{hsimage|Наталья Пахомова||||}Трудно представить, что первым зрителям Театра кукол РК сейчас около 80 лет, а самому театру в этом году исполняется 75. Он примерно в три раза старше своего нынешнего главного режиссера Натальи ПАХОМОВОЙ, выпускницы Санкт-Петербургской академии театрального искусства. С ней мы говорим о роли театра кукол в жизни не только детей, но и взрослых.
— Когда начинать водить ребенка в Театр кукол?
— Все зависит от того, насколько он подготовлен. Кого-то можно привести в театр в год, кого-то и в пять лет рано. Есть дети, которые негативно реагируют даже на выключение света в зрительном зале. Поэтому всегда есть страх: вдруг кто-то во время спектакля заплачет? У нас есть постановка «Ладушки» для детей с одного года, но я бы не сказала, что это спектакль в полном смысле. Скорее, это интерактивное действо, направленное на знакомство ребенка с театром, местом, где могут происходить чудеса.
— Стоит ли родителям смотреть спектакль вместе с детьми?
— Даже семилетнего ребенка нельзя оставлять одного в зале. У него могут возникнуть вопросы, желание поделиться переживаниями…
— Если дети во время спектакля разговаривают, это нормально?
— Это характерно для детей. Но воспитанный зритель не задает вопросы в голос. Научить ребенка смотреть и слушать – задача родителей.
— Могут ли родители подготовить ребенка к походу в театр?
— Конечно, могут, но ребенок всегда непредсказуем. Для нас, взрослых, дети подчас нелогичны. Хотя у детей логика более жесткая, чем у взрослых. Ребенок может честно пообещать родителям, что не будет плакать, сказать, что очень хочет в театр, и испугаться большого скопления незнакомых людей. Есть еще одна опасность. Кукла для детей – неодушевленный предмет, игрушка. И вдруг она оживает. Это тоже может вызвать противоречивые эмоции у ребенка. Задача родителей — наблюдать за ребенком. Если у него есть внутреннее сопротивление к походу в театр, лучше не ходить, подождать. Мой ребенок вырос в театре, первые шаги сделал здесь и в свои три года смотрит взрослые спектакли охотнее, чем детские.
— А должны быть в театре кукол постановки для взрослых?
— Исторически театр кукол не детский. Театр кукол как искусство для детей – заслуга советского времени. Теперь от этого очень трудно уйти. Поставлен штамп, многое забыто, взрослых трудно убедить, что это театр и для взрослых, но необходимо. Для актеров театра кукол важно получить возможность разговаривать со зрителем на равных.
— Театр кукол всегда был палочкой-выручалочкой для родителей. Не пострадает ли детский репертуар?
— Очень правильно организован репертуар Театра кукол имени С.В. Образцова: утренний для детей, вечерний для взрослых. В образцовском театре вечером дают «Кармен, моя Кармен!», «Концерт для Чичикова с оркестром», «Маленькие трагедии». При Образцове в вечернем репертуаре были такие спектакли, как «Божественная комедия», «Дон Жуан», «Ноев ковчег»…
У нашей труппы очень большой потенциал. Осталось только правильно направить эту энергию. Важно также понимать, что детские спектакли никто не сокращает и не убирает. Большинство премьер все равно будет для детей.
— Как складываются отношения с артистами, ведь вы молодой режиссер?
— Бывают моменты, когда нужно работать в очень жестком темпе. А иногда можно просто сидеть и часами беседовать на, казалось бы, отвлеченные темы. Мы, кукольники, зависим от многих факторов. Прежде всего потому, что нужно вдохнуть жизнь в неживое, наделить это неживое чувствами, мыслями, характером, желаниями… И неважно, кукла это или коробок спичек. Мы берем в руки куклу и должны сначала понять, на что она способна, а потом применить наши знания относительно замысла спектакля. Бывает, что приходится переделывать уже готовый спектакль. Для артистов это вдвойне сложно. Я ценю людей за их искренность в работе, за желание пробовать, искать вместе со мной. Хотя бывает, что и спорим, но в споре, как известно, рождается истина.
— География ваших постановок – Москва, Санкт-Петербург, Финляндия… Почему вы осели в провинции?
— Я не могу сказать, что осела, да и Петрозаводск, на мой взгляд, не провинция. Театр кукол Карелии входит в число лучших в России, он участник и лауреат престижных фестивалей «Петрушка великий» и «Золотая маска». Театр востребован в Испании, Финляндии, Эстонии… Это и есть показатель жизнеспособности. Что касается меня, то первый мой большой спектакль, номинированный впоследствии на «Золотую маску», был создан именно здесь.
{hsimage|Сцена из спектакля Н. Пахомовой "Как и почему"||||}- В 2006 году вы поставили на сцене Театра кукол свой первый спектакль. Что изменилось в вашем творческом сознании со времени постановки «Гусенка»?
— Не знаю режиссера, который искренне хотел бы поставить «Гусенка». На прошлом юбилее театра кукол у нас состоялся разговор с тогдашним директором Еленой Ларионовой, к которой я приехала предложить пьесу по сказке Карела Чапека. Елена Геннадьевна сказала тогда: «Поставьте-ка «Гусенка». Сейчас я понимаю, что с точки зрения директора, то был единственно верный тактический ход. «Гусенок» — классическая сказка для детей. «Гусята», по-моему, есть в каждом театре. И с чего было сразу доверять молодому специалисту? Да и портфолио мое на тот момент выглядело достаточно странно, в нем наряду с кукольными спектаклями были проекты с участием каскадеров и пиротехников, мы делали уличное действо о Юрии Гагарине. Такая фантазия о полете в космос, встрече с инопланетянками…
— Теперь вы считаете эти проекты несерьезными?
— Нет, мне это все очень нравится. Я люблю работать с московской творческой группой «НеМы». Они устраивают шоу, уличные действа, в которых есть свои законы, но главное — нужно заражать энергетикой, заводить толпу не только за счет спецэффектов.
— В Петрозаводске возможны такие уличные шоу?
— Это сложно с точки зрения безопасности. Но если это было бы действительно необходимо для какого-то спектакля, думаю, можно было бы найти и средства, и специалиста. Пока такой потребности нет.
— Вы готовы шокировать петрозаводского зрителя, допуская на сцену Театра кукол элементы неформальных культур?
— У меня нет такой цели – шокировать. Средства нужно отбирать по необходимости, под задачу. На творческой встрече в одном из колледжей студенты спросили: «А у вас есть голые люди на сцене?» Мы с артистами ответили, что в случае, когда мы поймем, что без присутствия обнаженного человека на сцене у нас не получится спектакль, мы рассмотрим эту версию.
— В науке есть понятие «бритва Оккамы»: не умножай сущности сверх необходимого. Можно ли соотнести это с вашим пониманием творчества?
— Мне нужно, чтобы все происходящее на сцене было оправдано. Иногда я не могу объяснить каких-то вещи даже себе, но чувствую, что это должно быть так. Спустя время объясняю.
— Это художественное чутье?
— Нет, скорее, женская интуиция.
«Лицей» № 12 2010
