Лето каждого года, порядковый номер которого заканчивался на ноль, было, как правило, странным и в чем-то переломным. Не будучи лично участником больших исторических событий, я тем не менее всегда представлял собственную биографию в виде длинной хронологической таблицы из школьного учебника истории.
Чем дольше живу, тем меньше понимаю, что такое время. То есть, конечно, мною уже прочитана уйма умных высказываний на эту тему учёных, писателей, философов, но они только запутывают всё дело.
Один пухлый энциклопедический словарь, которым я чуть не отбил себе ноги, снимая его с полки, например, думает на заданную тему следующее: «Измерение В. основано на наблюдении или осуществлении периодически повторяющихся процессов одинаковой длительности: так, для измерения больших интервалов В. пользуются годом. Суточное вращение Земли относительно звезд определяет звездное время. На практике пользуются солнечным временем. В., определенное для заданной долготы, наз. Местным временем. Местное ср. солнечное В. гринвичского меридиана наз. Всемирным временем (мировым). Для практич. удобства в большинстве стран принята система поясного времени…»
То есть они мне объясняют, чем это можно измерять, но ни слова не говорят о том, что это за субстанция такая. Ну, всё равно, если бы я захотел узнать, что такое вода и мне в ответ стали бы часами рассказывать про лужи, реки или океаны, ни разу не обмолвившись хотя бы про формулу H2O.
А может быть,эти умники по-своему правы? Вот я лично о существовании времени узнал именно тогда, когда мне родители показали циферблат будильника и объяснили, что в момент, когда длинная стрелочка коснётся цифры «12», а короткая доползёт до восьмёрки, мне нужно отправляться спать. Вообще-то мне тогда было года три или четыре, цифр как таковых я, кажется, ещё не знал, но зрительно запомнил угол, под которым находятся стрелки в момент, когда заканчивается мой день. И… вот странная вещь: вроде бы в тот вечер в моем привычном жизненном укладе ничего не изменилось, режим дня остался прежним, но в душе раз и навсегда поселилось ощущение, что я постоянно чего-то не успеваю.
Часы оказались круглолицым усатым монстром, поглощающим драгоценное время, отведенное мне на жизнь, Они были повсюду и постоянно напоминали о себе. Когда ровно в полдень Всесоюзное радио транслировало бой кремлёвских курантов, лязг и скрежет древнего механизма запчастям которого уже много веков, порождал где-то в глубине души смутную тревогу. Что-то похожее чувствуешь глядя с высокого обрыва или с балкона высотного дома – но не настолько остро.
У соседей снизу имелись ходики с боем, оглушавшие своими колоколами весь подъезд. И мне иногда по ночам снилось, будто к городу в ночи подкрадываются полчища врагов, набат заходится тревожным звоном, но город спит, он, похоже, пуст и в битву с супостатами мне придётся вступать в одиночку.
А будильник… Ну, что он за сволочь всё-таки! Самые сказочные и захватывающие сновидения обрывает на самом интересном. А когда его резкий, бьющий наотмашь звонок начал напоминать о том, что пора выбираться из-под тёплого одеяла и плестись в школу, ощущение постоянного цейтнота становилось вообще невыносимым.
___
На всю жизнь запомнился кошмар, приснившийся мне в самом начале первого класса, когда школьная жизнь вроде бы ещё не казалась такой уж сложной. Я, минуя один лестничный марш за другим, спускаюсь на прогулку во двор и вдруг на окошке второго этажа замечаю одиноко стоящий будильник. Он просто стоит и тикает себе понемножку – но так громко, словно метроном в фильмах про блокаду. Сердце вздрагивает от каждого удара, а стрелки на циферблате показывают полночь. За окном темно, и там, снаружи, улицы уже наполняются толпами бандитов и хулиганов. Внезапно дверь подъезда со скрежетом открывается и снизу ко мне приближаются чьи-то тяжёлые шаги… Аааааааа!..
___
Я прихожу в себя в своей комнате хмурым осенним утром. По стеклу барабанят капли дождя, судя по гулу на соседней улице, уже проснулись первые троллейбусы. Значит, у меня ещё имеется в запасе полчаса или даже целый час, чтобы подремать или просто полежать, тупо глядя в потолок и радуясь, что ночные злоумышленники меня не поймали. В жизни школьника нет более сладкого времени, чем эти последние полчаса до подъёма!
