Пьеса
Действующие лица:
Молодая женщина, около 30 лет
Старая женщина, 90 лет
Ремарка:
Время действия – начало двухтысячных. Место действия – однокомнатная хрущевская квартира. Под ярким светом «лампочки Ильича» на длинном красном шнуре видна обстановка комнаты: в левом углу тумбочка с черно-белым телевизором выпуска 70-х. В правом, «красном» – иконостас из бумажных икон. У стены – узкая железная кровать, покрытая солдатским, грубошерстным одеялом. На стене над кроватью – бумажная икона Божьей матери. Около изголовья кровати, на тумбочке, сконструированной из почтовых фанерных ящиков – громоздкий приемник советских времен с проигрывателем. Диссонируют со всей этой обстановкой портреты мужчин и женщин в костюмах начала ХХ века и китайская живопись на шелке, изображающая цветы и птиц.
Экран на заднике сцены позволяет в режиме реального времени воспроизводить сценическую обстановку и само действо. Зритель, к примеру, может разглядеть в деталях быт квартиры, напоминающий о бараке, общежитии и аскезе первых строителей социализма.
«Камера» фиксирует зрительское внимание на необычном цвете шнура от «лампочки Ильича» – красном – и видавшем виды алюминиевом чайнике, что стоит на краю стола.
За столом сидит старая женщина: на ней длинная фланелевая куртка типа кимоно и брюки. Рядом с ее креслом, таким же древним и аскетичным, как и вся остальная «мебель» – костыль.
Женщина расставляет на столе чашки, вазочки с сухариками и карамелью, салфетки. Экран приближает к нам лицо женщины. Оно сосредоточено и серьезно, словно женщина делает очень важное дело.
По телевизору фоном, очень тихо идет какая-то передача. Экран укрупняет ее. Это документальный фильм о Шанхае тридцатых годов прошлого века. Неожиданно фильм перебивается «живым планом» старой женщины. Ее лицо встревожено. Во всем облике напряжение. Она прислушивается.
Теперь отчетливо слышен дробный стук каблучков за стенами квартиры. Кто-то быстро поднимается, почти бежит по лестнице. И следом – тревожная трель звонка, которая повторяется несколько раз подряд – как SOS.
Старая женщина с трудом встает, и, опираясь на костыль, направляется в прихожую.
На экране – полутемная лестничная клетка, лицо молодой женщины, искаженное ужасом. Не отрывая палец от кнопки, она звонит в квартиру старой женщины.
Старая женщина. Сейчас… Сейчас! Кто-о-о та-а-а-м?
Молодая женщина. Это я! Я!
Ремарка:
Старая женщина торопливо разбирает придверную «систему охраны», состоящую из стула, скамеечки и пары почтовых фанерных ящиков. Один из ящиков падает женщине на больную ногу. Она на мгновение замирает. Наконец снимает цепочку. Дверь слегка приоткрывается. На экране – луч света, падающий из-за приоткрытой двери на темную лестничную клетку. Застывшая в ожидании молодая женщина.
Старая женщина. Свет включите! Включите свет! Мне вас не видно.
Ремарка:
На экране: молодая женщина судорожно шарит по стене. Наконец обнаруживает кнопку, щелкает. Лестничную клетку заливает светом.
Старая женщина. Вы?! Вот так сюрприз… (снимает цепочку, открывает дверь, пропуская гостью, и поспешно закрывает.) Осторожнее! Не зацепитесь за мои баррикады. Честно говоря, я уже никого не ждала. Бонжур ма шер…(Целует молодую женщину.) Да на вас лица нет. Что с вами?
Молодая женщина. Там… (Показывает на дверь.) Собаки.
Старая женщина. О, господи! Какие еще собаки?
Молодая женщина.Они бросались на меня… Хотели укусить… И никто, ни один человек…
Старая женщина. Бедная девочка! Ну снимайте, снимайте пальто!
Молодая женщина (раздеваясь). Это были очень странные собаки. Они не боялись. Вы понимаете, они не боялись. Их боялись! Люди обходили нас стороной… Они могли меня загрызть… Они лезли прямо в лицо…
Старая женщина. Деточка, прошу вас, успокойтесь.
Молодая женщина. Слава богу, рядом был ваш дом. Я еле успела добежать до подъезда (Подбегает к окну, распахивает занавеску.) Вот же они! Вот! Белая и черная. Они ждут меня…
Старая женщина (подходит к окну). Да, великоваты для дворняг (Молодой женщине.)А я как раз собиралась чай пить. Я ведь полуночница. Составите мне компанию?
Молодая женщина. С удовольствием. Вот только сумку возьму (Уходит в прихожую, быстро возвращается, достает из сумки шоколад, разламывает на дольки.) Сегодня на работе угостили… Ваш любимый, горький… Фабрика Крупской…
Старая женщина. Спасибо, деточка, что не забыли. А теперь берите чашку, блюдце, тарелочку, пакетик чая… Вы забыли салфетку! Салфетку, непременно. Этикет нарушать не будем.
Ремарка:
На экране крупный план стола с его аскетической сервировкой, скромным угощением и торжественным этикетом: молодая женщина берет чашку, блюдце, тарелочку… На тарелочку кладет сухарик. Старая женщина с видимым усилием поднимает со стола алюминиевый чайник. Молодая хочет ей помочь.
Старая женщина. Нет-нет, спасибо. Это привилегия хозяйки (Разливает кипяток. Молодой женщине.) Может, корвалола накапать?
Молодая женщина. Спасибо. Я уже в порядке. Надеюсь, я не очень нарушила ваши планы?
Старая женщина. Планы? Какие могут быть планы в моем возрасте? Разве что план на бессонницу. Но он у меня уже давно перевыполнен.
