Июль. Солнце как будто к небу приколочено. Светит во все лопатки с рассвета и до заката. Жара. Спасение для нас, пострелят, только в реке — Вире. Детей в воде как сельдей в бочке. Кажется, вода вот-вот закипит от наших разгорячённых тел. Плеск, визг, писк по всей округе. Подбегают всё новые группы ребятишек всех возрастов.
Вдруг, видим со всех ног с горы несётся Петька, размахивая майкой, и кричит:
— В сельпо лимонад привезли!
Спотыкается о коварную кочку и кубарем прямо в воду, брызги во все стороны. Мы дружно смеёмся. Он выныривает и, захлёбываясь то ли от радости, то ли от попавшей в рот воды, повторяет:
— Привезли лимонад, привезли!
Что тут началось!
— Ура!!!
Давай все обниматься, брызгаться, нырять, кувыркаться, выражая неподдельную детскую радость от полученного известия.
— А какой лимонад? — спросил Ванька.
— Всякий.
— А я больше люблю «Дюшес», — задумчиво произносит Маша.
— Я тоже обожаю «Дюшес», — кричу я.
Ах, этот вкус детства! Лимонад! Пузырьки газа слегка пощипывают язык, ударяют в нос, и ты не можешь сделать большого глотка. Пьёшь маленькими глоточками, прикрыв глаза, продлеваешь удовольствие, наслаждаясь вкусом этого божественного напитка.
Дюшес. До сих пор помню: зелёная или коричневая бутылочка с наклейкой в виде улыбки, а на ней нарисована груша, красная, сочная. Открываешь её и пузырьки газа брызгают тебе в лицо, а если переболтал бутылку, то целый фонтан, как у шампанского, выбивается наружу и заливает руки, платье, пол. Всё становится сладким и липким.
Мама ругается:
— Вот, растяпа! Ну куда ты торопишься. Подождала бы, я бы сама открыла тебе бутылку. А теперь беги за тряпкой, вытри пол, сними платье в стирку и вымой лицо и руки!
Всё бы отдала сейчас за то, чтобы снова услышать мамины выговоры. Но, как это ни печально, время вспять не повернуть.
— Лимонад, Ура! А где же деньги взять? — воскликнул самый практичный и старший из нас Генка.
— Айда по домам, поспрошаем у родичей! — подаёт идею Ванька.
И мы срываемся с места как стайка испуганных воробьишек. Мчимся по улицам деревни со всех ног, только пыль столбом.
Через некоторое время собираемся на крыльце сельпо. Считаем. На всех, а нас человек десять-двенадцать, насобирали один рубль семнадцать копеек. Мне родители дали аж двадцать копеек! Это целый капитал! Можно было бы два раза сходить в кино на детский сеанс или купить почти два эскимо, которое стоило тогда одиннадцать копеек.
Шумной гурьбой вваливаемся в магазин и кричим:
— Тётя Зина, нам пять бутылок лимонада, разного!
— Тише вы, тише, оглушите, — смеётся она.
— Вам открыть сразу или домой понесёте?
— Сразу, конечно.
Она открывает нам бутылки с вожделенным напитком, и мы устраиваемся прямо на крыльце магазина. По очереди, передавая бутылку друг другу, пьём прямо из горлышка, ощущая вкус радости и блаженства.
Но что такое пять бутылок на двенадцать осухогорлевших душ? Выпили за доли минуты.
— Всё. Жалко, что больше нет, — со вздохом произносит толстячок Гошка.
Но тут, находчивый и шустрый Генка кричит:
— Нашёл! Ребята, нашёл!
— Что, что?
— У нас пять пустых бутылок по пять копеек. Сдаём их обратно, получаем двадцать пять копеек. Двадцать две копейки стоит лимонад, покупаем ещё бутылку. Остаётся три копейки, снова сдаём, получаем ещё пять копеек, да семь у нас осталось после первой покупки, итого пятнадцать копеек, и мы можем купить ещё целых три петушка по пять копеек.
Три петушка! Какое счастье!
Вот они, бесценные радости детства: петушки* на палочке и дюшес. Что может быть вкуснее и слаще!
Да, Генке не отказать в сметливости и практичности. Наверное, из него получился неплохой хозяйственник или экономист? Но прошло детство, и разошлись наши пути. Кто, где и как сложились судьбы моих сотоварищей по босоногому детству, одному Богу известно.
Но вкус детства, я уверена, до сих пор с ними!
—————————————————————————-
* Петушок — традиционно русский леденец на палочке, а вообще история возникновения леденцов восходит аж к пятнадцатому веку.
