Почти сразу после восшествия на престол, ещё до официальной коронации, в мае 1856 года Александр II произнёс в Хельсинки программную речь для финского сената, в которой обозначил основные направления модернизационной программы для Финляндии.
Царь-освободитель: сто пятьдесят лет спустя
Сто пятьдесят лет назад в России произошло, без преувеличения, великое событие. Девятнадцатого февраля (по новому стилю – третьего марта) Александр II подписал Манифест об отмене крепостного права, по которому более 23 миллионов крепостных крестьян (почти 40% населения империи) стали свободными людьми. Институт рабства, который позорил страну на протяжении веков, был отменён. Удивительно, но факт: великий день не только не стал в стране национальным праздником, но и оказался почти совсем забытым. И это при том, что в современной России острая нехватка знаковых праздников, которые могли бы объединить нацию.
Казалось бы, уже одно это деяние должно было бы обеспечить Александру II благодарную память потомков. Но император пошёл дальше: преодолевая бешеное сопротивление консерваторов и ретроградов, он провёл целый ряд реформ, которые совсем недаром получили в истории название Великие. Либеральная реформа судопроизводства, принятая в 1864 году, сделала судебную систему России одной из наиболее передовых в мире. Суд в империи стал гласным, состязательным и бессословным, ведущую роль в нём играл институт присяжных. Земская реформа того же года учредила в большинстве губерний органы самоуправления, земства, которые занялись школами и дорогами, землеустройством и врачебным делом, обеспечивали крестьянам агрономическую и ветеринарную помощь. Земства были той питательной средой, где формировалась новая, просвещённая, инициативная и патриотически настроенная российская интеллигенция, из этой среды вышли выдающиеся журналисты и писатели, общественные и политические деятели, составившие славу страны.
Самоуправление было введено и в городах – в 1870 году была проведена городская реформа, в результате которой в городах были созданы бессословные думы, управлявшие городским хозяйством. Эта реформа стимулировала развитие промышленной жизни городов, модернизацию их облика и инфраструктуры. Наконец, на протяжении нескольких лет в стране осуществлялась военная реформа, в результате которой армия была сокращена на 40%, был резко уменьшен срок службы в ней, а также отменены телесные наказания. Букет важнейших для страны реформ венчала университетская реформа, восстановившая автономию университетов.
Великие реформы создали основу для быстрого и уверенного движения России вперёд, модернизации страны, формирования в ней гражданского общества. Но, как хорошо известно, царь-Освободитель получил «в благодарность» за свою деятельность серию покушений, из которых последнее, первого (13-го по новому стилю) марта 1881 года, завершилось его гибелью. Газета «Русь» писала: «Царь убит!… Русский царь, у себя в России, в своей столице, зверски, варварски, на глазах у всех — русскою же рукою… Позор, позор нашей стране!»
Курс правления сына и внука Александра II, царей Александра III и Николая II был фактически отрицанием реформаторской работы их отца и деда, — поэтому и память о царе-Освободителе всячески затушёвывалась. Ни его дни рождения, ни юбилеи проведенных им реформ почти не отмечались, 25-летний юбилей крестьянской реформы был проигнорирован. Вот фрагмент из воспоминаний В.Г. Короленко:
«Подходила 25-я годовщина освобождения крестьян, и в литературных кругах этот юбилей возбуждал много оживленных толков. Юбилей оказался ″опальным″. Крестьянская реформа довольно откровенно признавалась в известных кругах роковой ошибкой. Смерть Александра II изображалась трагическим, но естественным результатом этой ошибки, и самая память ″Освободителя″ становилась как бы неблагонадежной. Говорили о том, что намерение одного из крупных городов поставить у себя памятник Александру II, было признано ″несвоевременным″, и проект, уже составленный Микешиным, был отклонен. Статьи сотрудников ″Русских ведомостей″ о великой реформе звучали как вызов торжествующей реакции. Ждали, что даже умеренные статьи, которые неизбежно должны были появиться 19 февраля, навлекут репрессии, и гадали, какая степень одобрения освободительных реформ может считаться терпимой».