Молодая женщина. Все-таки плохо без телефона. Я бы могла вас предупредить…
Старая женщина. Для меня, деточка, хорошо. В моем положении (Кивает на костыль.) – это единственная возможность повидаться с живым человеком. Иначе пришлось бы разговаривать только по телефону или, вот, по этим вашим мобильникам. А так знают, что у меня нет телефона и иногда заходят. Как ваша мама, например.
Молодая женщина. Я понимаю. Но если врача вызвать… Да мало ли что… (Достает из сумки мобильник, набирает номер). Привет, мам! Это я. Да нет, все нормально. Зашла к матушке Марии. Ничего не поздно. Она же полуночница. Сейчас чай будем пить (Старой женщине.) Мама вам привет передает.
Старая женщина. И от меня… От меня – тоже.
Молодая женщина. Тебе – тоже привет.Ну ладно, мам. Ложись. Я скоро (Встает, подходит к окну.) Они все еще стоят. Наверное, ждут, когда я выйду.
Старая женщина. Я знаю одно: собакам нельзя показывать, что боишься. И нужно смотреть им прямо в глаза.
Молодая женщина. Да-да, я слышала об этом. Но все же, почему они бросились именно на меня? Я шла и думала о своем. Я никого не трогала…
Старая женщина. Вы красивы… Вы необычны… От вас пахнет французскими духами (Внимательно смотрит на молодую женщину.) Вы, кажется, изменили свою цветовую гамму?
Молодая женщина. И что скажете?
Старая женщина. Беж вам очень к лицу.
Молодая женщина. А мама говорит, что бордовый мне больше идет.
Старая женщина. Вам, деточка, все идет. Ах, как я люблю, когда женщина красиво одета. В ваши годы я тоже красиво одевалась…
Ремарка:
На экране – фрагмент показа моды начала прошлого века.
Старая женщина. Тогдашняя мода очень похожа на нынешнюю. У меня была шляпка «маленькая мама», короткая, до колена, юбка, длинный жакет с накладными плечиками… И зубы мы чистили, как и вы, пастой «Колгейт».
Экран гаснет.
Молодая женщина (возвращается за стол). …Но неужели из-за этого?
Старая женщина. Извините, не поняла.
Молодая женщина. Я говорю, из-за какой-то шляпки, из-за каких-то духов скоро не выйти на улицу. У меня такое чувство, что собаки в нашем городе берут верх.
Старая женщина. Да, деточка, бывают времена, когда собаки, даже служебные, становятся неуправляемыми. На моих глазах застрелили одну такую собаку. Она была как заговоренная и после каждого выстрела бросалась на охранника с новой силой. Он, наверное, всю обойму в нее выпустил.
Молодая женщина. Кошмар!
Старая женщина. А ну их, этих собак! У нас, вот, чай остыл. Пойду подогрею (Поднимается, берет чайник.)
Молодая женщина (вскакивает). Пожалуйста… Разрешите мне.
Старая женщина. Простите, но на свою кухню я никого не пускаю. У меня там такое… Одна только я могу разобраться (Уходит.)
Ремарка:
Молодая женщина снова подходит к окну. Параллельно на экране – давно не ремонтированная маленькая кухонька. Сине-грязная краска стен. Отвалившаяся местами штукатурка. Паутина по потолку. Старая женщина зажигает газ, ставит на огонь чайник. Подходит к окну. Смотрит. Крупным планом лицо женщины. Она встревожена.
Старая женщина (из кухни. Молодой женщине). Давненько мы с вами не виделись. Что у вас новенького, чем занимаетесь?
Молодая женщина (глядя в окно). Да в общем одно и то же. Работа – дом, дом – работа.
Старая женщина. Мой сосед Мишенька… Помните? Я вас с ним как-то знакомила. Так он говорит, что за компьютером больше трех часов проводить нельзя.
Молодая женщина. У меня хорошая защита.
Старая женщина. Защита?
Молодая женщина. Да, защита. От излучения.
Ремарка:
Экран гаснет. Старая женщина возвращается с чайником в комнату. Молодая продолжает смотреть в окно.
Старая женщина. Нет, мне этого не понять. Все настолько изменилось (Молодой женщине.) Деточка, возьмите чайник.
Молодая женщина берет чайник, ставит на стол, садится.
Старая женщина (усаживаясь). Пожалуйста, разливайте, поухаживайте за старенькой бабушкой… Нет, уже прабабушкой. У-у-у… какая я древняя. Пора бы и на покой. А я, вот, все еще живу. И мне все еще интересно знать, почему молодые, красивые женщины теперь не посещают балы, не встречаются с кавалерами, а проводят время с каким-то компьютером?
Молодая женщина. Ну почему же не посещают. Посещаем. Вчера, например, я была в элитном джазовом клубе.
Старая женщина (по-девчоночьи хлопает в ладоши). Ой, как интересно! Расскажите, голубушка. Ну пожалуйста… Я же совсем отстала от жизни.
Молодая женщина. Да в общем-то ничего особенного. Уютно, удобно. Еда вкусная.
Ремарка:
На экране – зал модного клуба. Красиво оформленная стойка бара. За столиками – молодые мужчины и женщины. Они курят, смеются, обмениваются репликами. Между столиками снуют с подносами официанты.
Старая женщина. А что же там элитного?
Молодая женщина. Официанты. Вышколены по первому классу.
Старая женщина. Ну а музыка? Музыка была?
Молодая женщина. Естественно. Музыканты классно работали с публикой. Под конец даже я не выдержала, станцевала соло. Мама, наверное, вам говорила, что я хожу на фламенко.
Экран гаснет.
