётся безучастной. За спиной завхоза распахивается дверь и входит ДИРЕКТОР в сопровождении свиты: ОХРАННИКОВ и СЕКРЕТАРШИ. Завхоз, увлёкшись, взмахивает шваброй и сбивает шляпу с босса. Директор наклоняется за шляпой, но завхоз пытается проявить предупредительность и тоже кидается за ней – мужчины с силой сталкиваются лбами. Директор теряет равновесие и падает. Все, кроме Розы, кидаются его поднимать. При этом охранники также поскальзываются и падают, подсекая под колени поднявшегося директора, и, пытаясь удержать равновесие, роняют ещё и незадачливого завхоза. Сверху на эту кучу падает секретарша – от избытка впечатлений.

Часы еле слышны.
На кухне Розиных родителей расстановка не меняется. Родители с Розой пытаются найти выход.

ПАПА. И что теперь делать?
МАМА. А Ерошина из Розиного класса замуж выходит. Ей родители на свадьбу квартиру дарят.
РОЗА. Да? А я когда буду жить одна?
ПАПА. Ну, как ты будешь жить одна? Как?! На что?!
МАМА. Володя, а может разменять нашу квартиру? Две квартиры из нашей не выкроишь. А вот комнату Розе мы сделать сможем.
РОЗА. Когда я буду жить одна, я найду, как себя содержать.
ПАПА (машет рукой). А-а, делайте, что хотите.

Часы приободрились и стали искать какой-то новый ритм.
В квартиру Розиных родителей входит молодой мужчина, ТАРАС.

МАМА. Я – Валентина Петровна.
ТАРАС. Меня зовут Тарас.
МАМА. И давно вы работаете э-э…
ТАРАС. Риэлтером. В нашем деле мотивация важнее опыта.
МАМА. Ага. И всё же…
ТАРАС. Может, начнём с ваших требований к вариантам?
МАМА. А что, у вас много вариантов?
ТАРАС. Тьма!

Часы отстукивают какой-то марш.
На лестничной площадке стоит Валентина Петровна, стучит в дверь. Дверь открывает ЖЕНЩИНА В ПРОТИВОГАЗЕ с ребёнком на руках, который тоже в противогазе. За её юбку держится ДЕВОЧКА лет пяти. К её же противогазу приколот яркий бант. Девочка что-то громко мычит сквозь резину, в её мычании угадывается ритм детского стишка. Выбегает СОБАЧКА В РЕСПИРАТОРЕ, виляет хвостом.

Часы не унимаются и режут марш.
В комнате Тарас, Роза и её мама. Композиция «квартирный вопрос».

МАМА. Комната должна быть в экологически чистом районе!
ТАРАС. Тогда вот этот. Чище не бывает.

Марш часов обрёл похоронные нотки.
Роза и её мама, согнувшись против ветра, бредут в чистом поле к еле заметным огонькам новостроек.

Композиция «квартирный вопрос» повторяется.

МАМА. Желательно, недалеко от метро…

Часы оборачиваются метрономом.
На лестничной площадке стоит Валентина Петровна, она нажимает на кнопку звонка и тут же выясняется, что её палец моментально примёрз к кнопке. На звук выходят улыбающиеся СТАРИЧОК И СТАРУШКА. Они закутаны в платки. Ватники, валенки и прочее – всё как челюскинцы в старой хронике. У старичка видна заиндевелая борода. Старичок приветственно трогает ус, тот отваливается. Мама Розы пытается отодрать примёрзший палец от злополучной кнопки.

Стучит метроном часов.
Композиция «квартирный вопрос» опять повторяется.

МАМА. Чтобы обязательно было центральное отопление!
РОЗА. С газовой плитой и вентилями.

Часы не хотят менять ритм.
На лестничной площадке стоят Роза и её мама. Валентина Петровна достаёт заранее приготовленную веточку и с её помощью приводит звонок в действие. Дверь распахивается. Из квартиры валит сладкий, слегка зеленоватый дым. Мама с дочкой идут по квартире почти вслепую, вытянув вперёд руки. Пространство заполняет «этническая» музыка. Периодически в клубах дыма возникают полуодетые СТРАННЫЕ МОЛОДЫЕ ЛЮДИ. Они молча курят одну папиросу, передавая её по очереди вновь проявляющимся особям. Так же неожиданно, как жители, проявляется кухня. Здесь обитает другой подвид «туземцев». Они что-то варят на плите, не прибегая ни к каким курительным приспособлениям. Увидев маму с дочкой, «варщики» испуганно оглядываются и прикрывают плиту спинами. Валентина Ивановна и Роза пытаются вырваться на свежий воздух и случайно открывают дверь в туалет. На унитазе спит и улыбается своим снам ещё один странный молодой человек. Валентина Ивановна испуганно захлопывает дверь.

Стучит метроном часов.
Композиция «квартирный вопрос» не меняет гранита мизансцены.

МАМА. Соседи должны быть приличными людьми!
РОЗА. Как в сказке!

Часы возвращаются к маршу.
А Роза с мамой пытаются постучать в новую дверь. Дверь открывают несколько ЛИЛИПУТОВ. Они улыбаются, приветственно кивают, провожают Розу и её маму до двери в самую отдалённую комнату и прячутся. Валентина Ивановна осторожно стучит костяшками пальцев. За дверью раздаётся рёв и в коридор вылезает огромный МУЖИК c длинными волосами. Великан оглядывается в недоумении. Вдруг откуда-то сверху, снизу и сбоку вываливает уже неисчислимое количество лилипутов, они облепляют гиганта с ног до головы, сбивают его и наматывают его волосы на крохотные гвоздики, которые тут же вбивают в пол крошечными же молоточками.

Марш часов продолжается.
Также продолжается гранит мизансцены «квартирный вопрос».

МАМА. Квартира должна быть малочисленной!
ТАРАС. Может, сосредоточимся и перечислим все свои желания. А то у меня уже руки опускаются.
РОЗА. Из окна моей комнаты должны быть видны голуби, кошки, качели и хотя бы одно дерево!
ТАРАС. Гениально! Нестандартный подход! Но я попробую!

Марш часов становится значительно веселее.
Неожиданно яркое для Петербурга солнце. Шпили башенок и головки церквей пытаются преодолеть несовместимость домов и неба. Куда ни кинь взор – пёстрый разноуровневый ковёр питерских крыш.
Ближе к наблюдателю ковёр теряет свою однородность. Видны белёсые вкрапления в основной цвет – продукты жизнедеятельности птиц. Совсем рядом распахнуто общественное чердачное окно, через которое натянута верёвка. На вервке сохнет выцветшая тельняшка и ситцевые трусы. Ветер колышет бельё.

РОЗА (вне поля зрения). А качели где?
ТАРАС (вне поля зрения). Правее. Вон там. Видишь?

Виднеется нелепая фигурка качелей, венчающих флюгер, на одной из старых крыш.

РОЗА. А дерево где?

Часы примолкли.
Тарас и Роза стоят возле окна комнаты, которая прямиком выходит на крышу.
Тарас достаёт из-за спины большую консервную банку с саженцем.

ТАРАС. Вот и недостающий элемент пейзажа.

Находчивый риэлтер выставляет деревце за окно.

ТАРАС. Голуби тут тоже есть, видишь следы их жизнедеятельности? А, значит, и кошки недалеко. Годится?

Роза с прищуром смотрит в окно и переводит взор в комнату. На стенах висят картинки: открытки и вырезки из журналов. На полу лежит выцветшая вязаная “дорожка”. Возвышается разнокалиберная мебель: круглый стол, покрытый скатертью с бахромой, охранники стола – стулья с изогнутыми спинками, непременная панцирная кровать, платяной шкаф с треснувшим зеркалом, исцарапанный буфет и чудо советского приборостроения – чёрно-белый телевизор «Рекорд» на тумбочке.
В комнату врывается мама Розы.

МАМА (обращаясь к Тарасу). Скажите, а я могу повидать соседей?
ТАРАС. Валентина Петровна! Я уже говорил, что соседка здесь не живёт. Она у одной из своих дочерей. Она здесь уж лет пять не появляется.
МАМА. А мебель когда вывезут?
ТАРАС. Делайте с мебелью, что хотите. Хозяевам она не нужна. (После паузы) Ну, я отойду на минуту. А вы пока осмотритесь.

Тарас выходит из комнаты.

МАМА. Ах, какая удача! До сих пор поверить не могу. Это ж надо: соседей вообще нет, центр города, ещё и с обстановкой.
РОЗА. Она и не нужна. Вовсе.
МАМА. Только лифт не работает. Ничего, починят когда-нибудь.
РОЗА. Он мне не нужен.
МАМА. Ну, до чего же хорошо! Только помыть и подмести осталось. Да занавески постирать. Ты их сними, я завтра зайду и заберу в стирку.
РОЗА. Мне не надо ничего стирать, мама.
МАМА. Бог даст, теперь всё наладится. Появятся у тебя друзья, познакомишься с приличным молодым человеком.
РОЗА. Мама, до завтра!

Валентина Петровна идёт к выходу, а по пути украдкой сплёвывает три раза через плечо. У самого выхода она поправляет сбившуюся ковровую дорожку и исчезает.

Проснулись часы со своим маршем.
Идёт переезд. Озабоченные люди выносят пожитки. Вскоре квартира Розиных родителей становится абсолютно пустой. Её комнаты белёсыми пятнами на обоях прощаются с привычной обстановкой.
А в это время в новой для себя комнате Роза наводит свой порядок. Сдергивает занавески – они падают на пол вместе с карнизом. Девушка сворачивает их вместе со скатертью в огромный узел, сметая туда и картинки со стен.
Затем наша героиня выставляет за дверь стулья перед поднимающимся по лестнице соседом-алкоголиком, САВЕЛИЧЕМ. Закрывает дверь. Сосед остолбенело смотрит на стулья, хватает их и разом всё тащит к себе, застревая в своих дверях.
Из Розиной квартиры выкатывается ковровая дорожка, устилая лестницу. Следом катится телевизор в последней попытке установить рекорд, съезжая по тканому пути.
Сосед-алкоголик в своей комнате вспарывает обивку стула.
По лестнице Розиного подъезда сползает панцирная кровать. В противоположном направлении по лестнице МАЛЬЧИКИ (СТАРШИЙ И МЛАДШИЙ) толкают телевизор наверх.
Из общественного окна мальчики выталкивают старый телевизор. Телевизор летит вниз.
По лестнице катится круглый стол. Проходящие мимо жильцы в испуге прижимаются к стене. Стол выкатывается на улицу.
СТАРУШКИ У ПОДЪЕЗДА пересказывают перипетии то ли соседских судеб, то ли одного из сериалов. Из дверей выкатывается стол и располагается возле собеседниц. Следом с неба точно в центр столешницы падает телевизор. Старушки у подъезда в ужасе. Завершает композицию буфет, с некоторым запозданием выползший из подъезда.
Роза сдёргивает люстру в своей комнате и через окно выкидывает её на крышу прямо в руки Савелича.
Савелич бежит с добычей к своему окну. Вытаскивает какой-то тазик с газетами на крышу. Мнёт газеты и укладывает их на дно таза. Сверху кладёт ломаные стулья. Затем вынимает сардельки из кармана и раскладывает их на люстре, выброшенной Розой – получается этакое барбекю.
Одна из приподъездных старушек норовит оттаскать мальчиков за уши. Другая пытается клюкой стукнуть одного из мальчиков по голове. Клюка срывается и бьёт старушку-подружку. Мальчики пользуются замешательством и убегают.
Зато Розина комната полностью освобождена от всех предметов. Окно зашторено одеялом. На голом матрасе прямо в одежде лежит Роза. Она улыбается. В окно осторожно стучат. Роза вздрагивает, вскакивает и идёт к окну, распахивает оконные створки. Белая ночь. На крыше стоит Савелич.

САВЕЛИЧ. Я извиняюсь, сударыня. Не испугал?

Роза отрицательно мотает головой.

САВЕЛИЧ. Вы сегодня въехали. А я сосед ваш, значит, Савеличем меня кличут. И я с просьбой.
РОЗА. Какой?
САВЕЛИЧ. Если не затруднит, в следующий раз, когда выбрасывать что надумаете – так выставляй в это окошко, а я прямо с крыши и подберу.
РОЗА. Не вопрос.
САВЕЛИЧ. Вот и хорошо. А то я сегодня верх-вниз, верх-вниз – это твоё имущество таскать замучился. У меня чай не пентхауз. Да и лифт не работает два года как.

Савелич галантным жестом приподнимает обвислую шляпу и исчезает.

Часы перестали отстукивать марш. Наверное, решили оглянуться.
На Исаакиевской площади пожилая женщина кормит голубей.
С традиционным визитом на улицы города вновь нагрянул старый друг – проливной дождь. Прохожие с зонтами перепрыгивают через постоянно разрастающиеся лужи, будто играют в какую-то старинную замысловатую игру. Вместе со всеми прыгает и Роза. Она прыгает в библиотеку.

