«Перечитываю чёрные списки и задаюсь вопросом: чего же добились составлявшие их люди?»
К 30-летию печально знаменитого документа.
Я волком бы выгрыз бюрократизм. Но прежде, чем выгрызть, хотел бы выразить искреннее восхищение творческой фантазией людей, работающих в различных бюрократических структурах, которые нам иногда кажутся абсолютно бесполезными. Ведь из-под их пера порой выходят произведения, становящиеся такой же классикой как и ярчайшие шедевры мировой литературы.
Многие называют роман Джорджа Оруэлла «1984» пророческим, не подозревая, что некоторые описанные в нём детали совпали с будущими историческими реалиями по чистой случайности. Взять хотя бы само название! У писателя имелось несколько вариантов, но издателям ни один не нравился – все казались какими-то невнятными и некассовыми. И тогда Оруэлл просто поглядел на календарь и в стоявшем на дворе 1948 году переставил две цифры. Всего лишь ткнул пальцем в небо без всякой задней мысли!
А когда наступил настоящий 1984-й, советские чиновники, никогда не читавшие романа, запрещённого в СССР, показали, насколько они круче всех великих фантастов. Именно в этом году министерство культуры при поддержке комсомола и ещё кое-каких органов повело самую решительную борьбу с вольнодумством в самых разных видах искусства. В частности, в свет вышла целая серия постановлений и инструкций, препятствовавших распространению музыкальных произведений сомнительного содержания. Документы считались почти секретными, предназначенными только для служебного пользования. Однако тридцать лет спустя любой желающий имеет возможность найти в Интернете их копии и прочитать.
Типичный список групп и исполнителей, чьи записи нельзя было пускать в эфир ни радио, ни телевидения, крутить на дискотеках и издавать на пластинках, как правило, состоял из двух частей. Первая посвящалась музыке зарубежной, вторая – отечественной, и которая из них интересней, сказать трудно.
Поскольку компьютеров в те времена не было даже в министерствах, все важные бумаги печатались на обыкновенных машинках, так, что английские имена и названия приводились в русской транскрипции. По этой причине в тексте возникали всякие странности. Например, развесёлая группа Madness превратилась в «Маджнес», а трепетно многими любимые Greateful Dead – вообще в какого-то «Грет Фулдера». Кроме того целый ряд названий приводился в русском переводе, из-за чего вообще непонятно, о ком идёт речь: «Белый кремль», «Кремль и хороший народ», «Чёрные русские», «Петроградское ревю», «Пожарные комиссары».
Можно, конечно, подключить к расследованию знатоков английского и заставить их переворошить весь англоязычный Интернет, но стоит ли? Даже если что-то подобное и имело место, узнали мы об этом лишь благодаря списку – как и о затесавшейся среди прочих, действительно существовавшей американской группе KGB, у которой в нашей стране поклонников не было никогда. В некоторых вариантах списков каждое название снабжалось комментарием, в чём именно данный исполнитель провинился перед советским народом. Перечисленные выше пункты шли без каких-либо комментариев, словно с ними и так всё ясно.
Пояснения эти, кстати сказать, не отличались разнообразием – чаще всего через запятую в разной последовательности шли «секс», «насилие», и «фашизм». Среди мировых звёзд не нашлось ни единой, которой бы нельзя было приписать всё сразу или хоть что-то по отдельности:
«Айрон мэйден» – в творчестве группы присутствуют загробные библейские ассоциации. Особенно ярко они выражены в песнях «Живой после смерти», «Зверь под номером 666» и др.
«Джудаст Прист». Стремление стать любой ценой популярной привело к тому, что группа создала себе «черный» сценический образ и начала усиленно эксплуатировать культ грубой силы. Критика характеризует сценическое поведение «Джудас Прист» как «эмоциональный фашизм».
«Металлика». В беседе с журналистами лидер группы выразил свое «кредо» следующим образом: «… Выпивка и девочки, наркотики и деньги, главное — деньги! — вот что нас интересует». Самая известная композиция «Медленная смерть» вошла в последний антикоммунистический альбом корпорации «Музыка для народа»…»
Прямо парад монстров какой-то! Но вы ещё остальных не видели!