Старая женщина. Ах, да-да! У вас даже целая программа. Я, правда, забыла, кто партнер.
Молодая женщина. Он профессиональный танцор.
Старая женщина. Он вам нравится?
Молодая женщина. Да, нравится.
Старая женщина. А вы ему?
Молодая женщина. Кажется – тоже.
Старая женщина. Вот и ваша мама надеется…
Молодая женщина. Надеется?! С какой стати? Да, мы встречаемся, но это ничего не значит. К тому же у него есть девушка, с которой он вместе живет.
Старая женщина. Извините… Что значит – «вместе живет»? Он… женат?
Молодая женщина. Нет, не женат. И, насколько мне известно, не собирается.
Пауза.
Старая женщина. Значит, вы любите его, он – вас, а живет он все-таки с другой. Я правильно поняла?
Молодая женщина. Так многие живут.
Старая женщина. И вам это все равно?
Молодая женщина. Нет, не все равно. Но я ничего не могу изменить.
Старая женщина. Да, да, конечно. Извините. Ну что же вы не пьете? Чай опять остыл.
Молодая женщина. Мне уже пора. Завтра рано на работу.
Старая женщина. На свидание с компьютером?
Молодая женщина. С «любовничком», как говорит мама (Достает из сумки косметичку, красит губы, пудрится).
Старая женщина. Вы конфеток, конфеток возьмите… (Высыпает из вазочки карамельки.) Я знаю, ваша мама любит эти конфетки… Как я вам завидую, деточка… У вас есть человек, который думает о вас, переживает…
Молодая женщина (кладет конфеты и косметичку в сумку). Иногда даже слишком.
Старая женщина. Что делать – любовь всегда слишком.
Молодая женщина подходит к окну.
Старая женщина. Они ушли?
Молодая женщина. Нет, стоят. Смотрят на ваше окно.
Старая женщина. Может, вы по этому вашему телефончику позвоните кому-нибудь. Ну что б проводили.
Молодая женщина. Зачем. Я вызову такси (Набирает номер такси.) Занято.
Старая женщина. Послушайте, деточка… А что если вы немного задержитесь. Через сорок минут мне исполнится ровно девяносто лет. Мы могли бы вместе отметить мой день рождения.
Молодая женщина. Точно! Завтра ведь седьмое ноября.
Старая женщина (смеется). Великая дата! Нет, вовсе не потому, что мой день рождения. Я уж не такая важная персона. Седьмого ноября, восемьдесят пять лет назад мама, папа, я и мой брат оказались в Шанхае. «И на Тихом океане свой закончили поход…»
Молодая женщина. Одну секунду! Я только маме позвоню (Набирает номер.) Мам, ты еще не спишь? Я задержусь. Через сорок минут матушке Марии исполнится девяносто лет. Мы вместе и отметим. Передам, передам… Да ты не беспокойся. Я возьму такси. Пока. Целую (Старой женщине.) Она вас поздравляет. Завтра к вам зайдет.
Старая женщина. Я очень… очень рада. Деточка, будьте добры… Там бутылка за телевизором и коробка с фужерами. Они чистые, я их недавно протирала.
Молодая женщина достает фужеры, бутылку вина, ставит на стол.
Старая женщина. Наливайте, деточка! Пока не пробило двенадцать, нужно вспомнить все хорошее, и за это хорошее выпить.
Молодая женщина разливает вино.
Старая женщина (поднимает фужер). За ваше счастье, деточка!
Молодая женщина. Почему это – за мое? День рождения-то ваш.
Старая женщина. А он еще не наступил! Вот как наступит, так и выпьем за меня. А пока за вас! За нашу красивую, умную, добрую девочку, которую я знаю вот с таких пор… (Показывает на уровне полуметра от пола.)
Молодая женщина. Спасибо.
Чокаются, выпивают.
Молодая женщина. В Париж! В Париж! В Париж! Помните, вы с бабушкой пели: «Я волнуюсь, заслышав французскую речь…»
Старая женщина. Да, теперь почему-то все рвутся в Париж. А раньше – в Москву. Когда-то и я любила ездить в нашу столицу. Специально приезжала – походить по Третьяковке, посмотреть новый спектакль… Интересно, что нынче идет во МХАТе?
Молодая женщина. Я не люблю театр.
Старая женщина. Ах да! Вы любите танец (Пауза.) И, пожалуй, я соглашусь с вами: танец сильнее. Особенно, когда сама танцуешь (Пауза. Молодой женщине.) А вы не могли бы… Ну хотя бы чуть-чуть… из вашей программы?
Молодая женщина. Здесь?!
Старая женщина. К сожалению, ничего другого предложить не могу.
Молодая женщина. Ну хорошо (Берет сумку, уходит в прихожую.)
Старая женщина (старая женщина смотрит на портреты). Ну что, хороша моя гостьюшка? Не находите, что она чем-то похожа на меня? Мы даже одного роста. И танцевать обе любим.
Появляется молодая женщина. Она – в туфельках, русском платке, повязанном по бедрам, с кастаньетами.
Старая женщина (хлопает в ладоши). Чудесно! И особенно туфельки. Это ведь специальные туфельки? Для фламенко?
Молодая женщина (выставляя ногу). Они самые. Из Испании привезли. На вид грубоваты, а танцевать – одно удовольствие. Ну что, можно начинать?
Старая женщина. У меня пластинка с испанской музыкой есть. Мне ее подарили еще в Китае.
Молодая женщина. Это было бы здорово. Где она?
Старая женщина. Там… под кроватью, в ящике.
Молодая женщина подходит к кровати, вытаскивает ящик.
Молодая женщина. Нашла!
