Фестиваль «XX век с Вадимом Холоденко» состоялся в Карельской государственной филармонии.
За организацией любого фестиваля всегда стоит чья-то идея, а за идеей — её автор. Не знаю, скольких трудов стоило Вадиму Холоденко, пианисту с мировым именем, и Карельской филармонии проведение такого фантастического действа, но хочется сказать им и всем участникам фестиваля огромное спасибо за подаренный праздник и профессионализм.
Все пять прошедших концертов привлекли внимание слушателей, и этот интерес понятен. Приглашенные артисты – пианист Вадим Холоденко, скрипач Сергея Догадин, контрабасист Григорий Кротенко, а также «Новый русский квартет» – лауреаты престижных конкурсов и без преувеличения звезды. В программе концертов были не только известные сочинения классиков прошлого века, но и премьеры. Вся музыка, представленная вниманию публики, технически сложна и звучит со сцены значительно реже, чем того заслуживает. Были исполнены также и сочинения, исполнение которых доступно лишь виртуозам.
Даже ночной концерт Вадима Холоденко, в котором прозвучал цикл «Искусство фуги» Баха, собрал публику. Народу на этом спецпроекте, учитывая столь необычное время проведения, было немного, но как замечательно, что в нашем городе есть люди, готовые наслаждаться искусством даже ночью, причем были и те, кто слушал музыку с нотами в руках!
В программе фестиваля были исполнены также российские премьеры: Концерт для скрипки с оркестром московского композитора и пианиста Александра Розенблата, Дивертисмент для контрабаса и оркестра швейцарского композитора Жюльена-Франсуа Збиндена, мировая премьера струнного квартета «Киномузыка» московского композитора, виолончелиста и участника «Нового русского квартета» Алексея Стеблева. Впервые прозвучал в Петрозаводске Концерт для фортепиано с оркестром молодого московского композитора и пианиста Алексея Курбатова. Вся музыка была принята публикой очень тепло.
Мне удалось пообщаться с артистами – все они очень открытые, обаятельные люди, абсолютно без звездной болезни.
Алексей Стеблев — композитор, виолончелист, участник «Нового русского квартета»:
– «Струнный квартет «Киномузыка» был написан на основе моей музыки к кинофильмам, среди которых такие как «Отцы и дети», «Два дня» и т.д. Для автора – это очень сложный момент, когда его сочинение первый раз публично исполняется, потому что когда мы играем на репетициях – это одно, а когда мы играем на сцене… Только тогда это принимает форму, близкую к той, что хотелось. Конечно, я очень переживал и волновался. Это довольно специфическое занятие: быть не только исполнителем, но и одновременно автором. Когда ты исполнитель, то все-таки занимаешься исполнением своей части, имея в виду все остальные, а когда ты все сам придумал, то на всех инструментах одновременно играешь мысленно.
Видеоряд моей музыке не нужен. Это музыка сама по себе, как я её задумывал. Я думал о том, чтобы взять какие-то фрагменты из фильмов, но это не сюита музыки из фильмов, которые приятно слушать, вспоминая, глядя на знакомые кадры. Моё произведение так устроено, что не нужно никакой дополнительной стимуляции, чтобы не было скучно, чтобы были какие-то дополнительные аллюзии, тем более что фильмы эти хотя и много раз показывались, но они не такие, что знает каждый. Я не считаю, или, по крайней мере, не считал себя практикующим композитором, который пишет просто для того, чтобы писать. Основное мое занятие — это исполнительское искусство. Если я что-то сочинял, то это было по случаю. Есть фильмы Авдотьи Смирновой, ещё несколько фильмов, к которым я сочинял музыку и никогда не сочинял академическую музыку просто для исполнения. Это первый случай – музыка, которую я создал просто, чтобы её играть, а не где-то использовать в качестве фона, оформления. Я очень доволен тем, как сыграли, и тем, как публика восприняла музыку. Хотя, конечно, могу себе представить места, где что-то можно усовершенствовать».
