Заметки о современной Грузии
Боже мой! Мы вылетаем в Грузию! Вернее, мы летим в Минск, а затем в Батуми – прямого рейса сейчас в Грузию нет… Мы – это участники поездки по гранту фонда «Русский мир»: преподаватели русского языка и литературы Петрозаводского университета, деятели культуры Карелии и ансамбль русской песни «Катюша».
Я не был в Грузии 27 лет, а в давние времена бывал часто. Отдыхал в Батуми, Тбилиси и даже в высокогорной имеретинской деревушке Небодзири. Именно в ней, пресыщенный грузинским гостеприимством, я запросил газету на русском языке. Все население было готово удовлетворить мой каприз, и привезли-таки с оказией «Известия» из Хашури.
О, моя Грузия! «Там, за хребтом Кавказа» остались одни из лучших воспоминаний. Это моя молодость, встречи с прекрасными людьми, поездки, застолья, прогулки, море, футбол, музеи, концерт «Орера» в Тбилиси на Метехском плато, театры… Кстати, полузапрещенную в СССР «Утиную охоту» А. Вампилова я смотрел в Тбилиси в русском драматическом театре имени А.С. Грибоедова в исполнении Армянского драматического театра. Такой этнококтейль не забыть.
Я влюбился в Грузию навсегда. Мне открыл ее мой лучший друг, однокурсник по ПетрГУ Володя Купарадзе. Он учил меня грузинскому – все тетрадки по общественным наукам исписаны грузинскими словами, на кириллице, конечно. Грузинские «рыболовные крючки» я не освоил, но болтать по-грузински выучился. Да и в Небодзири никто по-русски не говорил. Пришлось освоить азы.
Я влюблен в грузинскую литературу – Николай Бараташвили, Тициан Табидзе, Нодар Думбадзе. Обожаю художников Грузии – Пиросмани, Гудиашвили, боготворю грузинский театр и кино. Пушкин отмечал свое тридцатилетие в Тифлисе, Лермонтов написал картину «Вид Тифлиса» – он служил в полку недалеко от него. Родившийся в Грузии Маяковский признавался, что считал себя грузином. Затравленный Пастернак в 1959 году десять дней спасался в Тбилиси у друзей и говорил, что эта поездка спасла его от самоубийства. Россия и Грузия давно слились как воды Куры и Арагви.
День 08.08.08, в который началась война между Россией и Грузией, напомнил чеховскую «Палату №6». Произошла невероятная трагедия. Отношения между странами разорваны. «А вы не боитесь ехать туда?» – многие задавали нам эти вопросы перед поездкой.
И вот он, Батуми, через 27 лет! Первым делом, несмотря на то что прилетели в 4 часа ночи, в 8 утра купались в море. Оно очень теплое – зимы в этом году там практически не было. Затем встреча в Доме дружбы. Народу – полный зал. Люди разные, и не только русские. Мой рассказ о Карелии слушали внимательно, много расспрашивали о музее, петроглифах, ситуации в межэтнических отношениях. В зале было много молодежи. Ловили каждое слово. Чувствовалось, как истосковались они по информации из России. Обменивались книгами, мультимедийными дисками. Атмосфера была полна дружелюбия и даже какой-то нежности. Свои!
Живут люди непросто. Главный бич – безработица. Один местный краевед с горечью заметил мне: «Вот вы нас Карелию посетить приглашаете, а ведь я уже восемь лет безработный. В Батуми есть курортная сфера. А в центральной Грузии положение еще сложнее».
Батуми я знаю хорошо. Что стало с этим уютным городом, пахнувшим морем, розами и кофе, за эти непростые 27 лет? Старый Батуми почти не пострадал, слава богу, от безумия глобализма и чванливой безвкусицы. А вот побережью, набережной досталось. В 2007 году прямо на набережной турки построили высотное здание университета, напоминающее огромный шприц. Ужас в том, что 7 лет оно стоит совершенно пустое. В нем нет ни одного студента или преподавателя! Нет денег содержать вуз… Рядом с этим безумием – металлический памятник грузинскому алфавиту, очень напоминающий фаллос. Все это соседствует с колесом обозрения. Уютный старый морской вокзал, с которым у меня связаны нежные воспоминания, старинный маяк совсем потерялись в этом хаосе вкуса. На знаменитой набережной меньше стало зелени.
