Николай Асекритов, 60 лет. Живет в Ярославле, математик, сказочник, переводчик.
***
Он был большой, пушистый и мягкий на ощупь. Когда он садился в кресло, то казалось, что там сидит большой кот. И голос его был мягкий, как мурлыканье.
Он заходил к нам иногда вечером, перед тем, как нам надо было ложиться спать. И только звучала фраза мамы «Ну все, пора ложиться спать» он сразу вызывался укладывать нас и, поудобнее усевшись в кресле, начинал рассказывать сказку.
Сказки у него были светлые и прекрасные. Мы не могли их отыскать ни в одной книжке. Однажды я спросил, откуда берутся его сказки. Он оглянулся по сторонам, расстегнул рубашку и показал мне ниточку, которая торчала у него из груди. Присмотревшись, я увидел, что это – сказка, свернутая в тоненькую нить. Он потянул ее, и сказка расправилась, стала заполнять комнату и зазвучала. Впрочем, возможно, что это звучал его голос, но тогда откуда взялось пение птиц и журчание воды?
Со взрослыми он был молчалив. За столом предпочитал прихлебывать чай с клубничным вареньем. У нас всегда была баночка клубничного варенья для него.
Варенье он ел тоже особенно. Он любовался его цветом, запахом, брал его кончиком ложки и аккуратно облизывал ее языком. Глядя на него, можно было сразу сказать, что человек наслаждается вкусом. Поэтому его баночка никогда не была пустой.
С высоты своего нынешнего возраста я понимаю, что ростом он был невысок и напоминал шерстяной мячик в своем неизменном свитере из козьего пуха.
Однажды у нас в гостях была одна мамина знакомая, которая заметила, что мы быстро пошли спать и очень скоро заснули. Она стала расспрашивать про сказочника, а поняв, что весь секрет нашего поведения кроется в нем, стала настойчиво приглашать его в гости. По мягкости характера он согласился.
Теперь он стал приходить к нам реже, а потом и вовсе перестал.
Однажды я случайно услышал разговор. Родители обсуждали сказочника и эту знакомую тетку. Оказывается, она стала его рекомендовать своим знакомым, и они составили график, когда сказочник должен приходить и укладывать спать детей. Мои родители были возмущены. Никогда им не приходило в голову, что ему можно назначать время. Он приходил к нам, когда хотел, по велению или потребности души. Не умея отказываться, он приходил на все приглашения, и здоровье его пошатнулось.
Встревоженный, я побежал к нему на квартиру. Он жил напротив нас по лестничной клетке. Долго никто не отвечал на мой звонок, наконец, я услышал шарканье и покашливание за дверью. Передо мной стоял не он, а его тень. Ласково улыбнувшись, он пригласил меня к себе и, полулежа, уселся в своем кресле. Я сидел напротив него и молчал. Он тоже не произносил ни слова, но нам было вместе очень приятно.
Когда наступили сумерки, я виновато улыбнулся и пошел домой. Прощаясь, он шепнул мне:
– Никогда не пытайся рассказать больше сказок, чем рождаются в тебе…
А через неделю он умер…
Прошло много лет, я почти забыл о нем. И вот, когда моему сыну исполнился год, я почувствовал, что что-то колет мне грудь. Расстегнув рубашку, я увидел маленький прыщик и ниточку, торчащую из него…