«Каждый усмиряет амбиции»
Вадим Холоденко известен не только как выдающийся пианист. Он играет и музыку современных композиторов, потому с ним интересно побеседовать ещё и о том, как будет развиваться академическая музыка дальше – интересен взгляд исполнителя.
О фестивале
В том, что фестиваль состоялся, большая заслуга филармонии и Татьяны Талицкой. (Татьяна Талицкая – музыковед, начальник отдела музыкального просвещения Карельской государственной филармонии. — Ред.). Она объединила нас всех. Я очень рад, что у всех участников фестиваля оказалось свободным это окно в декабре, потому что нелегко собрать музыкантов вместе.
О музыке XX века
Не обязательно быть экспертом в современной музыке, чтобы понимать, что происходит на сцене в настоящий момент. Это музыка, возможно, трудная для восприятия, но она все равно затрагивает слушателей. Она очень искренняя, мне не кажется, что она сложнее, чем, допустим, музыка XIX века. Я думаю, что это такое клише, что современная музыка предназначена только для узконаправленных профессионалов. Например, Шостакович обращался к огромным массам слушателей и это тоже отдельная часть музыки XX века – именно её массовость, которая отразилась во многих произведениях. Я имею в виду, что вся эта музыка очень разная.
Рояль и современная музыка
Не думаю, что композиторы XXI века будут писать много в стол. Скорее, это будет то, что называют сейчас краудфандингом: группа людей, любящих определенную музыку, собирает деньги, композитор делает свою работу – все счастливы. Будет ли большая роль рояля? Не знаю… Инструмент настолько богат, репертуар для него огромен. Возможно, в каких-то произведениях его роль изменится, например, в XX веке рояль стал таким, может быть, более ударным инструментом. Но это вопрос вкуса. Мне очень комфортно с фортепиано (смеётся). Даже если появится какой-то новый инструмент со схожей техникой игры, мне не очень хочется изучать другие инструменты. Нет, мне хотелось бы играть на электрогитаре, но это как хобби.
Рояль – он как машина
Мне кажется, что при наличии такой замечательной публики, прекрасного дирижера и оркестра, высокий уровень которого отметили все приехавшие музыканты (они в восторге полном), филармонии всё-таки нужен новый инструмент. Я не могу сказать, что рояль в филармонии так уж плох, но он не на уровне, к сожалению, и это естественная причина – он, наверное, уже старенький. Рояль – не как скрипка. Он чем новее, тем лучше. Нет никакой тайны нашего инструмента: он как машина – требуется новая. Мне как исполнителю под руками хочется ощущать другой инструмент, и я надеюсь, что когда-нибудь мое желание осуществится.
«Искусство фуги»
Мне очень нравится «Искусство фуги», которое сыграно на клавесине или на органе, но я не помню фамилий исполнителей. Не знаю полную запись Гленна Гульда, но знаю несколько номеров – тоже нравится. Соколов очень хорошо играет. Боюсь, что я, наверное, не так много записей знаю, к сожалению.
Сонаты, квартеты, дивертисменты в современной музыке
Форма – это структура, которая позволяет нам как слушателям понимать всё, что происходит, то есть она организует в нашем воображении музыкальный материал. В принципе, например, жанр трагедии или комедии тоже давно отшлифован. На сцене это некое драматическое действо. Я думаю, в современной музыке формы останутся те же – зачем их менять?
Репертуар
Были ситуации, когда я не сразу понимал тот музыкальный материал, который передо мною, но потом я немножко разбирался, и мне нравилось. Мне любая музыка нравится, я не делаю каких-то предпочтений. То, что было мне не по душе, я не играл. С дирижером обычно находим какие-то точки соприкосновения, и тот, у кого меньше гонора, сдается. Всегда находятся какие-то компромиссы. Никогда не доходило до ругани, потому что музыка – она не столько индивидуальный вкус исполнителя, сколько… она звучит сама по себе. Задача исполнителя не мешать ей, поэтому каждый усмиряет амбиции и просто начинает играть музыку.