Часы стали вести себя чинно-пречинно.
Роза удивлённо оглядывает длинные полки с книгами, проводит по корешкам пальцем. БИБЛИОТЕКАРЬ что-то показывает Розе и, увлекаясь, уходит вглубь коридора. Роза тихо движется в другую сторону. Полки с книгами приходят в движение и кружатся в вальсе возле Розы, признав в ней нового библиотекаря.
Роза заполняет формуляры, затем перетаскивает связки книг и сушит их с помощью вентилятора.

Часы начали вести себя как обычные, ничем не примечательные инструменты для измерения единственного, чем располагает человек – времени.
Роза получает у какой-то женщины невзрачные купюры дешёвых расцветок, расписывается в ведомости. Затем наша героиня выходит из библиотеки.
Питер после дождя. Мокрый асфальт. Лужи, отражающие шпили. Затопленные скамеечки на площади Искусств.
Роза приходит в магазин. Подходит к прилавку, за которым стоит уже знакомая продавщица. Та, зная заказ наизусть, снисходительно выставляет на прилавок пакеты с кефиром, батон, пачку чая и пакет сухарей.

Часы бьют восемь.
Роза сидит на подоконнике своего окна и пьёт чай из большой кружки. На крыше возле своего окна сидит Савелич и перебирает окурки, выискивая экземпляр «поаппетитнее». Наконец он находит наилучший, затягивается и начинает пускать кольца. Луна примеряет табачное кольцо в попытке подражать Сатурну.
Роза засыпает прямо на подоконнике.
Жёлтый диск Луны с хула-хупом серого цвета поворачивается и превращается в РЫБУ. Она проплывает мимо Розы. На одном из плавников рыбы поблёскивают часы.

РЫБА (голосом русички). Посторонись!

Роза отстраняется. Рыба возмущённо что-то бурчит.

РОЗА. Что?

Рыба жужжит в ответ.

РОЗА. Что вы говорите?

Рыба заходится в звоне, который перерастает в гудение дверного звонка, а сама сливается с рисунком потолка.
Роза открывает глаза. Некоторое время сидит и прислушивается. Спрыгивает с подоконника, идёт по коридору, а затем открывает дверь. За дверью стоит соседка-пенсионерка, ЗОЯ ФЁДОРОВНА.

ЗОЯ ФЁДОРОВНА. Здравствуйте, вы – Роза?

Роза кивает в знак согласия.

ЗОЯ ФЁДОРОВНА. А я Зоя Фёдоровна, соседка ваша. Вот из этой нежилой комнаты. Я по делу. А вы спали, что ли?

Роза кивает с тем же значением.

ЗОЯ ФЁДОРОВНА. Ничего, я ненадолго.

Роза пропускает Зою Фёдоровну в комнату.

ЗОЯ ФЁДОРОВНА (обмахиваясь платком). Фух. Ох. Ой, и жара на улице. Я себя очень плохо чувствую в такую погоду. Мне сразу же с сердцем плохо становится. И как понервничаю, тоже плохо. Только на лекарствах и держусь. А лекарства нынче дорогие.

Роза машинально кивает.

ЗОЯ ФЁДОРОВНА. Комната моя уже лет пять как закрытая стоит, сдать бы её. И мне к пенсии прибавок, и вам веселее. Вы со мной согласны, милая?

Роза остолбенело смотрит на Зою Фёдоровну.

ЗОЯ ФЁДОРОВНА. Вот и чудненько. Я-то уж не буду к вам бегать, беспокоить лишний раз. Вы уж сами покажите тут, что и как. А я ключи от своей комнаты вам оставлю.

Пенсионерка протягивает Розе ключи, та рефлекторно забирает их.

ЗОЯ ФЁДОРОВНА (у двери). Вот и хорошо. До свидания, моя милая. И тебе веселее, и мне на лекарства. А то совсем пенсия маленькая. И за комнату платить надо. Хоть и половину, потому как льготы, но всё же.

Пенсионерка выходит из Розиной комнаты. Роза ошарашенно смотрит на ключи и бросается следом.
Хлопает квартирная дверь. Роза бежит к ней, хватается за ручку и … смотрит в глазок.
Зоя Фёдоровна стоит и рассуждает вслух.

ЗОЯ ФЁДОРОВНА (за дверью). Господи Иисусе, и как такие в наше время выживают? Правильно старухи у подъезда сказали, недотыка и есть. Дура дурой, и рот разинут. Только что слюни не пускает.

Роза в прихожей смотрит на ключи на своей ладони и резко до крови сжимает кулак.
Часы исполняют похоронный марш всем мечтам человечества о стабильности счастья. Потом часы начинают бить, и этот бой превращается в звонок.
Входной звонок. Роза открывает дверь. В квартиру вваливается ТОРГОВКА, женщина возраста, про который принято говорить «ягодка опять».

ТОРГОВКА. Комнату ты сдаёшь?
РОЗА. Я? Нет. Но…
ТОРГОВКА. Комнату ты сдаёшь?

Роза кивает головой в знак капитуляции и достаёт ключи.

ТОРГОВКА. А зачем мне её смотреть? Квадратов двадцать пять?

Роза неопредёленно мычит.

ТОРГОВКА. Главное, что большая. Мне ведь главное – не жить, а товар хранить. Главное – рынок близко. Мне это очень подходит. Я на рынке работаю. Без балкона? Балкона нету?
РОЗА. Не знаю.
ТОРГОВКА. Ну и не важно. Ну и не надо. Балкон нужен, только чтобы бельё сушить. Но это можно и в ванной. Ванная есть?

Роза плечом показывает направление.

ТОРГОВКА. Там?

Торговка проходит по коридору и открывает дверь.

ТОРГОВКА. Совмещённая. Вместе с горшком? Ну и не важно. Зато колонка есть. А бельё можно и на кухне вешать. Кухня большая?

Роза кивает в знак капитуляции.

ТОРГОВКА. Это хорошо. И рынок близко. Мне это очень подходит. А то я сейчас на Ржевке живу. Не наездишься! Здесь зимой не холодно?

Роза отрешённо смотрит куда-то в стену.

ТОРГОВКА. Я говорю – топят как?

Роза не реагирует.

ТОРГОВКА. Ну и не важно. Мух много?

Наша героиня – что твой камень.

ТОРГОВКА. Я имею в виду, летом. Очень уж меня мухи донимают. На рынке все смеются. Дескать, мухи на говно летят. Это они намекают, что я говно. Идиоты! А я им: «Не на говно, а на сладкое». Вот ведь гады! Ну и не важно. Тут мне всё подходит. Въеду на следующей неделе, а чего тянуть? Замучалась я уже в метро этом шоркаться. В час пик. Очень уж меня мужики донимают.

Торговка задирает юбку и показывает Розе синяк на бедре.

ТОРГОВКА. Глянь! Вся замятая уже с весны. Козлы! Да, а с лифтом что? Сломался? Я еле-еле забралась. Прямо никак не отдышаться. Надолго, не знаешь? (Громко) Я говорю: починят когда?
РОЗА. Не знаю. Я когда въехала, он уже не работал.
ТОРГОВКА. От ведь, гады! Поубивала бы! И в жилконторах одни лярвы сидят. Ничего не делают, деньги только получают. За что, спрашивается, получают? Потому что лярвы! Мне – без лифта? А как я товар поднимать буду? Козлов нанимать? Бутылок не накупишься! И бабка, ну хороша. За такие деньги – и без лифта! Проститутка старая! А ещё и бутылок не напасёшься. Коза драная! А ты чего молчишь, как… Сразу бы сказала, что лифт не работает. Блин, зазря пешком на седьмой этаж сгоняла!

Торговка выбегает из квартиры, на прощанье громыхнув дверью. Но даже дверь не в силах заглушить её слова.

ТОРГОВКА (за дверью). От, малохольная! Про лифт она молчит. Партизанка! Курица потрошёная! Проститутка! Ну и не важно!

Роза облегченно вздыхает и идёт к себе в комнату, подходит к окну и выглядывает.
Свинцовое небо. Посеревший ковёр питерских крыш окончательно осознаёт свою несовместимость с небом. Свинцовые порывы ветра. Никаких голубей. Нелепый флюгер-качели скрипит в старческом плаче. Персональное Розино деревце из последних сил пытается удержаться за консервную банку. Роза открывает окно и затаскивает питомца внутрь.

Часы переходят в режим метронома.
Роза выходит на лестничную площадку и решительно срывает с лифтовой двери табличку «Профилактические работы», затем втыкает в кнопку «стоп» столовый нож. Летят искры. Девица с мрачным упорством голливудского маньяка тычет ножом в лифтовое хозяйство. Лифт обречённо искрит.

Метроном часов неумолим.
Роза открывает дверь ДАМЕ В ЛИСЬЕМ МАНТО.

РОЗА. Лифт и не будет работать. Там катушки какие-то украли на цветной металл. Мальчишки постоянно поджигают кнопки. Бомжи его всё время запи… вся проводка сгорела. Мотор старый. Жилконтора решила, что дешевле так оставить, чем ремонтировать. А новый лифт у нас не помещается. Теперь таких не делают.

Дама выскальзывает за дверь.

РОЗА (весело вопит в дверь). Вот, ведь гады! Поубивала бы! В жилконторах одни проститутки сидят. Ничего не делают, деньги только получают. За что, спрашивается, получают?

Роза перебирается на кухню, подбегает к окну и смотрит вниз на улицу возле подъезда. Подъездная дверь гулко хлопает, пропуская даму в лисьем манто. Дама семенит прочь.
Часы начинают смеяться.

К подъезду Розы трусцой подбегает ФИЗКУЛЬТУРНИК в спортивном костюме.
Уверенная спортивная походка заглушает ход часов. Звонок входной двери спортивной трелью возвещает о новом раунде смотрин.
Роза открывает дверь перед физкультурником, насвистывающим спортивный марш.

ФИЗКУЛЬТУРНИК. Отлично! У вас всегда лифт не работает?
РОЗА. Всегда. Мотор. Мальчишки. Бомжи. И жилконтора. Проститутки!
ФИЗКУЛЬТУРНИК. Отлично! Бегать по лестнице вверх – чрезвычайно полезно для работы сердечной мышцы. А тут, никаких соблазнов! Очень у вас душно. Окна часто открываете? Задымлений нет?
РОЗА. Окна? Да, но катушек нигде нет.
ФИЗКУЛЬТУРНИК. Надо обязательно часто проветривать помещение. Народу много живёт?
РОЗА. Я – одна.
ФИЗКУЛЬТУРНИК. Много народу, мало кислороду. (Смотрит на потолок) Протечки бывают?
РОЗА. Не знаю.
ФИЗКУЛЬТУРНИК. Протечки – это гниль. Гниль и здоровые лёгкие не совместимы. Грызуны, насекомые есть?
РОЗА. Не видела.
ФИЗКУЛЬТУРНИК. Разносчики эпидемий. Кошку, собаку не содержишь?
РОЗА. Нет.
ФИЗКУЛЬТУРНИК. Никогда не понимал людей с домашними животными. Клубок болезней. Хуже кошек могут быть только попугаи.
РОЗА. У меня нет попугая.
ФИЗКУЛЬТУРНИК. Приятно видеть здравомыслящего человека. Вредные привычки имеете?
РОЗА. Какие?
ФИЗКУЛЬТУРНИК. Ну, курение, алкоголизм, наркомания, промискуитет?
РОЗА. Я вентиля не всегда закрываю. Когда моя бабуля была жива, я…
ФИЗКУЛЬТУРНИК. Ах. Хук слева. Психическая атмосфера сильно влияет на оздоровление. Всё. Дисквалификация. Смена состава. (Выходит из двери, оборачивается) Берегите спину. Чрезмерное напряжение спинной мускулатуры может привести к смещению межпозвоночных дисков.

Физкультурник выбегает, дверь хлопает, но пропускает звуки удаляющегося спортивного марша.
Роза неожиданно стала видеть сон наяву. Она оказалась среди участников соревнований в подсобке стадиона, который больше напоминает музейную экспозицию.
За её спиной толпятся статуи-участники: ЖЕНЩИНА С ВЕСЛОМ, МЕТАТЕЛЬ ДИСКА, ЧЕЛОВЕК С КОПЬЁМ, МАЛЬЧИК С ГОРНОМ и прочие. Через распахнутые двери виден МАРС (физкультурник) с судейским свистком во рту. На арену выходит статуя женщины с веслом. Дверь закрывается.

МЕТАТЕЛЬ ДИСКА (шепчет). Чего стоишь? Выбирай вид программы! С учётом своих возможностей и действий конкурентов.

Роза лихорадочно примеряет боксёрские перчатки, прикидывает на вес гантели, диск, ядро, копьё.

МЕТАТЕЛЬ ДИСКА (шепчет). Главное – не поворачивайся к нему спиной. Только лицом, поняла? Спину береги.

Из-за стены слышатся раскаты грома – это раскатывается смех Марса-физкультурника. Роза сжимает в руках откуда-то взявшийся вентиль.

ФИЗКУЛЬТУРНИК. Смещение позвоночных дисков! Дисквалификация! Следующий!

Участники испуганно отшатываются и начинают подталкивать Розу к двери.
Роза открывает дверь и видит … НЕРВНУЮ женщину.