Почти за всё время, прошедшее со дня смерти Александру II, отношение к нему в России находилось в полном соответствии с пословицей «нет пророка в своём отечестве»: его либеральные реформы раздражали консерваторов, а при советской власти вызывали высокомерно-издевательские оценки. В Советском Союзе, правители которого только и говорили о любви к народу, не было ни одного памятника царю-Освободителю, избавившему от рабства миллионы людей.
Однако, развивая мысль пословицы, можно сказать, что Александр II стал «пророком в чужом отечестве» — и таким «чужим отечеством», свято хранившим память о нём, была Финляндия. На главной площади столицы Суоми ещё в 1894 году был установлен монумент в честь Александра II, и ничто – ни получение Финляндией независимости, ни две войны с Советским Союзом не сподвигли финнов на то, чтобы убрать этот памятник и заменить его чем-нибудь национально-финским. Памятник Александру II в Хельсинки – это знак глубокой благодарности финнов за его роль в становлении финского национального государства.
Александр II – реформатор Финляндии
Великое княжество Финляндское было присоединено к России в 1809 году, и уже тогда император Александр I пообещал новой окраине сохранить её особый автономный статус – шведские законы, лютеранскую церковь и язык (в то время государственным языком Финляндии был шведский, а финский считался языком простонародья). И Александр I, и царствовавший вслед за ним Николай I свято придерживались неприкосновенности финской автономии, но не делали почти ничего для её развития.
Всё изменилось при Александре II, взошедшем на престол в разгар крайне неудачной для России Крымской войны. Часть военных действий проходила и на территории Финляндии, и финны храбро сражались с превосходящими силами англичан и даже одерживали значительные победы.
Верность финских подданных произвела большое впечатление на молодого царя. Почти сразу после восшествия на престол, ещё до официальной коронации, в мае 1856 года он произнёс в Хельсинки программную речь для финского сената, в которой обозначил основные направления модернизационной программы для Финляндии. Её пунктами были: развитие торговли и мореплавания, открытие школ, развитие транспорта. По мысли императора, либеральные экономические реформы должны были прежде всего компенсировать ущерб, нанесённый экономике края войной. С этого момента началась ускоренная модернизация края.
Назовём лишь некоторые из успешных реформ в экономике и политической жизни Финляндии, связанных с именем Александра II. Отмена ограничений на лесопиление в 1861 году вкупе с разрешением на строительство паровых лесопилок предопределили бурное развитие лесопильной промышленности. Это, в свою очередь, дало толчок к развитию сельского хозяйства, — продажа лесов стала в Финляндии источником доходов крестьян, давая тем самым стартовый капитал для модернизации сельского хозяйства, которое, в свою очередь, стимулировало модернизацию в других областях экономики. Развитие лесопереработки обусловило возникновение бумагоделательной промышленности, повлекло за собой развитие транспорта. Как следствие либеральных реформ в Финляндии развивалась железнодорожная и дорожная сеть, умножилось число банков (первый банк здесь был открыт в 1862 году), была введена собственная валюта (в 1865 году) и осуществлён переход к золотому денежному обращению (в 1879 году). Стремительный расцвет финской экономики можно смело назвать финляндским «экономическим чудом».
Программа модернизации Великого княжества, инициированная новым государем, включала в себя создание системы народных волостных школ, получавших поддержку из государственной казны. Окончательный переход к системе народных школ был одобрен Александром II в 1866 году. В 1872 году была осуществлена школьная реформа, создавшая ту систему школьного образования, которая сохранялась в Финляндии в основных чертах до 1960-х годов. При правлении Александра II произошли и принципиальные изменения в общественном климате Великого княжества: деятели созревавшего гражданского общества, сформировавшегося национального движения получили поддержку, цензура стала несравненно более мягкой. Вершиной и одновременно символическим выражением этого процесса стало возвращение одного из виднейших фенноманов Йохана Вильгельма Снельмана на должность профессора университета (1856), а чуть позже (1863) – его назначение на должность сенатора и начальника финансовой комиссии Сената.
