Люди, близко знавшие великую актрису Раневскую, приписывают ей замечательную фразу: «Проклятое старорежимное воспитание: не могу стоять в присутствии сидящих мужчин!». Права была Фаина Георгиевна: подобное воспитание если и не проклятое, то старорежимное и в наше время презираемое, – это точно.
…Еду как-то по Хайфе в городском автобусе. Час пик. Все сиденья заняты, и довольно много пассажиров стоит, что, вообще-то, для израильского общественного транспорта нетипично. Рядом со мной, сидящим, переминается с ноги на ногу женщина. Хоть она и молода, я испытываю дискомфорт. Встаю, чтобы уступить место. Она сверкает глазами и, безошибочно распознав во мне «русского», медленно и внятно, на простом иврите, с явным негодованием произносит длинную фразу. По смыслу такую: «По-твоему, ты, седобородый и наверняка не самый здоровый мужик, можешь постоять, а я, молодая и совершенно здоровая, должна сидеть только потому, что женщина?! Ты хоть понимаешь, как оскорбил меня?».
…В 98-м году проходил полугодовую врачебную стажировку в одной из израильских психиатрических больниц. Однажды коллега рассказала, что на утренней планерке у начмеда упомянули мою фамилию. Начмед поинтересовалась, кто это. И тогда одна из присутствовавших с большим сарказмом и нескрываемым осуждением пояснила: «Это доктор, который женщин в дверях вперед пропускает!».
Думаю, понятно, что два этих случая я привел в качестве иллюстрации не своей мужской галантности, а неуклонно распространяющегося явления, называемого феминизмом. До России во всей своей красе он пока не докатился, но через пару лет – кто знает… Потому все ниженаписанное прошу считать предостережением.
Противник ли я феминизма? Признаюсь как на духу: не знаю! Поскольку не могу предметно разобраться, что это за движение такое, и за что в конечном итоге ратуют его всегда стеничные и часто довольно агрессивные представительницы. Единственное, мне пока известное, – они хотят равенства с мужчинами. Я всей душой разделяю это их стремление! Более того, искренне убежден: многое удалось бы изменить к лучшему, будь во власти больше женщин. Один американский аналитик считает идеалом феминисток триаду – независимость, успешность, активность. Проблема, однако, вовсе не в конечных целях феминизма, а в неотвратимых последствиях чрезмерно активной борьбы некоторых дам за свою активность и все остальное, здесь названное. Причем, я уверен, что последствия негативны в равной степени как для мужчин, так и для женщин. Прежде всего, в самой интимной и самой уязвимой сфере – в сексе.
Женщины, привлекающие к суду изнасиловавших их мужчин, поступают не только совершенно правильно, но и отважно, ибо подвергают себя дополнительным душевным испытаниям и ставят под удар свою репутацию. Сексуальному насилию оправданий быть не может! Знатоки главной иудейской книги – Торы (Ветхий Завет) утверждают, что в ней изнасилование приравнивается к убийству. Поэтому сочувствия не вызывает ни один из насильников, будь то дворовая шпана или экс-президент Израиля, которому вот-вот огласят приговор за давнее изнасилование бывшей сослуживицы. Но… В последние годы множится число женщин, выдвигающих обвинения за так называемые «сексуальные домогательства». Четкого определения этим действиям, насколько мне известно, не дано. Трактуются они чрезвычайно широко. И на либеральном Западе немедленно довели дело до абсурда. Достаточно женщине заявить о сексуальных домогательствах, и тогда не ей придется доказывать вину обвиняемого, а он вынужден будет отстаивать свою невиновность.
Недавний пример. В коридоре одной из больниц кто-то внезапно обнял со спины 16-летнюю девушку, помял ее грудь и тут же скрылся. Когда она, шокированная, нашла в себе силы оглянуться, то увидела быстро удаляющегося врача. По заявлению девушки недоумевающего известного хирурга с безупречной репутацией, прекрасного семьянина, немедленно задержали и мурыжили несколько дней. Пока дело не дошло до детектора лжи, который совершенно четко определил полную непричастность к нападению врача, просто спешившего тогда по своим делам. Уверенность же девушки, что именно этот мужчина и был потенциальным насильником, детектор не подтвердил. Ну, показалось ей с перепугу. Бывает… Душевные страдания пострадавшей удостоились массы сочувственных комментариев. Что пережил ошельмованный доктор, никого не заинтересовало. Речь не шла даже об извинениях, не говоря уж о компенсации за моральный ущерб.
А вот и последствия таких случаев.
Друзья и знакомые из разных стран наперебой рассказывают, как мужчины натурально опасаются наедине с женщиной пользоваться лифтами, заходить в подъезд, вести конфликтные переговоры… Упаси боже, увлекшись беседой, опустить руку на плечо собеседницы! А если непроизвольно погладить… Да еще при свидетелях! Над родом мужским нависла неумолимая презумпция виновности в извечных намерениях сексуальных домогательств. К тому же угрозы обвинения в них все чаще становятся средством шантажа.
Для меня здесь существует еще один важнейший аспект: мы становимся свидетелями, а то и участниками безоглядного и безжалостного разрушения устоявшихся и необходимых моделей полоролевого поведения. Кому нынче нужны романтические ухаживания?! За безобидные попытки обратить на себя внимание понравившейся дамы можно под суд угодить или от нее же просто схлопотать по морде. Не востребованы и последовательно дискредитируются простейшие навыки межполового общения, которые эффективно способствуют формированию мужчин и женщин именно в своем поле. Нынче женщины отважно штурмуют рекорды в тяжелой атлетике, побеждают в соревнованиях по боевым видам спорта. Мужчины в это время обретают себя в кулинарных телепередачах и массажных кабинетах. Мир постепенно наполняется возглавляемыми феминистками сплоченными массами женщин с маскулинной психологией и разрозненными стадами совершенно феминизированных инфантильных мужчин. «Где они, настоящие мужики?!», – временами лицемерно вопрошают женщины, которым эти «настоящие» уже и не нужны вовсе. Да и кого они теперь считают «настоящим» – тоже вопрос без ответа.
На десерт – еще одна подлинная история. Муж осуществил очередной, вполне рутинный акт любви с собственной женой. И, надо полагать, думал, что пребывал в своем законном супружеском праве. А вот зря так думал! Поскольку жена обвинила его в изнасиловании. Вопль ошарашенного мужа «Она же не была против!» суд проигнорировал и, напротив, счел резонным иезуитский контрдовод жены, что, дескать, она своего четкого добровольного согласия тоже не оглашала. Иск был принят к рассмотрению! Я не интересовался, чем закончилась тяжба. Причины ее возникновения мне за глаза хватило!
Владимир Берштейн, психотерапевт-конфликтолог
P.S. Автор допускает, что в публицистическом раже мог несколько сгустить краски. Но в адекватности их палитры не сомневается.