«Принс – помесь порнографии, аполитичности и даже пропаганды ядерной войны…» (Что такое аполитичная пропаганда войны, наверное, смогли бы объяснить только судебные эксперты, обвинявшие как раз попавшего на скамью подсудимых шансонье и цеховика Александра Новикова одновременно в пропаганде сионизма и антисемитизма…)
«Блонди» – насилие…» (Кукольная блондинка Дебби Херри в роли насильницы – чем не сюжет для триллера?)
«Пинк Флойд» – извращение внешней политики СССР….»
А вот тут дело посерьёзнее. В своём, на мой взгляд, не самом удачном антивоенном альбоме 1983 года The Final Cut группа спела очень актуальную строчку: «Брежнев взял Афганистан, Рейган взял Бейрут…». Американский президент почему-то не обиделся, покойному Леониду Ильичу, в принципе, тоже уже было всё равно, но у него нашлись верные заступники, заодно решившие и проблему извращения внешней политики США. Крепче же всего за антикоммунизм досталось поклонникам уже вышедших из моды диско-звёзд, типа Ottawan и Dschinghis Khan. Из-за запрета их записей дамы, занимавшиеся аэробикой в спортивных группах здоровья, остались без ритмичной музыки, а использовать Зыкину почему-то никто не догадался…
В русскоязычной части документа прежде всего бросается в глаза полное отсутствие исполнителей так называемого шансона – лишь в одной из версий в качестве постскриптума упоминается Розенбаум и еще несколько его коллег по жанру. На какое-то время у Александра Яковлевича даже возникли серьёзные проблемы с концертами, на которые он жаловался на одном из сохранившихся в записи квартирников, но в общем и целом блатари, похоже, не считались представляющими большую угрозу режиму.
Зато рок представлен во всей красе. Упомянуто всё хоть что-то заметное из андеграунда Москвы: «Альянс», «Браво», «ДК», «Центр», «Гулливер» (первый проект Сергея Галанина), «Примус», «Альфа» и даже не имевшая прямого отношения к музыке группа художников-концептуалистов «Мухомор», записавшая аудиокнигу хулиганских стихов под названием «Золотой диск». Уфа представлена, конечно же, «ДДТ», Ленинград – «Аквариумом», «Кино», «Странными играми», «Пикником», «Мифами», «Мануфактурой» и «Автоматическими удовлетворителями». Для полного комплекта не хватает только «Алисы» – но есть кинчевская «Зона отдыха» и «Хрустальный шар» Святослава Задерия, так что, в принципе, уже все в сборе.
Разные варианты списка изобилуют всяческими «неопознанными поющими объектами» – «Мерцающий свет», «Теннис», «Корд», «Крокодил», «Уличная канализация», «Мухи», «Алло» (вообще-то так называлась группа, аккомпанировавшая эстрадной певице Екатерине Семёновой!)… Очень бы хотелось всё это послушать, чтобы разобраться, где тут крамола, но записей и даже информации нет в Интернете, да и люди, имевшие контакты с рок-подпольем начала 80-х, не помнят этих названий. Тут даже с городами прописки наблюдаются разночтения. «Корд», например, отправляют то в Череповец, то в Черновцы – а из какого «ч» он на самом деле, так и остаётся загадкой.
Музыканты на закручивание гаек реагировали по-разному, но всем было очевидно, что политика здесь совершенно ни при чём. Вот как комментировал происходящее на одном из концертов в 1986 году настрадавшийся от цензуры автор и исполнитель Юрий Лоза: «Когда пошла мода на ВИА, мальчики, заканчивая школу, думали, куда податься – можно на завод, можно в институт, а можно в вокально-инструментальные ансамбли. Три аккорда знаем, песню сделали – и вперёд. Но так как своего репертуара не было, все пели песни одни и те же – «Не надо печалиться – вся жизнь впереди», «Листья закружат»… Кошмарное количество было песен, похожих друг на дружку! Потом, когда эти коллективы расформировали и их осталось мало, авторские наших больших композиторов, которые нас снабжали песнями, упали так, что даже бедный Мартынов перестал получать тысячу рублей в месяц. А все рок-группы начали исполнять только свои песни… Создали комиссию, которая очень долго разбирала этот вопрос. И была издана такая разнарядка, что каждый коллектив имеет право петь в программе не более одной пятой своих произведений. Как коллективы могут друг от друга отличаться, если им можно исполнять только двадцать процентов своих произведений, а больше нельзя?! Далее – каждый вокально-инструментальный коллектив обязан был включить в свой репертуар две песни – «Если бы парни всей Земли» и «День без выстрела на Земле» Тухманова. Представьте себе конкурс рок-групп, на котором двадцать рок-групп поют одну песню – «Если бы парни всей Земли» в своей обработке. Здорово бы смотрелось, да?..»
