Мотоцикл протрещал по улице и остановился около церкви. Отец Илья соскочил с седла и подошел к ограде, где уже сидели двое. При появлении отца Ильи они не удивились – он считался прогрессивным.
Первый из сидевших у ограды был Васька, молодой, недавно вернувшийся из армии парень, при виде которого старики всегда думали, что и сейчас была бы не лишней статья за тунеядство. Временами на Ваську нападали приступы трудолюбия. Вот и теперь, узнав, что отец Илья позвал Палыча поговорить насчет ремонта в церкви, он набился тому в компанию в надежде подзаработать. Палыч же, немолодой уже дядька, был известен в селе как человек, способный нарисовать кого угодно где угодно. Детский сад, школа, администрация и контора леспромхоза были украшены творениями Палыча, которые он выполнял охотно и радостно.
Палыч поднял взгляд на крышу церкви. После недавнего урагана одна из луковок покосилась, отчего воздушная легкая церковь сразу же приобрела залихватский вид.
– Нет, – сказал отец Илья, перехватив взгляд Палыча. – Это стройбригада из райцентра приедет поправлять. Я насчет другого звонил. Внутри там…
Васька насупился. Большие деньги ухнули.
Прошли в храм. Как и многие сельские храмы, долгие годы стоявшие без дела, отреставрирован он был быстро, и внутреннее убранство было скромным – оштукатуренные стены и несколько икон. Правда, Колька Леший, уехавший в девяностые в город, приехал как-то в малиновом пиджаке и пообещал, что храм распишут. И правда, приехали мастера, начали что-то делать, да только грохнули Кольку в городе, деньги поступать перестали, и роспись осталась недоконченной.
– Вот, – озабоченно показал отец Илья. – Не знаю, как свалилось. Во время урагана, наверное.
Кусок штукатурки, где была роспись, действительно упал вниз, и на месте ангельских ликов теперь безобразно зияла кирпичная кладка.
– Замазать надо, и ангела заново изобразить.
Палыч молчал. Отец Илья подъехал с другой стороны:
– Вот медведь в школе, которого вы рисовали – прямо натуральный. И лесорубы…
– Во-во, – сказал Палыч мрачно. – Медведя все нарисовать смогут. А ангела как? Кто его видел, ангела-то?
– Чё ты, Палыч, – изумился Васька. – Они такие в белом все, с крыльями.
– Правильно, Василий, – сказал отец Илья. – И вознаграждение за труды-то будет…
При слове «вознаграждение» Васька оживился и ткнул Палыча в бок.
– Пошли, материал посмотрим.
Пока смотрели материал, Палыч бубнил о том, что рисовать то, чего не видел, – стыд и срам. Отец Илья всем видом являл ангельское терпение, а Васька думал, много ли дадут за труды.
Когда они снова входили в храм, отец Илья вдруг сказал:
– Пахнет чем-то. Сырость, что ли…
– Какая же это сырость. Булками свежими пахнет, да так славно, – ответил Палыч.
И тут все оторопели.
Посреди храма было существо. Не высокое, и не низкое, оно было какого-то переливчатого цвета. Крылья у существа были на голове и на руках – одной тонкой, а другой толстой. Глаза, темно-синие, были один над другим.
– Что? Кто?– забормотал отец Илья.
– Ангел, – ответствовало существо голосом, от которого у священника мурашки пошли по коже. Палычу же голос напомнил звонкое пение, и на сердце стало радостно и спокойно.
– Мастер ваш сомневался, вот я и был послан, дабы узрели вы лик ангельский. Пусть рисует.
– Это? Рисовать в церкви такое? – возопил отец Илья. – Ангелы не такие! Они…э…
– В белом все. С крыльями и арфами, – подсказал Васька, и отец Илья подсознательно удивился, что Васька знает слово «арфа».
– Ну-ну, – хмыкнул ангел.
– Это черт знает что! – выкрикнул отец Илья, забыв, что он в храме, и упоминание черта священнику не к лицу.
– Он, конечно, знает, он же был один из нас, – спокойно ответил ангел. – Так будем рисовать?
– Не позволю! Ангелов таких не бы-ва-ет!
Ангел перевел взгляд на Палыча. Тот стоял с сияющим лицом, глядя в синие-синие глаза, и в душе его был восторг.
– Иван Павлович! Куда такое страшилище? Что в епархии скажут? Не бывает таких ангелов! – закричал красный от гнева специалист по ангелам и дернул Палыча за рукав.
Палыч медленно повернулся. Увидел багровое лицо отца Ильи и ухмыляющееся лицо Васьки. Помолчал. Снова повернулся, посмотрел на ангела и сказал:
– Что ж, может, и не бывает…
Воздух в церкви сгустился и потемнел. Ангел поднял руку с зажатым в ней подобием горна. И вострубил. Тьма в глазах Палыча рассыпалась белыми сверкающими звездами.
Первым очнулся отец Илья.
– Голова что-то кругом…
– Воздух спертый, – неуверенно сказал Васька.
Они вышли из храма. Был вечер. Им казалось, что недавно произошло что-то важное, но даже дотошный участковый Федор не смог бы выпытать у них, что именно.
Отец Илья остался закрывать двери, Васька улизнул дворами. Палыч пошел к дому. Ему чудилось хлопанье крыльев и аромат булок. У самой калитки он обернулся.
Над храмом висела яркая точка, озарявшая храм. Но на глазах храм серел, а точка разгоралась все ярче. Наконец, собрав весь свет, она быстро поплыла прочь.
– Дед! Смотри, самолет! – крикнул с крыльца внук.
Палыч посмотрел на точку, на внука, снова на точку. Кто его знает. Может, и правда самолет.