Ставит пластинку на проигрыватель. Надтреснуто, как на старых пластинках, звучит мелодия фламенко.
Молодая женщина (становится в позицию, произносит отрепетированный для программы текст). Фламенко – это искусство говорить о самом сокровенном… Это закодированный язык, который заново изобретается каждый день. Думать о фламенко – значит видеть жизнь такой, какой она могла бы быть…. Ола! (Щелкает кастаньетами, отбивает каблучками такт.)
Ремарка:
На экране – женщина, танцующая фламенко.
Старая женщина. Браво! Брависсимо!
Молодая женщина останавливается у окна. Оживление уходит с ее лица.
Молодая женщина. Они все еще там.
Старая женщина. Наверно, они просто живут в этом дворе.
Молодая женщина (подходит к проигрывателю, снимает пластинку). Нет-нет, они ждут меня. Я слышала, они теперь по всему городу собираются в стаи. На прошлой неделе одного маленького мальчика чуть не загрызли. Об этом даже в газетах писали. Они не похожи на дворняг. Вы же сами видели. Какая-то новая порода.
Старая женщина. Нужно быть осторожнее. Заранее быть готовой.
Молодая женщина. Заранее?! Разве к этому можно быть готовой заранее?
Старая женщина. Не знаю, как вам объяснить… Я в таких случаях начинаю разговаривать. Ласково, дружески… И они успокаиваются.
Молодая женщина. Этих не успокоить. Они слишком агрессивны.
Старая женщина. Ко мне однажды ночью воры лезли в квартиру (Смеется.) Они же не знали, что у меня бессонница. Я дремала в кресле, вдруг слышу – чьи-то шаги по лестнице. А потом начали скрестись в дверь. Я встала, кое-как добралась до двери, стала с ними разговаривать.
Молодая женщина (насмешливо). И они вас внимательно слушали.
Старая женщина. Представьте себе, слушали.
Молодая женщина. Интересно, чем же вы их убедили?
Старая женщина. Я им сказала правду. Что живу на пенсию, богатства у меня никакого. А если они голодны, то могу из форточки спустить им полбуханки хлеба, который мне принесла социальная работница. Больше у меня ничего нет.
Молодая женщина (с иронией). И они, значит, поверили?
Старая женщина. Совершенно поверили. Я слышала их шаги, когда они спускались вниз. Не дерзкие и громкие, как вначале, а тихие, я бы даже сказала – уважительные. Я ведь и там с уголовными дружила.
Молодая женщина. Вы никогда об этом не рассказывали.
Старая женщина. О-о, деточка, я много чего не рассказывала.
Молодая женщина. А вы с ними… с этими уголовными… в одном бараке жили?
Старая женщина. Там это не имело никакого значения. Там не было ни сословий, ни званий – все равны.
Ремарка:
На экране – фрагмент телепередачи о ББК. Зимний лес. Заключенные ломами и кирками долбят промерзшую землю, выворачивают камни, вывозят эти камни на тачках. Среди заключенных – женщины-сучкорубы. Вместе с мужчинами они заготавливают лес.
Старая женщина. …Однажды я получила посылку от тетушки – царство ей небесное (Поворачивается к иконе Божьей матери, крестится.) Ну пью себе чай с сухариками… Вдруг по какой-то надобности заходит женщина из уголовных – они жили в соседнем бараке. Я ей говорю – «Не хотите ли со мной чайку попить?» Она на меня с таким удивлением посмотрела… Но чаю попила. Потом, когда я на свободу выходила, она мне новенькую робу дала. Она работала на складе и у нее была возможность.
Молодая женщина. Прямо рождественская история. А я, если возвращаюсь поздно, боюсь в свой подъезд зайти. Вдруг дворняги эти или еще кто похуже. И как? Как мне быть «готовой»? Купить газовый пистолет? (Пауза.) Но я не смогу выстрелить. К сожалению, мама с бабушкой меня этому не научили.
Старая женщина. А вот Мишенька считает, что дурное перерождение животных – вина человека. Что всем нам нужно покаяться перед животными. Тем более, в них живут души умерших.
Молодая женщина. Я не чувствую своей вины. И вообще я люблю животных. У меня в детстве крыска была, черепаха, даже вороненок жил.
Старая женщина. Однажды Мишенька пришел ко мне в гости. Мы так же, вот как сейчас с вами, пили чай, разговаривали. И вдруг он говорит: «Ма танте! Послушайте, как кричат муравьи!»
Молодая женщина. Муравьи? У вас?
Старая женщина. У меня, деточка, у меня: и мураши, и комарики, и жучки-паучки… Всем места хватает. Моя помощница… ну из социалки… уже в который раз собирается почистить углы на кухне, но я ей не даю. Терпеть не могу революционных преобразований.
Молодая женщина. И вы слышали, как они кричат?
Старая женщина. Конечно же, нет. А вот Мишенька слышал. Потому что он буддист.
Молодая женщина. Он по-прежнему работает дворником?
Старая женщина. По-прежнему.
Молодая женщина. Дворник, говорящий по-французски… Да еще из семьи бывшей номенклатуры. Родители, наверно, переживают?
Старая женщина. Родители всегда переживают. Такая уж у них участь.
Молодая женщина. А он что же?
Старая женщина. Убирает двор. Но я его отлично понимаю (Пауза.) Он искупает карму своего рода. Так же, как я, – своего.
Молодая женщина. А разве… вы ее еще не искупили?
Ремарка:
На экране – старинные портреты мужчин и женщин, что висят на стене комнаты старой женщины. К/п – портреты юной девушки в гимназической форме и молодого человека в форме кадета.