О себе
На самом деле удается не так много исполнений, наверное, пару раз за сезон, дай Бог (смеётся). Если мы говорим о том, чтобы почувствовать, что случилась музыка, – это не так часто происходит. Обычно ты слышишь нервы исполнителя вместо музыки – не так-то просто на сцене играть.
«Исполнители часто идут по легкой дорожке»
Григорий Кротенко – контрабасист-виртуоз, музыкальный журналист. Интересно побеседовать с ним не только о музыке XX века, но и о музыкальной прессе.
– Это моё побочное занятие, я бы не рискнул назвать себя журналистом.
– Как вы оцениваете состояние музыкальной прессы в России?
– В целом, сейчас наблюдается такая тенденция – отделы культуры секвестируются в газетах, и читать о музыке, особенно в серьезных изданиях, негде. Есть какие-то отдельные островки в Интернете, пара изданий… Отражение музыки в прессе примерно соответствует интересу к ней в обществе, так как интерес маленький, снижается, то они постепенно исчезают из газетных ревю. Премьеры Вагнера, гастроли Чайковского и какие-то значимые события раньше на первых полосах выходили, но теперь ситуация изменилась. Я думаю, что сильно горевать по этому поводу не нужно – все закономерно просто…
– Есть ли у вас любимые музыкальные издания?
– Издания, целиком посвященные музыке, по качеству становятся такими… специфическими. Я не считаю, что они плохо пишут или хорошо, но вот эта келейность, когда газета посвящена целиком классической музыке… Я знаю, например, такой интересный журнал «Страд» или записям посвященный «Граммофон».
– Нет ли ощущения, что в музыке XX века осталось ещё много «белых пятен» – нераскрытых композиторов, недооцененных?
– Если мы говорим обо всем земном шаре, то я говорить не готов. Можно говорить о том, что знают или не знают в России. Из-за железного занавеса пропала связь… Не то, чтобы пропала, но она была прервана, нарушена, и у нас до сих пор такой Советский Союз продолжается в филармониях и консерваториях. Современной музыкой до сих пор считается Шостакович, а дальше Шостаковича – это что-то такое необязательное, странное, непонятное. Произошло очень много всяких интересных изменений в так называемой академической музыке, которые в свою очередь повлияли на популярную музыку. Очень много интересных течений – электронная музыка сильно развивается. Французы творят в электронной музыке такие интересные вещи, что просто закачаешься. Есть отдельные подвижники, которые это играют иногда.
– А вы подвижник?
– Я не подвижник, я лентяй. Вот есть такой Федя Леднев – дирижер (Федор Леднев – дирижер eNsemble, Санкт-Петербург. – Ред.). Московский ансамбль современной музыки – пять человек, которые просто живут этим, играют каждый день и совершают титанические усилия по освоению этого материала. Не просто поставили ноты и что-нибудь сыграли, а это каждый знак нужно переварить мозгами. Из-за того, что очень много написано действительно сложного, требующего больших затрат, исполнители часто идут по легкой дорожке и либо предпочитают современных авторов, которые пишут, так сказать, в традиционном ключе, либо вообще игнорируют эту тему и делают вид, что этого не существует.
Проблемы, обозначенные в интервью с Григорием Кротенко, актуальны и для Карелии. Фестиваль «XX век с Вадимом Холоденко» – лишь один из путей их решения, и это прекрасный старт. Конечно, в исполнении таких блистательных музыкантов приятно слышать любую музыку, но хотелось бы, чтобы этот или ему подобный фестиваль проводился регулярно, чтобы в его рамках звучали как известные сочинения, так и новинки.
Отмечу, что в Петрозаводской государственной консерватории современная музыка изучением Шостаковича не заканчивается – не так давно там появился учебный предмет «Современная музыка». Есть у нас и свои музыканты-подвижники, исполняющие новую музыку.
Музыка любой эпохи сложна и интересна по-своему, но, пожалуй, ни один из периодов не вызывает столько споров и дискуссий, как музыка XX века. Несмотря на присутствие звездных имен на афише определенный риск проводить такой фестиваль все же был. Радует, что филармония на этот риск решилась и подарила слушателям незабываемые впечатления!
Фото Евгении Легкой
