На вопросы читателей отвечает психотерапевт-конфликтолог Владимир БЕРШТЕЙН
«Учительница оскорбляет ребенка. Мама хочет заступиться, но боится, что это отразится на ребенке, так чаще всего и бывает. Как ей следует построить разговор с учительницей, чтобы были наименьшие потери для ребенка?»
При всей своей очевидности вопрос сложен. Выяснение отношений с учительницей может столкнуться с двумя проблемами: субъективным пониманием того, что является оскорблением, и таким же субъективным представлением, кто по отношению к кому считает себя вправе произносить слова вроде бы оскорбительные. Чтобы быть понятым, приведу пример.
Когда-то был свидетелем диалога, в котором парень, увлеченный спором со своей девушкой, воскликнул: «Ты что, обалдела?». Девица надула губы, уверенная, что ее оскорбили. А парень остался в полном недоумении: во-первых, он считал сложившиеся с девушкой отношения очень близкими, позволяющими открытость и некоторую небрежность в подборе слов; во-вторых, вообще не относил слово «обалдеть» к разряду оскорбительных.
Я сейчас не о том, кто из них был прав или виноват, а об отношении к словам. Еще пример. Отец говорит сыну: «Ну ты же у меня балбес!» Можно ли обвинить отца в оскорблении ребенка? С формальной точки зрения безусловно. А ребенок не обижается! Он, как и отец, считает, что тому вполне дозволено так разговаривать с сыном. Кроме того, в сомнительной фразе отца есть ключевые слова, которые сын воспринимает на подсознательном уровне: «Ты же у меня». В них подчеркивание принадлежности и любви.
Так вот, учительница может искренне считать, что она имеет право произносить в адрес своего ученика слова, которые тот должен бы принять нейтрально, как от родителей. И при этом столь же искренне не считать эти слова оскорблением.
Теперь о главном. Прежде чем начинать разговор с учительницей следует уточнить у ребенка: убежден ли он, что его оскорбили, или так за него решила мама? Когда говорят, что наших детей следует учить не сносить оскорблений, я присоединяюсь к этому от всей души. Но в жизни не все так черно-бело. Есть очень значимые нюансы. Детей, по моему разумению, надо еще учить и анализу: кто произнес оскорбительные слова? почему? было ли оскорбление умышленным? если да, то с чем это могло быть связано? а если слова произнесены неумышленно, то как к ним относиться? Без такого анализа можно легко потерять не только учителя, но и друга…
Предположим, мать выяснила, что слова учительницы нанесли ребенку душевную травму. Тогда, как мне представляется, имеет смысл начать разговор не с посыла от имени матери («Я не понимаю, как вы могли…»), а передать чувства ребенка («Он очень обиделся на ваши слова…»). Не думаю, что чувства своего ученика станет оспаривать разумный педагог (если, конечно, он разумный и если на самом деле педагог).
Учительница, как мне кажется, станет объяснять смысл своих слов и причины, по которым она их произнесла. Так возникнут совместное поле для обсуждения проблемы и высокая вероятность того, что учительница станет не оппонентом, а партнером матери в стремлении успокоить ребенка и установить союз с ним.
«Лицей» № 4 2008