По мнению финских национальных деятелей, для того, чтобы «стать финнами», единой национальной общностью, следовало развить и поднять статус финского языка, который должен был цементировать нацию. В обострившейся борьбе между финским и шведским языком, развернувшейся в Финляндии начиная с 1860-х годов, русская власть встала на сторону фенноманов. В 1863 году Александр II подписал манифест о финском языке, по которому его следовало постепенно вводить в официальное делопроизводство, в результате чего после 20-летнего переходного периода он должен был получить официальный статус наряду со шведским. Так, при помощи царя финский национализм одержал серьёзную победу. Финский язык стал теснить шведский «на всех фронтах»: именно в годы правления Александра II в 1858 году была создана первая средняя школа с обучением на финском языке, были защищены первые диссертации на финском языке (первая – в 1858 году), расширился круг финских газет (уже в 1870-е годы число финских газет сравнялось со шведоязычными), расцвела финноязычная литература. В 1872 году был основан Финский театр.
Однако наибольшую благодарность финнов царь снискал тем, что после более чем пятидесяти лет перерыва позволил возобновить деятельность финляндского сословного парламента – сейма. Решение о созыве сейма, которого так ждали в Финляндии, не далось Александру II легко, оно несколько раз откладывалось, в том числе и по причине польского восстания, начавшегося в январе 1863 года. Однако стремление к стабилизации ситуации в стране, как и желание «наградить» лояльных финнов в противовес бунтующим полякам, привело к решению о созыве сейма. В сентябре 1863 г. царь лично прибыл в Финляндию на открытие его заседаний. Александра II сопровождали многочисленные члены императорской фамилии и высшие государственные деятели, состоялся парад, торжества завершились балом. Царь посетил бывшую фрейлину и одну из богатейших вдов петербургского света Аврору Карамзину (урождённую Шернваль), в финском поместье которой была устроена царская охота. Так, в 1863 году в Финляндии фактически в начал функционировать сословный парламент, которого не только не существовало, но и не предвиделось в России.
Один из крупнейших финских историков Матти Клинге назвал отношение к императору, сложившееся в Финляндии, «культом Александра II». Он пишет: «Настоящее поклонение Александру II существовало в Финляндии как при его жизни, так и после его преждевременной смерти. Ещё современники Александра заметили, что императором восхищались заметно больше в Финляндии, чем в России, не говоря уже о Польше… Для либералов он был монархом, даровавшим сейм и парламентаризм, для фенноманов – императором, подписавшим рескрипт о финском языке, а для всех – государем, в период правления которого Финляндия не только развивалась экономически и культурно, но также превратилась в современную нацию и государство».
Неподдельная скорбь охватила массы финского населения после трагической гибели царя. Чуть позже профессор истории и политик Кустави Гротенфельд живо и образно отобразил тот момент, когда финны узнали о гибели императора. «Было 13 марта 1881 года [в Финляндии время исчислялось по грегорианскому календарю – М.В.]. Этот день был воскресеньем, и проводили его соответственно. […] Но немного после полудня на улицах Хельсинки можно было заметить что-то странное. […] Изумление, сомнение отображались на лицах. То там, то здесь образовывались маленькие группы беседующих, и везде виделось беспокойство, даже ужас. […] Через несколько часов уже не было сомнений: жертвой убийства был Александр II, царь-Освободитель, павший на улице собственной столицы. Все были оглушены. В богатых и бедных, мужьях и жёнах, даже в детях ощущался одинаковый невыразимый ужас. До позднего вечера стояли люди на углах улиц, читая при свете луны первые краткие телеграфные сообщения в газетах об ужасном событии […] И во всех финских городах, по всей стране Суоми на следующий день вновь повторилась та же картина. […] Глубокая печаль воцарилась в каждом доме. Это был не просто ужас от злого деяния, это был ещё и стон из-за смерти благородного, любимого правителя».