Старая женщина. Моя няня могла бы сказать моему отцу: ты сидел за зеленой лампой, читал книги, детки твои учились, а мои детки неграмотными умирали. …Я играла в детской, а в это время дети кухарки находились на кухне. Что могла им дать их бедная мать? А может, ее дети посмышленей меня были. Но кто об этом думал тогда? Мы были слишком сосредоточены на себе. На себе, любимых…
Молодая женщина. Это же естественно – любить себя.
Старая женщина. Не знаю-не знаю. У меня было много времени для размышлений. Может, даже слишком много. Однажды я поняла, что каждый из нас – всего лишь маленькая клеточка. И если эта клеточка вдруг начинает чересчур разрастаться, она превращается в раковую.
Молодая женщина. Я-то думала, что каждый – это огромный мир. А оказывается, всего лишь «разросшаяся раковая клетка».
Старая женщина.Помните сказку о китайской принцессе? Я вам в детстве часто ее рассказывала.
Молодая женщина. Да… что-то припоминаю.
Старая женщина.Можно, я вам ее снова расскажу?
Ремарка
На экране – Шанхай начала прошлого века. На его видах, старинной архитектуре звучит сказка о принцессе
Старая женщина. …Один мудрец подарил юной китайской принцессе серую птичку. Птичка была такой маленькой и такой серой, что принцесса даже обиделась на мудреца за этот подарок. Но мудрец сказал, что птичка станет красивой, перья ее покроются звездами и она запоет, когда принцесса переживет мгновения высшего счастья…
Ремарка:
На экране – крупным планом лицо молодой женщины. Она слушает с иронией и одновременно с состраданием.
Старая женщина. …Шли годы. Принцесса вышла замуж, родила сына, пережила много радостных минут, а птичка оставалась все такой же неказистой и безголосой. Но однажды случилось великое несчастье – враг напал на Китай.
Ремарка:
На экране – виды древнего Китая.
Старая женщина. …Вся страна была охвачена пожаром. Люди тысячами умирали от болезней, ран и голода. Принцесса сама лечила раненых и больных, а ее муж сражался рядом со своими воинами.
Как-то к дворцу подполз умирающий от голода солдат. Он умолял дать ему хоть горсточку риса. Но у принцессы оставалась всего лишь одна эта горсточка – для ее сына, и она не знала, как ей поступить. И сын сказал – отдай, мама, рис солдату. В это мгновение серая птичка в первый раз запела, а ее перья покрылись звездами…
Экран гаснет.
Молодая женщина. Красивая сказка. Но это всего лишь сказка.
Старая женщина. А вот Мишенька так не считает.
Молодая женщина. Он же буддист.
Старая женщина. Мишенька – последний романтик. Из нынешних молодых.
Молодая женщина. Романтики, как правило, погибают, особенно в наше время.
Старая женщина. Зато после них остается вечная правда.
Молодая женщина. А по-моему, ничего вечного нет. Мы живем здесь и сейчас. Это и есть правда.
Старая женщина. Позвольте, деточка, с вами не согласиться. Вечная правда – это вера в Добро. В победу Добра (Трогает чайник.) Совсем остыл. Сейчас подогрею (Встает, берет чайник. Проходит на кухню.)
Молодая женщина подходит к окну.
Старая женщина (из кухни). Меня в последнее время интересует Интернет. Мишенька говорил, что в интернете каждый может общаться со всем миром и каждый может быть услышан. Вы общаетесь?
Молодая женщина (глядя в окно.). Общаюсь. (Поворачивается.) Кошмар! (Садится за стол.)
Старая женщина (возвращается в комнату). …Мне бы так хотелось забраться в этот интернет, хотя я совсем не понимаю, как он работает. Давайте вашу чашку, подолью горяченького (Наливает кипяток, ставит чайник, садится.)
Молодая женщина.Я у мамы спрашивала, помнит ли она, когда вы появились в нашем городе.Онане помнит.
Старая женщина. Откуда, деточка? Твоей маме в пятьдесят седьмом было всего пять лет. Она приходила ко мне со своей мамой, твоей бабушкой. Мы тогда организовали что-то вроде хора. Собирались раз в неделю – попеть. Из того набора осталась я одна, остальные ушли в мир иной.
Молодая женщина. А те ста… ну… те женщины, которые к вам теперь ходят…
Старая женщина. Да вы не смущайтесь! Старушки мы и есть. Правда, теперь мы не поем, а все больше стихи читаем – на это пока голоса хватает.
Молодая женщина. Вы не похожи на старушку.
Старая женщина. А на кого же я, по-вашему, похожа?
Молодая женщина. Ну только не на старушку.
Старая женщина (подносит ладонь к уху). Деточка, включите, пожалуйста, погромче.
Молодая женщина подходит к телевизору, усиливает громкость. На экране – фрагмент передачи «Романтика романса». Певица исполняет старинный романс: «Спокойно и просто мы встретились с вами, в душе зажила уже старая рана. Но пропасть разрыва легла между нами: мы только знакомы. Как странно…»
Старая женщина. «Спокойно и просто мы встретились с вами…» (Задумывается.)
Молодая женщина. Это ваш любимый романс?
Старая женщина. Один из любимых.
Женщины слушают певицу. Когда она заканчивает, экран гаснет. С улицы доносится агрессивный лай собак.
Молодая женщина (кидается к окну; кричит в истерике.) Их нужно отстреливать, отстреливать! Как раньше! Тогда бы они поджали хвосты.
Старая женщина. Деточка! Я вам корвалольчику… (Капает из пузырька в стакан.) Пожалуйста, выпейте.
Молодая женщина возвращается за стол. Пьет лекарство.
Старая женщина. Ну вот и молодец. Вот и хорошо. А теперь я вам свой танец покажу.
