Судьбы моих предков едины с судьбой моей страны. Тут и крепостное право, и те, кто вершил революцию, и те, кто расхлёбывал эту утопию своими жизнями в сталинских застенках. И те, кто стоял насмерть на полях битв.
Неприметная судьба.
Человек не ощущает,
что в него страна большая
проецирует себя.
Он не ведает того,
что за ним стоит эпоха
от рожденья и до вздоха
до последнего его.
Что и через тыщу лет
на неведомой планете
в этом самом же сюжете
кто-то свой оставит след.
Эту фотографию двадцать пять лет назад прислала мне двоюродная тётя Вера, хранитель памяти рода Котиковых. С неё на меня впервые взглянули глаза тех, чьим продолжением я являюсь.
Лето, Костромская губерния, любимое ими всеми Александровское, начало века. Как собирались у этой огромной берёзы, организуя «своё» дерево? Кто-то смеялся, кто-то бегом бежал, кого-то приструнили дорогой. А старшие шли чинно, неторопливо, ребятишки им стулья несли, а сами на траву присели, как воробышки, по росту. Кого-то ждали, покрикивали: «Ну, где же он? Ну, скоро ли?» Наконец, все в сборе. Сказал ли на этот раз фотограф своё коронное: «Сейчас вылетит птичка»? И этот миг запечатлён навсегда. Дошёл через революцию, войны, горести и радости времени. Уже больше ста лет отделяет нас от этого мгновения, и что произошло, то произошло. А у них в глазах, в этом повороте лица ещё только предчувствие, ожидание будущего.
В серединке моя прапрабабушка Екатерина с внуком Серёженькой, самый старший и самый младший представитель рода Котиковых. Внучок назван в честь деда Сергея, только его на фотографии нет, не дожил. А пожилой мужчина с окладистой бородой, сидящий рядом, его брат Василий. Говорят, был он человеком весёлым, писал иконы в сельских церквях, выкупил из крепостной неволи себя и своего брата. Были они людьми помещиков Бестужевых, которым усадьба Александровское и принадлежала. Молодой симпатичный мужчина, стоящая поодаль от него девушка в национальном платье и девушка в платке – его дети.
Сергей Котиков, командир батареи, артиллерист, погибнет от ран в 1944-м в Запорожье. Он был мелиоратором, а война заставила убивать, взрыхлять землю снарядами. Вдова осталась и двое сыновей…
Великая Отечественная не могла обойтись без Котиковых
У прапрабабушки Екатерины четыре сына и дочь, и все они здесь. Самый старший – Кир, он в шляпе и косоворотке, по левую руку его — жена, Наталья Митрофановна. Приехали погостить из Петербурга, столичные жители. Трое деток у них – Наталья, Мария и Александр, вон он внизу, на траве сидит в бескозырке. Он женится на сестре известного архитектора Хрякова, построившего в том числе и знаменитое здание МГУ. Сёстры вывезут его по Дороге жизни из блокадного Ленинграда, но истает он от дистрофии и умрёт на костромской земле своих предков. Мария и Наталья будут жить долго, вырастят дочь брата, Киру. Своих детей не завели, как-то так сложилось, может, некогда было? Гражданский муж Марии погиб в народном ополчении.
Мария, хоть и младшая, боевая! В 20 лет вошла в состав первого Наркомпочтеля – Народного комиссариата почт и телеграфов, единственная женщина среди четырёх мужчин. Да какая там женщина – девчонка совсем! Она работала на Главном телеграфе Петербурга, в ночь октябрьского восстания почтамт был в руках большевиков, а телеграф всё ещё не был занят. Она торопила Авилова-Глебова, тот звонил Ленину: «Владимир Ильич, наши войска рвутся в бой!» «А кто наши войска?» «Да одна Котикова!» В эти дни осуществляла связь Антонова-Овсеенко и Крыленко с Москвой. Позднее как делегат первой Петроградской конференции работниц посещала в Смольном Ленина, Луначарского, Зиновьева и Каменева. Потом работала секретарём РОСТа, зам. заведующего ЛенТАСС, в издательстве. В 60-е годы секретарь Совета старых большевиков. Сейчас она у ног матери среди детей сидит, самая большая из них. А Наталья в самом центре верхнего ряда.
Мой прадед Павел, ещё один сын бабушки Екатерины. Он один в очках. Как написано в документах, вернулся на родину в связи с ослаблением зрения. Хотя есть предположения, что мог быть связан с организацией «Народная воля» и выехал из Петербурга после разгрома революции 1905 года.
Мой прадед Павел Сергеевич Котиков
Был механиком фонтанов в Петергофе, работал в мастерских Технологического института, знал Дмитрия Ивановича Менделеева.
Технологический институт имел репутацию одного из самых революционно настроенных учебных заведений России, гнезда крамолы. Здесь учились Гриневицкий, убивший Александра II, и Михайлов, на него покушавшийся, Кржижановский и Красин. В годы первой революции здесь находилась центральная явка большевиков, ею ведала Крупская, работал первый Петербургский Совет рабочих депутатов, выступал Ленин. После поражения революции вуз был временно закрыт. Может быть, его возвращение на родину было связано именно с этим.
Его жена, моя прабабушка, Анна Кировна, третья слева во втором ряду. Предки её из Чухломы, краснодеревщики. И отец, и брат этим промыслом занимались в Петербурге, у меня есть старинное бюро и шкаф их работы. Другой брат был художником. Она гимназию окончила, знала языки, в старости читала французские романы в подлиннике и пыталась учить языку внучек, за что прадедушка Павел Сергеевич дразнил их «французиками».