НЕРВНАЯ. Хорошо здесь, тихо. Лифт не работает. Это хорошо. Мотор не мешает. Высоко, прохожих не слышно. По мне, главное – чтобы тихо было. Я сплю плохо. Совсем не могу уснуть, когда слышу, что на улице машины ездят и собаки лают. А вы как, семейством обзаводиться … не планируете?

Роза начинает судорожно гладить себя по животу.

РОЗА. Ох, семейством — нет, а вот … в общем… ну, вы понимаете… Но это нескоро, ещё месяцев через пять.

Нервная исчезает быстрее, чем память о сне. Дверь закрывается, но теперь в неё стучат. Роза идёт на стук. По пути она преображается. Под кофту заталкивает подушку. Мажет лицо, шею и руки зелёнкой. Открывает дверь. Перед ней стоит ТОЛСТУШКА. Неожиданно из-под одежды Розы выскальзывает подушка и падает на пол. Толстушка испуганно отшатывается. Возникает неловкая пауза.

РОЗА (показывая руки в зелёнке). Не волнуйтесь. Это не заразное. Это от клопов.

Толстушка выбегает вон.

РОЗА (в сторону закрывающейся двери). Вы же ещё комнату не посмотрели!

Дверь тут же отвечает требовательным звонком. Роза бежит на кухню. А потом возвращается в прихожую с тряпкой в руках и жестянкой с бензином для заправки зажигалок. Звонок становится нетерпимым. Наша героиня выливает бензин на тряпку. Звонок заходится в требовании открыть немедля. Роза поджигает тряпку. Звонок неумолим. Роза начинает метаться по прихожей с полыхающей тряпкой. Звонок становится нестерпимым, как и жар пылающей тряпки. Девушка бросает горящую ветошь на пол и затаптывает пламя. Дым заполняет всё пространство. Звонок недоуменно замолкает. За дверью слышится кашель. А затем – звуки торопливого панического отступления. Роза торжествующе улыбается, неосторожно открывает рот и … заходится в кашле.
Часы тоже заходятся в кашле. Кашель неожиданно приводит нас на чердак Розиного дома. Там нам бросается в глаза алхимическое нагромождение сосудов: что-то вроде водяных часов. Из верхнего сосуда в нижнюю воронку понемногу капает вода и образует лужу на полу чердака. А из этой лужи вода просачивается вниз, заливая Розину квартиру.
С потолка кухни теперь постоянно капает вода в помятый тазик. Открывается дверь. В кухню заглядывают две ИНТЕЛЛИГЕНТНЫЕ СТАРУШЕНЦИИ. Переглядываются. Закрывают дверь.
Роза подходит к капели, смотрит на потолок, улыбается. Намокший кусок штукатурки срывается вниз и, попав в тазик с водой, окатывает брызгами девушку. Роза уже озабоченно смотрит вверх. И, вздыхая, идёт наверх разбирать конструкцию водяных часов.
Звук капели постепенно стихает.
А Роза идёт … на помойку. Она залезает в один из баков и достаёт из него бутылки. Из-под земли возникает БОМЖ и прогоняет девушку.

Часы снова начали находить свой ритм.
Роза снова подходит к владениям бомжа. Теперь она в гриме: сизый нос, синяки, тряпье, перевязанные верёвкой кеды. Из-под земли возникает бомж, достаёт бутылки из бака и преподносит их Розе как цветы. Роза, прижав эти «цветы» к груди, несётся домой.
Как раз вовремя. Стоило Розе опустить бутылки на пол, как о себе вновь напомнил звонок. Наша героиня открывает дверь. В дверном проёме – две СТУДЕНТКИ В ОЧКАХ. Роза делает гостеприимный жест и закладывает левую ладонь так, что видны три шевелящихся пальца (в точности как делал это Шурик в «Кавказской пленнице»). Студентки смотрят на бутылки, на лицо Розы, затем на «сигнализирующие» пальцы – и убегают.
Роза перед зеркалом добавляет новые штрихи в свой пёстрый наряд: обрывает юбку выше колен. Звонок. Девушка открывает дверь. Появляется СУПРУЖЕСКАЯ ПАРА ПРОЛЕТАРСКОГО ВИДА. Роза добавляет к жесту Шурика развязное подмигивание, делает недвусмысленный пригласительный жест. Мужчина радостно шагает вперёд, но жена хватает его за шиворот. Она возмущённо разворачивается и уходит прочь, таща за собой мужа. Роза улыбается и машет рукой на прощанье.
Очередной звонок. Роза в привычном образе открывает дверь. В квартиру опасливо входит Зоя Фёдоровна.

ЗОЯ ФЁДОРОВНА. Здравствуйте, Роза. Я не помешаю? Я ненадолго.
РОЗА. Что вы. Ой. Извините за вид. Я тут э-э… в театр записалась. Репетируем.
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. Ох. А я уж было испугалась. А что играете?
РОЗА. «На дне».
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. Вот ведь времена пошли. Ой. Всюду бомжи и проститутки. И в телике, и в театре.
РОЗА. Мы потом Шекспира ставить будем!
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. А ты где работаешь-то?
РОЗА. В библиотеке.
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. А-а. Шекспир – это прекрасно. Да-а. А я по делу. Комнату сдать не удаётся чего-то.
РОЗА. Так привередливые люди нынче пошли. Не могут подождать, когда лифт починят. А потом последнего этажа боятся, протечки их пугают.
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. Ничего не понимаю. Все сдают, а мне никак. Вон соседка моя, уж такую хибару сдала, такую хибару. Полуподвал, без ванны, соседи сволочи – и сдала, за приличные деньги сдала.
РОЗА. Подождать надо. Глядишь, всё и получится.
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. Роза, я тут вот что надумала-то. Мне тут дочка посоветовала. К этому. К ри, ри… Тьфу, в агентство обратиться. Ты же мне помочь не откажешься? Ну, как всегда. Просто комнату там показать. Кому, чего как. Я завтра в агентство позвоню и пусть придут комнату смотреть. Ты во сколько с работы-то приходишь?

Роза что-то мычит.

ЗОЯ ФЁДОРОВНА. В семь? Вот и замечательно. Значит, на после семи я и договариваюсь.

Роза понуро кивает головой. Зоя ФЁДОРОВНА уходит. А Роза идёт к себе в комнату. Плюхается на матрас, утыкается в подушку и забывается беспокойным сном.
Снова возвращается звук капели. Капает с потолка. Весь пол уставлен мисками, кастрюлями и тазиками. Роза вычерпывает воду совком. Входят ВОДОПРОВОДЧИКИ в очках ночного видения, одетые в зелено-коричневые маскхалаты. Вместо ящика с инструментами и разводного ключа у одного из них болтается на боку кожаный шаманский бубен с резной колотушкой. Он ударяет в бубен и затягивает гортанную песню без слов. Тяжело топая, идёт кругами по комнате, лениво подпрыгивая в такт. Его напарник громыхнул жестяной банкой из-под пива, наполненной мелкими камешками, крикнул “Хой!” и идёт следом. Капель замедляется. А камлание, напротив, стремительно набирает темп. Колотушка в руках главного двигается всё быстрее. Самодельный маракас трясётся в бешеном темпе. Водопроводчики, убыстряя ритм, с гиканьем и топотом скачут по комнате, опрокидывая тазы и пиная кастрюли. Девушка же сидит, испуганно вжавшись в угол и закрыв уши руками. Перед её глазами мелькают бурые края халатов и грязные башмаки, выламываясь в невероятных балетных па.
Роза кричит и просыпается. Она дома, на своём матрасе. В комнате слышится шум из сна: топот, грохот и разудалые возгласы. Роза смотрит в окно. Там, на крыше, размахивая, как крыльями, краями грязно-желтого пончо, которое в девичестве было скатертью, танцует пьяный Савелич. Он неуклюже подскакивает и дёргает руками и ногами.
Дверной звонок звякает, подражая ритму ночного камлания. Роза в боевом прикиде и со следами зелёнки на лице открывает дверь. Входит Тарас.

ТАРАС. Что это с тобой, ветрянку подцепила?
РОЗА. Нет, это от клопов.
ТАРАС. Вот тундра, ты что, других лекарств не знаешь? Кто же укусы зелёнкой мажет? Человечество давно борется с кровососущими насекомыми — и достигло в данной области колоссальных успехов, уверяю тебя. Достаточно обратиться в любую аптеку, и тебе предложат широкий выбор ядовитых мазей, вонючих жидкостей и едких растираний.
РОЗА. Я, я…
ТАРАС. Меня зовут Тарас. Слушай, а я тебя знаю. Я тебе этот вариант и подыскал. Тебя, кажется, Розой зовут?

Роза кивает головой.

ТАРАС. И фамилия была такая, подходящая. Роза Алая?
РОЗА. Белова.
ТАРАС. Тоже подходяще. Белая Роза – эмблема страданий. Слушай, если тебя достали клопы, достаточно выбросить старую мебель, как-то: диваны, кресла, стулья, пуфики и тому подобное.

Идёт по коридору, заглядывает в комнату Розы.

ТАРАС. Ну-ка, что у тебя может служить отчим домом для врага?

Озирает пустоту комнаты.

ТАРАС. Ого, да ты – дизайнер, высший класс! Первый раз вижу, чтобы клопы в такой пустыне жили. Видать, мутанты. Да, товарищ, при таком раскладе аптека тебе не поможет. Учёные считают, что рано или поздно клопы и тараканы захватят мировое господство. Теперь я в это верю. Знаешь, а тебе зелёный цвет к лицу.

Роза смущённо отводит глаза. Тарас оглядывает пустые бутылки.

ТАРАС. Конгениально! Насчёт тундры был не прав, беру свои слова обратно. Судя по обстановке, наряду с зеленкой, в качестве лекарственных средств активно используется водка. По-своему весьма мудро! Какой прикид! Бедный Достоевский, какое бедное у него было воображение. Сонечка Мармеладова? А тут клопы-мутанты и юная путана – алкоголичка.
РОЗА. Я – не путана. Я в театре роль репетирую.
ТАРАС. Гениально! А в твоём репертуаре есть какие-нибудь не бомжеватые персонажи?
РОЗА. Я Шекспира люблю.
ТАРАС. Гениально! Вот изобрази сейчас что-нибудь из Шекспира, а то сейчас моя клиентка придёт. У неё воображение беднее, чем даже у Достоевского.

Дверной звонок. Роза скрывается в своей комнате. Тарас бежит к входной двери и впускает КЛИЕНТКУ. Трудно назвать эту женщину по-другому. У многих людей есть призвание: стать проповедником, или палачом, или актёром. У этой женщины призвание быть клиенткой. Вне сферы услуг совершенно непонятно, как и что она делает. Ждёт обслугу, наверное.
Клиентка начинает скептически осматривать помещение. Ныряет на кухню, выныривает обратно. Затем та же операция проделывается с туалетом. Тарас всюду следует за ней.

КЛИЕНТКА. Ну, могу я теперь увидеть предлагаемую комнату?
ТАРАС. Комнату? Ключи у соседки. Гениальная актриса!

Тарас поворачивается в сторону Розиной комнаты.

ТАРАС. Роза, нам нужны ключи.

Пауза в ответ. Риэлтор подходит к комнате Розы, стучит в дверь..

ТАРАС. Роза! Роза! Роза!

Роза открывает дверь, в руках у неё швабра, наподобие копья. На плечах накидка, на голове миска.

КЛИЕНТКА. О-ч-чень оригинальная шляпка.
РОЗА. Спасибо. Только это не шляпка. Это шлем. То есть, реквизит.
ТАРАС (протягивает руку). Ключи, сударыня.

Роза протягивает ключи.

КЛИЕНТКА. Вы — актриса какого театра?
ТАРАС (открывая дверь Зои Фёдоровны). Сюда, пожалуйста. Вот эта комната.
РОЗА. Во Дворце культуры Работников культуры играю. У нас премьера через неделю и у меня ведущая роль. Я так волнуюсь, так волнуюсь. Мне всё кажется, что я малоубедительна. Вот послушайте.

Роза встаёт в горделивую позу и ставит швабру кверху.

РОЗА. Я кроток был и слишком терпелив. И мог вам нерешительным казаться. Вы бросили стесняться, и теперь Моё терпенье топчете ногами.
КЛИЕНТКА (сквозь зубы). Мило. Очень мило. Вы очень убедительны, уверяю вас…
РОЗА. Погодите, погодите. Там дальше самое сложное. (Очень громко, с подвываниями) Но берегитесь, я переменюсь. Я мягок был, как пух, как масло гладок. И всё спускал. Вот я и потерял Свои права на ваше уваженье, Которое привыкли воздавать Лишь грубой силе люди грубой силы. (Переведя дыхание) Ну, как? Убедительно?
КЛИЕНТКА. Достаточно.
РОЗА. Иль, может, лучше так: Я кроток был и слишком терпелив И мог вам нерешительным казаться. Вы бросили стесняться и теперь…
КЛИЕНТКА. Пожалуй, первый вариант был лучше. Эмоциональнее. А что – вам мужские роли доверяют?
РОЗА. Так ведь мужчин у нас совсем нет. А у меня голос самый громкий. Вот послушайте, я так умею громко кричать. (Орёт, что есть мочи) Тем хуже! Полководцы, по местам! На их отказ ответим мы атакой. Мы боремся за правду. С нами Бог!

