Отношу себя к безусловным приверженцам демократии. Однако подозреваю, что сужу о ней если не превратно, то пристрастно. Вполне естественно для человека, почти все свои шесть с половиной десятков лет прожившего в недемократическом климате. Исключение – короткий ельцинский период. Но он был подобен лишь увертюре к так и ненаписанной опере. Да и ту исполнил несыгранный оркестр.
Всего несколько лет пробыл в Израиле – государстве демократическом, как говорится, по самое «не могу». И вот в нем обнаружилось нечто совершенно поразительное для моего неискушенного восприятия.
Некоторые депутаты Кнессета регулярно выдвигают вздорные обвинения государства в проявлениях фашизма, расизма, апартеида и чего-то ещё столь же омерзительного. Они же прилагают нешуточные усилия для лишения Израиля в глазах всего мира права не только на самооборону, но и само существование. Они же систематически проявляют демонстративное неуважение к гимну, вплоть до выхода из зала при его исполнении… При этом они же, нисколько не смущаясь, получают от столь презираемого ими государства зарплату и кучу льгот! Два года назад араб-депутат Кнессета был уличен в шпионаже в пользу Ливана, в связи с чем оперативно слинял из страны. Только месяц назад его законодательно и с большим трудом, наконец-то, лишили исправно выплачиваемой до сей поры депутатской пенсии. Это решение демократы тут же окрестили «антидемократическим» и «расистским».
Или: ряд профессоров настойчиво склоняют международное научное сообщество к объявлению Израилю академического бойкота. И, что любопытно, эти же профессора охотно преподают в университетах, которые призывают бойкотировать…
Или: несколько актеров получающего приличную государственную дотацию театра отказались «по принципиальным соображениям» ехать со спектаклем в город, который они считают размещённым на «оккупированных территориях». Но при этом громогласно и надрывно возмущаются угрозой министра культуры урезать за этот демарш финансирование их театра. Видимо, в их понимании, у государства принципиальных соображений быть не должно…
Мог бы привести еще тьму подобных примеров, но, думаю, и так все ясно. Мне, «совку» дремучему, терпеливо втолковывают, что все это и есть демократия. Что же в таком случае я должен о ней думать? И почему при формулировании своего классического высказывания («демократия вещь отвратительная, но ничего лучшего пока не придумали») Черчилль не ограничился только первой частью?
Считаю, что у многих поклонников демократии с осознанием ее основ, как и у меня, есть проблемы. Неужели право безнаказанно подрывать, хоть и чисто вербально, основы благополучия и безопасности своей страны, бездоказательное, исключительно ради красного словца, объявление ее фашистской – это демократия? Ни один из этих «обличителей» ни разу и не пытался разъяснить, почему он и ему подобные за свои откровенные суждения не только не томятся в застенках, не только даже не ушли в подполье, но и не отказываются от о-го-го какой депутатской зарплаты? Прилично ли подобное материальное сотрудничество с «фашизмом»? И что за оригинальный фашизм такой, если за беспощадное его разоблачение он не преследует безжалостно, как ему надлежит, а еще и деньги платит? Хотя задаваться подобными вопросами истинному демократу, вероятно, неуместно.