Так будет продолжаться все школьные годы и даже в студенческие — хотя и не в столь острой форме. Даже в ночь на воскресенье, даже в первые дни каникул предутренние сны будут наполнены предчувствием, что вот сейчас меня растолкают, поднимут и погонят на уроки.
Зато во взрослой жизни, когда появится любимая работа, я, напротив, буду не раз вскакивать и спешно собираться в редакцию, запихивая в сумку рукописи и не замечая, что на часах не восемь, а всего лишь пять утра. Если тебе действительно есть что сказать и не терпится поделиться своими мыслями с публикой, когда тебя – молодого, полного сил и переполненного идеями, за дверью ждёт большой и яркий мир, спать просто некогда! Хотя… чего только не случается в этом странном мире!..
Это было в пору моей учебы в аспирантуре. Я вообще не люблю никуда никогда опаздывать, и, если надо явиться куда-то к точно назначенному сроку, явлюсь за полчаса или даже за час. И все часы, когда-либо красовавшиеся на моей руке, как бы я их ни настраивал, словно зная характер хозяина, быстро начинали спешить на минуту-другую.
___
В тот день у меня в 15.00 должна была быть лекция в медицинском корпусе ПетрГУ – в том, что неподалеку от вокзала. Придя туда к 14.00 и надеясь, что, как всегда, опередил всех, я занял самое видное место в центре вестибюля, чтобы дождаться однокурсников и присоединиться к ним. (В какой из аудиторий должно проходить очередное занятие, знал только преподаватель, приходивший, как правило, самым последним!) Ожидание длилось подозрительно долго. Несмотря на будний день в коридорах было тихо и за всё время мимо меня не прошло ни единого человека. Наконец, когда в окне начало смеркаться, я устало побрел домой, где и обнаружил, что уже шесть вечера, хотя часы на руке показывали всего лишь половину третьего!
___
Я и до сих пор не могу найти разумного объяснения произошедшему. Ни до, ни после мои часы не ломались и прошли со мной массу экстремальных ситуаций в течение последующих лет. Меня точно не похищали инопланетяне – такое я бы уж точно запомнил. И в параллельные миры из наших я никогда не проваливался, хотя интересно было бы поглядеть, что там делается. О том, что в самом центре Петрозаводска находится какая-нибудь аномальная зона, тоже слышать не приходилось. Тогда в чём же дело?!
Возможно, в том, что на самом деле единого для всех времени не существует. Даже для одного и того же человека оно течёт по-разному в разные периоды жизни и в различных ситуациях.
Вы помните, сколько событий и открытий вмещал в себя каждый наш день, когда нам было лет шесть? Все было впервые. Всё переживалось остро и ярко, а попробуйте теперь вспомнить, что вы делали в прошлый четверг! Боюсь, что большинству даже вспомнить нечего. Дни, месяцы и годы взрослой жизни как-то незаметно слилось в единую монолитную массу. А какой мучительной вечностью кажется порой даже минут пятнадцать ожидания в очереди в поликлинике под аккомпанемент хора старушек, вдохновенно делящихся друг с дружкой впечатлениями о своих болячках!
___
Или бессонная ночь – особенно в поезде, когда не знаешь, что тебя ждёт в пункте назначения и скоро ли вернёшься домой. Лежишь на полке, глядя в пустое и тёмное пространство, роешься в каких-то воспоминаниях, отгоняя от себя тревожные мысли и чувствуешь себя космонавтом, летящим в дальнюю галактику за миллионы световых лет отсюда. И когда в запотевшем окне медленно покачивающегося вагона начинают плыть тусклые огни незнакомого города, даже не верится, что где-то на Земле есть люди, которые сидят в уютных комнатах перед телевизорами, никуда не спешат и ни о чём не тревожатся.