Молодая женщина. Вы?! Танец?!
Старая женщина. Я не всегда была такой дряхлой и старой. Я обожала танцевать. Особенно танго (Поводит плечами, изображая танго.) Милая деточка, если бы вы знали, какие стихи звучали в мою честь! (Закрывает глаза рукой. Пауза.) Но в сущности танго – как и ваше фламенко – это танец одиночества. В сущности вы танцуете сама с собой. (Пауза.) Мир раскололся надвое, когда стали танцевать танго (Оживляется.) Но русские не танцевали танго. Все больше хороводы («Танцует» руками хоровод.) Где-нибудь на лугу. Хороводу ведь нужно пространство.
Молодая женщина (с иронией). Вам больше нравится хоровод?
Старая женщина (с достоинством, не замечая насмешки). Хоровод – это беспрерывность движения. А в танго и в фламенко есть моменты замирания. Почему? А? Как вы думаете?
Молодая женщина. Потому что – тоска. Тоска по любви, которой нет. И тогда зачем пространство?
Старая женщина. А знаете, что мне не нравится в танцах нынешних молодых? Я их иногда по телевизору смотрю… У них слишком частые касания. А может быть одно касание, всего одно – и на всю жизнь (Оживленно.) Был такой модный танец – джиттарбас. В переводе – давить клопов. Очень грубый танец. У меня не получалось. Но однажды я увидела, как танцуют его американский матрос и китаянка… О-о-о! Это надо было видеть!
Молодая женщина. А где вы танцевали? Я имею в виду: вы в клубе учились или сами?
Старая женщина. Жизнь учила, деточка.
Ремарка:
На этих словах на экране снова возникает Шанхай начала прошлого века. На рекламных плакатах – фигура Вертинского. К/п – сам певец. Он поет популярную в тридцатые годы «Дансинг-герлз»: «Вы в гимназии, церковь, суббота, хор так грустно и нежно поет, вы уже влюблены, и кого-то ваше сердце взволнованно ждет…»
Старая женщина. Тридцатые годы… Шанхай… Дешевый матросский дансинг-бар. За столиками с горящими лампочками сидят одинокие девушки. Дансинг-герлз. К хозяину заведения… он стоит за стойкой бара… подходит матрос. Покупает входной билет. Кивает одной из девушек. Девушка встает. Лампочка за столиком гаснет. Девушка и матрос танцуют фокстрот… Тут многое зависело от клиента, от его щедрости. Хозяину выгодно, чтобы девушку угощали, но девушка должна быть настороже: клиент может потребовать и дополнительной «платы»…
Ремарка:
На экране – современный молодежный клуб. Дым коромыслом. Много танцующих, целая толпа. Каждый танцует свой собственный танец, не обращая внимания на окружающих. Крупным планом лицо старой женщины. Она читает стихотворение про свое время.
Старая женщина.
В зале пусто. Слишком еще рано.
Нет гостей. Свободны все пока.
В баре тихо звякнули стаканом,
Клавиши потрогала рука.
Джаз молчит. В окно прохладой веет,
Дым от сигареты – в потолок.
По углам за столиками – феи,
И у каждой кроткий огонек…*
Экран гаснет.
Старая женщина. …И никому нет дела до твоих чувств, до твоей молодости… А если к тому же у тебя на руках тяжело больная мать и двое безработных – отец и брат… Тогда остается одно – «Я должна…» Моя молодость на девяносто процентов состояла из долга и только на оставшиеся десять – «я хочу» (Пауза.) У меня там не было паспорта. Всего лишь удостоверение – «формеррашен» – «бывший русский». Хочешь умирай – хочешь побеждай… Никто на тебя не обратит внимания. Мне надо было выжить… Мне очень надо было выжить в той жизни. Прежде всего ради моей семьи.
Молодая женщина. По-моему, все-таки «хочу» – самое сильное в человеке. И никто не должен заедать его век. Даже семья.
Старая женщина. За-е-дать… Какое странное слово.
Пауза.
Молодая женщина. Простите…
Старая женщина. Ничего-ничего, ма шер… В вашем возрасте это естественно. А я-то… Почти сто лет прожила, а добра не нажила. Ни детей, ни внуков…
Молодая женщина. Простите…
Старая женщина. Это вы меня простите, старую и глупую. Только я буду стоять на своем: долг и любовь – очень красивые чувства.
Пауза. Молодая женщина сидит, уткнувшись в чашку. Видно, что ей неловко.
Старая женщина. Вы не поверите, деточка, но я была, как бы это сказать… большая авантюристка.
Молодая женщина. Вы?! Авантюристка?!
Старая женщина. Именно так. Ну сами посудите. Меня привели в барак вечером…
Ремарка:
На экране – фрагмент передачи о ББК. Каналоармейцы в бараке после рабочего дня. Кто-то сушит белье у буржуйки, кто-то курит, кто-то согревается кипятком из алюминиевой кружки.
Старая женщина. …И вот вхожу я – голодная, замерзшая, озлобленная, ненавидящая всех, кто хотел меня сломить. Вижу – большая комната. Вдоль стен – длинные ряды нар. На стенах –портреты Сталина и Ленина. Часть комнаты отгорожена синим полотнищем – там идет репетиция: женщины-заключенные поют про перелетных птиц (Напевает.) «Летят перелетные птицы, посланцы страны боевой… Летят они в жаркие страны, а я остаюся с тобой…» (Пауза. Старая женщина прикрывает глаза рукой.)
Ремарка:
На экране крупным планом лицо молодой женщины. Она с трудом сдерживает слезы, но старается этого не показать.
