Явлением в нашей музыкальной жизни стали концерты Златы Булычёвой и Юлии Тишкиной в Большом зале Петрозаводской консерватории.
Каждая из исполнительниц, солистка Мариинского театра Злата Булычёва и профессор Петрозаводской консерватории пианистка Юлия Тишкина, находится на пике мастерства. Временная сближенность концертов и дала повод к их освещению в одной публикации.
О том, что Злату, родившуюся и выросшую в Петрозаводске, начавшую осваивать свою профессию в Музыкальном училище (Колледже имени К. Раутио) знают и по-прежнему любят в республике, сомнений нет. Хотя нынешний концерт прошёл после довольно большого перерыва, об отношении к Злате свидетельствовал не только практически заполненный Большой зал консерватории, но и то обилие цветов, которое несли и несли на сцену верные поклонники певицы и большими букетами, и скромными маленькими. Думается, что и несколько цветочков были ей особенно дороги, ибо были они знаком искренней сердечной благодарности.
Два отделения концерта 9 апреля представили соответственно русскую и зарубежную классику. По-разному сложился успех каждого из них. Открывать программу всегда трудно, даже исполнителю с большим опытом, каким уже располагает Злата. А в данном случае сказались и дополнительные факторы. Впервые она оказалась в новом консерваторском зале: незнакомая обстановка, необходимость прочувствовать его акустические особенности – это всегда добавляет толику нервозности. Особое волнение связано и с выступлением в родном городе, где слушатель предельно внимателен. Все отмеченное и породило некоторые естественные огрехи, которые скорее всего заметили только профессионалы, а потому не будем на них останавливаться, они не помешали общему очень сильному впечатлению.
В программе первого отделения арии из опер перемежались с романсами Римского –Корсакова, Чайковского и Глиэра. Кроме знаменитой третьей Песни Леля из оперы «Снегурочка», которая носит жанрово-игровой характер, две другие большие арии-сцены – Любаши из оперы Римского-Корсакова «Царская невеста» и Иоанны из «Орлеанской девы» Чайковского – требуют от исполнительницы и масштабного голоса, и незаурядного актерского проникновения в творимый голосом образ. В состоянии Любаши певица показала огромную любовь и отчаянье брошенной женщины с такой драматической силой, пережить которую почти невозможно. Образ Орлеанской девы потребовал других красок: перед слушателями предстала величественная и скульптурно выписанная личность, раскрывшаяся разными гранями. В соединении с красотой вокала это порождало поистине потрясающее ощущение.
Романсы требуют от певицы совсем других исполнительских данных. И она их максимально раскрыла: тонкости нюансировки, гибкие плавные переходы, ровная безупречная кантилена, но и драматические кульминации, где они необходимы, – все это было. Очень порадовало исполнение романсов Глиэра. К сожалению, они звучат чрезвычайно редко, и вообще имя этого композитора в наше время почти забыто, что, конечно же, несправедливо. Мы так богаты своими шедеврами, что походя забываем о многом, а спохватываемся редко.
Второе отделение концерта, отданное зарубежной классике, было своеобразным экскурсом преимущественно в западноевропейскую оперу от англичанина Генри Пёрселла до итальянца Франческо Чилеа. Два романса И. Брамса и Р. Штрауса естественно вписались в ариозное пространство. Об этой части программы хочется говорить только в восторженных тонах. Эмоциональная палитра прозвучавших фрагментов была так же многогранна, как и в первом отделении. И каждый из них концентрированно раскрывал тот аффект, в котором находилась героиня в данный момент сценического действия. И погруженная в мысль о смерти Дидона в опере Пёрселла «Дидона и Эней», и потрясенный вторичной потерей возлюбленной Орфей в опере Глюка, и изображаемая Далилой томительная нега восточной страсти («Самсон и Далила» Сен-Санса) – все в равной мере покоряло в исполнении певицы. Ее трактовка отличалась безупречной точностью попадания в цель, голос бархатом стлался по образно-звуковому пространству, никаких швов в переходах из одного диапазона в другой – одна сплошная Красота, которая и покоряет слушателей в классике.
Прозвучали и ставшая одним из шлягеров современности ария из оперы Чилеа «Адриенна Лекуврер», и знаменитая Хабанера Кармен, исполнение роли которой Златой Булычёвой признано в современной оперной практике одним из лучших. Остаётся только ещё раз подтвердить давно открытую истину – Злата Булычёва является одной из тех певиц, которые обладают не только прекрасным голосом, но и выдающимися актёрскими возможностями.