___
Зато несколько часов в обществе той, встречи с которой ждал мучительно долго, проносятся быстрее скорости света. Казалось бы, только что недавно ходил по комнатам, боясь пропустить писк домофона – и вот уже попрощались, дверь захлопнулась, а осталась только ломка и вечное ожидание новой, неизвестно когда, встречи…
И измерения времени у каждого свои. Помнится, один из персонажей раннего Бориса Акунина говорил, что в доме у него лишь тогда всё в порядке, когда все часы показывают одно и то же время. Если это правда, то, боюсь, порядка на нашей планете не будет никогда!
Скажем, как человек вроде бы культурный, я могу соотносить события своей жизни с теми книгами, которые читались в тот или иной период. Однако фраза «это было тогда, когда я зачитывался Кнутом Гамсуном» по-настоящему понятна только мне. Ведь у каждого свои вехи в духовной жизни. Среди моих знакомых имеются люди, которые уже годам к двадцати проштудировали всю мировую философию от Платона до Кастанеды. А есть и другие, которые вроде бы в школе, не в пример мне – вечному троечнику, учились только на отлично и сочинения по всем классикам писали куда более талантливые чем я, долгое время не читавший никаких других книг, кроме приключенческих. А в результате почему-то только на пятом десятке вдруг словно впервые узнали, что были такие хорошие писатели, как Тургенев и Достоевский, и очень этому удивились. О тех, кто искренне гордится, что даже сказку про репку до конца не дочитали, уже не говорю. Мы жили в одно время, в одном культурном пространстве — а словно на разных планетах. Или на разных часовых поясах.
Ещё как человек, переживший не одну историческую эпоху, я могу проецировать события своей жизни на те или иные события глобального масштаба. Однако и здесь дело обстоит не лучше. Скажем, прошедшим летом многие отечественные СМИ, стараясь хоть как-то отвлекаться от новостей пугающе бурной политической жизни, эпидемий, катастроф и революций, то и дело впадали в ностальгию по прошлым десятилетиям и напоминали о том, что происходило 20, 30, 40 лет назад, по той истории, которая делалась буквально на наших глазах. И я всё это помню так, будто дело было буквально вчера.
___
Прощальная улыбка олимпийского мишки во весь чёрно-белый телевизор и его же прощальный полет под печальную песню Александры Пахмутовой в исполнении Льва Лещенко, кажется, так и останется одним из самых ярчайших моментов в памяти всех, рожденных в СССР. Я никогда не интересовался спортом и до сих пор не знаю, какими именно историческими рекордами знаменита Олимпиада-80. Однако и я в девять лет щеголял в футболке и кепке с олимпийской символикой, купленных в ещё не заграничном Витебске, знал наизусть все песни про героев спорта и активно пополнял свою коллекцию карманных календариков с изображениями новостроек Олимпийской деревни и всего такого прочего. И когда транслировались открытие и закрытие Олимпиады, я смотрел их от начала до конца — и занудную речь Леонида Ильича, и бесконечные прохождения делегаций разных стран по стадиону.
___
Свидетелем этого необходимо было стать для того, чтобы присоединиться ко всему прогрессивному человечеству. Этого требует от нас само время, а иначе ты мультяшная Баба Яга, которая всегда против!
И лето 1990-го прекрасно помню. Конечно же в первую очередь тот день, когда меня и моих ровесников обожгла весть о гибели Виктора Цоя. Но помимо этого было ещё много всего.
Далеко не простым оказалось моё первое в жизни студенческое лето. Июнь, заполненный нескончаемыми муками первой летней сессии, когда за одну ночь надо освежить в памяти то, что в тебя вдалбливали преподаватели в течение целого учебного года. Весь июль я провалялся на диване приходя в себя, глядя в потолок и переслушивая по несколько раз на дню самую любимую тогда пластинку – сборник ранних «инопланетных» хитов Дэвида Боуи, ощущая и самого себя немного Зигги Стардастом. Параллельно я ещё умудрялся следить за парламентскими баталиями, ещё год назад внушавшими надежду на лучшее, а теперь только раздражавшими, ибо было очевидно: надвигающуюся на всех катастрофу уже не предотвратить.
Советский Союз рассыпался по кирпичикам, в магазинах было скучно даже жужжащим над пустыми полками мухам, но, как ни странно, духовная пища ещё была в зоне доступа.