На смерть императора откликнулись ведущие национальные деятели, властители дум Финляндии. Йохан Вильгельм Снельман писал: «Перо отказывается служить. Не вернуть присутствия духа. Чувство горечи грозит заглушить боль в клокочущем сердце». Один из крупнейших национальных деятелей, историк и сенатор Йохан Ричард Даниэльсон-Калмари написал две прочувствованных памятных речи, в которых выразил общее настроение, воцарившееся в стране. Он писал, например: «За зимой последовала весна, подул через всю Финляндию освежающий, освобождающий ветерок, сугробы растаяли, молодой, любимый народом князь пробудил надежды и призвал приступить к севу. Теперь у нас железные дороги, свои деньги, система народного образования, указ о языке 1863 года и сейм — основа и краеугольный камень конституционализма. У нас теперь есть основа для национальной армии […] Александра бесконечно любит народ Финляндии».
Об авторе. Марина Александровна Витухновская-Кауппала — доктор философии, доцент Хельсинкского университета, историк.
Родилась в Петрозаводске и здесь же окончила 9-ю среднюю школу. Дальнейшее образование – искусствоведческое отделение исторического факультета Ленинградского университета, аспирантура Ленинградского отделения института истории РАН. 14 лет проработала в музее «Кижи», из них последние шесть лет в должности заместителя директора по научной части.
В 1991 году переехала в Финляндию. Здесь участвовала как исследователь в нескольких научных проектах, написала и защитила диссертацию на тему «Российские карелы и Карелия в имперской политике России, 1906 — 1917». Карельской темой продолжает заниматься и в настоящее время, готовит монографию о том, как формировалась национальная идентичность карел до и после революции, в годы гражданской войны.
Исследование идентичности жителя империи – один из магистральных научных сюжетов в работе Витухновской. На протяжении нескольких лет она изучает биографию одного из военных деятелей России и Финляндии, финского шведа по происхождению Оскара Энкеля. Жизнь и судьба Энкеля – пример того, как формируется и меняется самосознание и жизненные стратегии личности на изломах истории, когда рушатся империи и создаются новые государства.
Ещё одна из важных научных тем Витухновской связана с имперской политикой России в Финляндии и Карелии, и с тем, как противостояние державы и окраины отражалось на людских судьбах, и наоборот. Важный в этом смысле сюжет, которому посвящена подготавливаемая Витухновской монография – убийство в Финляндии в 1906 году депутата Первой Думы М.Я. Герценштейна и влияние суда над его убийцами на российскую имперскую политику в Финляндии.
Живя в Финляндии уже почти двадцать лет, Витухновская ежегодно читает в разных университетах лекционные курсы как по российской и финской истории, так и о русской культуре. К числу её наиболее значимых работ можно отнести подготовку к печати и редактирование сборника интервью ленинградцев 1920-х годов и подготовку обширной статьи о мигрантах в Ленинграде и выстраивании ими стратегий интеграции. Была подготовлена к печати и выпущена под редакцией Витухновской книга известного русского проповедника и публициста Григория Петрова о Финляндии «Страна белых лилий». Витухновская – автор многих (более 90) статей на русском и финском языках, в том числе – об особенностях русской культуры, о взгляде русской элиты в XIX – начале XX века на Финляндию и на империю в целом, о Карелии как о части Российской империи, о местах памяти в Финляндии и исторической политике в России и т.д. В популярных статьях, публиковавшихся в разных изданиях, Витухновская стремится познакомить русскую публику с Финляндией – и, наоборот, рассказать финнам о России.