Молодая женщина. «…А я остаюся с тобою, родная моя сторона. Не нужен мне берег турецкий и Африка мне не нужна…»
Ремарка:
На экране – кадры репетиции духового оркестра ББК на фоне работающих каналоармейцев на дне канала.
Старая женщина. …Впечатление было фантастическое. Но самое фантастическое то, что уже на следующий день я участвовала в этой репетиции. И не как-нибудь скромненько, а с китайским танцем.
Молодая женщина. Китайским?!
Старая женщина. Хотелось, говоря по-современному, выпендриться. Как-то поднять настроение заключенным.
Ремарка:
На экране – встреча Нового года в Китае.
Старая женщина. …Вспомнился китайский Новый год – с хлопушками, драконами, бумажными фонариками… Его отмечали в конце января как праздник прихода весны. В это время китайский император объявлял амнистию. Нет, я не ждала милости от нашего императора… Но все же грело. А вдруг?
Должна сказать, что мы, эмигранты, к своему стыду, не особенно интересовались жизнью коренных шанхайцев. Редко кто из нас знал китайский. Я, правда, выучила несколько слов – игэ, лянгэ, сангэ, угэ, люгэ, шигэ… – один, два, три, четыре… Помню, китайский продавец мне всегда говорил с улыбкой – «Нинь хао, эгожень!» – здравствуй, русская… «Твоя моя ходи…» (Пауза.)…Замечательный народ – терпеливый, трудолюбивый… «Сколько я теперь ни проживу, «Во ай нинь!» (Люблю тебя!) – не скрою…» (Пауза.)
Ремарка:
На экране – фрагмент передачи о ББК: спектакль театра каналоармейцев (отрывок из оперы «Аида»).
Старая женщина. …Костюмы мы сшили из мешков. Да, да, обыкновенных мешков! Постирали, отпарили, покрасили в зеленке – получился красивый, живой цвет. Я по памяти мелом сделала роспись китайского орнамента. Попросила заключенных собрать осколки зеркальцев. Многие ради этого разбили даже свои собственные. Осколки наклеили на мешковину. Эффект был потрясающий. Восемь девочек – а каждой девочке под сорок, а то и под пятьдесят – крестьянки из Закарпатья, столичные дамы, бывшие, как я, эмигрантки – с веерами! Легкий поворот – зеркальца сверкают…
Экран гаснет.
Старая женщина. Ма шер, подайте, мне, пожалуйста, ридикюль. Он рядом с вами, около телевизора.
Молодая женщина подает ветхую, износившуюся дамскую сумочку. Старая женщина достает из сумочки веер. Тихо, исподволь начинает звучать китайская мелодия. Старая женщина делает семенящие «китайские» движения плечами, «танцует» веером.
Старая женщина. …Начальство было в восторге, о заключенных уже и не говорю. Даже местные прослышали, просили показать «китайцев» в их деревенском клубе. Мне за этот танец три года скостили.
Молодая женщина. Вы так рассказываете, что я все это вижу словно наяву (Выходит из-за стола, делает семенящие «китайские» движения.) Похоже?
Старая женщина. Деточка, у вас фантастические способности к танцам! Может, вам бросить этот компьютер, заняться всерьез танцами?
Молодая женщина. За танцы не платят.
Старая женщина. Да-да, конечно. Глупости я говорю. Но я уже так давно их говорю и даже пишу. Хотите, прочитаю?
Молодая женщина (кивает). Хочу.
Ремарка:
На экране – крупным планом лицо старой женщины, читающей стихи. На ее лице вдохновение, боль, усталость, почти шепот… – целый спектр чувств при полном отсутствии пафоса. Здесь артистическая игра должна быть особенно тонкой, проработанной: на большом экране заметна малейшая фальшь.
Старая женщина.
…Надо просто верить в мечту,
Чтоб, споткнувшись, все же идти.
Надо очень любить красоту,
Чтоб кривыми не стали пути.
Чтоб, когда тебя осенит
То, о чем и не смела мечтать,
Птицу-жар, что вот-вот улетит,
Ты смогла бы в руках удержать.
Чтоб потом, завершая путь,
Неприветливый Путь земной,
Очень тихо, блаженно вздохнуть:
«Выбор сделан правильно
Мой!
Экран гаснет.
Молодая женщина. Хорошие стихи. Только теперь в рифму не пишут. И про мечту не пишут. А если кто-то напишет, будут смеяться.
Старая женщина. Вы сами-то, деточка, верите в мечту?
Молодая женщина. Скорее нет, чем – да. Я, например, точно знаю, что в Париж не уеду. Что проживу здесь всю оставшуюся жизнь. И замуж не выйду. Буду одна, как мама.
Старая женщина. Помилуйте, деточка! Отчего же не выйдете? Вы молоды, красивы. Еще каких деток нарожаете.
Молодая женщина. «Деток»? Здесь? Не вижу смысла. Я уже давно хотела вас спросить: вы не жалеете о своем выборе? Зачем вы вообще вернулись сюда? Мама рассказывала, что ваши подруги по Шанхаю благополучно проживают в Сингапуре, Австралии, Америке, Париже…
Старая женщина. Проживали, деточка, проживали. Теперь уже никого нет. Все – там, на том свете.
Молодая женщина. Разве вы не знали, что вас здесь ждет?
Старая женщина. Какие-то слухи ходили, но я не хотела им верить. У меня была мечта – увидеть свой дом, сад… Услышать родную речь. Вам, молодым, этого не понять.
Молодая женщина. Ну не знаю… В конце концов не все ли равно, где жить. Гоголь, например, жил в Риме, Тургенев в Париже… Сомневаюсь, что они захотели бы вернуться, если бы знали, что их ждут лагеря и пытки.