Роза взмахивает шваброй и сбивает люстру. Тарас берёт её за локоть.

ТАРАС. Сударыня, а можно репетировать в своей комнате?
РОЗА (идёт к двери своей комнаты). Вустер, выйди вон. В твоих глазах недобрый блеск и вызов. Вы слишком дерзки, сударь. Короли Не терпят, чтоб на них смотрели хмуро. Вы слышите? Вы можете идти. Мы позовём вас, если будет нужно.
ТАРАС (Клиентке). Обратите внимание, окна не в колодец, а почти на улицу. Красота, не правда ли? Сейчас это называется «Парижский вид». А на крыше можно разводить цветы. Вы любите цветы?
КЛИЕНТКА. Да, я очень люблю цветы. Но совсем не люблю самодеятельности.
РОЗА (поворачивает обратно). Ты весь в крови, уйди отсюда, Гарри. Джон, уведи, пожалуйста, его.
ТАРАС. Уверяю вас, эта девушка совсем недавно увлеклась театром и, насколько я могу судить по её запалу, этой увлечённости хватит ненадолго. Быстро сгорит.
РОЗА (вопит особенно громко). Я истинный король. Мне жалко, Дуглас, Что столько встретил ты моих теней, А не меня. Моих два сына ищут Тебя и Персии по полю. Я рад, Что ты мне подвернулся так счастливо. Давай сшибёмся. Отбивай удар.

Роза взмахивает шваброй совсем рядом с носом клиентки.

КЛИЕНТКА. Думаю, скорее мне придётся разделить её горячую увлечённость. Только я буду давать спектакли в другом доме культуры, в клинике для душевнобольных. Красота, вы не находите? Вряд ли мне ваш вариант подойдёт.

Клиентка удаляется. Тарас с тоской смотрит ей вслед.

ТАРАС. Н-да, я тебя недооценил. Сыграла гениально. Это ты против меня так настроена или вообще?
РОЗА. Вообще.
ТАРАС. И на том спасибо. Да-с, случай интересный. Придётся подбирать клиентов тщательнее.
РОЗА. Придётся.
ТАРАС. А мне придётся менять фамилию на Алый.

Тарас уходит. Роза идёт убирать реквизит.

Часы отсчитывают семь. И умолкают.
Очередной звонок. Роза открывает дверь. Вместе с Тарасом входит ТЕАТРАЛКА.

ТАРАС. А вот и наша актриса.
ТЕАТРАЛКА. Как приятно! Всегда мечтала жить рядом со служительницами Мельпомены.
РОЗА. Вы…вы комнату смотреть? Вот тапочки.

Посетители переобуваются и, оглядываясь, подходят к двери в комнату.

ТЕАТРАЛКА (Тарасу, тихо). Очень милая соседка.
ТАРАС. Мне тоже так кажется.
РОЗА. Проходите. А мне надо на кухню.

Роза проходит на кухню. Задумывается. Бросается к мусорному ведру. Высыпает его содержимое на пол. Берёт кастрюлю и перекладывает в неё часть мусора – поароматнее. Затем девушка ставит на огонь кастрюлю, наливает воду, идёт к холодильнику, достаёт оттуда какую-то дешёвую рыбу, отрезает голову и хвост и кидает их в посудину. Кастрюля испускает пар. Пар рвётся из кухни, заполняя собой всю квартиру. Театралка с Тарасом приходят на пар.

ТЕАТРАЛКА. А чем это у вас так пахнет?
РОЗА. Рыбья похлёбка для кошек варится.
ТЕАТРАЛКА. Очень сильный запах.
РОЗА. Это ещё что! Обычно я им вымя варю. Вот оно … пахнет.
ТЕАТРАЛКА. Что-то мне не по себе. Где здесь туалет?
ТАРАС. Пойдёмте, я покажу.
РОЗА. Там занято.
ТАРАС. Кем?
РОЗА. Там миски с едой для кошек стоят – не пройти. Я же не была готова к вашему визиту.
ТЕАТРАЛКА. Они там всё время находятся?
РОЗА. Санузел у нас совмещённый, но вы скоро научитесь на них совсем не наступать. Это дело практики.
ТЕАТРАЛКА. А вы можете с кошками расстаться? Ведь жить с ними…
РОЗА. Ой, да конечно-конечно! Они и так тут не живут, это помойные кошки. Я их только прикармливаю. Ох, и много же они жрут! Соседний магазин благодаря нам всегда план перевыполняет!
ТЕАТРАЛКА. А не готовить для кошек вы не можете?
РОЗА. Да что вы! Они если сырого наедятся, такой понос начнётся. Вот один раз украли у меня сырое вымя, так потом всю лестницу изгадили. Не пройти было.

Театралка, сдерживая спазмы, бежит в прихожую и лихорадочно надевает туфли, предварительно украдкой их обнюхав.

РОЗА. Так вы же в туалет хотели?
ТЕАТРАЛКА. Спасибо, спасибо. Как-нибудь потом.

Тарас, трясясь от беззвучного то ли смеха, то ли плача, идёт в санузел. Тот девственно пуст.

ТАРАС. Думаешь, долго на импровизации продержишься?
РОЗА. Я буду готовиться к следующему разу.
ТАРАС. До скорой встречи, Белая.

Тарас уходит.
Роза, подумав пару минут, что-то решает, одевается и выходит во двор. Там она видит, как большая дворняга с упоением гоняет по двору кота. Роза разворачивается и бежит к себе домой, а через пару минут выходит во двор с большой сосиской.

Часы обрадовались новому повороту событий и сбацали чарльстон.
Непременный звонок. Роза открывает квартирную дверь. Входит Тарас с КОШАТНИЦЕЙ, которая держит на руках кошку.

КОШАТНИЦА. А солнце здесь бывает?
РОЗА. По погоде. Проходите. Идите вон туда (показывает рукой направление). Комната открыта.

Посетители проходят.

КОШАТНИЦА (заглядывая в комнату Зои Фёдоровны). О, а сюда как раз встанет кроватка для нашей девочки. (Кошке) Стусенька, вот тут твоя кроватка будет. Тебе здесь нравится? Нравится? Да?

Кошка нервно вздрагивает.

КОШАТНИЦА. Нравится?! Ути, моя лапушка! Ути, моя сладкая. А кухня у вас где?
РОЗА (показывает). Сюда, пожалуйста.
КОШАТНИЦА. Говорят, вы тоже любите кошек?
РОЗА. Да, я ценю животных.
КОШАТНИЦА (гладит кошку). Они такие милые.
РОЗА (подходит к кухне). А у меня сейчас мой дружок ест. Он у меня добрый.
ТАРАС. Что-то в прошлый раз я его не видел?
РОЗА. Он гулял. Он у меня сам гуляет. Умница.

Роза открывает дверь на кухню. Здесь, в засаде, находится огромный бродячий пёс на изготовке. Увидев открытую дверь, он бросается из кухни и начинает метаться по квартире, опрокидывая всё на своём пути.

РОЗА. Дружок, успокойся, это свои!

Кошка Стуся же, завидев пса, изо всех сил старается увеличить расстояние между собой и ужасным чудовищем и карабкается по своей хозяйке вверх прямо на самую её макушку.

РОЗА. Что-то он сегодня не в настроении.

Кошатница обхватывает кошку руками и спешно ретируется из квартиры. Увидев ещё одну дверь на свободу, за ней бросается дворняга. Тарас падает, хватает пса за задние ноги и тот выволакивает риэлтера за собой.

Часы повторяют чарльстон.
Роза идёт по птичьему рынку, затем подходит к ряду с попугаями. Выбирает самого большого.

РОЗА. Сколько стоит?

ПРОДАВЕЦ что-то отвечает. Некоторые вещи мы просто не можем услышать, так как они выходят за рамки наших представлений о жизни.
Роза тычет в самого маленького попугая.

РОЗА. А этот?

Продавец что-то говорит. Но мы снова этого не слышим.
К Розе подходит ПРОМОУТЕР с ТЕЛЕОПЕРАТОРОМ.

ПРОМОУТЕР. Поздравляю вас. Вы сегодня — миллионный посетитель нашего рынка. Вам достаётся приз от нашего спонсора, компании «Ну, погоди».

Промоутер вручает Розе огромный пакет с мышеловками.

ПРОМОУТЕР (телеоператору). Слав, дубль нужен?

Часы стали тикать, подражая шуму захлопывающихся мышеловок.

Шум прерывает дверной замок. Роза открывает дверь. Входит Тарас вместе с плотным мужчиной, бывшим ПОГРАНЦОМ.

ПОГРАНЕЦ. Вот я и говорю, если пёс специально не подготовлен, справиться с ним легче лёгкого. Надо не бояться сунуть ему руку в пасть и сжать. Вот у нас на заставе… (Наступает на мышеловку) Ой, ля! (Смотрит на девушку) Я извиняюсь.

Военный пенсионер оглядывает коридор, заставленный мышеловками.

ПОГРАНЕЦ. У вас что, везде мышеловки понаставлены?
ТАРАС. Раньше не видел.
РОЗА (по-военному). Везде!
ПОГРАНЕЦ. Совсем необязательно столько мышеловок ставить. Нужно только в тех местах, где крысы ходят. Где они у вас ходят?
РОЗА. Везде!
ПОГРАНЕЦ. Тогда надо найти нору и поставить там. Где у нас нора?
РОЗА. Везде!
ПОГРАНЕЦ (снижая голос). И в комнатах крысы есть?
ТАРАС. Ну, какие крысы? Здесь столько кошек было! А теперь везде мышеловки стоят! (Наступает на мышеловку) Чёрт! Крысоловки!
РОЗА (снижая голос). В комнатах – в первую очередь. Они ночью мёрзнут и лезут в постель греться.
ПОГРАНЕЦ. Хм. А вы их травить не пробовали?
РОЗА. СЭС каждый месяц дустом травит. Только их дуст не берёт. Это нас с вами скорее возьмёт. А крысы очень быстро поддаются мутациям. Такие иногда попадаются, вы не поверите! С кошку. Или без шерсти совсем. Лысые. Человеку за ними не угнаться. Мне один умный человек (скашивая глаза в сторону Тараса) доказал, что рано или поздно крысы захватят мировое господство. Я ему верю.
ПОГРАНЕЦ. И напрасно. Я вам как бывший пограничник скажу: это всё глупости. Никто наше мировое господство не захватит. Границы на замке. Однако мне жить с крысами не очень нравится. (Наступает на мышеловку). Ой, ля! Извиняюсь, это я не вам.
ТАРАС. Ну почему мне не верят? А она с три короба…
ПОГРАНЕЦ. Извини, Тарас. Но ты — лицо заинтересованное. А она – местная. А на заставе в первую очередь учат опираться на местное население. (Розе) Спасибо, дочка.
РОЗА (вытягиваясь во фрунт). Служу России!

Часы бьют шесть. Исполняется гимн Российской Федерации.
Роза просыпается на своём матрасе. Гимна уже нет. В окно ласкается солнечный луч бабьего лета. Жизнерадостно, по-мартовски вопят кошки. По-мартовски? Роза вскакивает и бросается на кухню, подбегает к окну и смотрит на двор.
По двору едет велоаппарат, как будто взятый напрокат во Вьетнаме. ВЕЛОРИКША вовсю крутит педали, а на пассажирском месте восседает Тарас. Он держит в руках маленькую удочку с белой тряпкой, периодически смачивая тряпку в большой банке с надписью «Валерьянка». За этой удочкой собралась целая стая котов и кошек. Вся эта процессия кружит по двору, а затем удаляется вдаль.

ТАРАС (кричит). Эх, залётный! Гони к заливу!

Стоило кошачьему отряду скрыться, как тут же во двор въезжает мрачного вида грузовик с надписью «Отлов бездомных собак».
Роза отходит от окна, лихорадочно набрасывает на себя одежду и выбегает из квартиры.
Слышится стрёкот велосипеда, чуть поостыв, этот звук превращается в стрекотание секундной стрелки.
Роза на лестничной площадке возле своей квартиры спешно ставит ловушки для насекомых. Вскоре вся площадка уставлена пластмассовыми коробочками. Роза озирается вокруг и пристально смотрит на потолок. На потолке она в образе Рипли из «Чужих» снаряжает амуницию в лифте, который едет навстречу чудовищам.
Бум, лифт приехал. Роза выходит из лифта и тут же вся амуниция исчезает, а Роза обнаруживает себя на территории заброшенного завода. Она по-спецназовски крадётся по зоне, выискивая своё снаряжение. Видит ржавый огнетушитель. Оглядывается, поднимает, прячет под одежду. Оборачивается. Напротив стоит СТОРОЖ. Роза краснеет и возвращает огнетушитель на место.
Затем девушка идёт дальше по территории, заходит в давно заброшенную строительную бытовку. Выходит оттуда в оранжевом жилете и каске.
Теперь наша героиня спокойно проходит мимо сторожа, идёт к огнетушителю, берёт его и уходит. Заносит огнетушитель в бытовку и снова идёт искать амуницию.
Роза в оранжевом жилете и каске сматывает с заводского забора колючую проволоку. Затем начинает отрезать кусачками сетку-рабицу.
Роза раскладывает свои трофеи на земле: огнетушитель, вентиля, сетка… Появляются два мальчика (старший и младший), которые сбрасывали телевизор с крыши ранее в нашей истории. У младшего в руках рваный противогаз.

