Снова осень, в Карелии на болотах созрел урожай клюквы. Об этом наверняка известно передовым деятелям отечественного кинематографа. А больше им о нас вообще ничего неизвестно – достаточно посмотреть первые серии сериала «Зови меня мамой», который крутят на канале Россия-1.
Действие начинается в Пряжинском районе Карелии в 1928 году. И это при том, что Пряжинский район образован в соответствии с декретом ВЦИК 28 февраля 1930 года в результате объединения Святозерского и Сямозерского районов Автономной Карельской ССР, которая в титрах обозначена просто как Карелия, сказочный край, где живут светлые работящие русские люди.
В Пряжинском районе есть деревня с украинским названием Лиховище, в ней стоит крепкий дом кулаков Козловых. Сын кулака Николай Козлов (Алексей Барабаш) женится на дочери мельника Тане из соседней деревни. Сцены жениховства с раздеванием на первом свидании относятся к разряду запредельного, потому что деревня есть деревня, тем более в 29-м году.
Герои, зажиточные крестьяне, одеты по городской моде, Козлов-старший (Юрий Цурило), как и младший брат Николая, даже дома не снимают костюм. Интересно, как они со скотиной управляются в таком прикиде?
Говорят тоже интеллигентно, особенно поражает речь рыботорговки, дородной бабы (Юлия Ауг). Кстати, к ней прохожие обращаются: «Девушка», а она, заворачивая покупателю рыбу, желает приятного аппетита. Вот какие вежливые рыботорговки жили у нас до коллективизации.
Диалоги вообще пестрят современными оборотами, и никакого тебе местного говорка, не говоря уже о том, что Пряжинский район – национальный, в нем проживало карельское население, которое и по-русски не говорило. И репрессии, которые развернулись на территории Карелии в 30-е годы, были направлены в основном против национального населения, которое могло потворствовать буржуазным националистам из Финляндии. Однако в фильме не пострадал ни один карел, потому что карелами там и не пахнет.
В самом начале семейной жизни молодые Козловы едут на ярмарку в какой-то Пошехонск, который находится в непосредственной близости от деревни Лиховище. Я еще прикидывала поначалу, каким же образом они так далеко забрались, на север Ярославской области, где течет река Шехонь (Шексна), а окружающая местность соответственно называется Пошехонье. А потом поняла, что такими вопросами вообще задаваться не стоит, иначе окажется, что Салтыков-Щедрин родом из Пряжинского района и вообще по матери карел.
В титрах пишут, что сериал снят на материале реальной истории. В таком случае бабушка, которая рассказала эту историю, была в состоянии глубокой деменции и страдала ложными воспоминаниями. Но кто-то же написал этот сценарий! Возникает ощущение, что скорее всего человек молодой, который уже сдавал ЕГЭ по истории и географии, отсюда у него в голове такая путаница. Однако нет. Сценаристов было трое, причем люди уже солидные, могли хотя бы в Википедию заглянуть, где находится Пряжинский район. И нашелся же режиссер (Сергей Пикалов), который эту клюкву снял! Нет, я не понимаю, зачем вообще сюда пришили Карелию? Случилась бы эта история в Пошехонье, в русской деревне. Чем хуже-то?
Однако вернемся к сюжету. Семейное счастье Козловых оказывается недолгим. Семья подвергается раскулачиванию по причинам личной неприязни (не за того героя вышла Таня), вот и мстит ей местный партиец, а Николай вынужден бежать в Москву. В Пряже он каким-то образом умудряется сесть на поезд – у меня при всем желании это не получится даже сейчас, – и едет в столицу. В Москве он первым делам отправляется искать работу. И барышня в бюро по трудоустройству, когда Коля заявляет, что он из Пряжинского района (которого еще не было), сразу понимает, где это.
В Лиховище тем временем злые коммунисты вершат темные дела. Деревенский дом Козловых сгорает, в огне погибает отец Коли. А Таня отправляется в Москву, чтобы найти мужа, однако он уже закрутил роман с другой, той самой барышней из бюро по трудоустройству. А барышня живет в отдельной квартире, построенной и оформленной в стиле конструктивизма, с современной мебелью. Интересно, за какие такие заслуги она ее получила, когда в 30-е простые трудящиеся почитали за счастье ютиться в коммуналке в отдельной комнате… В общем, и т.д., и т.п. что ни кадр – то не верю!
Дурят наших людей. Ох, и дурят. А главное, жаловаться некому. При коммунистах хоть в обком партии можно было пожаловаться. А теперь кому?
