Баландину только двадцать с небольшим исполнилось, когда его первый шедевр попал в коллекцию Государственного Русского музея.
…Шла по данному мне адресу в мастерскую известного в России резчика по кости Владимира Баландина, а пришла на квартиру. Не думала, что заслуженный художник России и заслуженный деятеля искусств Карелии, председатель Союза художников работает дома.
Владимир Баландин – человек известный благодаря своим произведениям из кости. Ему только двадцать с небольшим исполнилось, когда его первый шедевр попал в коллекцию Государственного Русского музея. Теперь их там насчитывается двенадцать. Его работы есть в нашем Музее изобразительных искусств, музее «Кижи», Национальном музее РК, Архангельском музее, Эрмитаже, во Всероссийском музее декоративно-прикладного и народного искусства в Москве, в частных коллекциях.
…В просторной спальне у стены приделан специальный столик, под ним полочки, где стоят коробки с аккуратно разложенными инструментами. Здесь Владимир работает. Кругом чистота. Комнату украшают пастель, графика, иконы. Повсюду множество книг по изобразительному искусству и промыслам, даже на лоджии. Оказывается, еще в советские времена супруги Людмила и Владимир тащили эти книги из-за границы.
Баландину повезло с подругой жизни. Познакомился с Людмилой в Ломоносовском училище, куда та приехала из Сибири получать профессию резчика, как и ее будущий муж. Как стал резчиком по кости Владимир? Очень просто! Баландин, по происхождению пинежский помор, рассказывает:
– Увидел в архангельском музее предметы из кости, узнал, где учат этому ремеслу. Написал в училище письмо и, получив ответ, сел на пароход и поехал учиться в Ломоносово — то самое село, откуда родом два великих человека, Михаил Ломоносов и скульптор Федот Шубин.
Парнишке Володе Баландину было тогда пятнадцать лет. Сам принял решение и сам отправился получать профессию. В это время государство пыталось поддержать народные промыслы. И поскольку Холмогорская школа резьбы всегда славилась, в полную силу тогда работало художественное училище, где обучали ремеслам.
– Нас, третьекурсников, возили в Ленинград в музеи. Дважды в год приезжали в Ломоносово искусствоведы из Ленинграда и Москвы, – вспоминает Владимир. – А вообще-то Ломоносово находится на Курострове, так что познакомиться там с Людмилой труда не составило!
В руках у Владимира тонкий инструмент, на моих глазах мастер режет кость. Теперь понятно, почему жена Людмила терпит, что в одной из двух комнат устроена мастерская. Пыль-то ладно, но ведь когда Владимир работает бором, есть еще и запах… Сама косторез по профессии, Людмила понимает мужа. Десять лет Владимир трудился на фабрике в Ломоносове, затем семья перебралась в Медвежьегорск, а потом и в Петрозаводск.
Не сразу, но в ходе разговора Владимир мало-помалу начинает доставать из коробок свои шедевры. Одна за другой передо мной появляются кружевная ваза, свадебные гребни с купидонами, портсигар, изящные броши, роскошная шкатулка, ларец и чайница – из разного вида кости – от цевки до бивня мамонта. Кое-что из этой красоты мне доводилось видеть на выставках в музее. Но одно дело, когда видишь эти вещи за стеклом, другое, когда у тебя есть возможность присмотреться, разглядеть детали в лупу и даже потрогать, почувствовать тепло материала.
Вот передо мной ларец под названием «Охота». В резных его кущах можно увидеть сказочных оленей, белок, птиц. Фантазия художника взывает к сказочным сюжетам, и в произведениях Владимира появляются вырезанные из кости птица-сирин, волшебные цветы, резвые кони, единороги, мощные кентавры. Владимира занимают и исторические сюжеты.
Одна из его жемчужин – ваза «Слово о полку Игореве», созданная из бивня мамонта, – находится в коллекции Русского музея. А на вазу, посвященную памяти Н.С. Верещагина, гениального русского резчика, я полюбовалась воочию. Мастер корпел над ней восемь месяцев. Поражают совершенство и изящество формы: трудно поверить, что вот эти крепкие рабочие руки способны создать такой шедевр!
Темы Куликовской битвы, русской Масленицы с медведями и скоморохами, византийские и русские былинные образы, образ Руси воплощены мастером в кости. Ему удается и миниатюрная скульптура. Есть в его коллекции и восточная тематика. Смотрела на все эти неповторяющиеся сюжеты с восхищением: фантастика! По-другому не скажешь.
Понятно, что само по себе умение, мастерство и усердие – это одно, но главное, конечно, идеи. Владимир был знаком со многими реставраторами, которые всегда удивлялись его работам. Они говорили, что блоху подковать для них не проблема, а, вот создать нечто новое — это дело художника.
Владимир годами изучает, исследует традицию и работает именно в ее рамках. Мастер открывает папку с зарисовками. Некоторые из этих рисунков лежат в папке десятилетиями, прежде чем появятся в материале.
– Иногда работаешь до поздней ночи, бывает и доволен своей задумкой, чувствуешь, как будто рука Всевышнего твоей рукой водит, – смеется Владимир, – и думаешь про себя: «Ай да Пушкин, ай да сукин сын!». А на другой день посмотришь – нет, всё не то! У меня были идеи, задуманные в 20 лет, а воплотил я их только теперь.
Мастеру неважно, что он создает: брошь, вазу или ларец – он полностью отдается работе и каждый раз стремится к полноте гармонии и совершенства. Владимир показывает украшения и игольницу, созданные им в подарок жене. Вроде баловства ради, ан нет – сделано всё исключительно и подход точно такой же, как в работе с ларцем или вазой.
«Планку в достигнутом опускать нельзя!» – девиз Баландина. Иностранцы, предлагавшие мастеру крупные суммы за его шедевры, удивлялись, почему он не хочет их продать. А он знает цену этим вещам: они должны принадлежать музею его страны.
Фото Ирины Ларионовой