СТАРШИЙ. Тётя, а зачем вам эта сетка? Тётенька, а отдайте нам.
РОЗА. Иди отсюда, мальчик. Не мешай.
СТАРШИЙ. Тётя, а давайте сменяемся. Посмотрите, что у нас есть. Противогаз. Настоящий!

Младшему мальчику жалко расставаться с «сокровищем», он тянет противогаз за хобот к себе и готов заплакать

СТАРШИЙ. Серёга его у солдата два дня выпрашивал. К нему (показывает руками) ещё и сумка была. Только сумку уже папа забрал под инструменты.

Младший мальчик начинает хлюпать носом.
Роза задумчиво крутит противогаз в руках и возвращает его.

РОЗА. Он же рваный.

Младший мальчик тотчас успокаивается.

СТАРШИЙ. Да нет. Чуть-чуть совсем. Зашить можно, вот тут. Почти что целый противогаз.

Младший напрягается.

РОЗА. За этот старый и рваный противогаз могу дать только половину сетки.
МЛАДШИЙ. Коль, нам половина сетки не нужна, правда же?

Малыш заскулил и стал тянуть противогаз к себе.

СТАРШИЙ. А половина — это сколько?
РОЗА (показывает). Вот столько.
МЛАДШИЙ. Коль, нам так мало не нужно, правда же?
СТАРШИЙ (показывает). Тётя, а давайте вот столько. Ну, хорошо, хоть столько давайте, а? Тётенька, ну зачем вам так много? А нам для шалаша надо. Надо же где-то иметь убежище.

Младший мальчик заинтересованно умолкает.

РОЗА. Ладно, договорились. Мне совсем маленький кусок нужен.

Часы стали тикать в ритме речёвки пионерского отряда. Под этот ритм Роза входит в свою квартиру и начинает оборудовать свою крепость.
Девушка вешает под потолок светильник, собранный из старого железа. Затем она монтирует на окно сетку. А потом сооружает на окне кактус из ржавой железяки и колючей проволоки.
Роза приносит вёдра с красками и раскрашивает стену в цвета хаки. Батареи отопления же расписывает под тигра – в оранжевый цвет и чёрные полоски. В центр раскрашенной стены наша дизайнерша вбивает гвоздь и вешает противогаз, как голову убитого животного. Маскировочные пятна создают вокруг противогаза слоновьи уши.
Неустающий звонок скрипит сызнова. Роза идёт к выходу. Её лицо скрывает рваный грубо зашитый противогаз. На спине два огнетушителя, от которых отходит трубочка с опрыскивателем на конце. Девица-ратоборка открывает дверь. Входит … Зоя Фёдоровна.

ЗОЯ ФЁДОРОВНА. Господи Иисусе!
РОЗА (стаскивая противогаз). Зоя Фёдоровна, это я.
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. Роза, доченька, может таблетки какие…
РОЗА. Зоя ФЁДОРОВНА, не беспокойтесь. Я тут войну затеяла. С насекомыми.
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. А может лучше СЭС вызвать?
РОЗА. Зоя Фёдоровна, вы же знаете наш СЭС. Они только мутации разводят.
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. Ой, Розочка, и не говорите. Я тут в больницу устроиться не могу. Какие я только анализы им не таскала… С ума совсем посходили! Вот пусть подождут, выведу я их на чистую воду!

Фёдоровна проходит по коридору, Роза старается не пустить её на кухню. Зоя Фёдоровна натыкается на большой рюкзак.

ЗОЯ ФЁДОРОВНА. Ой, что это? (Крутит рюкзак) Это вы в поход ходили? Ах, как я когда-то в походы ходила! Я ведь раньше столько групп водила! Заводилой была.

Соседка словно невзначай тянет за какую-то верёвочку. Из рюкзака вываливается огромный красный вентиль.

ЗОЯ ФЁДОРОВНА. А зачем это вам, Роза, в походе вентиль?
РОЗА. Это не для похода. Это я … трубы менять буду.
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. А-а… трубы. Трубы это очень хорошо. Только вы учтите, мне это не нужно. Я платить не собираюсь. Меня и эти трубы устраивают вполне. А куда ж такой огромный вентиль?
РОЗА. В ванную.
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. А-а… в ванную. Понятно.
РОЗА. Нет, в ванной этот вентиль не будет виден. Его на кухню надо.
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. Роза, а может нам вместе в больницу сходить?
РОЗА. Где бы ещё и синий вентиль раздобыть? Хорошо было бы.
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. Наверное. А как тут? Никто не хочет снять?
РОЗА. Люди такие привередливые.
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. А я вот что думаю: то, что сдать не удалось, и к лучшему. А то бы въехали какие-нибудь случайные люди. А люди, мало ли, какие бывают.
РОЗА. Вы не поверите, какие экземпляры попадаются. Еле-еле удаётся выпроводить. Такие психи, Господи помилуй!
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. Их теперь не лечат, потому что денег на всех нету. Их теперь на свободу выпускают. По улицам ходить страшно становится. Все сумасшедшие!
РОЗА. Да уж.
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. А я вот зачем пришла-то. Мы с дочкой съезжаться решили. Так что я комнату менять буду.
РОЗА. А как же агентство?
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. Дармоеды! Я с ними и разговаривать не хочу! Придурки!
РОЗА. Милая Зоя ФЁДОРОВНА, можно я вас поцелую?
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. Нет, не надо (идёт к выходу). Мне самой бегать к тебе некогда будет, частный агент придёт. Мне его в больнице порекомендовали. Ты только за ним следи, как бы не стырил чего.

Звонок, обрадовавшись, вернул себе прежний звон. Зоя Фёдоровна открывает дверь. Входит… Тарас.

РОЗА. Ты?
ТАРАС. Гениально! Ты не находишь?
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. А вот и он. Его зовут Тарас. Вы тут сами разбирайтесь, а я пойду. Не буду мешать. Ох, мне в больницу пора. С аспидами разбираться. До свиданья, мои милые

Зоя ФЁДОРОВНА выходит из квартиры, бубня себе под нос.
Роза прикладывает ухо к двери.

ЗОЯ ФЁДОРОВНА (за дверью). Два сапога — пара. Оба ненормальные! А ведь не в больнице. В больницу теперь только своих кладут. Ничего, я до них доберусь!

Слова резюме удаляются.

РОЗА. Что ты ей сказал?
ТАРАС. Да ничего. Она только и говорила. Про врачей-вредителей. Ну что, как ты тут?
РОЗА. Пока справляюсь. Вентиля сама закручиваю.
ТАРАС. Гениально. Старушка всё обезвредила?
РОЗА. Чего?
ТАРАС (смотрит на часы). Самое главное в работе риэлтера – это застать клиента врасплох.

Тарас резко открывает входную дверь. За дверью стоит невзрачного вида МУЖИЧОК.

МУЖИЧОК. Мне моя сказала, что я должен себе комнату смотреть здесь.
ТАРАС. Проходите.
МУЖИЧОК (входя). А зачем мне смотреть? Всё равно будет, как она сказала.
ТАРАС. А вот ваша соседка, Белая Роза.
МУЖИЧОК. А вы здесь одна проживаете?
РОЗА. Одна. Но скоро я переезжаю к маме. Родственный обмен. Её второй муж через три месяца освобождается, и развод у них оформлен. А квартиру чего менять, если здесь комната есть. Но вы не волнуйтесь, у него статья несерьёзная была, его даже права проживания в черте города не лишили. Что будем смотреть сначала: комнату, ванную, кухню?

Мужичок старается незаметно выскользнуть за дверь. Тарас ловит его за плечо.

ТАРАС. Вот и замечательно. Будет с кем пиво пить.
МУЖИЧОК. Мне моя не разрешает.
ТАРАС. Вам ваша здесь велела жить. И значит, если здесь будут пить пиво – и вам придётся.
МУЖИЧОК. А ведь верно! Я больше светлое люблю.
ТАРАС (Розе). Мы начнём с кухни.

Герои перебираются на кухню. Кухня во всей красе: цвет, формы, предметы обихода. Тарас с восхищением, а мужичок с ужасом рассматривают дизайн от Розы.

ТАРАС. Гениально! Какая железная тяга к уюту! Я всегда отмечал Розин дизайн. (Мужичку) Вам нравится?
МУЖИЧОК. М-м-да-а. А это что?

Окно, затянутое сеткой, оплетено какими-то верёвочками с бутылками, консервными банками, тазиком и кастрюлей. К приоконному кактусу из проволоки примощён кирпич.

РОЗА. Это от бомжей. Они по крыше ходят и в окна залезают. Тут все себе сигнализации ставят – и я решила. Хотите посмотреть, как она работает? Встаньте туда.

Мужичок обречённо идёт к окну.

МУЖИЧОК. Сюда что ли?
РОЗА. Левее. Обычно вот тут они проходят. Нажмите на подоконник!

Мужичок вздрагивает и нажимает на подоконник. Конструкция начинает работать. Мимо пролетает кирпич. Мужичок испуганно дёргается и попадает в сеть из бутылок. Сверху падает ведро, наполненное старыми консервными банками, и мятый тазик. Грохот ужасный. Мужчина пытается выбраться, хватается руками за полочку с кастрюлями. Полочка отрывается. Мужчина падает, на него сверху валятся кастрюли. Тарас бросается к нему.

ТАРАС. Вы меня слышите?
МУЖИЧОК. Погибель…

Мужичок встаёт. С ним произошла какая-то удивительная метаморфоза. Его голос гремит значительно сильнее, чем вся Розина сигнализация.

МУЖИЧОК. Я ей всё скажу! Ишь, чего удумала: разъехаться! Мужика в доме ей, видите ли, не видно! Да я … да я её…

Убегает с места действия.

РОЗА. Что, вы говорите, самое главное в работе риэлтера?

Часы исполнили туше.
Роза разливает на площадке кетчуп. Брызгает на стены, проводит дорожку из капель по полу. Обмакивает руку и оставляет на двери своей комнаты жирный след. Удовлетворённо смотрит на дело рук своих, открывает входную дверь и уходит к себе. Звонок в дверь. Робкий толчок. Дверь со скрипом открывается. Входят Тарас и ЦИРКАЧ.

ТАРАС. Соседка, наверное, в окно увидела. Она меня знает. Снимай ботинки, тапки там.

Циркач наклоняется, переобувается и неуловимым движением запускает тапку в Тараса. Риэлтор получает в лоб и стоит ошарашенный. Циркач неуверенно смеётся.

ЦИРКАЧ. А ты говорил про реакцию. Вот мы, цирковые, её так и проверяем. Только обычно графин с водой используем.
ТАРАС (потирая лоб). Ну, вы и даёте.

Риэлтер наклоняется, переобувается и пробует повторить трюк цирковых. Циркач перехватывает летящий в него тапочек и теперь уж заливается детским смехом.

ТАРАС. Ну, всё. Гениально. Давай квартиру смотреть.
ЦИРКАЧ. А чё её смотреть. Было бы куда баул кинуть. У меня перерыв между выездами небольшой. (Смотрит на следы кетчупа) А это что у вас тут?
ТАРАС. Где? Это? Не знаю. Наверное, Роза утоляет свой дизайнерский пыл.

На звуки беседы выползает Роза. Её вид не оставляет сомнений, что она жертва: синяки, ссадины и следы красных подтеков.

ЦИРКАЧ. А это что у вас тут?

Роза сползает по стенке в обморок.

ЦИРКАЧ. Тарас, где тут вода?

Тарас машет в сторону кухни, циркач делает движение в указанном направлении.

ТАРАС (голосом, способным остановить взбунтовавшийся полк). Не туда! Там кухня! В ванной набери (указывает новый курс).

Циркач бежит к ванной. В это время Тарас пощёчинами пытается привести Розу в чувство, девушка не поддаётся. Циркач появляется с кувшином воды, Тарас берёт кувшин и выливает его на голову Розе, та сразу «приходит в себя» и тотчас же цепляется за ноги циркача.

РОЗА. Я прошу вас. Я умоляю. Проявите милосердие, не бросайте меня здесь одну. Вы же добрый человек, я вижу это. Ведь вы же не бросите меня?

Роза обхватывает ноги циркача мертвым замком и заходится в рыданиях.

ЦИРКАЧ. Тарас, надо вызвать скорую. Ну, что же вы медлите? Вы видите, в каком она состоянии!

Тарас тщетно пытается оторвать Розу от ног циркача.

ТАРАС. Думаю, скорая не нужна. Я ей сейчас помогу. Не волнуйтесь, я в школе проходил курсы первой помощи.
ЦИРКАЧ. Я крови до смерти боюсь. Как увижу кровь – сам не свой делаюсь. Меня даже из-за этого в мединститут не приняли.

Роза ослабляет хватку, циркач в один прыжок оказывается возле двери.

ЦИРКАЧ (выбегая). Тарас, я за помощью!

Тарас отпускает Розу и кричит в сторону двери.

ТАРАС. Медичка, твою мать! Тьфу!
РОЗА (моментально «выздоровев»). Думаешь, он вернётся?
ТАРАС. А ты что думаешь?
РОЗА. Гордость не позволит.