У западных апологетов демократии, по моему разумению, временами «нет равновесия в голове». В попытках скроить общество по своим лекалам, они, как и прочие убежденные в собственной правоте люди, удовлетворяют, прежде всего, самих себя. И, похоже, мало и редко задумываются над отношением к этим идеям остальных представителей человечества, плохо прогнозируют, чем вообще чревато воплощение далеко не всем близких и понятных принципов. Считают главным их реализацию, неукоснительную и вопреки всему! А последствия имеют второстепенное значение. Вот появилось у видного израильского писателя Амоса Оза непреодолимое желание подарить сидящему в тюрьме палестинцу Баргути свой переведенный на арабский язык роман, присовокупив к нему автограф с пожеланиями мира и свободы, – он и подарил. А то, что заключенный отбывает пять пожизненных сроков за организацию терактов, в которых погибли десятки невинных людей, писателю, видимо, менее важно в сравнении с «демократичностью» его побуждения. Не знаю, приходила ли ему в голову мысль об оскорблении этим поступком памяти жертв терактов. Сам Амос Оз объяснился так: «С Баргути еще будут вести переговоры, поскольку мир заключают не с друзьями, а с врагами». Вполне изящная формула, и мне, конфликтологу, здесь возразить нечего. Могу лишь добавить: во-первых, мир заключают только с врагами, готовыми пересмотреть свои установки, а не с нераскаявшимися убийцами; во-вторых, мир заключают при стремлении к нему всех враждующих сторон, и его не предвосхищают именными подарками врагам, не потрудившись убедиться в их миролюбивых намерениях. Кстати, удостоившийся внимания террорист, даже из тюрьмы часто и охотно раздающий интервью (еще одна гримаса демократии?), на реверанс писателя никак не отреагировал. Это само по себе весьма красноречиво, хотя, согласимся, тоже вполне демократично. Но дарителю последствия безразличны. Он свой позыв воплотил и тем удовлетворился.
Подобные мировоззренческие и поведенческие вывихи демократов во многом обусловлены их наивным и социально инфантильным восприятием окружающего мира. В частности, они, кажется, всерьез полагают, что после свержения тирана всенепременно устанавливается демократический государственный строй. Исходя из данного прекраснодушного тезиса, американцы внедрились в Ирак и с союзниками в Афганистан. И что в итоге? Нет, по моему мнению, с Хусейном и средневековыми нравами талибов мириться нельзя было ни в коем случае! Но тогда то, что совершали (и правильно делали!), называть следовало бы своим именем – низвержением диктатуры и попыткой уничтожения агрессивного исламизма. А не настаивать, что якобы помогали утверждать демократию. Ее в тех краях как отродясь не было, так и сейчас нет. Теперь западная коалиция безоглядно контактирует с теми же граблями, но уже в Ливии. Спасая мирное население от ограниченно вменяемого Каддафи, мало интересуются идущими ему на смену восставшими, их планами и представлениями о будущем страны. Неведомо с чего решили: коль они свергают диктатора, следовательно, стремятся к свободе и демократии. Хотя уже достоверно установлено присутствие множества приверженцев Аль-Каиды на стороне ливийских повстанцев. Эти внедрят такую свободу с демократией… Гитлер обзавидовался бы. А весьма солидное информационное агентство Debka сообщило, что антикаддафисты не только с диктатором насмерть бьются, но, между делом, с оружейных складов в Бенгази за солидную стопу «зеленых» Хизболле и Хамасу еще и ракеты толкают, в том числе с химическими боеголовками. Не иначе как во имя торжества демократии уже на всем Ближнем Востоке.
Так действительно ли демократия вещь только отвратительная? Для себя я нахожу в ней и сугубо положительные свойства. Во-первых, она повышает толерантность общества. Правда, всячески уклоняется от четкого определения ее границ. Но все же…
Во-вторых, она провозглашает и стремится к утверждению всеобщего равенства при соблюдении гражданских прав. Правда, заметно теряет энтузиазм, когда речь заходит о всеобщем равенстве при выполнении гражданских обязанностей. Но тем не менее…
Наконец, следование демократическим взглядам означает уход от шаблонного, стереотипного мышления. О его вреде я, если сумею, еще напишу.
Так что, повторюсь, без колебаний отношу себя к приверженцам демократии. При этом считаю: до тех пор, пока она не приобретет определенность и завершенность своих принципов, не избавится от противоречий, порой доходящих до нелепостей, шансов на утверждение ее на уровне массового сознания в такой стране, как Россия, очень немного. А жаль!..
Владимир Берштейн, психотерапевт-конфликтолог