Достойным партнёром певицы в концерте выступил тоже наш земляк Александр Онькин, однокашник певицы, которого мы знаем и как пианиста-солиста, ставшего в своё время лауреатом престижного международного конкурса, и как опытного концертмейстера, много работавшего в Карельской филармонии, а теперь в Музыкальном театре.
Юлия Тишкина. Фото 2012 года из личного архива
На протяжении 45-летнего пути Петрозаводской консерватории в ней всегда работали талантливые музыканты, известность которых не ограничивалась внутренним профессиональным кругом. Одна из них – Юлия Тишкина, выпускница нашего вуза, дошедшая как преподаватель до высшего статуса, звания и должности профессора. Вышедшая из богатого по достижениям класса выдающейся советской пианистки Зельмы Тамаркиной, продолжившая образование в аспирантуре Московской консерватории у известнейшей Марии Гринберг, она смогла воспринять и во многом достойнейшим образом продолжить заветы своих учителей. За четыре десятилетия самостоятельной работы Тишкина раскрылась как пианистка, в исполнительском стиле которой соединились воля, масштабность и интеллект, которые обычно считаются принадлежностью пианистов сильного пола. Но ее искусство немыслимо и без поэтической одухотворенности, возвышенности лирических откровений, которые наполняют многие мировые страницы фортепианной музыки. В программе, сыгранной 11 апреля, были продемонстрированы все лучшие качества пианистки.
Первой была исполнена одна из последних сонат Бетховена – опус 109 Ми мажор, №30. Созданная композитором в поздний период творчества, она демонстрирует уже не столько классицисткие черты бетховенского гения, сколько его смелые прорывы в романтические горизонты. Слушатели не могли не услышать в сонате тех образов, которые затем стали характерными для стиля Шопена и Шумана. Пианистка показала это очень ясно.
Далее в программе царил Шуберт. Рядом с бетховенской сонатой оказался цикл из четырех Экспромтов, опус 90. Первый романтик, живший одновременно с «гигантом» Бетховеном, да еще в одном с ним городе Вене, не мог не испытать его мощного творческого воздействия. Особенно трудно ему было в начале пути, но это влияние присутствует и в совершенно зрелых произведениях, к которым, в частности, относятся и экспромты (они созданы за год до смерти, в 1827 году). Шуберт не был создателем этого жанра, укоренившегося в эпоху романтизма, но он сформировал его эталонные образцы.
Понятие «экспромт» предполагает фиксировать краткие мгновения жизни, преимущественно с этюдной фактурой и в быстром темпе. Но нет правила без исключения, и первый из исполненных экспромтов показал это, – своей глубиной и протяженностью он явно близок бетховенским творениям. В трактовке Юлии Тишкиной аналогия была очевидной. Во всех экспромтах композитора присутствуют и другие, типично шубертовские черты, – бесконечное обаяние его песенной лирики, нередко сменяющееся драматическими взрывами. Пианистка глубоко проникла во все детали неповторимого авторского мира, он, несомненно, близок ей, а потому её трактовка и убеждает, и безоговорочно покоряет.
Музыка Шуберта стала главным содержанием и второго отделения концерта. Юлия Тишкина исполнила семь его песен в фортепианной транскрипции Ф. Листа: две песни из цикла «Прекрасная мельничиха» – «В путь» и «Мельник и ручей», «Баркаролу», «Ты мой покой», «Серенаду», «Скиталец» и «Прощание».
Выбор пианистки не случаен, песни в концентрированном виде дают ёмкое представление о том круге образов, которым полнится огромное песенное наследие композитора. Здесь и юношеские надежды, и первое разочарование, и красота окружающей природы, и безысходная трагедия познания действительности, и, наконец, совершенно неповторимый тончайший и обаятельный шубертовский юмор – есть всё.
О деталях исполнения Юлией Тишкиной прозвучавшей музыки можно говорить много, пианистка обладает богатой творческой индивидуальностью, которая и сделала её признанной и высоко оценённой слушателями, но ограничивает формат этой публикации.
Листовские транскрипции не разрушают важнейших мелодико-гармонических качеств первоисточника, можно сказать, что великий виртуоз работал с ним как искусный ювелир с драгоценным камнем, не разрушая, а выявляя и подчёркивая исконную красоту. Далеко не все уже во времена Листа соглашались с его работой, многих раздражала его звуковая риторика. Но надо признать, что, во-первых, он был великим пропагандистом того яркого, смелого и индивидуально нового, что появлялось в музыке от Бетховена до Вагнера, а, во-вторых, он делал это с необходимой мерой вкуса. Именно поэтому его обработки живут до сих пор, и пианисты включают их в свой репертуар.