Прогуливаемся по пляжу в сторону от центра. Видим у моря дворцы нуворишей. Их вид не поддается описанию: фейерверк безвкусицы, наполненный башенками, арками, колоннами. Ну, просто Древний Рим с базарным акцентом! Кстати, они стоят совершенно пустые. Вспомнились дворцы российской криминальной элиты рынка или мастеров эстрадного разговорного жанра или пения. Один в один. Гимны пошлости и бескультурья. Да и Петрозаводск, как и многие города России, немало утратил свое лицо от немасштабированных орясин, торчащих как клыки изо рта.
Отдыхающих на пляже мало. Может, еще не сезон? Вот автобус с туристами из Турции. «Они сюда оттягиваться приезжают, – сообщил мне местный житель, – в основном в казино и бордель… То, что турку нельзя делать у себя в Турции, он делает здесь. Теперь, как в средневековье, здесь хозяйничают турки…». Вспомнился мне еще знакомый с советских времен финский пьяный туризм. То, что нельзя дома, можно здесь…
Поездом, в днепропетровских вагонах, едем в Тбилиси. Помню, мы с Володей ехали в 1978 году из Батуми в Тбилиси – окно в купе отсутствовало по причине выбитости. Сейчас в поезде чисто, проводники в фирменной одежде. Только полотенец и чаю не дают. В Тбилиси приехали на рассвете. Вот он красавец!
Гостиница в предгорье Мтацминды – горы, возвышающейся над городом. Рядом – проспект Руставели. Красавец практически не пострадал, если не считать нескольких стаканов «Макдональдсов».
Нам сообщили, что лекция и концерт будут в Театре юного зрителя. Никогда еще не приходилось выступать со сцены театра. Зал был полон. Слушали настолько внимательно, что казалось, в зале свои студенты. Я говорил о достопримечательностях Карелии, показывал слайды. А потом было море вопросов, которые пришлось перевести в плоскость индивидуальных бесед, чтобы не сдвигать по времени концерт.
Встречу с нами снимали две телекомпании, вещающие по-русски. Много корреспондентов атаковали многих из нас различными интервью. Один журналист, прильнув к моему уху, шепнул: «Я тут помогаю русским…». «Я только то и делаю», – прошептал я в ответ. «Вот вы нас в Карелию приглашали, а вы знаете, Россия не дает нам даже туристических виз. Вы-то к нам приехали, а мы не можем. Даже операцию в России сделать не могу. А ведь хирурги у вас наши: Бокерия, Хубулава… Пришлите нам учебники русского языка, многие хотят изучать русский. Приезжайте чаще…» – неслось от окруживших меня людей.
Действительно, все уличные адреса, объявления в аэропорту, на вокзале, в метро на грузинском и английском языках. Последнего практически никто не знает. Везде звучит русская речь, вежливо отвечают по-русски, причем и молодежь. Пока еще русский язык в Грузии жив. Пока… Русская культура и искусство, а не нефть и газ, должны быть главным предметом российского экспорта. Как это понимаешь в Грузии!
Потом был прием нашей делегации. Одним из организаторов приема был российский отдел посольства Швейцарии в Грузии. У России дипломатических отношений с Грузией нет.
Время победить нельзя. Оно беспощадно. Через 27 лет я посетил ряд тбилисских друзей. Некоторые вписались в виражи времени, другие резко состарились, болеют. Глядя на них, я чувствовал себя среди персонажей чеховского «Вишневого сада»: имение в запустении, страдающая Раневская, циничный Лопахин, древний лакей Фирс… Говорили и о Михаиле Саакашвили. Практически у всех господствует мифологема: относиться к нему можно по-разному, но порядок в Грузии он навел. Он остановил коррупцию, многое сделал как реформатор. После его ухода всё разваливается. По всему Тбилиси остались построенные при Саакашвили отделы полиции – абсолютно прозрачные, стеклянные здания, в которых всё видно, что в них происходит как бы насквозь. Популизм? Наверное. Но впечатляет.
Мы с Володей стояли на горе Мтацминда. Под нами был Тбилиси. В висках стучали слова Пастернака: «Ночью, с Мтацминды Тбилиси похож на перевернутое небо!». Покидая Грузию, вспомнил и другие слова Бориса Леонидовича, которые он прокричал из окна вагона провожавшим его тбилисским друзьям: «Я остаюсь здесь!». Конечно, душой.
Наши народы веками были вместе: дружили, вместе боролись с врагами, вместе созидали, лечили, учили, творили… Как могло случиться такое? Кто подумал о людях? Помним ли мы прошлое? Учит ли оно нас или мы сами плохие ученики истории?
Мы улетали из Тбилиси в Баку, а уже оттуда в Москву. Прямой дороги назад нет.
Фото из личного архива автора