Моя прабабушка Анна Кировна
Совсем молодое лицо, девичья фигурка у моей прабабушки, а ведь у неё уже восемь детей. Двоих старших сыновей здесь нет.
В верхнем ряду три взрослых дочери – Лидия и Шурочка, учительницы, они слева, а третья справа Варя, акушерка. У потомков сохранилось её свидетельство повивальной бабки. В нём сказано, что она окончила курсы наук в Императорском Санкт-Петербургском Клиническом Повивально-Гинекологическом Институте, показала отличные знания и удостоена звания Повивальной бабки первого разряда с отличием. Ей выдан диплом и предоставлено право свободной практики по своей специальности во всей Российской Империи, а также право работы во всех больничных учреждениях. Александра учительствовала в Ленинграде, у неё в комнатке, на Петроградской стороне, жили все многочисленные племянники и племянницы в годы своего студенчества. Едва не погибнув в блокаду, она была эвакуирована в Пятигорск, где и попала под немцев.
Лидия всю жизнь проработала в родных здешних местах, преподавала русский язык и литературу. Награждена орденом Трудового Красного Знамени и орденом Ленина.
Слева стоят мамины тётушки, которые её вырастили
Жизнь прожили по совести.
Не закрывались ставнями.
Но не опишешь в повести,
как на ноги поставили
девчонку восьмилетнюю,
ей душу врачевали
радугою летнею,
липовым чаем.
И пестовали
истово
в дочке брата Павла
фамилию,
как исстари
пестовали правду.
Да, это правда, выпестовали, вырастили мою маму. Потому что моего деда, блестящего инженера, Павла Павловича Котикова, расстреляли в 1938 году. Ему было всего 37. Его критический взгляд и трудный характер мы нередко обнаруживаем у себя. Возможно, они и помогли ему выстоять. «Виновным себя не признал», – эта фраза из справки КГБ через полвека после его гибели. Убили, но не сломили… Мы давно старше его, вот он, внизу, второй слева, сидит рядом с братьями. Слева Сергей, справа Владимир. Они чудом уцелеют, один ускользнёт от ареста, второго война пощадит. Был он техником отдельного танкового батальона 8-й гвардейской армии. Пригодилась его техническая одарённость, его и моего деда в училище называли гениальными братьями. Прошёл всю войну, от начала до конца.
Второй слева мой дед, которого я никогда не увижу
Рядом с мальчиками их двоюродная сестрёнка Верочка. Проживёт длинную жизнь, выйдет замуж за известного в будущем специалиста по древнетюркским языкам, академика Академии наук Киргизии Игоря Батманова. Я ещё застану её в живых в 1990-м, но пообщаться уже не удастся. Она и грудной братик – дети младшего сына бабушки Екатерины- Николая Сергеевича. Николай и его жена Мария в красивом национальном платье стоят слева. Он, инженер, умрёт рано. Она, уроженка Малороссии, будет жить почти до ста, сохранив оптимизм, интерес к жизни и ясность ума.
Справа расположилось семейство последнего сына Екатерины – Владимира Сергеевича. Он жил в Вологде, куда мальчиком был устроен работать к купцу Горбунову.
Вологодские Котиковы
Было у них с женой восемь детей, да никого не осталось. Двое умерли маленькими, трое сгинули в блокадном Ленинграде так, что и следов не найти. Младший мальчик в феске, Дмитрий, – один из них. Дочь Августа умерла от туберкулёза.
А сын Николай (сидит рядом с Дмитрием) до сих пор числится без вести пропавшим в сорок втором. Его внучка Светлана, никогда не увидевшая деда – член Союза художников России, занимается живописью по эмали. Гены прапрадеда Василия проявились?
Судьба Владимира (и он в феске, стоит за отцом справа) неизвестна. Знаю, что перед Первой мировой он оказался в Англии вместе с двоюродным братом Владимиром Птицыным, который, единственный улыбающийся нам, из этой поездки не вернётся: умрёт на чужбине от туберкулёза. Его мама, Олимпиада, дочь бабушки Екатерины, сидит слева полубоком, вся в чёрном. А в верхнем ряду две её дочери – Екатерина, учительница, и Лидия. О её сыне Николае, которого здесь нет, в пятидесятых родственники писали так: «Из всей нашей семьи, включая Птицыных, остался тем, кем был, Коля Птицын, недавно прислал привет. А всех остальных жизнь порядком потрясла». А был он священником, протоиереем Галичского прихода.
Нам улыбается Володя Птицын
Мои предки, члены одной семьи, судьбы которых едины с судьбой моей страны. Тут и крепостное право, и выросшее после его отмены поколение свободных людей, ставших учителями и инженерами по требованию времени. И те, кто вершил революцию, веря в победу мирового пролетариата, и те, кто расхлёбывал эту утопию своими жизнями в сталинских застенках. И те, кто стоял насмерть на полях битв и в промёрзшем голодном Ленинграде. Те, кто в трудные времена, потому что простых в нашей стране не бывает, продолжает делать необходимое – учит, принимает роды, строит и сеет.
Может быть, они осилили это потому, что родина была для них не лозунгом и не схемой, а огромной, дружной и тёплой родной семьёй, сидящей под вековой берёзой на костромской земле в самом центре России.
И каждого из них бережно держали натруженные руки бабушки Екатерины…
Всех их так бережно держали руки бабушки Екатерины
В публикации цитируются стихи Дмитрия Свинцова, внука, правнука и праправнука этой большой семьи Котиковых.
