С. Фаустову
Камни, валуны шершавые, точно крытые пылью, узорчатой цветной плесенью, сохлой осокой. Они обычно под водой, а вот вода отступила, и дно стало берегом.
Невидимое стало видимым. Трое бредут по дну, прыгают, перебираются с камня на камень — кто они?
Легко скачет босая девушка, держа в руках свои развалившиеся босоножки. Узкоплечая, гибкая, похожая на грузинку — глаз длинный искоса, лохмата, темноволоса, в шортиках и футболке. Она подолгу высматривает, куда ступить, осторожничает, озирается, засматривается на листики, прутики, все, что стало мусором дна. А в общем движется прямо. Грациозный танец с перерывами, замираньями.
Парень небольшого роста, крепкий, веселый, в красной футболке и сапогах, он идет обходами, крутит головой, не желая прыгать, а может, прыгать в сапогах неловко. Парень упруг, девушка невесома. С ними мальчик маленький, не похожий ни на того, ни на другую, это совсем третий человечек. Он громко зовет, часто оступаясь и падая. Находя ручку от чайника, золотую проволочку и яркую любовную наклейку, опять вопит о внимании, чтобы с ним вместе повосторгались.
Парень от него отмахивается, он упрям и настойчив, а девушка покрутится в досаде и все же подает руку маленькому. Они скорее кружат, ну куда, куда дойдут они — кто в лес, кто по дрова?
Солнце кусками среди рваных ветром туч, огонь кусками, лентами от рваного костра, кожа от них красная и горит. Чего, казалось бы, надо — залечь в высокую жесткую траву — покой да тишь. А нет, надо ползать, карабкаться, изучать невесть что, швырять ракушки и ветки в клекот воды.
Парень, кажется, палец разбил в сапоге, хочет на него клеить листок, он не двинется, пока не обиходит ногу, девушка сердито машет на оводов и на прядки волос, раздуваемые ветром. Мальчик устал, улюлюкает и — ни с места. Он слаб, эмоционален и не хочет ничего знать. А парень любит комфорт. А девушка вспоминает, что ей надо выглядеть и ищет, где посмотреться в водичку.
Смотришь на них и не верится, что эти не похожие друг на друга люди — родные друг другу, два брата и сестра! И психология, и темперамент, и внешность, и поведение — ничего общего, как с разных планет. Смотри на них, ты видишь невозможное.
Так вот, сегодня, семнадцать лет спустя, мы с тобой сидим на берегу и, щурясь от косматого солнца, смотрим на детей, которые прыгают с камня на камень, представляешь? Они могли не появиться на свет, вспомни, сколько случилось всего. Помнишь, как было много лет назад, когда я влюбилась в тебя? Меня положили в больницу. Подкосила тогда простая мысль: если не выйду из больницы, то не смогу в старости гулять с тобой по берегу. Как гуляли дедушка с бабушкой в «Старомодной комедии», как гуляют два человека, прожившие жизни, переплетенные в одно целое. «Ничего я еще не прожил!» — крикнул старый поэт… Вспомни, ведь все было «против»… А они появились, выросли, и земля жмурится под их упрямыми пятками. И чего еще просить у всевышнего, не знаю, Господи, одно это — и то непостижимо.