___
В том же августе 1990-го как-то раз мама принесла с работы большую коробку недоставаемых в открытой продаже книг, среди которых был и переизданный без купюр «Нерв» Высоцкого, и свежий сборник Вознесенского «Аксиома самоиска», и «Как говорил Заратустра» Ницше, и проза Савинкова, и ещё что-то по астрологии и хиромантии, которую я так и не смог осилить. И снова стоп-кадр как символ эпохи: запредельная жара, родители на даче, я сижу, развалившись в кресле и листаю ницшеанские проповеди, стараясь заучить наизусть самые понравившиеся афоризмы. А в телепередаче «До и после полуночи» колдует Ури Геллер – модный чудотворец, одним взмахом руки реанимировавший сломанные часы у всех желающих. Назавтра окажется, что стоявший аккурат напротив телевизора старый будильник, считавшийся недееспособным, вдруг ожил и как ни в чём не бывало приступил к своим обязанностям. То ли экстрасенсорная энергия подействовала, то ли в самой атмосфере было что-то такое будоражащее и бодрящее, на что не могли не реагировать даже неживые предметы…
___
Вообще лето каждого года, порядковый номер которого заканчивался на ноль, было, как правило, странным и в чем-то переломным. И, не будучи лично участником больших исторических событий, я тем не менее всегда представлял собственную биографию в виде длинной хронологической таблицы из школьного учебника истории.
Однако немало представителей моего поколения никогда себя причастными к истории не чувствовали. Даты для них вообще ничего не значат. Если они путешествуют, то запоминают не историко-культурные достопримечательности, а – в стиле передачи «Орёл и решка» – ассортимент ресторанов и супермаркетов. Если живут в знаменитом на весь мир городе, то даже не подозревают, земляками каких великих людей являются. Не люди, а овощи! А овощи уж точно часов не наблюдают.
___
Я же не просто наблюдаю, но и мысленно отмечаю, стал ли для меня нынешний день хотя бы небольшим шагом вперед по сравнению со вчерашним. Признаться честно, чаще всего остаюсь недовольным и чувствую угрызения совести, что ещё 24 часа прожил глупо и напрасно.
___
Ведь душа еще очень отчетливо помнит то странное ощущение из школьных лет, когда с каждых летних каникул ты возвращался и прежним, и уже совсем не тем, что раньше, узнавшим что-то новое о себе и о мире, иногда даже такое, о чём не каждому расскажешь. Почему же это невозможно сейчас? Ведь тяга ко всему новому и стремление двигаться дальше и дальше никуда не исчезли.
Постоянная, напряжённая работа над собой – занятие слишком трудное, в одиночку его не осилишь. По-моему, если и стоит в чем-то измерять время – то это в людях, в разные периоды оказывавших на меня влияние. В тех, кто помогал мудрыми советами, жёстко направлял в процессе овладения профессией, просто расширял мой кругозор.
Так вышло, что я всю жизнь окружаю себя людьми более умными, более талантливыми, более профессиональными – и всю жизнь учусь у кого-то чему-то. И иду по жизни, словно по длинному коридору, увешенному портретами учителей, наставников. А также муз, коим были посвящены самые откровенные строчки моих стихов — они же тоже нас многому учат, даже если не достойны таких знаков внимания.
А в конце коридора постоянно маячит призрак страшного циферблата из детства. Длинная стрелка на 12-ти, короткая на восьмерке. Тот самый предел, за которым мое время заканчивается.
Когда это будет, не столь уж и важно. Куда важнее другое. Может быть, помните – лет 30 назад, когда наше телевидение и радио были ещё по-настоящему живыми, ведущие прямых передач, ёрзая на стульях, постоянно напоминали своим слишком многословным собеседникам: «Пожалуйста, покороче! Мы же в прямом эфире!».
Неплохо бы и нам почаще вспоминать, что и живем мы тоже в прямом эфире. Никто не вырежет редакторскими ножницами потраченные впустую годы, никто не снимет второго более удачного дубля, если вы сделали что-то не то, а в финале не пообещает: «Продолжение смотрите через неделю в это же время!». Цените свое время, даже если не знаете, что это такое.. И тогда, может быть, из вашей судьбы получится хоть что-то достойное.