На мысль об экономической подоплёке репрессий наводит и поведение многих именитых членов Союза композиторов, не умевших сочинять современную поп-музыку, но с удовольствием мочивших конкурентов на страницах прессы. Десятью годами позже и Никита Богословский, и Андрей Петров, окончательно перешедшие в разряд ветеранов-пенсионеров, будут в молодёжных телепередачах говорить о своих симпатиях к «Аквариуму» и «Наутилусу» так же искренне, как когда-то требовали прекратить распространение подпольных магнитофонных записей. Вряд ли они прозрели вместе с перестройкой. Просто бизнес-интересы не всегда совпадают с личными пристрастиями.
Как эти законы работали на практике – отдельная тема. Всё-таки мы живём в стране, где даже попытка сделать гадость ближнему оборачивается одним и тем же: хотели как лучше, а получилось как всегда. Сами же композиторы получили дополнительную головную боль, ибо с их творчеством цензоры тоже особенно не церемонились. Так, в преддверии 40-летия победы никем не запрещённый ВИА «Пламя» записал песню С. Березина на стихи В. Бутенко «Когда мужчины говорят» со следующим патриотическим текстом:
Когда мужчины говорят
О том, как Родине служили,
Под арт-огнём в окопах жили,
Слова их тяжелы, как град.
Когда мужчины говорят,
Друзей ушедших вспоминают,
Ни одного не забывают,
Но не вернуть друзей назад.
Припев:
Перерыли на окопы
И на братские могилы
Пол-России, пол-Европы
Где ж солдаты брали силы?
Как шагалось им сурово
Через смерть и через беды,
Чтоб всего одно лишь слово
В тишине сказать —
Победа!
Когда мужчины говорят,
Подняв гранёные стаканы,
Вином хмельным врачуя раны,
У каждого добреет взгляд.
Когда мужчины говорят
О долге, дружбе и о чести,
И запевают песни вместе,
Их жёны, слушая, молчат.
Когда мужчины говорят,
Я думаю — жестоко жили.
И если б всех их наградили,
То не хватило бы наград….
Я, конечно же, не присутствовал на заседании худсовета, принимавшего у ансамбля программу. Но в моей коллекции имеются две фонограммы – оригинальная, ныне переиздаваемая на компакт-дисках, и дошедшая до эфира в 85-м. Поэтому легко представить, что услышали в свой адрес музыканты: «Вы что, с ума сошли? Кому это наград не хватает? Может быть, вы не знаете, что у нас никто не забыт, ничто не забыто. Что ветераны окружены почётом и уважением? Про могилы тоже убрать – не стоит портить народу настроение в праздник. И ещё эти стаканы гранёные… Не надо нам пропаганды пьянства и алкоголизма!..». Из жестокой переделки целым и невредимым вышел только первый куплет, третий вообще пропал без вести, а остальное обезобразилось до полной неузнаваемости:
Припев:
На землянки и окопы
перерыли пол-России,
а затем и пол-Европы.
Где солдаты брали силы?
Как шагалось им сурово
через смерть и через беды,
чтоб всего одно лишь слово
в тишине сказать:
«Победа!»
Когда мужчины говорят,
забыв про раны фронтовые
и дали видят роковые,
осколки в памяти свистят.
Когда мужчины говорят
о долге, дружбе и о чести
и запевают песни вместе,
глаза от слёз у жён блестят…
И впрямь – как тут не заплакать?!.. Если говорить о группах, исполнявших исключительно собственный авторский материал, у них шансов на выживание практически не оставалось. Скажем, принёсшая первый всесоюзный успех Валерию Сюткину группа «Телефон» играла безобидные по нынешним понятиям рок-н-ролльчики с сатирическими текстами о бюрократах и бездельниках. Особенно ребятам удалась песенная сага о приключениях вороватого заведующего складом Льва Абрамыча Каскада и его подельника Сулеймана Сулейманыча Кадырова. Как бы прошли в наше время кавказские гастроли артистов, посмевших смеяться над человеком по фамилии Кадыров, судить не берусь, а тридцать лет назад они даже из Москвы выехать не успели – разогнали после первого же прослушивания.
