Видоискатель с Юлией Утышевой

Маленькие всплывающие окна моей памяти

Фото: Юлия Утышева
Фото: Юлия Утышева

С некоторых пор в моих снах, в их нижнем правом углу, стали появляться маленькие всплывающие окна. Как на экране компьютера: «У вас непрочитанное сообщение». Ты видишь только начало присланной фразы, кликаешь мышкой и открывается то, что было спрятано «под катом».

Силюсь прочитать эти сообщения и иногда невольно просыпаюсь. Сквозь прикрытые веки вижу силуэт кота на подоконнике – ему тоже не спится. Потом он грузно шлепается на пол и идет в свой уголок. Ложится, но снова встает, возвращается и смотрит на улицу. Ночь – это время, когда на смену дневным легким автомобилям приходят ночные тяжелые монстры. Они лязгают своими железным клешнями по асфальту и убирают город.

Я не сплю и пытаюсь понять, когда это произошло? Когда я перестала хотеть? Пойти в магазин и купить себе красивое платье? Нет, это произошло раньше, когда я еще сама ничего не покупала самостоятельно… Сделать ремонт в квартире? Родители сделали его за меня десять лет назад, когда я уехала на стажировку в Москву. И сделали все по-своему. Написать книгу? Да, я даже написала две страницы. Но потом желание незаметно прошло…

Один мой приятель как-то сказал: «Я знаю тебя два года и все это время у тебя нет чайника. Ты кипятишь воду в кастрюльке. Почему ты ничего не хочешь сделать для себя?». Мы сидим на кухне, я нервно размешиваю сахар в чашке, бубню что-то невнятно про то, что мне все время некогда. А сама с ужасом понимаю, что он прав. Что я ничего не хочу для себя. Даже если хочу. Даже если иду и делаю.

Когда это случилось со мной? Когда этот дразнящий колокольчик перестал звенеть внутри меня? Может быть тогда, когда мама отказалась купить мне что-то в «Детском мире», сославшись на отсутствие денег. Помню: я там же прилюдно обыскала ее и нашла в кармане плаща пять копеек: «А это что? Не деньги?». Мама засмеялась и стала объяснять мне, что пять копеек – это не деньги. И тогда я внутренне успокоилась и сказала: «Хорошо, в следующий раз». Так с тех пор в моей душе и поселилось это «в следующий раз».

Однажды в детском лагере кто-то предложил пройти психологический тест. Нужно было представить, что ты идешь по лесу и описать, как выглядит дорога. Потом представить, что в лесу ты находишь красивую вазу. Третьим предметом был ключ от замка. Я шла по обычной лесной просеке, по которым мы с папой много раз ходили в своих грибных походах. Две параллельные тропинки, выбираешь то одну, то другую – там, где суше. Так вот я и иду по двум параллельным тропинкам журналистики и фотографии. Это правда. Ваза была словно с полотен голландских мастеров – дорогой серебряной чеканки. Откуда она взялась в лесу – непонятно. Я подержала ее в руках и положила на место.

Вот так же у меня сложились взаимоотношения с искусством: любуюсь, но забрать себе не решаюсь. Ржавый ключ, что я нашла в траве, оказался ключом от дома… Понимаю, что тесты – это чушь, что не стоит их брать в голову. Но все время мысленно возвращаюсь туда, чтобы перепрограммировать, заменить просеку на асфальтированную дорогу. И вазу забрать с собой. Не выходит.

Почему нам все время нужна мотивация, чтобы что-то делать? Почему все время нужно бросать что-то в топку, чтобы горел огонь? Маленький ребенок, который учится ходить, не нуждается в мотивации. Он видит цель – ножку стола – и идет к ней. Падает, поднимается и снова идет. Как-то мы гуляли с подругой у реки, ее трехлетний ребенок носился как угорелый вокруг нас, рискуя свалиться в воду. Мы его одергивали, пытаясь успокоить. И вдруг я с ужасом поняла, что вот сейчас мы убиваем внутри него этот радостный колокольчик. И когда он все-таки шлепнется в воду и услышит этот пронзительный окрик: «Я же тебе говорила: не надо бегать!», где-то в глубине его детской души пустит корни это спокойное «когда-нибудь в следующий раз».

Помню, как однажды я увидела маму глазами чужого человека. Мы со стайкой друзей стояли на крыльце университета и о чем-то болтали. А она торопилась на работу. Она не знала, что я ее вижу и не контролировала выражение своего лица. В нем были злость и отчаяние. Потом, когда спустя много лет она пыталась понять, почему заболела раком, призналась мне: «Я точно знаю, когда это произошло». И она имела в виду именно то время. Мир – ее привычный мир – рушился, вышел из-под контроля. Я «ушла из дома» и стала жить самостоятельно. Папа пребывал в иллюзорном мире своих рыбалок и магических минералов… Она чувствовала себя одинокой и потерянной. Мы много ругались, но продолжали любить друг друга мучительной любовью. «А может быть, мне казалось, что делаю для человека хорошее, а на самом деле делала плохое?» спросила она, как бы извиняясь за то, что она сделала со своей жизнью. С моей жизнью.

В жизни каждого человека однажды наступает момент, когда он остается один. Ты не должен ни о ком заботиться. Тебе не нужно останавливать себя фразой «А что подумает мама?». Ты вообще можешь делать все, что хочешь. Но почему-то не делаешь. Не звенит колокольчик. И просыпаясь в ночи, пытаешься расшифровать эти месседжи из прошлого, чтобы вспомнить, а как это было, когда он звенел. Ведь теперь, когда у тебя никого нет, тебе нужно научиться любить себя.