Звоню в управление образования, информацию заместитель начальника не подтверждает. Иду на прием к начальнику: «Успокойтесь, ничего подобного, слухи» . Возвращаюсь в школу.
Спустя почти месяц звонок от начальника — надо в школе открыть общественную приемную партии «Единая Россия», примите депутатов. Отвечаю коротко: «Хорошо».
Через час приходит депутат – бизнесмен, руководитель попечительского совета микрорайона и говорит о том, что у него в офисе идет ремонт, надо помещение для его юристов, которые будут принимать все население микрорайона. Информация повергла меня в глубокие размышления. Об общественной приемной партии «Единая Россия», которая работает по вечерам и не каждый день, речи не шло, это, оказывается, частный интерес депутата-бизнесмена, а ведь у меня дети, в школе отдельный вход для населения организовать невозможно. Это небезопасно с точки зрения норм СЭС и других. А бизнесмен успокаивает – ничего, прорубим стену — вот здесь. На мой немой вопрос ответ: "Так все равно школу в следующем году закроют и отдадут лицею…" — и тут же оговаривается: "Я тут не при чем — это депутаты так решили — за что купил, за то и продаю"….
Начальник управления информацию о закрытии школы вновь не подтверждает.
Пишу письмо учредителю с просьбой дать письменное распоряжение на занятие помещений школы юридической фирмой.
На следующий день после отправления письма получаю отказ депутата-бизнесмена от помещений и благодарность, что вовремя подсказала, что нельзя принимать в школе во время учебного процесса население микрорайона, были бы проблемы с законом. Радуюсь такому исходу и сообщаю начальнику, что депутат-бизнесмен отказался. Вечером домой звонит начальник, в словах угрозы, требование пойти к депутату-бизнесмену либо ему позвонить и дать согласие на размещение его фирмы.
Через пять дней -10 ноября — меня вызывают к заместителю мэра, где начальник управления сообщает мне, что принято решение о реструктуризации, школу ликвидируют. Вместо нее будет лицей. В моих услугах директора школы больше не нуждаются, летом меня сократят. Если попрошу, помогут мне найти какую-нибудь работу. Пытаюсь объяснить, что социально ориентированную школу закрывать нельзя, меня обрывают: "Не плачьте, многие директора России плакали, но школы все равно закрыли…..Вас ждет такая же участь".
Возвращаюсь в школу в шоке. Собираю администрацию, сообщаю новость … Шок у всех не меньший, чем у меня… Решаем никому ничего не говорить — эпидемия гриппа раз, год еще жить, причем юбилейный, двадцатый, — два, а может, просто погорячились и все уладится – три. Но через несколько дней звонит начальник и требует собрать педагогов школы. Пытаюсь предложить перенести встречу, все-таки грипп, люди ослаблены, может чуть позже, когда в городе будет снят карантин… Начальник не соглашается. Отдаю распоряжение собрать коллектив 18 ноября для встречи с начальником. А 17 ноября пишу письма учредителю, министру образования и председателю правительства республики, в которых называю ошибочным принятое решение в городе и прошу защитить школу.
18 ноября начальник встречается с педагогами, присутствуют приглашенные профсоюзным комитетом руководители профсоюзов города и республики. Встреча проходит в безаппеляционном режиме, коллективу сообщается, что он плохо работает, результаты плохие, детей не набираем. Садик нужен, начальная школа лицея должна его освободить.. Решение принято, обсуждению не подлежит… Труд целого коллектива одним махом зачеркивается, люди унижены… Профсоюзы пытаются повлиять на начальника — бесполезно. … после встречи слезы, отчаяние учителей .
Через час после встречи с педагогами телефоны разрываются от звонков родителей: "Что случилось со школой — по радио, телевидению, в Интернете звучит пресс-релиз мэрии о том, что школу нашу ликвидируют, срочно нас соберите!"
Утром собираю администрацию, которая весь вечер принимала дома звонки от родителей и детей… Дня через три собираем совет родителей, после моей информации выступления возмущенных родителей: "А нас кто-нибудь спросил, а с нами кто-нибудь посоветовался, а нам кто-нибудь объяснил. Почему наших детей не пощадили, почему еще официально непринятое решение не обсудили с нами, родителями. Почему не дали нам возможности подготовить наших детей к такому нелегкому для них испытанию, зачем обрушили на головы наших детей, многие из которых больны гриппом с последующими осложнениями, такое страшное для них известие, где же гуманизм и совесть у чиновников?" Разговор был тяжелым. Люди говорили о наболевшем. Ведь выбрали они эту школу по велению сердца и души. Ведь довольны дети, родители, школа учит и воспитывает детей хорошо. Неужели нельзя было освобождать садик без уничтожения 45-й школы, неужели нельзя просто перевести лицейских детей в сам лицей. Ведь там учится всего 700 детей. Или какие-то параллели перевести к нам, а какие-то в соседнюю с лицеем школу, которая находится с лицеем на одной улице. Ведь в нашу школу перешла третья часть детей из школ повышенного уровня. В том числе значительная часть из лицея. Куда пойдут эти дети, зачем лицею наше общее образование, наши программы? Родители решают провести общее родительское собрание 1 декабря и пригласить на него всех руководителей, от которых зависит решение судьбы школы.