Тарас в это время пальцем ковыряет «кровь» и пробует её на вкус.

ТАРАС. Кетчуп. Гениально. А откуда ты…
РОЗА. Аудиенция закончена.
ТАРАС. Слышь, принцесса. А тебе не стыдно?
РОЗА. А тебе?
ТАРАС. Я работаю.
РОЗА. А я вентиля перекрываю!

Часы торжественно прощаются с последним эпизодом.
Роза натягивает промасленный комбинезон. Застёгивает молнию. Надевает большие резиновые перчатки. Берёт трос, вешает его на кран.
Затем подходит к окну в своей комнате, открывает его и берёт авоську, которая висела за окном. В авоське несколько яиц. Роза подходит к столу, достаёт пустую жестяную банку. Разбивает одно яйцо о край банки. Внутри слизь, зеленовато-чёрного цвета. Роза удовлетворённо хмыкает и повторяет процедуру. Затем берёт банку со слизью и выходит.
Роза затыкает какой-то тряпкой сливное отверстие в ванне. Напускает горячую воду и выливает содержимое банки. Стоит и, зажав нос, перемешивает с водой слизь.
В квартиру входит Тарас с МЕНТОМ.

МЕНТ. Ко всему привыкнешь, особенно на работе. Поначалу морду воротишь, а потом даже кровь ничем не пахнет.
ТАРАС (внимательно осматривая стены). Товарищ лейтенант, не удивляйтесь…
МЕНТ. Душновато. Так. А запах почему?

Из ванной выбегает Роза с пустым ведром.

РОЗА. Как хорошо, что вы уже тут. Тарас (протягивает ему ведро), наполни его, пожалуйста, водой на кухне. (Милиционеру) Поможете? Мне одной не справиться.
МЕНТ. Что случилось?
РОЗА. Засорилось. Сюда, пожалуйста.

Пока Тарас смотрит на ведро, Роза успевает привести служивого в санузел.
Девушка опускает трос в ванну. Дает блюстителю порядка ручку.

РОЗА. Вот так покрутите, покрутите. Главное, пробить пробку. (Радостно) Чувствуете, сильнее завоняло? Это мы её почти достали. Крутите! Вот так. Быстрее! Раз-два. Раз-два. Энергичней! Раз-два! Раз-два! Ещё раз. Ещё. Ещё. Только не отпускайте трос!

Мент вздрагивает. Трос вырывается у него из рук и попадает ему по плечу.

МЕНТ (потирая плечо). Ё! И часто у вас так?
РОЗА. Сейчас лучше стало. Всего раза два в неделю прочищать приходится.

Появляется Тарас с ведром воды.

ТАРАС. Зачем из кухни воду носить? В ванной что, краны не работают?

Роза берёт ведро из рук Тараса и с размаха выливает воду в ванну. Брызги. Служитель закона стоит, с ног до головы в кусочках слизи.

РОЗА. Спасибо за помощь. Дальше я сама. Вам же ещё комнату смотреть?

Блюститель правопорядка пятится на выход.

РОЗА. Будете в следующий раз трубы прочищать – берегите спину. Чрезмерное напряжение спинной мускулатуры может привести к смещению межпозвоночных дисков.

Тарас сопровождает мента к выходу.

ТАРАС. Может, не будем торопиться?
МЕНТ. Я не для того на службе постоянно с дерьмом дело имею, чтобы дома им заниматься. Усёк?

Дверь квартиры гулко хлопает, расставаясь с визитёрами.
Но звонок никак не угомонится. Роза во всей красе, с противогазом на голове, открывает дверь. Входит Зоя Фёдоровна.

ЗОЯ ФЁДОРОВНА. Роза, здравствуй. Как твои дела? Нормально?
РОЗА (стаскивает противогаз). Здравствуйте, Зоя Фёдоровна. Не без трудностей, но справляюсь.
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. А я смотрю, ты – всё время в хлопотах.
РОЗА. Мои паразиты покоя не дают.
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. И у меня паразиты по-прежнему меня в больницу не берут. Но я не сдаюсь. Я восстание подняла!
РОЗА. Бог с вами, Зоя Фёдоровна.
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. Ходила в больницу, будто к кому-то с передачкой, а вместо передачки – листовки.
РОЗА. Что?
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. Я там всё, как есть, написала. И что медсёстры – наркоманки, и что всех больных наркоманами сделают, потому что им удобнее, когда все больные смеются и ни на что не жалуются.
РОЗА. Зоя Фёдоровна…
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. Ко мне уже и милиция приходила.
РОЗА. Зачем?
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. Врачи заявление подали о призывах к порче госимущества.
РОЗА. Уверены?
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. Но меня отпустили за нехваткой улик. Больные успели все листовки уничтожить. Мужики свою часть в канализацию спустили, а бабам съесть пришлось. Врачи ещё удивлялись, что всему женскому отделению потом клизмы пришлось ставить.
РОЗА. Клизма – это мысль, Зоя ФЁДОРОВНА.
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. Вот что, Роза. Решила я комнату мою продать. А то я с этой революцией совсем обнищала. Баллончики с краской накупить пришлось, лозунги на стенах писать. А краски дорогущие!
РОЗА. Вы только не волнуйтесь, Зоя…
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. Пришлось мне в долги влезать. Теперь на всём экономлю. Даже лекарства принимать перестала. Ну, не все, конечно, только которые подороже. И тут я подумала, а что если мне комнату продать?
РОЗА. Вы только не торопитесь.
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. А я на вырученные деньги всю больницу перевернуть смогу! Да что больницу — район! А если с умом подойти, то и на город хватит.
РОЗА. Но…
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. Давай, Роза, соглашайся. Твоя подпись нужна. Без согласия соседей комнаты сейчас не продают.
РОЗА. Я подумаю, Зоя Фёдоровна.
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. А что тут думать? Ты комнату покупателям показывай, кто понравится, тому и продашь. А мне бежать надо. У меня встреча с больничным комитетом.
РОЗА. Бог в помощь.

Зоя Фёдоровна выбегает из квартиры навстречу революционной буре.
Звонок же оповещает о другой встрече. Роза надевает противогаз, открывает входную дверь. Входит Тарас с ШАНГИНЫМ.

РОЗА. Проходите-проходите. Я тараканов травлю, но уже почти всё закончила.
ТАРАС. А я тут уже столько ошиваюсь, но никаких тараканов ещё ни разу не видел.
РОЗА. Поэтому и не видел, что я их травлю.

Роза отворачивается и уходит вглубь квартиры, прыская по углам мутным раствором. Постепенно скрывается из виду в густой пелене.

ШАНГИН. А вы тараканов по каким дням травите?
РОЗА. А что?
ШАНГИН. А я по этим дням одеколоном пользоваться не буду. Столько сэкономлю! Колоссально!
РОЗА. А тараканам календарь не писан. Иногда каждый день приходится травить. Но вы не волнуйтесь. Я читала инструкцию, там написано, что дихлофос в разумных количествах людям не страшен.
ТАРАС. Главное, чтобы ты себе здоровье не надорвала.

Роза снимает противогаз. Всё её лицо в бородавках.

РОЗА. Я вам нравлюсь?

Тарас хватается за одну из бородавок и пробует её на вкус.

ТАРАС. Весьма недурно. Хлеб бородинский? Повторяешься?
РОЗА. Я никогда не повторяюсь!
ТАРАС. Потому что кетчуп весь уже съела?

Шангин отковыривает от Розы лжебородавку и себе, на пробу.

ШАНГИН (жуя). Колоссально! (Вытаскивая вантуз из пакета) Может, ванну посмотрим?
РОЗА (упавшим голосом). Там всё в порядке. Яиц не осталось.

Роза закрывает себе рот ладошкой.

ТАРАС. Тогда начнём с кухни.

Троица персонажей проходит на кухню.

ШАНГИН. Какой вентиль! Колоссально! Функции, должно быть, выполняет чисто эстетические, верно?
РОЗА. Это на память.
ШАНГИН. А какой дизайн окна!
ТАРАС. Это сигнализация от бомжей.
РОЗА. Они с крыши лазать повадились. Вы не волнуйтесь, они ничего не воруют. Только если на плите что-нибудь оставите – съедят.
ШАНГИН. А я думал – просто декорации. А ту-ут. Слушай, у меня есть датчики со звуковой сигнализацией. Добавим?
ТАРАС. Лично я не против.
ШАНГИН. Запеленговав неприятеля, мудрая микросхема будет производить грозный и оглушительный рёв. Всех бомжей распугаем, включая окрестных жителей.
ТАРАС (Розе). Я давно его знаю. Этого человека устраивает абсолютно всё.
ШАНГИН (что-то насвистывает). Недурно, недурно. Здесь телефон есть?
ТАРАС. Нет.
ШАНГИН. Значит, проведём на паевой основе. (Розе) Тебе телефон нужен?
РОЗА. Не-а. Вы учтите, мне это не нужно. Я платить не собираюсь. Меня и так всё здесь устраивает вполне.
ШАНГИН. Колоссально. Мне же телефон нужен на все двадцать четыре часа в сутки. Значит, я проведу, я и буду трындеть. А вообще мне тут всё подходит. Завтра начну понемногу вещи перетаскивать (пинает пустую бутылку).
РОЗА. Но…
ШАНГИН. А бутылки не выкидывай. Мы их сдадим и на вырученные деньги отметим начало совместной соседской жизни. Годится?
РОЗА. Вот как чуяла, что противогаз не в жилу.
ТАРАС. Документы на обмен я приготовил. Завтра встретимся со старушкой, и…
РОЗА. Какой обмен?
ТАРАС. Как какой? Тот, который поручила мне совершить Зоя Фёдоровна.
РОЗА. Зоя Фёдоровна квартиру не меняет, она её продает. И я дала согласие на эту продажу. А ну освободите частную собственность от чужеродного присутствия!
ТАРАС. Роза…
РОЗА (подбегает к окну и кричит во двор). А-а! Помогите! Грабят! Насилуют! Убивают!
ШАНГИН (Тарасу). Пойдём, старик, надо уметь проигрывать.

Заговорщики уходят. Роза прикладывает ухо к двери. За дверью Тарас переговаривается с Шангиным.

ШАНГИН (за дверью). Колоссально! Специфическая обстановка.
ТАРАС (за дверью). Гениальная. Но нормальный человек комнату здесь не купит.
ШАНГИН (за дверью). Тут нужны специально подобранные чудики.

Никакая дверь не может удержать сны или грёзы. К Тарасу приходят видения.

Открывается дверь Розиной квартиры. На пороге – бригада ЧУКЧЕЙ–оленеводов в унтах и с оленем на поводке.
Открывается дверь Розиной квартиры. На пороге – компания странных молодых наркоманов из эпизода подбора квартиры для Розы.
Открывается дверь Розиной квартиры. На пороге – несколько СТАРОВЕРЦЕВ с длинными окладистыми бородами.
Открывается дверь Розиной квартиры. На пороге – ДВОЕ «ГОЛУБЫХ», которые держатся за руки.

Тарас за дверью хмыкает от такого набора.

ТАРАС (за дверью). Да она любого перечудит!

Грёзы Тараса обрели динамику.
Роза в маске чёрного шамана вводит в транс бригаду чукчей–оленеводов вместе с оленем.
Роза подключает каждому из молодых людей-наркоманов капельницу.
Роза танцует стриптиз перед старательно зажмурившими глаза староверцами.
Роза соблазняет одного из «голубых». В приступе ревности второй гей берёт шарфик, складывает из него петлю, накидывает её на дверную ручку и пытается головой залезть…

Тарас за дверью хмыкнул, чтобы не дать совершиться непоправимому.

ТАРАС (за дверью). В Питере чудики уже кончились. Мы уже всех перебрали и по второму кругу пошли.

Грёзы Тараса тут же обрели свой финал.
Бригада чукчей–оленеводов, дружно сопя, разворачивается и удаляется, затягивая монотонную песню.
Молодые люди-наркоманы, обрывая со своих тел капельницы,
бегут прочь.
Староверцы с закрытыми глазами, на ощупь, уходят.
Голубые, игриво покачивая бёдрами, уходят прочь от квартиры. Один из них пытается повернуть голову, но другой затрещиной направляет его на истинный путь.

ШАНГИН (за дверью). И дальше что делать будешь?
ТАРАС. Готовиться и просить помощи у друзей.
ШАНГИН. Ну, меня мы уже засветили… Но всегда можно встретиться и обсудить.
ТАРАС. Встречаемся через неделю… Мне нужно время. И деньги. Но зато у меня есть друзья.

Роза слышит удаляющиеся шаги друзей и впервые понимает, что никакой одиночке не удастся противостоять людям, спаянным дружбой.
Роза оседает у стены и переводит глаза на часы.
По циферблату часов бодро бегут две стрелки.
Вот они соединились и бег их прекратился.
Часы переворачиваются, стрелки набухают и превращаются в фигуру Савелича. Циферблат отдаляется и становится луной.
На крыше, в своей обычной позе, сидит Савелич и смотрит на луну. Роза кидает в его сторону камешек. Савелич оборачивается, жестом приглашает Розу к себе, показывает бутылку текилы. Роза вылезает через окно на крышу. Савелич наливает ей текилы. Они дружно насыпают соль на руку.
Лизнули, выпили, закусили лимоном.
Роза морщится. Они смеются. Роза рассказывает что-то Савеличу, размахивая руками. Савелич смеётся. Вместо чердака Савелича – застекленный пентхауз.