Чуть больше повезло начинавшему свою блистательную карьеру бит-квартету «Секрет». Ему всего лишь подкорректировали некоторые тексты. Например, в песне «1000 пластинок», посвящённой трудовым будням коллекционера винила, герой, оглядывая свои сокровища, вдруг воскликнул: «Взять бы эту тысячу пластинок и продать за тысячу рублей!» Цензоры предложили свой вариант, позднее так и оставшийся на первой пластинке квартета: «Взять бы эту тысячу пластинок – и разбить на тысячу частей!». То есть о честно заработанных деньгах мечтать нехорошо, а вот вандализм – это по-нашему! Идиотизма в ситуацию добавлял тот факт, что группе «Интеграл», где играл автор текста – поэт Дмитрий Рубин, петь про рубли никто не мешал. Видимо, по-восточному хитрый продюсер Барри Алибасов умел договариваться с нужными людьми…
С музыкантами, не связывавшимися с официальными концертными организациями, расправиться было проще всего, ибо все мы не без греха. Жанна Агузарова попала в тюрьму за нарушение паспортного режима, Евгений Морозов из «ДК» – за хранение наркотиков, Алексей Романов из «Воскресенья» – за «левые» концерты. Много ли среди наших рок-подпольщиков было последовательных и убеждённых антисоветчиков? По-моему, случаев типа студийной челябинской панк-группы «Бэд бойз», откровенно призывавшей отобрать власть у болтливых старых козлов, насчитывались жалкие единицы, да и те не пользовались большим интересом у публики. Поэтому когда в стране началась широкомасштабная война с музыкальным инакомыслием, большинство авторов из комсомольских газет, особенно провинциальных, в основном обсуждало не творчество, а названия групп из «чёрного списка», приговаривая: «Здесь музыкой даже и не пахнет!». Причём, никто толком не мог объяснить, почему называться «Красными маками» патриотично, а «Народным ополчением» или «Отрядом им. Валерия Чкалова» – нет.
Периодически происходили совсем уж курьёзные истории, главным героям которых было не до смеха. Так, например, под раздачу попала неожиданно ставшая символом святотатства ничем не примечательная группа «Тормоз Матросова». Любой железнодорожник расскажет вам, что тормоз Матросова – это система с воздухораспределителем оригинальной конструкции, изобретённая ещё в 20-х годах и являвшаяся важнейшей частью отечественных локомотивов. К парню, ценой своей жизни заставившему заткнуться фашистский дот, это не имело никакого отношения. Но названием коллектива, которого практически никто не слышал, ещё долго пугали наивного обывателя.
А ещё любая репрессивная кампания становится прекрасным поводом для сведения личных счётов. Наглядным примером тому может служить судьба Юрия Шевчука, который в начале своего творчества пел вполне приемлемые для студенческой самодеятельности ироничные песенки, успешно участвовал в эстрадном конкурсе «Золотой камертон», считался признанной звездой местного значения. Всё изменилось, когда уфимская журналистка, питавшая сильную неприязнь к лидеру «ДДТ», опубликовала за чужой подписью статью «Менестрель с чужим голосом», в которой обвиняла свою жертву не только в пошлости и безвкусице, но и в религиозной пропаганде. За одно только робкое упоминание Христа человек был объявлен «агентом Ватикана».
На самом деле это звучало почти как комплимент. Дело в том, что осенью 1984 года на советском телевидении состоялась премьера полного подлых подтасовок документального фильма «Заговор против Страны Советов», в котором тёплый закадровый голос Виктора Татарского рассказал как о страшнейшем грехе о контактах ссыльного академика А.Д. Сахарова с высшими иерархами католической церкви. (Из того же самого фильма, кстати, можно было узнать, что Солженицын, будучи офицером, «бросил свою часть в трудном положении и удрал с фронта» – без уточнения, правда, что удрал он в ГУЛАГ.).