Учредителя представляет все тот же начальник управления образования и заместитель мэра, которые не только не могут убедить родителей в необходимости ликвидации 45-й школы, но еще больше непроработанностью данного вопроса показывают родителям свою неподготовленность к разговору, что, естественно, вызывает возмущение родителей. В конце собрания прошу слова, пытаюсь сказать родителям, что за ними дети, ослабленные гриппом, что завтра начинаются занятия, что они ждут своих родителей с собрания, и будут заглядывать им в глаза. А в глазах должна быть уверенность, что все будет хорошо, нам еще жить и работать целый учебный год.
Через несколько дней меня вызывают в кадровую службу мэрии, где вручают предупреждение о моем увольнении с 14 декабря по п2.ст.278…. Мэр отказывается меня принимать…. Пять дней обращаюсь к секретарю и получаю в ответ: "Записку передала, он знает о вашей просьбе". Со мной не встречается мое непосредственное руководство. Я ощущаю себя преступницей, с высочайшим давлением выхожу на больничный.
Почти месяц болею… пытаюсь восстановиться…. В это время родители совершают походы к мэру, встречаются с депутатами, министром образования, пишут письма, запрашивают информацию. Выясняют, что муниципалитетом не принято положение о реорганизации общеобразовательных учреждений, что нет положения о комиссии по оценке последствий реорганизации и т.д. Что в Министерстве образования разработаны Методические рекомендации для муниципалитетов, в которых прописаны положения, которые свидетельствуют о гуманном подходе к процессу реорганизации, а самое главное, о правах родителей и детей, их мнение, в соответствии с рекомендациями, должно учитываться.. Родители понимают, почему городские чиновники отвергают эти методические рекомендации. Они насильно хотят закрыть школу, 45-я школа закрывается по прихоти чиновников, но каких? Родители проводят собрания, пикеты, собирают подписи у горожан, проводят акции, выпускают свою газету, устраивают собрания, на которых подтверждают свою позицию законными методами отстаивать право учиться в 45-й школе.
Мой выход с больничного оборачивается вторым предупреждением и последующим увольнением 20 января, что становится для детей , учителей и родителей очередным стрессом. Свыше сотни детей приходят на мою страничку В Контакте, многим требуется просто каждый день слышать от меня добрые слова.
Чиновники начинают подготовку к сессии Петросовета, на которой должны принять решение о реорганизации (наконец появляется уточнение, что реорганизуют не нашу школу, а лицей путем присоединения к нему 45-й школы, но суть для 45-й школы это не меняет — ее не будет). Перед общим заседанием Петросовета этот вопрос рассматривается на депутатских комиссиях. Родители посещают 6 комиссий из 9, все комиссии принимают решение — вопрос о реорганизации 45-й школы не рекомендовать на сессию, его снимают с повестки дня на сессии 11 марта.
30 марта депутаты проводят внеочередную сессию, за три дня родители случайно от работников профсоюзов узнают, что в повестке дня будет стоять вопрос о реорганизации.
Звонят Председателю Петросовета, он подтверждает. Договариваемся о нашем участии, просим время для выступления и представления презентации депутатам. Не отказывают. Накануне сессии секретарю Совета на домашний телефон поступает звонок из комиссии по делам несовершеннолетних, запрещающий приводить на сессию детей, с предупреждением, что если приведут, детей посадят в машины и вывезут. Вместе с родителями и учителями приходим на сессию, встречают работники инспекции по делам несовершеннолетних. "Где дети?" — спрашивают нас. Отвечаем, что после таких угроз мы убедили детей остаться в школе. В зале для 45-й школы мест нет, депутаты возмущаются: "Зачем пришли?" Презентацию показать не дают, где взять стулья, не говорят. Ищем по мэрии сами, заносим и усаживаем людей. Обсуждать выступления начальника, ратующего за реорганизацию, не дают. Вопросы прерывают. В зале мамочки с детьми до 1,5 лет, дети кричат и мешают слушать. Посередине выступлений по реорганизации слово дают бабушке, которая выступает и говорит: "Что вы, депутаты, какой-то частный вопрос рассматриваете – ликвидировать надо 45-ю школу и все тут! У меня двое внуков, я еще могу работать, а сижу с ними дома — нет садика. Закрывайте эту школу и открывайте детский сад!". Молодые мамочки возмутились тем, что выступление совсем не то, что они хотели сказать. Слово берет одна из них и говорит: "Да, нам нужен детский сад, но мы не хотим закрытия школы". Депутаты ее не слушают, им нравится выступление бабушки, поэтому принимают заранее согласованное решение — закрыть. Спектакль с заранее известным концом заканчивается.