Роза встаёт и решительно идёт на кухню.
Роза начинает кашеварить. Вскоре варево готово, и Роза снимает пробу, удовлетворённо хмыкает, а затем выставляет за окошко на крышу кастрюлю с борщом.
На запах тут же появляется Савелич, хлебает борщ прямо из кастрюли тут же на крыше.
Незаметно подкралась ночь.
Савелич сидит на крыше и курит. Стоило ему докурить, как на него свалилось утро.
А Роза тут же с первыми лучами солнца выставляет кастрюлю варёной картошки. Савелич снова ест.
Из окна Розы летит батон. Савелич, как заправский вратарь, хватает его на лету. За ним вдогонку летит пакет молока.
Савелич сидит на крыше и курит. Снова приходит ночь. Но из окна ничего не летит.
Приходит утро. Савелич сидит на крыше и нервно курит. Но окно по-прежнему не даёт никаких даров.
Опять наступает темнота ночи. Савелич засыпает под окном Розы.
Утренние солнечные лучи задерживаются на лице Савелича и пробуждают его. Савелич встаёт и неуверенно скребётся в окно. Роза тут же открывает.

САВЕЛИЧ. Прошу прощения, уважаемая, тут давеча, как водится, кастрюлька стояла, а вчера вы о ней запамятовали… Иль случилось чего?
РОЗА. Случилось, Савелич, случилось! Ничего не успеваю, даже в магазин не выйти. Не дом, а проходной двор какой-то. Ходят и ходят, ходят и ходят. Полы пачкают. И всё им показывай-рассказывай по часу каждому…
САВЕЛИЧ. Кто ходит-то?
РОЗА. Жильцы новые ходят. Соседка комнату продаёт. И до чего же въедливых покупателей подыскали: все трубы и стены обстучали, а сегодня хотят крышу смотреть на предмет протечек.
САВЕЛИЧ. Крышу, говоришь? А это, как его, нельзя отменить?
РОЗА. Что отменить? Предмет протечек?
САВЕЛИЧ. Каких протечек? Жильцов отменить! Зачем нам жильцы? Нам они без надобности.
РОЗА. Ну как отменить жильцов? Вы что же имеете в виду? С крыши сбросить?
САВЕЛИЧ. Зачем же с крыши. Не надо с крыши. Надо, чтобы сами уползли. Доверься мне, дурёха несмышлёная, я тебя научу.

Начинающему заговору пытается помешать дверной звонок. Роза в замешательстве – что делать? Савелич важно поднимает ладонь – доверься мне. Роза бежит в коридор и открывает дверь. На пороге стоит мужичок со своей бывшей супругой, МАТРОНОЙ.
Роза пытается заглянуть за семейную пару – нет ли там кого ещё. Но слишком широка спина матроны.

РОЗА. А Тарас где?
МАТРОНА. Что вы показали моему бывшему мужу?
МУЖИЧОК (блеет). Там, на кухне.
РОЗА. Вы квартиру смотреть?
МАТРОНА. Ну-ка, быстро показывай свою кухню.

Роза покорно идёт на кухню, пара бывших супругов следует за ней.
Открытое окно кухни транслирует без помех не только картинку, но и звук. Савелич волочит какое-то кресло по крыше. Шум неимоверный. На глазах у достопочтенной публики Савелич неторопливо устанавливает кресло напротив Розиного окна. Вальяжно разваливается в нём, словно в шезлонге. Вытаскивает из левого кармана пригоршню «чинариков», закуривает один из них и приветливо машет рукой.

МАТРОНА. Это что?
РОЗА. Это сосед наш, Василий Савельевич.
МАТРОНА. А что он делает?
РОЗА. Без понятия. Может, солнечные ванны принимает?
МАТРОНА. Всегда принимает?
РОЗА. Нет, что вы. Только когда погода хорошая.
МУЖИЧОК (Матроне). Клава, а я что тебе говорил?
РОЗА. Да вы не волнуйтесь, он, в отличие от прочих, практически мирный.
МАТРОНА. Чего? Здесь и прочие бывают?
РОЗА. Бывают. Комнату и места общего пользования посмотреть не желаете?

В это время недовольный слишком малым интересом к своей персоне Савелич просовывает в форточку локоть и пытается просунуть голову.

САВЕЛИЧ. Роза, соседушка, я тут колбаской разжился, дай спичек.
РОЗА (сварливо). Спичек не дам. Знаю я тебя, устроишь пожар, а кто тушить будет? Снова я?
САВЕЛИЧ. Ну, как же без горяченького? У меня язва может случиться. Спичек, что ли, тебе жалко?!
РОЗА. Спичек не жалко, дом жалко. Я, в некотором роде, здесь проживаю. (Посетителям) Каждый раз одно и то же: просит спички, что-то там кулинарит, засыпает по пьяни и горит. А я потом бегаю по крыше с вёдрами. (Савеличу) Опять ведь сгорит твоё хозяйство!
САВЕЛИЧ. Сгорит, да и чёрт-то с ним! Такого хозяйства в окрестностях полные помойки. Нового наберу. Дай спичек, а? Вот так надо (проводит ребром ладони себе по шее)!
РОЗА. Не дам.
САВЕЛИЧ (принюхивается). А ведь колбаска-то моя не слишком свежая, поджарить надо.
РОЗА. Всё равно не дам.
САВЕЛИЧ. Отравлюсь ведь я! Ну, что ты за девка такая бессердечная?
РОЗА. Не дам.
САВЕЛИЧ (трясёт оконную створку). Человек рядом помереть готов, а тебе плевать!
РОЗА. Мне…
САВЕЛИЧ (просунув бороду в форточку). Не подселяйтесь к ней, люди добрые! Она сущая ведьма. Ей что человек, что таракан – всё едино! Меня со свету сживает, а вас отравит.
РОЗА. Ох! Ладно, Савелич. Неси сюда свою колбаску, сама поджарю.

Савелич радостно вынимает из правого кармана засаленный сверток. Передаёт его Розе в форточку.

РОЗА (разворачивая свёрток). Фу, Савелич, она же тухлая совсем!
САВЕЛИЧ. Скажи, какая барыня нашлась на нашей крыше! Колбаска почти свежая! С одного бока только зелёная.
РОЗА. Ты с ума сошел, это же есть нельзя.
САВЕЛИЧ. Нечего меня перед людями позорить! Не хочешь жарить – так и скажи. Я и сам могу, невелика премудрость. Спичек только дай.
МАТРОНА. Мне всё ясно, Степанов. Ты здесь жить не будешь. Здесь для тебя слишком много дурных примеров.
МУЖИЧОК. Клава, я же тебе говорил. Здесь такое творится! Такое! Спаси и помилуй, царица небесная.
САВЕЛИЧ. Вы тут девчушку мою не обижайте. Не смотрите, что она одна проживает. За неё есть, кому вступиться. Она мне заместо дочери, понятно? Я за неё кому угодно ноги повыдёргиваю!

Матрона и мужичонка удаляются.

САВЕЛИЧ (кричит вслед). Честь имею!

Резкий стук закрываемой двери.

РОЗА. Да, Савелич. С такой дружеской поддержкой я непобедима.
САВЕЛИЧ. Борщик скоро будет?
РОЗА. Может, тебе колбаски всё-таки поджарить?

Звонок в дверь яростно доказывает, что противоборство на этом не кончается.

САВЕЛИЧ. Отдай колбасу, эта амуниция нам ещё сгодится.

Роза идёт в прихожую и открывает дверь. Входит маленький толстый моджахед с бородой набок в длинном плаще и тёмных очках. Оглядывается и закрывает за собой дверь. Вытаскивает из-под плаща фомку и заклинивает ею ручку двери. Хватает Розу за рукав и тащит её на кухню. Моджахед снимает усы и бороду и превращается в Зою Фёдоровну.

ЗОЯ ФЁДОРОВНА. Посторонних нет?
РОЗА. Зоя Фёдоровна?!
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. Достала меня эта чёртова борода. До чего же вещь неудобная. И как её только мужики носят.
РОЗА. Зоя Фёдоровна, что случилось?
ЗОЯ ФЁДОРОВНА (складывая бороду). Мне её в комитете выдали. Для конспирации.
РОЗА. В каком комитете?
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. Мы тут комитет организовали по раскрытию всемирного врачебного заговора.
РОЗА. Зоя Фёдоровна, вы только не волнуйтесь.
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. Я хотела что-нибудь более традиционное, ну, там, волосы перекрасить или, может, вуаль. Но в комитете из вуалей только фата, от внучки политрука осталась.
РОЗА. Ох.
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. А из красок есть только синька и зелёнка. Ну, ещё марганцовка есть, но от неё эффект нестойкий и оттенок совсем никуда.
РОЗА. Зоя Фёдоровна, милая…
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. С бородой проще вышло. Мне её дед один парализованный пожертвовал. Не пожалел для правого дела. А бабы склеили. Глянь, из подручного материала сконструировали.

Зоя Фёдоровна выворачивает бороду наизнанку. Видны переплетения пластыря и грубые швы. Савелич, ничего не понимая, стучит в окно.

САВЕЛИЧ. Эй, соседушка! Не нальёшь старику водички попить? Уж больно сегодня жарко.
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. А это кто?
САВЕЛИЧ. А погода сегодня по-весеннему замечательная. Солнышко светит, ветерок ласковый.
РОЗА. Сосед наш.
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. А-а.
САВЕЛИЧ (Зое Фёдоровне). Вы солнечные ванны любите? Что до меня, так я только солнышком и лечусь: от гайморита, радикулита, от ангины и скарлатины. РОЗА. Савелич, отставить. Это не жилец, это соседка.
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. Так говорите это…
РОЗА. Сосед. Савелич.
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. Надо же, не признала. (Савеличу) От ангины ещё водка помогает. С перцем.
САВЕЛИЧ. Да вы чисто ангел, сударыня.
ЗОЯ ФЁДОРОВНА (Розе). У нас все теперь замаскированные ходят, опасаясь преследований. Эх, Роза, знала бы ты, какая опасность всем грозит.
РОЗА. Знаю: нас всех сейчас в психушку заберут.
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. И не говори. Наш политрук где-то вычитал, что скоро врачи захватят мировое господство. Они уже начали разбирать людей на органы. А из органов новых собирать. Менты, например, все из органов.
РОЗА. Что же делать? Савелич, что молчишь?

Савелич заворожённо смотрит на Зою Фёдоровну.

ЗОЯ ФЁДОРОВНА. Ну, это мы ещё посмотрим, кто кого. Наши ряды пополняются с каждым днём, и все новобранцы – жертвы врачебного беспредела. У кого нога оттяпана, у кого глаза не хватает. Нужны деньги. Для закупки амуниции.
РОЗА. У меня их нет.
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. А комната моя, как назло, не продаётся. Агент сказал, что сложно дураков найти, которые здесь жить захотят. Тут я сразу про тебя подумала. Ведь ты здесь как-то уживаешься.
РОЗА. Вы его видели?
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. Кого?
РОЗА. Да так.
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. Вот я и говорю. Может, купишь комнату мою? Дорого просить не стану, потому как кроме тебя её купить некому, а ты, сразу видно, не из богатых будешь. Да ещё, купив мою комнату, ты окажешь поддержку нашему движению.
РОЗА. Конечно, конечно. Вы только не волнуйтесь так сильно.
ЗОЯ ФЁДОРОВНА. Ну, и хорошо. А у тебя, кстати, деньги сейчас есть? Дай-ка мне сто рублей, в залог.

Роза достаёт сиротливую бумажку.

ЗОЯ ФЁДОРОВНА. Мне на лекарство надо. Я все таблетки бросила пить, кроме одних. От тех, которые врачи давали, я и болела всё время. Только спать хотелось и есть. А эти нам внучок нашей комиссарки прописал. Он хоть и не врач, но в таблетках разбирается.

Соседка высыпает на ладонь последние несколько таблеток и разжёвывает их.

ЗОЯ ФЕДОРОВНА. Видишь, кончились. Восполнить надо.

Пенсионерка берёт у Розы бумажку и надевает бороду, очки и шляпу, превращаясь в моджахеда.

ЗОЯ ФЕДОРОВНА. Ты меня не ищи, я сама к тебе приду. Ой, чёртова борода! До чего же паралитик колючий попался!

Зоя Фёдоровна исчезает.

САВЕЛИЧ (просунув голову в форточку). Скажи, это Зоя была?
РОЗА. Зоя Фёдоровна.
САВЕЛИЧ. Какая женщина! А?! А темперамент?! А страсть к борьбе?!
РОЗА. Савелич, перестань дурить.
САВЕЛИЧ. А-а! А какая походка?! Уточка!
РОЗА. Ты можешь мне по дружбе…
САВЕЛИЧ. Дружбе всегда приходится отступать пред натиском любви.
РОЗА. Ты о чём?
САВЕЛИЧ. А ты?
РОЗА. Савелич, ты скажи, где деньги взять?
САВЕЛИЧ. Глубоко копаешь. Нашла, у кого спрашивать. У родителей спроси.
РОЗА. Прости, Савелич.