Шевчук оказался в неплохой компании, но порадоваться этому не успел – его стали таскать на допросы в КГБ, требуя подписать бумагу об отказе сочинять, исполнять и распространять свои песни, выгнали из комсомола и вынудили покинуть родной город. Возродившаяся уже в стенах ленинградского рок-клуба группа «ДДТ» станет на многие годы символом бескомпромиссности и той сермяжной правды, которую говорить со сцены мало кто решается и поныне. В некоторых интервью Шевчук даже будет утверждать, будто прощает своих гонителей. Ещё бы – ведь они невольно заставили музыканта превратиться в настоящего профессионала! Эта история кончилась хорошо, как и история лидера «Гражданской обороны» Егора Летова, угодившего в психушку за полудетские смешные песенки про дохлых чебурашек и вовремя оттуда сбежавшего. Сколько судеб и карьер оказалось сломано, мы никогда не узнаем.
Самой знаменитой цитатой 1984 года стала фраза, гордо произнесённая чиновницей из отдела культуры Череповца после расформирования единственной профессиональной местной группы «Рок-сентябрь»: «В нашем городе с рок-музыкой всё в порядке – у нас её больше нет!»
Я перечитываю чёрные списки тридцать лет спустя и задаюсь вопросом: чего же добились люди, составлявшие эти документы? Может быть, для того, чтобы не развалилась окончательно уже прогнившая система, надо было не подобной ерундой заниматься, а в экономике что-нибудь подкрутить? Или за коррупцию всерьёз взяться – причём не на уровне попавшего под горячую руку «елисеевского гастронома», а чуть повыше? Или хотя бы задуматься над приводившими в ярость строчками Юрия Шевчука, почему «частенько, не веря в уже одряхлевших богов, сыновья пропивают награды примерных отцов»?
Остановить хождение по рукам кассет с неподцензурными записями даже бойцы спецслужб, как ни старались, не смогли. Публика, даже не имевшая доступа к самиздату со статьями умных критиков, почему-то выбирала из гигантского потока самое лучшее, самое талантливое.
Через три года музыканты с гордостью начнут говорить о том, что их имена упоминались в запретительных списках, а кому не повезло – всё равно будут говорить, будто они там были. Теперь, если перепечатать текст, убрав все неточности и орфографические ошибки, он вполне бы сошёл за список рекомендательный для начинающих меломанов, желающих знать, что такое качественно сделанный рок. Большая часть названного в бумагах давно издана и переиздана как классика жанра – и этого уже никто не опровергнет.
Есть, правда, у истории и обратная сторона. Группы из списка в наше время можно услышать только на волнах нескольких специализированных радиостанций, а по телевизору не видно вообще. Зато королей сегодняшнего шоу-бизнеса – таких, как Стас Михайлов, несложно представить родившимися на тридцать лет раньше и поющими про Ленина, партию и комсомол. Оказывается, для того, чтобы справиться с неугодными явлениями в культуре, совсем не нужно кого-то сажать и ссылать. Вложите побольше денег в лояльных власти кумиров, которые забьют собой всё эфирное пространство, – и дело с концом!
И когда сегодня раздаются голоса, ностальгирующие по цензуре и худсоветам, якобы закрывавшим путь на эстраду всему бездарному и безнравственному, я заранее предвижу, в каком виде могут воплощаться в жизнь эти мечты. Просто при Министерстве культуры появится ещё одна мафиозная структура, отгоняющая чужаков от престижной кормушки, о которой ещё тридцать лет назад спела скандальная архангельская группа «Облачный край»:
Вот весьма престижная кормушка
Чавканье доносится оттуда
Мощный зад, распухший как подушка
– Восседает музыкальный Будда
Раздается сытая икота
Дремлют и во сне урчат счастливо
Все птицы высокого полета
Все рыбы глубокого заплыва
И, глядишь, несется по эфиру
Нафталином сдобренное густо
Сладкое, подобное зефиру
Якобы высокое искусство.
Урвать кусок!
Урвать кусок!
Урвать кусок.
Да пожирней!!!
Приятного аппетита вам, ребята! Только нас, пожалуйста, больше не кушайте!