Старая женщина. А мы, русские, почти все уехали, когда Сталин нас позвал. Пять кораблей… со всем имуществом. Все отобрали. Книги сжигали прямо на берегу… У меня остались только эти картины (Кивает на стену.) Тетушка сохранила.
Молодая женщина. И все-таки странно. Загублены лучшие годы… А у вас вроде бы и обиды нет на судьбу.
Старая женщина. Загублены?! Да это были такие университеты, деточка… Такой опыт! Я таких людей, таких светлых умов, какие мне встретились там, во всю свою жизнь потом не встречала (Смеется.) Иногда я говорю: спасибо товарищу Сталину… Если бы не он, я бы, наверное, не научилась делать ремонт в собственной квартире. А я его до семидесяти лет сама делала. Вот этими вот ручками.
Молодая женщина. Вы говорите об этом… с юмором… Но сколько я читала…
Старая женщина. Иначе нельзя… Я не могла бы об этом написать. Ну… как пишут журналисты… Документально. Это слишком больно.
Молодая женщина (кивая на портрет молодого человека в кадетской форме). Вам пришлось и с ним расстаться?
Старая женщина. Он уехал раньше, до призыва Сталина. Если бы я уехала с ним, меня бы не отправили в лагерь. Но у меня тогда в Шанхае была выгодная работа. Я могла платить за учебу брата, отправить в санаторий маму… Я просила подождать, но он не согласился. Когда вышла из лагеря, то первое, что сделала, узнала его телефон… Позвонила… Мне показалось, он обрадовался, в гости пригласил… (Читает.)
Ветер разлуки,
Горькие дали дорог…
Нет для любви ни разлуки,
Ни расстоянья.
Письма твои – это теплого
Ветра дыханье,
Сакуры нежной
Влетевший в окно лепесток…
…Быстро в чемоданчик вещи покидала. Даже все свои документы взяла. Вдруг скажет – «Оставайся»
Пауза.
Молодая женщина. Сказал?
Старая женщина. Нет, не сказал. Я купила билет и в тот же день, не попрощавшись, уехала. Не дай вам Бог, деточка, резать по-живому.
Пауза.
Молодая женщина. Я недавно японский фильм видела. «Куклы» называется. Действие происходит в тех же местах, где вы были в эмиграции.
Старая женщина (восторженно, по-девчачьи). Ой, пожалуйста… пожалуйста… Расскажите! Это очень интересно…
Ремарка:
На экране – фрагмент фильма «Куклы» режиссера Такэши Китано. Сначала появляются две большие, в человеческий рост красивые куклы с гладкими молодыми лицами – «Он» и «Она». «Он» – в одежде благородного серо-синего цвета; «Она» – в красном кимоно. Из темноты слышится мужской голос: «Мы готовы. Пора. Начинаем».
Появляются кукловоды в темных одеждах. Кукла «Она» склоняется к кукле «Он» со словами, произнесенными тонким, дребезжащим старческим голосом, что на контрасте с молодыми лицами кукол, действует особенно угнетающе: «Умоляю тебя, успокойся. Спешка не приведет ни к чему хорошему. Тебя поработили ничтожные страсти ума. Скажи, кто довел тебя до такого состояния? Кто?! Прочти мое сердце!..»
На экране крупным планом – растерянное лицо старой женщины.
Старая женщина. Что это? Я не понимаю. Выключите! Я не хочу это смотреть.
Экран гаснет.
Молодая женщина. Это очень современный фильм. О людях, подавивших в молодости свою живую любовь.
Старая женщина. И что с ними случилось потом?
Молодая женщина. Она сошла с ума, а он ослеп. Чтобы не потеряться, они обмотали друг друга красным шнуром. Ну вот как этот, на котором висит ваша лампочка. Кстати, почему он – красный? Обычно такие шнуры черные.
Старая женщина. Не знаю. Это у электрика надо спросить (Оглядывает стол.) Что же вы ничего не едите!
Молодая женщина (кладет на тарелку еще один сухарик. Кивает на портрет молодого человека в форме кадета). Вы с ним больше не встречались?
Старая женщина. Нет, не встречалась.
Молодая женщина. И не писали, не звонили, не пытались узнать о нем?
Старая женщина. Он сам мне потом написал. Мол, сожалеет.
Молодая женщина. А вы? Вы ответили?
Старая женщина. Нет.
Молодая женщина. Я вас понимаю: мы любим других настолько, насколько другие любят нас.
Старая женщина. Нет-нет, это не то. Это сегодняшнее. Тогда мы были просто максималистами: или все или ничего. И потом… настоящая женщина всегда ждет инициативы от мужчины, а я, наверное, была настоящая женщина (Смеется. После паузы.) Чем кончается фильм?
Молодая женщина. Герои умирают. Самая сильная сцена, когда мужчина плачет и просит прощения у своей невесты, которую он когда-то предал.
Старая женщина. Вы тоже плакали?
Молодая женщина (после паузы). Да.
Старая женщина. Это хорошо. Плакать нужно. Хотя бы иногда.
Из телеприемника доносится бой кремлевских курантов.
Молодая женщина (встает, поднимает фужер). «День седьмого ноября – красный день календаря…» Дорогая матушка Мария… Вообще-то я не умею говорить тосты и не знаю, что можно сказать человеку в его девяносто лет. Вы всегда были для меня «матушка Мария», и я никогда не задумывалась, почему мы вас все так зовем – и дети, и взрослые. Но теперь, кажется, знаю. За вас! За ваши девяносто!
Старая женщина. Ну что вы, деточка… Вы мне такой праздник устроили. Это лучший день рождения в моей жизни…
Чокаются, выпивают. Сквозь российский гимн доносится громкий, агрессивный лай собак.