Часы обрадовались, что снова могут посчитать время, и начали свой неумолимый марш.
Родители Розы стоят на авторынке и продают повидавший виды автомобиль. На куске картона надпись «250000».
Часы ударили один раз.
Роза сдаёт бутылки в пункт приёма стеклотары.
Часы ударили второй раз.
Родители Розы продают повидавший виды автомобиль. Цифра «2» перечёркнута. Написана «1».
Часы ударили в третий раз.
Роза продаёт книги на рынке.
Часы ударили в четвёртый раз.
Родители Розы продают повидавший виды автомобиль. Цифра «2» перечёркнута. «1» тоже зачёркнута. У автомобиля двое покупателей. Один из них даёт несколько бумажек.
Часы ударили в пятый раз.
Роза тоскливо перебирает несколько бумажек.
Часы ударили в шестой раз.
Роза у входа на рынок продаёт мышеловки. Мимо неё проходит промоутер.

ПРОМОУТЕР. Боже мой, ты! А я тебя обыскался. В «Ну, погоди» понравился твой типаж. Они хотят сделать несколько клипов с рекламой этих своих мышеловок. Представляешь, за несколько часов ты заработаешь (рисует в воздухе число)…
РОЗА. Нужно в сто раз больше.
ПРОМОУТЕР. У нас не Голливуд. Мне на всё про всё дали…
РОЗА. Нет, так нет.
ПРОМОУТЕР. Насмотрятся голливудщины, работать невозможно.
РОЗА. Чего время зря терять, звони своим фирмачам.

Часы бьют семь.
Идёт снег. Возле Исаакиевской площади Роза передаёт деньги Зое Фёдоровне. За ней мнутся несколько пенсионеров в больших темных очках и широкополых шляпах. Ещё дальше, за колонной, мелькает Савелич.
Часы бьют восемь.
По Марсову полю проходит триумф победителя. На римский манер. На колеснице триумфатора восседает Роза. За ней ведут связанных лилипутов, чукчей-оленеводов, староверцев, странных молодых людей.
Часы бьют девять.
Звучит тот же марш триумфа, что и во сне. Роза обрывает сетку с окна, убирает проволочный кактус, сдёргивает люстру.
Роза выходит из дома. На заснеженных баках для мусора возвышаются предметы оборонного интерьера: сетка, проволока, верёвки, жестяные банки, мышеловки, огнетушитель. Всё венчает противогаз.
Началась вьюга. По пустынным улицам идёт озябшая Роза. Она подходит к библиотеке и заходит внутрь.
В библиотеке ни души. Библиотечные полки образуют ущелья, по которым гуляет только ветер. Тени за полками принимают угрожающие формы.
Часы бьют десять.
Роза смотрит в окно кухни. Окно Савелича темнеет отсутствием, контрастируя с уютным светом соседских окон. Но вокруг — ещё бОльшая тьма. Беззвёздная ночь. Везде царит только мрак. Крыши забыли о небе: ведь они не видят его.
Часы бьют одиннадцать.
Утро после триумфа в тронном зале. Триумфатор смотрит на опустошённый стол. Вокруг – следы пиршества, но ни одного человека. Роза открывает окно, а за ним – ничего. Героиня бежит по громадному замку, но в замке ни души. Даже в темницах есть только кандалы, но ни одного заключённого.
Зачастую победа хуже, чем поражение. Особенно, когда эта победа приводит к одиночеству.
Часы бьют двенадцать. Пушка у Петропавловки традиционно поддерживает последний удар выстрелом.
Роза в своей комнате лихорадочно пишет на листочках бумаги.

РОЗА (читает свое объявление). Срочно сдаётся комната в малонаселённой квартире (одна соседка) возле метро. Посредникам просьба не беспокоиться!

Часы вернулись к своему повседневному ритму.
Роза сидит в комнате и орудует иглой, как художник кистью.
Радостной вестью надрывается входной звонок — кажись, пришли. Девушка лихорадочно набрасывает на себя незаконченное одеяние и бежит на выход. Стучит сердце.
Взволнованная героиня открывает дверь. На пороге Тарас. Роза на мгновенье цепенеет, а затем резко закрывает дверь. Биение сердца учащается.

ТАРАС (за дверью). Роза, открой. Я же видел, что ты здесь.

Роза прикладывает ухо к двери.

ТАРАС (за дверью). Роза, Роза. Чёрт! (Меняет тон) Роза, деточка, не упрямься.

Роза замирает.

ТАРАС (за дверью). Роза, открой. Я же видел, что ты здесь.

Роза прикладывает ухо к двери.

ТАРАС (за дверью). Чёрт! Роза, пора взрослеть. Немедленно открой! А то мне придётся предпринять кардинальные меры.

Роза отходит от двери.

ТАРАС (за дверью). Простите, сударыня, вам не нужен кто-нибудь, кто бы следил бы за вашими вентилями?

Роза вздрагивает и … открывает дверь. Тарас входит в квартиру. Сердечный стук исчезает.

РОЗА. Комната уже не продаётся.
ТАРАС. Ещё бы! С тобой продашь. И долго чувствовала себя счастливой?
РОЗА. До следующего утра.
ТАРАС. А где Савелич?
РОЗА. Влюбился. Дома теперь не бывает.
ТАРАС. Не может быть.
РОЗА. Только так и бывает. Любовь с первого взгляда.
ТАРАС. И в кого?
РОЗА. В Зою Фёёдоровну. Называет её — моя утица.
ТАРАС. А тебе не стыдно, что у сумасшедшей бабушки комнату отжала?
РОЗА. А её комната свободна. Всегда может вернуться. Лучше уж я за ней присмотрю, чем она сама. Революционеры плохо следят за собственностью. Даже за своей. Но рано или поздно угар спадает. Я-то знаю.
ТАРАС. Так ты ей деньги подарила, что ли?
РОЗА. Я ей задолжала. За всех, за… аренду комнаты. Теперь могу вернуть долг.
ТАРАС. У тебя так хорошо с деньгами?
РОЗА. На удивление. Мой типаж фирме одной подошёл. Многопрофильной. Теперь на автомобиль коплю.
ТАРАС. Решила сесть за руль?
РОЗА. Это для родителей. Время отдавать долги. Пока не поздно.

Пауза. Перед поцелуем?

Внезапно голосит неуместный сейчас звонок. Входят ДВА РЕПЕРА, африканца.

ПЕРВЫЙ РЕПЕР. Мы уонт рум.
РОЗА (на автомате). Проходите…
ТАРАС (с нажимом). Проходите, проходите…
ПЕРВЫЙ РЕПЕР. Мы делать реп. Мы….
ПЕРВЫЙ РЕПЕР. Зачем дирька?
ТАРАС. Тут видеокамеры стояли.
ПЕРВЫЙ РЕПЕР. Уай?
ТАРАС. А тут раньше диссиденты жили. За ними КГБ слежку вёл. Видеокамеры потом забрали, а микрофоны маленькие были, их не нашли. До сих пор здесь где-то стоят.
ПЕРВЫЙ РЕПЕР. Где камера?
РОЗА (показывая рукой). Ну, там или там.
ВТОРОЙ РЕПЕР. Из ит хиа?

Второй африканец подходит к тому месту, куда указала Роза. Щёлкает по стене пальцем.

ВТОРОЙ РЕПЕР. Уан – уан — уан! Уан. Ту. Трии. Фо!

Реперы вдруг начинают синхронно пританцовывать, прихлопывать и петь в стиле реп каждый у своего «микрофона». На заключительных тактах дружно хлопают по стене рукой и показывают средний палец.

ПЕРВЫЙ РЕПЕР (как на концерте). Спасиб-о-о-о! Мы вас лубим!

Второй делает первому саечку.

ПЕРВЫЙ РЕПЕР. Нет. Ноу камера. Мы уонт э рум. Нот Кей джи би. Запись студио, нот запись оф Кей джи би.

Африканцы разворачиваются.

ТАРАС. Стойте. У меня есть заказ на ваш концерт.

Часы исполняют финальный марш то ли для яви, то ли для сна.
Африканцы-реперы идут в ритме реп по улицам Петербурга. Из переулка выходят странные молодые люди. Они дружно поднимают руки, выкрикивают «Бун шан кар!», приплясывают и играют на варганах, один из них стучит в барабан. Реперы с наркоманами сливаются в одну компанию и заходят в Розин двор. Входят в подъезд, поднимаются по лестнице, заходят в квартиру и через окно вылезают на крышу.
Крыша уставлена свадебными столами. За столами сидят все участники событий: родители, квартиросдатчики, комнатосъемщики, просто мимо проходящие. Во главе сидят жених и невеста: Тарас и Роза.
Шангин сидит за столом со студентками, клиенткой, театралкой и кошатницей. Он разливает им всем вино. Студентки смущённо улыбаются, театралка оживлённо хватается за стакан, клиентка морщит носик.
Проходит кинолог, тащит за собой большую дворнягу. Собака рвётся на привязи, пытаясь вывернуться из ошейника. Лилипуты испуганно жмутся от собаки к огромному мужику, соседу по квартире.
Савелич говорит что-то очень эмоциональное перед Зоей Фёдоровной. Она смотрит на него с ужасом и пытается встать.
За столом сидят и, пряча стопки в руках, поглощают огненную воду чукчи. Олень хватает их за одежду, стараясь оттащить от стола.
За стол усаживается погранец, попадает в мышеловку, ругается. К нему бросается нервная женщина, помогает отцепить капканы.
В сторонке рядом со снимающим свадьбу телеоператором на скамеечке сидит с невинным видом младший мальчик, болтает ногами. Старший мальчик пытается стащить сумку у оператора. Промоутер отвешивает ему подзатыльник.
Торговка напряжённо роется в сумке. Мужичок игриво щиплет её за ляжку. Тётка разворачивается и яростно бьёт мужичка сумкой. С другой стороны мужичка бьёт матрона. Мужичок падает. Женщины смотрят друг на друга и тут же начинают валтузить друг друга.
За столом сидят староверцы и вместе с физкультурником пьют чай. Мимо проходят странные молодые люди, они перестают играть и закуривают.
Чёрное облако дыма. Физкультурник хлопает глазами, лицо его черно от сажи. Он хватается за сердце и падает.
Чёрное облако дыма. Появляется девочка в противогазе. За ней бежит собачка в респираторе, виляет хвостом. Тявкает, пугая голубей. Голуби взлетают.
Один из голубей устраивается под Розиным деревцем. Деревце склоняется, чтобы дать пичуге побольше тени. Флюгер-качели подхватывает движение растения и поворачивается, указывая на небо.
Голубь взлетает от деревца, капает на свадебное платье и улетает в небо.

Занавес

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
РОЗА
ТАРАС
МАМА
БАБУЛЯ
ПАПА
ЗОЯ ФЁДОРОВНА
САВЕЛИЧ
ШАНГИН
ВАЛЕРА
ЭГЕРТ
ВОСПИТАЛКА
РУСИЧКА
МАТЕМАТИЧКА
МУЗЫЧКА
ФИЗРУК
ФИЗКУЛЬТУРНИК
СТАТУЯ МЕТАТЕЛЯ ДИСКА
КЛИЕНТКА
ТОРГОВКА
НЕРВНАЯ
ТЕАТРАЛКА
КОШАТНИЦА
МАТРОНА
ЦИРКАЧ
МУЖИЧОК
ПОГРАНЕЦ
МЕНТ
ПРОМОУТЕР
ЕРОШИНА
НОВЕНЬКАЯ
ПЕРВЫЙ РЕПЕР
ВТОРОЙ РЕПЕР
СТАРШИЙ МАЛЬЧИК
ПЕРВЫЙ ШКОЛЬНИК
МЛАДШИЙ МАЛЬЧИК
ВТОРОЙ ШКОЛЬНИК
СТАРШЕКЛАССНИК
А также: группа детишек детского сада; Шекспир; Розенкранц и Гильденстерн; грузчики; школьники; трудовик; группа римских легионеров с командиром; продавщица с заведующей; покупатели; маленький мальчик с пластмассовым автоматом; завхоз; директор с охранниками и секретаршей; женщина с девочкой в противогазах с собачкой в респираторе; двое «челюскинцев» – старичок со старушкой; странные молодые люди; лилипуты со своим великаном; старушки у подъезда; женщина, кормящая голубей; прохожие; библиотекарь; дама в лисьем манто; статуи-спортсмены; толстушка; пара интеллигентных старушенций; бомж; студентки в очках; супружеская пара пролетарского вида; водопроводчики в очках ночного виденья; велорикша; сторож; продавец на рынке; телеоператор; бригада чукчей-оленеводов с оленем; компания староверцев; пара голубых; пенсионеры-революционеры и просто мимо проходящие.

Чуть не забыли: часы, тапки, швабры, вентиль, дневник, голуби, кошки, собаки, лабиринт квартиры Эгерта, полки в библиотеке, флюгер-качели, деревце в жестяной банке, лифт, дождь, коммуналки, крыши, небо.
И, конечно же, город-ностальгия – Питер, ах, простите за вольность – Санкт-Петербург.