Известие о закрытии школы родители воспринимают тяжело, но стойко. Подают в суд. На суде депутаты Петросовета говорят о том, что закон не нарушен, права детей будут соблюдены. Суд вторит. Уже другая пара родителей снова подает в суд, который скоро состоится, родители, подавшие в суд — безработные, денег на адвокатов у них нет.
Я проигрываю городской суд, но 13 апреля Верховный суд меня восстанавливает. Дети ликуют, прибегают в кабинет, малыши обнимают, трутся личиками, взрослые улыбаются! Только ради этих вновь заулыбавшихся детей стоило пройти все эти муки с судами. Работаю в школе, пытаюсь создать комфортность детям и учителям. Снять тревожность получается, двигаемся спокойно к концу учебного года. Администрация меня не замечает, по работе со мной не встречается, не звонит…. вакуум… Лицейский директор организует походы в мою школу, демонстрируя свою хозяйско-менеджеркую жилку, но все воспринимают спокойно, так как я устанавливаю время прихода лицейских работников — по окончании учебного дня, когда нет в школе детей. Им это не нравится. Мэр, видимо, не согласный с моим восстановлением, борется за мое увольнение. 12 мая проходит заседание Президиума Верховного суда РК. Прокуратура Республики Карелия встает на мою сторону, но Президиум Верховного суда отменяет решение Верховного суда. Дети в шоке.
Сразу же назначается (до 31 августа) директором завуч лицея, но в школе не появляется дней 10. Администрации 45-й школы заканчивать год не доверили…. Бухгалтера бегают в лицей подписывать документы. Школу просто наводняют администрация, родители, учителя лицея…. В течение всего учебного дня. Теперь можно, препоны убраны, директор изгнан. Детей и учителей массовые приходы, публичные определения, кто в каком кабинете будет из лицейских классов учиться, расстраивает. Депутаты Петросовета, являющиеся членами Попечительского Совета известного депутата-бизнесмена, приходят в школу вместе с директором лицея, выискивают самые неприглядные места, фотографируют, а затем публикуют как пример самой грязной, бедной школы на страницах своей газеты. Обладая депутатскими полномочиями, проходят в школу без разрешения, но используют свое положение в своих целях, это ли не превышение депутатских полномочий? Школа, которая всегда славилась своей чистотой на газетных полосах того же попечительского совета Древлянки обливается грязью, хотя подобранные фотографии ничего жуткого не демонстрируют…пол блестит…унитаз целый, косяк двери светлый…. Фотографировать было нечего…. Так депутаты, используя грязные политические технологии, переносят их на образовательное пространство, не заботясь о том, что это сильно травмирует детей…
Новый директор появляется в школе накануне последнего звонка. … А будущий директор объединенных школ звонит завучу 45-й школы и просит мой телефон, чтобы пригласить меня на последний звонок моей школы… С какой стати, кто она сейчас для 45-й школы? Никто. Дети, отвечает завуч, уже пригласили, она будет. Иду на праздник, волнуюсь. В зале зам начальника управления, новый директор, приступивший к своим обязанностям как раз с последнего звонка. Думаю о том, что она ведь тоже учитель, почему не бережет чувства детей, которым с ней не быть уже в этой школе, для которых остается по жизни директором другой человек. Дают слово заместителю начальника управления образования, которая, поздравляя выпускников, говорит о том, что мэр придает большое значение году учителя…..Да уж…. Сижу рядом с родителями выпускников, дети дают мне слово, многие встают со своих мест, приветствуя, все долго аплодируют, потом все вместе фотографируемся, танцуем. Последний звонок в начальной школе, на котором провожают четвероклассников в старшую школу, оказывается для меня и детей таким же теплым и светлым. Новый директор уже не присутствует…. Последний звонок у студентов педколледжа, которые целый год работали в качестве старших друзей школы, для меня тоже становится актом добра и понимания…. Дома много цветов, как всегда в этот день. Я не чувствую себя униженной, я благодарна своим детям!
Только что позвонили из школы, администрация лицея вывозит материальные ценности 45-й школы к себе в лицей, вывозится учебное оборудование, хотя экзамены еще идут, учебный год не закончен, лицензии на право ведения общеобразовательных программ лицей не получил, документа о проведенной реорганизации еще нет. Живем во времена беззакония?
Следующая заметка – размышление на тему: «От какой школы отказываются чиновники».
